Чубчик

Алексей Макаров (2024)

Домовые — создания удивительные. Древние, ворчливые и забавные. Они любят поспать и обожают пенные напитки, умеют «ванговать» и даже восстанавливать разрушенные отношения. Прямо как Чубчик — герой этого рассказа. Только не каждый готов услышать о себе правду и признать собственные ошибки.

Никогда не были у Светки Крохиной? Зря! К ней народ косяком идет. Поймите, конечно, правильно. Когда друзья рассказали мне, кто у нее дома живет, просто смешно стало.

— Перегрелись вы, — говорю, — заучились совсем, чушь несете.

Друзья серьезно так посмотрели, недоверчиво, словно это я малость не в себе, а не они.

— Мы тебя, Андрюха, к Светке отведем, потом увидишь, как запоешь.

— Ведите, раз бред за правду считаете, — ехидно ответил я.

Мы затарились «Старым мельником» (Крохинский обиталец за «здорово живешь» не общается — сначала поднести положено) и направились к Светке.

Потрепанная девятиэтажка встретила устоявшимся запахом сырости в размалеванном нетрезвыми «письменами» подъезде и раздолбанным лифтом. Крохина жила на восьмом. Мы, как горох, высыпались из душной кабины и подошли к Светкиной квартире. Диман два раза нажал на кнопку звонка. В квартире раздались соловьиные трели. «Условный сигнал», — объяснил Диман. За дверью послышались быстрые шаги, замок щелкнул, и в проеме показалась симпатичная мордашка Крохиной, одетой в пушистый банный халатик.

— Привет, народ, чего это вы? — округлила глаза Светка.

— Привет, законченного скептика привели, за сумасшедших считает!

— Диман двусмысленно улыбнулся, показывая на меня.

— Чубчик спит, не хочется тревожить, — замялась Крохина.

— А у нас пиво холодненькое — сразу проснется, — еще шире улыбнулся Диман, похлопав по зажатому подмышкой ящику.

— Так он пил уже, и двух часов не прошло! — упиралась хозяйка.

— Вот и опохмелится чудо твое — всё польза древнему организму, — не сдавался Диман.

— Ну ладно, только недолго, — Светка открыла дверь, и наша компания влилась в прихожую.

Светка шмыгнула в спальню, пообещав через пару минут подойти.

По квартире блуждали пряные ароматы: Крохина готовила что-то экзотическое, мы как раз выманили ее из кухни…

Квартирка Крохиной небольшая: две комнаты, маленькая кухонька, такая же скромная ванная. Прошли в гостиную, посреди которой стоял круглый дубовый стол с витыми ножками, вокруг стола — антикварные стулья с мягкими узорчатыми спинками, на потолке — хрустальная люстра, на стенах — цветастые обои и картины в деревянных лакированных рамках, на стеклянной тумбочке в углу — старенький телевизор, журнальный столик у дивана, уставленный пустыми пивными бутылками, и сам диван — огромный, плюшевый, гармонично вписавшийся в интерьер. В общем, обычная уютная атмосфера, «как у многих». Если бы не то, что лежало на диване… Точнее, там ничего не лежало! Теплый зеленый плед сам по себе поднимался вверх-вниз, укутав нечто бесформенное, иногда чуть подергиваясь и сползая на край дивана. Из-под пледа доносился сильный храп, напоминавший звук работающего на пределе мощности пылесоса.

Я обалдело уставился на живущий собственной жизнью плед, протер глаза — видение не исчезло. Только храп сменил тембр: под пледом теперь прерывисто похрюкивал молочный поросенок…

— Андрюх, челюсть подбери! — друзья хохотали, получая удовольствие от моего идиотского вида.

Конец ознакомительного фрагмента.