Жуть вампирская

Алексей Лисаченко, 2020

В книге много страшных рассказов, которые на самом деле не так напугают читателя, как научат его наблюдательности, доброте, и, конечно же, умению сориентироваться в необычной (а может, и страшной) ситуации. Алексей Лисаченко – талантливый детский писатель, лауреат IV Международного конкурса детской и юношеской литературы имени А.Н. Толстого (2012). А за сказочную повесть «Женька из 3 «А» и новогодняя Злка» автор в 2016 году получил премию имени С. Маршака. Эту повесть ребята тоже прочитают в нашей книге. Для младшего школьного возраста.

© Лисаченко А. В., 2020

© Ил. на обл., Лапшина Д. Ю., 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Жуть вампирская

Злка

В лесу росли Ёлки — все ели как ели, и только у одной из них первую букву кто-то написал неправильно, не в ту сторону. И получилась Злка. Выросла Злка большая-пребольшая и злая-презлая. А чего вы ещё ждали от дерева с таким именем? Другие деревья её сторонились. Порою зайка серенький под Злкою скакал — и обратно не возвращался, а изредка и волк, сердитый волк, неосторожно забредал ей в лапник — только его и видели.

Однажды зимой, когда Злка задремала под снегом, набрёл на неё мужичок с топором — срубил под самый корешок, в дровенки погрузил и детям на праздник привёз. Думал, ёлку везёт. ХА-ХА-ХА!

Просыпается Злка, а вокруг полный зал детишек, на ветках гирлянды понамотаны, игрушки понавешаны — что за ерунда? Да ещё все кричат «Ёлочка зажгись!» И громче всех — какой-то Дед Мороз с бородой. «Да какая я вам Ёлочка», — хотела крикнуть Злка, но нечем — ртов-то у деревьев нет. Хотела Деда Мороза корнями схватить и под землю утащить — да только корни в лесу остались. Начала она тогда ветками махать, игрушками кидаться. Закричали детишки, разбежались, а Дед Мороз последним из зала выскочил и дверь посохом припёр. Схватила Злка мешок с подарками, что Дед Мороз оставил, и под нижние ветки подгребла — никому не добраться! Дети за дверью без подарков плачут, Дед Мороз без мешка плачет, а Злка стоит посреди зала и злобно смеётся: ХА-ХА-ХА!

Позвал Дед Мороз лесорубов. Пришли лесорубы с пилами, топорами. Сунулись Злку пилить да рубить, а она ветками как махнёт, шишками как кинет — убрались лесорубы все в синяках и закрытых переломах.

Позвал Дед Мороз пожарных. Пришли пожарные с баграми да брандспойтами. Сунулись Злку баграми тянуть, из шлангов поливать — Злка им багры пообломала, шланги пообрывала, а водой полилась и ещё зеленей стала.

Позвал тогда Дед Мороз военных. Приехали военные на танке, хотели в Злку стрелять — да Дед Мороз не велел, чтобы подарки не попортили. Окружили Злку со всех сторон, часовых расставили, никого не впускают, никого не выпускают.

Так и жили, пока Злка сама собой не засохла. Тогда прокрались к ней осторожно, мешок с подарками забрали и подарили их детям — как раз к началу летних каникул. А Злку на дрова распилили и военным отдали, в благодарность за помощь. Только когда этими дровами печку затопили, печка взорвалась — до того эта Злка была злобная.

Тут и сказке конец.

А может, и не конец — корни-то в лесу остались… ХА-ХА-ХА!

ЧЁРНЫЙ ПАЗЛ

На чёрной-чёрной горе посреди чёрного-чёрного леса в чёрной-пречёрной хижине сидела Чёрная Старуха и собирала чёрные-чёрные пазлы. На каждом был какой-нибудь рисунок: зверь, птица, лес, река, портрет человеческий. Как только Чёрная Старуха вставляла последний кусочек, вспыхивал Чёрный Пазл и сгорал — и в тот же миг гибли звери, птицы, засыхал лес, пересыхала река, умирал человек. Иногда попадались другие рисунки — города, например. Вот, скажем, Хиросима или Нагасаки.

Когда-то Чёрных Пазлов была полная хижина. Потом полхижины. Потом целый угол. Потом целый чёрный-пречёрный шкаф. А потом настал день, когда пазлы кончились.

Взяла Чёрная Старуха чёрную-чёрную корзину, накинула свой самый чёрный плащ и пошла через чёрный лес по чёрному делу — в магазин за пазлами.

Долго ли, коротко ли — обошла она весь магазин, даже в рыбный отдел заглянула. Нет в магазине ни одного Чёрного Пазла! Разгневалась Чёрная Старуха. Вернулась она к себе в хижину, взяла чёрную-чёрную бумагу, чёрное-чёрное перо столетнего ворона, чёрные-чёрные чернила — и написала магазину претензию. Да только чёрные чернила на чёрной бумаге совсем не видны оказались. Тогда села Чёрная Старуха за свой чёрный-чёрный компьютер и чёрными-чёрными буквами написала директору магазина по электронной почте страшную грозилку с самыми чёрными ругательными словами.

Час прошел, другой прошел — ответил ей директор:

«Уважаемая г-жа Чёрная Старуха! На Вашу претензию сообщаю, что поставки Чёрных Пазлов в наш магазин прекращены производителем — Черногорской картонажной фабрикой. Приходите в наш магазин за другими покупками! С уважением, директор Чернолесского магазина».

Тогда написала Чёрная Старуха грозилку директору фабрики. Ответил ей директор фабрики:

«Уважаемая г-жа Чёрная Старуха! На Ваше обращение сообщаю, что Чёрные Пазлы сняты с производства в связи с прекращением поставок чёрной-пречёрной краски Черноморским лакокрасочным заводом. Можем предложить пазлы других цветов, оптовым покупателям скидка. С уважением, директор Черногорской картонажной фабрики».

Написала Чёрная Старуха третье письмо и вскоре ответ получила:

«Уважаемая г-жа Чёрная Старуха! На Ваше письмо сообщаю, что производство чёрной-пречёрной краски на нашем заводе прекращено по независящим от завода причинам. Данная краска изготавливалась из чернил чёрной черноморской каракатицы. После того, как Черноисточинский нефтеперегонный комбинат по чёрной-пречёрной трубе слил в Чёрное море чёрные-пречёрные нефтяные отходы, все каракатицы погибли. Возобновление выпуска чёрной-пречёрной краски не планируется. Можем предложить простую чёрную краску из печной сажи или гуталин чёрный сапожный собственного производства. С уважением, директор Черноморского лакокрасочного завода».

Вспомнила тут Чёрная Старуха, как собирала Чёрный Пазл с нарисованными каракатицами, плюнула в сердцах чёрным плевком на чёрный-пречёрный пол и села играть в компьютере в чёрный-пречёрный пиратский тетрис. Потом связала себе чёрный-пречёрный свитер, а когда чёрная-пречёрная пряжа кончилась, подумала и взяла светло-зелёную.

ПРО КРАСНУЮ ТАПОЧКУ

Жила-была одна юная девушка, и были у неё любимые красные тапочки. Девушка везде в них ходила, поэтому её так и прозвали: Красная тапочка.

Очень хотелось Красной тапочке побывать на королевском балу. И вот однажды, вместо того чтобы спокойно навестить бабушку, отправилась Красная тапочка во дворец. Вход на бал в этот день для девушек был свободный, потому что местный принц надумал выбрать себе невесту. Каких только девушек тут не набежало, не наползло и не приковыляло — всех видов, возрастов и размеров. Очень уж всем хотелось замуж. Желательно — за принца. Принц — кавалер галантный, со всеми потанцевал, ручки поцеловал, мороженым угостил. Наконец, добрался и до нашей Красной тапочки. Только начали они танцевать, как вдруг Красная тапочка вспомнила, что она дома утюг не выключила. Бросила принца и домой помчалась: принцев вообще-то вокруг много ходит, а дом — он один. Жалко будет, если сгорит. И так она спешила, что на ступенях дворца обронила одну красную тапочку.

А принц как-то не привык, что от него девушки так вот запросто сбегают — ну, он ведь принц всё-таки, существо избалованное — кинулся догонять. Да куда там — изнежился во дворце, зарядку отродясь не делал. Не догнал, только тапочку и подобрал. Сидит горюет. Тут, как водится, папаша-король с идеей — устроить по всему королевству выездную примерку. Объявили указ, дали честное королевское слово: у кого вторая тапочка сыщется, тут принцу и жениться. Собрались и поехали всему королевству тапку мерить.

А Красная тапочка, как из дворца выбежала, далеко не ушла. В одной тапке идти неудобно — пришлось снять и в руках нести, а босиком, по лесу, да ещё в темноте идти — то ещё удовольствие. Повстречался ей Серый волк.

— Куда ты идёшь, Красная тапочка? — спрашивает.

— Домой, утюг не выключила! — отвечает Красная тапочка.

— Так ты далеко не уйдёшь, — говорит Серый волк ласковым голосом. — Давай, я тебя до дома подвезу.

А сам думает: пусть только она меня в дом пустит, я и её съем, и всех, кто в доме окажется, тоже съем.

Согласилась Красная тапочка. Села на волка, ухватилась обеими руками за шерсть, а оставшуюся тапочку Серый волк взял в зубы, чтобы она девушке держаться не мешала, и поскакал: тыгдым, тыгдым, тыгдым.

Прискакали они к домику Красной тапочки — а к ней как раз в гости бабушка пришла. Бабушка у Красной тапочки была не абы кто, а фея на пенсии — у фей на Серых волков чутьё хорошее, и разговор с ними короткий. Бац волшебной палочкой волку промеж глаз — и сидит Красная тапочка на здоровенной тыкве, а из тыквы красный тапок торчит — из того места, где раньше пасть была. Пошла Красная тапочка в дом, бабушку плюшками угощать, а тыкву до утра во дворе оставили.

Утром подкатили к домику король да принц со свитой. Видят — никого, только тыква стоит, а у тыквы — тапка красная, заветная! Подёргали за тапку — крепко сидит, не вытащить, держит её тыква. Вспомнили слово королевское: у кого вторая тапочка сыщется, тут принцу и жениться. Тапка у тыквы — стало быть, на ней и жениться. Погрузили тыкву в карету и во дворец увезли.

А Красная тапочка с бабушкой к обеду ближе во двор вышли — опа, украли тыкву! Ну и шут с ней. И стали себе дальше в лесу жить, газет не читать.

Во дворце тем временем тыкву в главном зале поставили и давай к свадьбе готовиться: нерушимо королевское слово. Королева плачет: что же это за внуки у неё от тыквы будут? Принц плачет: как же ему с этой тыквой всю жизнь жить? А король его утешает:

— Живу же я всю жизнь с мамкой твоей — тоже тот ещё фрукт! И ничего! Зато невеста твоя, посмотри, чистый клад: слова поперёк не скажет, к другим тыквам ревновать не будет, мусор выносить не погонит. Был бы в молодости поумнее, сам бы от такой невесты не отказался. Не тыква — персик!

Позвала королева придворных мудрецов, стала совета спрашивать. Стали мудрецы думать — думали, думали да и додумались: не всё, говорят, потеряно. Тыква эта — не тыква вовсе, а по всему — принцесса заколдованная. Так что до принцевой женитьбы надобно её, тыкву, расколдовать — только и всего! Повеселела королева и велела тыкву расколдовать. Большую награду за это объявила. Много тут понаехало магов и волшебников. Чего только они не делали: и палками волшебными махали, и с бубном плясали, и злых духов из Интернета вызывали — весь дворец волшебными зельями провоняли, а тыква так тыквой и осталась. И тапка из неё торчит по-прежнему. Приуныли все, опять начали к свадьбе готовиться.

Тут вспомнил кто-то из старых слуг, что осталась в королевстве ещё одна фея-пенсионерка, которую пригласить забыли. Послали за феей. Насилу нашли её. Как объяснили фее что к чему, долго она про себя хихикала — потому что была это бабушка Красной тапочки. Она-то сразу догадалась, на какой такой тыкве принц жениться обещал. Но вида не подала. Съездила во дворец, тыкву посмотрела да и говорит королеве:

— Могу горю вашему помочь. И даже платы, так и быть, не возьму — из большого к вам уважения. Только для этого придётся тыкву перевезти ко мне домой. А ещё для расколдовывания понадобится три дня сроку, один сундук с алмазами, другой сундук с топазами, ещё один сундук со стразами, и вдобавок — большой окорок.

Засуетились придворные, забегали, мигом всё потребное собрали и к фее на дом доставили. Фея в доме на три дня с тыквой заперлась — будто бы так надо, чтобы не мешал никто. А у самой подземный ход в подполе — сундуки вынесла, камни драгоценные продала, деньги в банк положила. И за Красной тапочкой сбегала.

Вот наступил четвёртый день. Дотронулась фея волшебной палочкой до тыквы — и стала тыква обратно Серым волком. Волк голодный, лапы затекли, от слабости шатается — а главное, очень не хочет за принца замуж выходить! Выпустила его фея через тайный ход, а в награду за молчание выдала целый окорок. Уковылял волк довольнёхонек.

Тут открыла фея двери, а за дверью уже принц дожидается с королём и королевой. Волнуются. Заходят и видят — тыквы нет, а на её месте девушка сидит, и на одной ножке у неё — красная тапочка. Сразу принц её узнал, влюбился от облегчения без памяти, и в тот же день женился. И было всем счастье.

А утюг, кстати, у Красной тапочки выключен оказался. Зря только бегала да волновалась.

НА ЧТО ГОДНЫ ДРАКОНЫ

В далёких горах, среди суровых скал и вечных снегов, много веков спал Дракон. В один прекрасный день он потянулся, сладко зевнул и открыл глаза: — Кажется, я выспался! Пора приниматься за дела!

А какие дела у драконов? Это всем известно: принцесс похищать, рыцарей поедать, города огнём палить. И главное — сокровища в своей пещере копить.

Огляделся Дракон. Хвать-похвать, а где же сокровища? И где, если уж на то пошло, пещера? По всему видать, ещё в незапамятные времена подстерегли горные гномы, когда Дракон уснул, да и вынесли его потихоньку из пещеры как старую мебель, чтобы не мешал сокровища выгребать. Вот ведь вредное племя!

Не стал Дракон горевать да унывать: драконам горе с унынием вообще неизвестны. Сокровища ведь — дело наживное. Для начала и выкупа за пару-тройку принцесс хватит. Расправил Дракон крылья и полетел вниз, к людям.

Будь на его месте другой дракон, тут бы и закончилась эта история — ведь люди-то все эти века не спали. Налетел бы на какой-нибудь город, да и получил зенитный снаряд в бок. Или управляемую ракету с истребителя в лоб — пусть потом учёные клочки крыльев собирают и скелет по косточкам восстанавливают.

Да только наш Дракон был старый и мудрый. Сначала присмотрелся потихоньку, как люди живут. Полетал ночами, в окна позаглядывал. Газеты старые подобрал, почитал. Телевизор посмотрел на летней веранде у пенсионера Панкратьева, Ивана Афанасьевича. Вник, в общем, в ситуацию.

Приходят как-то утром академики на работу в свою Академию наук — а там уже Дракон сидит, живой и настоящий. — Здрасссссьте, — говорит. Исследовали академики Дракона три дня и три ночи, радовались. Не одну бочку чая вместе выпили, не единожды по душам разговаривали. Много интересного узнали: и про времена древние, и про то, как правильно питаться, чтобы чешуя блестела, и про то, какие гномы паршивцы. А на четвёртый день дали Дракону справку о разумности и справили ему паспорт с фотографией. Предлагали в Академии наук остаться, младшим научным сотрудником, да только Дракон отказался. Уж очень там зарплата маленькая, а ему ещё сокровища заново копить.

Стал Дракон думать: чем дальше заниматься? Ясен месяц, с украденной принцессой в наше время далеко не улетишь. Придётся на работу устраиваться. Только кем и куда?

В цирк или там в зоопарк Дракон наотрез отказался — вот ещё, чтобы на тебя кто ни попадя за деньги таращился. У драконов — собственная гордость!

Звали Дракона в пожарные. Всем вроде бы подходящая работа у пожарных: хоть целый день спи, а на пожар — лети. Всё как у драконов. Только вот незадача — пожары тушить надо, а не устраивать. Не пошел Дракон в пожарные.

Принцессы с рыцарями в наше время почти повывелись, но города-то остались. А города жечь Дракон всегда любил. И пошёл он в военные, по контракту служить. В авиацию просился, да не взяли: по зрению медкомиссию не прошёл с дальнозоркостью. Зачислили Дракона в пехоту огнемётчиком. Форму военную, недолго думая, прямо на чешуе ему нарисовали, а на лапах — сапоги чёрной краской. Поселили вместе с танками.

Служит Дракон день, служит второй, всё ему нравится. Командир хороший попался: спать не мешает, при встрече спрятаться пытается.

Тут откуда ни возьмись — генерал с инспекцией. Важный! Звёзды на погонах — с тарелку, фуражка — как аэродром, пузо в двери не пролазит. На всех орёт, слюнями брызгает — то ему не так, это не эдак. Выстроили во дворе всех солдат, справа командир стоит, волнуется, а слева — Дракон. Пошёл генерал вдоль строя: к кому придерётся, что ремень слабо затянут, к кому — что фуражка не прямо надета, а к кому и просто — не так, мол, смотришь. Дошёл до Дракона. Осмотрел его снизу вверх да как гаркнет:

— Три шага вперёд!

Дракон от неожиданности в собственном хвосте запутался, задумался: три шага — это всеми лапами или каждой? Кое-как из строя вышел. Генерал вокруг него побегал, со всех сторон посмотрел, побагровел, и ну на командира орать:

— Это что за безобразие?

А тот ему отвечает:

— Это, господин генерал, осмелюсь доложить, дракон!

— Сам вижу, что дракон, — кричит генерал, а сам от злости чуть не лопается, — почему сапоги с когтями?! Почему ходит не в ногу?! Хвост и крылья по уставу не положены — убрать немедленно!

Генерал ногами топает и всё краснее становится, а командир — всё бледнее. Неизвестно, чем бы дело кончилось, да только Дракону всё это надоело. Он шею назад выгнул, глаза себе за спину скосил, да как крикнет:

— Смотрите, смотрите, маршал побежал!

Все, кто в строю стоял, разом повернулись посмотреть — где это там у них за спиной маршал, да ещё бегом бегающий — и никого не увидели. А когда повернулись обратно — генерала тоже не увидели. Исчез генерал, словно его и не было. И никто ничего не видел — а если и видел, то никому никогда об этом не сказал. Только Дракон стоит по стойке «смирно» и улыбается во всю свою пасть с полуметровыми зубищами — десять крокодилов, вместе взятых, обзавидуются.

Вечером генеральский шофёр заходил — интересовался, можно ли уже домой ехать. А больше никто этого генерала и не искал: не было от него, выходит, никакой пользы.

Дракон из армии после того случая всё-таки ушёл. Разонравилось. Сначала курсы трамвайных кондукторов окончил, да только проработал недолго: во-первых, в трамвай не помещался, рядом бежал. А во-вторых, не только «зайцев» в его трамвае не было — пассажиров тоже. Не садились почему-то.

Потом устроился в детский сад дворником. Детей Дракон не любил, поэтому за всю жизнь ни одного не съел — а вот относился к ним хорошо. Терпеливо. Даже когда девочки из средней группы на прогулке ему чешую в розовый цвет покрасили и завить пытались — вытерпел. Но когда близнецы Маркины из старшей группы решили детскими лопатками драконий зуб из живого Дракона выкопать — не выдержал, сбежал. С тех пор ни к одному детскому садику близко не подлетал — даже деньги заработанные пришлось ему по почте выслать.

А занятие по душе он всё-таки нашёл, пусть и не сразу. Своё дело открыл. Видели, наверное, его рекламу:

ДРАКОН.

Пироги и пицца.

Доставка воздушным транспортом на любой этаж.

Всегда горячие!

Солдатам и работникам детских садиков — скидка.

ЖУТЬ ВАМПИРСКАЯ

В одном городе, на заброшенном кладбище, в глубоком тёмном склепе, в дубовом гробу проснулся однажды голодный вампир. Он встал, открыл чёрный старинный сундук, вынул напильник и подточил себе клыки. Закутался в чёрный плащ с алой подкладкой, оборотился летучей мышью и полетел на охоту.

В глухом безлюдном переулке вампир встретил Мишу Бякина из пятого «У» класса и обрадовался.

— Ага! — сказал он. — Сейчас укушу этого мальчика в шею!

И спикировал вниз.

Всем известно: кого вампир укусил в шею, тот сам становится вампиром. Только Миша в вампиры идти не хотел. И занимался настольным теннисом — а настольный теннис реакцию хорошо развивает.

Вампир клыками с налёту — клац! Миша его рюкзаком — бац! А в рюкзаке — учебники для пятого класса, килограммов десять. И дневник сверху. Вонзились вампирские клыки прямо в дневник.

Вампир так и взвыл! Ведь все вампиры знают: нет ужаснее проклятия, чем школьный дневник за пятый класс. Его и потрогать-то страшно — а уж кто укусил, быть тому учеником пятого класса, пока в шестой не перейдёт.

Стал вампир мальчиком Владиком Кровососовым и пошёл с Мишей Бякиным в пятый «У».

На ночь в летучую мышь превращался и в живом уголке устраивался.

В столовой сок из помидоров высасывал.

Урок технологии полюбил: деревянные гробики делал, полированные. Учитель его в пример другим ставил: — Смотрите, как Владик напильником ловко работает!

В библиотеке все книжки перечитал: искал, как проклятие снять.

Однажды к директору школы пришёл, попросил:

— Отпустите!

А директор ему грустно-грустно:

— Знаешь, Владик: я ведь тоже вампир. Сто лет назад укусил классный журнал. С тех пор так и сижу в этой школе.

Заплакал Владик Кровососов:

— Неужели совсем ничего не поделать?

— Есть один способ. Можно снять проклятие, если за четверть получить пятёрки по всем предметам. Только это ещё никому из вампиров не удавалось.

— А мне удастся, — вскричал Владик.

И как давай учиться! Всего Пушкина наизусть выучил. Теорему Пифагора по-новому доказал. На информатике компьютерную игру написал — про вампиров. Китайский язык выучил и столицы всех стран. Про Куликовскую битву на «пять» ответил — сам там был, всё видел. Картину нарисовал — «Чёрный ромб», и к ней раму полированную сделал. Марафон пробежал (подумаешь, полпути пролетел — никто ведь не заметил). По ОБЖ доклад прочитал: «Что делать при встрече с вампиром», и по биологии — «Летучие мыши и где они обитают». Вся четверть — на «отлично».

И случилось чудо! Только появилось в журнале последнее «пять», как развеялись чары. Стал мальчик Владик обычным вампиром и воскликнул:

— До чего я устал! Скорей назад, в тёмный склеп, в дубовый гроб — спать! Лет так тысячу!

Оборотился летучей мышью и полетел прочь.

А директор школы махал ему вслед и кричал:

— Как выспишься, прилетай! Возьму завучем!

Я ОТ БАБУШКИ УШЁЛ

Не далеко, не близко, не высоко, не низко, жил-поживал на белом свете один мальчик с мамой и папой и горя не знал — до поры до времени. Пришёл час, пробило время — приспела пора маме с папой в Африку ехать, на работу заграничную, высокооплачиваемую. Поехали они, а мальчика с собой не взяли — побоялись: ну как в Африке крокодилы, носороги и гориллы только и ждут, когда к ним вкусный свежий мальчик приедет? С бабушкой оставили.

Бабушка мальчика очень любила. О развитии его заботилась.

— Ребёнку для развития нужен витамин А, — говорила она каждое утро и давала мальчику большую морковку.

— Ребёнку для развития нужен кальций, — говорила она каждый вечер и наливала мальчику стакан молока.

А ещё морковку после обеда и перед ужином. И кефир на полдник. И ряженку через час после обеда. И сметанки деревенской стаканчик да с сахарком. Ну и без йогурта тоже никак нельзя, сами понимаете — а то вдруг не хватит кальция растущему детскому организму.

Но это всё не главное.

— Мальчик совсем худенький! У него совершено нет жировой прослойки. Его же любым ветерком унести может, — вот о чём бабушка действительно беспокоилась. И меры нужные принимала.

Так что просыпался мальчик поутру от ложечки кашки с маслицем, шагал по жизни в обнимку с булочкой, борщом по дороге заправлялся и спать ложился не иначе как под киселёк с ватрушками. Ну и в перерывах перекусывал — так, по мелочи: яичко варёное, яблочко печёное, пирожное слоёное…

Долго ли, коротко ли, только стал мальчик от морковки оранжевым, от жира округлым, как мяч, а от кальция — хрустящей корочкой покрылся. Выросла у него прослойка большая-пребольшая — со всех сторон, и вся из чистого жира. Стал мальчик не ходить, а перекатываться. Даже стометровку на физкультуре не пробегал — прокатывался шариком. Прямо не мальчик, а бабушкина радость.

Вывезла бабушка мальчика на лето за город, на свежий воздух. Поселились они в доме на холме, окна на реку, за рекой лес дремучий зеленеет. Сидит, бывало, мальчик на подоконнике, вдаль смотрит, вареники кушает. Хочется ему в лес, на речку, с ребятами побегать — да бабушка не велит. За прослойку боится.

Терпел, терпел мальчик, и вот однажды, в день жаркий, солнечный, не утерпел: спрыгнул с подоконника и к речке покатился. Да только горка шибко крутая оказалась — так разогнался, что речку с разгона перескочил, кусты проломил, по тропинке пролетел и в самую чащу дремучего леса закатился. Остановился посреди поляны.

Лес тот не зря дремучим назывался: в нём звери всякие дремали — кто весь день, а кого просто на солнышке разморило. И заяц, и лиса, и медведь с волком. Но тут от треска да шума все проснулись и на поляну выскочили — посмотреть, что же это к ним такое свалилось. Смотрят — лежит шар оранжевый, сверху ножки коротенькие болтаются. Пыхтит, на ножки встать хочет, а не выходит. Подождали звери, осмелели, стали ближе подходить. Первым заяц подбежал, обнюхал и говорит:

— А я, братцы, знаю, что это такое! Апельсин, фрукт заморский, круглый да оранжевый. Надо с него шкуру снять, а мякоть съесть.

Как мальчик это услыхал — и удивился, что заяц разговаривает, и испугался — ну как правда чистить начнут? Хвать-похвать, а заяц уже за ухо его грызёт! Закричал мальчик:

— Никакой я вам не апельсин! Мальчик я! Я от бабушки ушёл!

— От бабушки, говоришь, ушёл? — заяц обрадовался, — Так я знаю, братцы, что это такое! Это же Колобок! Было дело, забегал такой. У него снаружи корочка, а внутри он из хлеба сделан. По сусекам скребён, по амбару метён!

И ну грызть мальчика пуще прежнего.

Припомнил тут мальчик, как в сказках со зверями говорить полагается, да и крикнул зайцу:

— Ах ты волчья сыть, травяной мешок, паштет с ушами! Сам ты по сусекам скребён! И вовсе я не из хлеба, а из костей и мяса. А для зайцев я вообще ядовитый!

Это он, конечно, слукавил малость насчёт ядовитого, только заяц задумался, грызть перестал. Тут зайца лиса сзади за уши взяла, в сторонку отставила, и к мальчику:

— Из мяса, говоришь? Мясной Колобок, значит? Ну так я в нашем лесу колобкам первый друг! Садись-ка ты мне на носик и песенку спой, а я послушаю…

Только мальчик образованный был, книжки умные читал:

— Извините, — говорит, — уважаемая, но вы ведь вроде как рыжая лисица, хищное млекопитающее семейства псовых? Тогда весите вы не больше десяти килограммов, согласно научным данным, а я — все пятьдесят. Если я вам на нос сяду, нос сломается!

Тут волк с медведем подошли, лису отодвинули:

— Чего ты, рыжая, с едой разговариваешь? Еду не слушают, еду кушают!

Вот сейчас вцепятся в мальчика зубами да когтями, и поминай как звали!

Тут кусты затрещали, деревья закачались. Медведь подумал: лось! Заяц подумал: слон! А вышла из кустов мальчикова бабушка с тазиком вареников. Мальчику пальчиком погрозила да как скажет громовым голосом:

— Не трогай зверюшек, у них могут быть вошки! Подкрепись, внучек, вареничками, и пошли обедать, всё стынет!

Мальчик ножками в воздухе дрыгает, перевернуться не может. Звери с перепугу по местам застыли. Посмотрела на них бабушка и говорит:

— Чего-то зверюшки худенькие совсем. Нет у них жировой прослойки. Как же они зиму переживут? Непорядок! — и медведя в живот пальчиком потыкала.

Не успели звери пикнуть, как у каждого полный рот вареников оказался, в одной лапе по морковке, в другой по пол-литра кефира в картонной пачке. И откуда что только взялось? А бабушка уже кексы с изюмом из-под кофты достаёт. Переглянулись звери. Потихоньку, боком, боком, шасть в лес — только их и видели.

А мальчик с бабушкой домой отправился.

Потом приехали к ним мама с папой, в отпуск. Посмотрели на мальчика, посмотрели да и забрали его с собой в Африку жить. Стал мальчик по Африке колобком кататься: от крокодила ушёл, от носорога ушёл, страуса — насмерть задавил. А потом похудел и стал нормальным мальчиком: ни к чему ему в жаркой Африке жировая прослойка.

СЛИПНЕШЬСЯ!

Один мальчик, его звали Вася, очень любил сладкое. Так любил, что мог съесть целое ведро ирисок и тянучек. Мама с папой ему говорили:

— Васенька, не ешь так много сладкого, пожалуйста! Ты испортишь себе зубки и пищеварение!

Но мальчик их не слушал, потому что был упрям и не знал, что такое пищеварение.

А бабушка мальчику говорила просто:

— Слипнешься!

И мальчик тут же переставал есть ириски и тянучки, потому что боялся слипнуться.

Потом мальчик вырос, выучился на волшебника, сменил имя на Базилеус Ужасный и стал очень могущественным. Стоило ему произнести нужное заклинание, как всё тут же сбывалось.

— Я могу двигать горы и поворачивать реки, — сказал он однажды. — Я могу вызывать ливни и разгонять тучи. Я повелеваю ветрами! Я великий волшебник. А значит, могу делать что захочу. Хочу ведро конфет!

И он выкрикнул конфетовызывательное заклинание:

— ВЕДРОТУМ КОНФЕТУМ ПРИДИТУМ КО МНЕТУМ!

Тут же перед волшебником явилось хрустальное ведро с ирисками. На мгновение Базилеус Ужасный вспомнил бабушку, но потом засмеялся:

— Глупые сказки! Ничего я не боюсь!

Он засыпал в рот сразу горсть ирисок — и, разумеется, немедленно слипся. Челюсти у волшебника так склеились, что он не мог говорить — только мычал сквозь зубы.

Волшебник вспомнил самое сильное зуборасклеивательное заклинание и хотел было его произнести, но вместо нужного «ОСВОБОДИТУС ЗУБАТУС» у него получилось какое-то «МУмуМУмуМУ-МУмуМУ».

А «МУмуМУмуМУ-МУмуМУ», если его произносит настоящий могущественный волшебник — это тоже заклинание. Превращательное. В корову.

Теперь, если увидите в поле корову, одетую в мантию волшебника и мычащую на все лады — знайте: её зовут Базилеус Ужасный. Бедняга отчаянно пытается сказать обратное заклинание и снова стать человеком, но, увы, — коровы умеют только мычать.

А ещё он ужасно сожалеет, что в нужный момент рядом не было бабушки и её грозного:

— Слипнешься!

О ПОЛЬЗЕ СКУПОСТИ

Была у одного скупого царя дочь. Единственная. Кровиночка ненаглядная. Царь души в ней не чаял. И вот как-то ночью налетел на царский терем Змей Горыныч, разломал стены с башнями да и унёс маленькую царевну. Только и осталась кроватка со смятой простынкой, да под кроваткой — пушистые тапочки.

Царь неделю рыдал, тапочки дочкины к груди прижимал — а потом мудрецы ему совет дали. Объяви, говорят, награду: кто царевну спасёт, домой возвратит, тому сразу — полцарства. Все, мол, так делают.

Царь совета послушал, награду объявил. В тот же день претендент на награду сыскался — Рыцарь Издалека. Прискакал на белом коне. Сам в доспехах, меч наизготовку, латы блестят, перья на шлеме колышутся — не витязь, картинка.

— Спасу, — говорит, — вашу царевну. — Только, знаете, опасное это дело. И логово у Горыныча в неприступных горах, и сам он — чудовище трёхголовое, огнедышащее. Корм коню, опять же, недёшев. В общем, мало — полцарства. Давайте уж всё, целиком. Если, конечно, царевна вам дорога.

Царь хоть и был прижимист, чуть было не согласился — очень уж дочку любил. Но потом подумал: а жить где будем? Из терема уезжать, царство отдавать — не высока ли цена? Стали они с рыцарем торговаться, да только рыцарь ни в какую не уступал — отдай царство и всё тут. С тем и уехал, — дела, мол, — вернусь через месяц, а вы, царь, пока что подумайте.

Царь подумал, прикинул — и на рыцаря рассердился:

— Да за такую награду, — говорит, — я царевну и сам спасу!

Собрал войско, поехал в горы — и спас. Даже биться ни с кем не пришлось: Змея Горыныча дома не оказалось. Он по всему миру летал, принцесс с царевнами собирал. А в логове Рыцарь Издалека хозяйством заведовал. Они вместе с Горынычем всё придумали — принцесс красть, да награду за них получать.

Царское войско рыцаря арестовало, а принцесс да царевен несметное множество освободило. Стали их по домам развозить, по чужим царствам да королевствам. А там за всех награда объявлена: где полцарства, а где и всё королевство. И вдруг сделался царь владельцем всех этих царств, королевств, и десяти империй императором. Змея Горыныча велел изловить, в зоопарк посадить и непослушным детям показывать. А Рыцаря Издалека хотел было на осине повесить, но потом передумал и назначил при своей особе советником для особых поручений. Потому что для особых поручений такой хитрый жулик отлично сгодится… да к тому же ещё этот рыцарь согласился работать за половинное жалование.

ЧЁРНАЯ ДЫРА

У девочки Люси были белые колготки — в школу ходить. Иногда колготки были на Люсе, а когда не были на Люсе, то валялись у неё в комнате где попало. И где-то там, в дальнем сумеречном углу, среди старых игрушек и брошенных фантиков, зацепились за что-то неведомое.

Появилась в белых колготках, на левой пятке, чёрная дырочка. Сначала она была маленькая, и Люся её не замечала. А дырочка росла, ширилась — и незаметно вымахала в огромную Чёрную Дыру.

Как-то утром стала Люся натягивать колготки, чтобы в школу идти — да в Чёрную Дыру и провалилась. Только крикнуть успела:

— Ой! Помогите!

На крик старший брат прибежал. Смотрит: сестра в Чёрной Дыре исчезает. Хотел он Люсю удержать, за шиворот ухватить — да самого затянуло. Ведь Чёрные Дыры всегда всё затягивают до чего дотянутся — это вам любой учитель физики подтвердит.

Тут подоспели родители — мама и папа. Папа стал детей спасать, а мама — подмогу вызывать. Папу в Дыру немедленно затянуло, а маму — чуть попозже. Но сначала — соседа Игоря Павловича. Он с пылесосом на помощь прибежал. Только разве пылесос Чёрную Дыру одолеет? Засосало и пылесос.

Прибежал почтальон дядя Миша с тяжёлой сумкой. Привязался к ней верёвкой — и над Чёрной Дырой наклонился. Думал, сумка его как якорь удержит. Не удержала. Затянуло почтальона вместе с сумкой.

Приехал полицейский патруль с овчаркой Рексом. Рекс сразу след взял. Так по следу в Чёрную Дыру и нырнул — вместе со всем патрулём. А за ними пожарные с лестницей, дежурный электрик с отвёрткой и скорая помощь с носилками — их мама тоже вызвать успела.

Неизвестно, что могло дальше случиться — но тут, к счастью, бабушка из магазина вернулась. Разложила покупки по полочкам в холодильнике. Подмела в комнатах. Подняла с пола Люсины колготки, поворчала — и ловко заштопала Чёрную Дыру белыми нитками.

Вдруг, откуда ни возьмись, выпали из колготок пожарные с лестницей, дежурный электрик с отвёрткой, скорая помощь с носилками — и сразу умчались на срочные вызовы. Храбрый пёс Рекс вывел наружу полицейский патруль. Тяжёлая сумка вытянула почтальона дядю Мишу. Сосед Игорь Павлович выехал с ветерком — верхом на пылесосе. Мама, папа, брат и Люся изобразили сказку про репку: мама за папу, папа за брата, брат за шиворот — вытащили Люсю!

А бабушка поставила чайник, достала чашки — на всех, и вынула из духовки абрикосовый кекс.

С той поры Люся одежду на пол не бросает, в шкаф аккуратно складывает. И больше Чёрная Дыра в её комнате не открывалась: нет там ни беспорядка, ни сумеречных углов, всяким хламом заваленных — в общем, никаких условий.

Но учёные предупреждают: во Вселенной полно Чёрных Дыр! Так что будьте бдительны. Кто знает: может быть, одна из них прямо сейчас у вас дома? В носке — том, что валяется на полу?

ЕХАЛ ВАНЯ НА ДИВАНЕ

Мальчик Ваня очень любил на диване поваляться. Придёт из школы — сразу на диван, ноги выше головы на подлокотник кладёт и лежит. На диване книжки читал. На диване уроки делал. Телевизор с дивана смотрел. Даже зарядкой на диване занимался. Завтрак, обед или ужин — всё норовил на диван утащить, а мама на него за это ругалась. Как-то раз кричит мама из кухни:

— Ваня, иди кушать!

А Ваня ей отвечает:

— Я пойду, но только вместе с диваном!

И только сказал, как вдруг — БДЫЩ! — вместе с диваном на кухне очутился. Стулья разметал, маму напугал. Какое там кушать — надо диван как-то из кухни выносить. И так, и эдак мама с папой пробовали — не пролазит диван в двери. Или надо его на кухне оставлять, или на части пилить. Папа уже было за пилой пошёл — ну и за ремнём заодно. Да тут Ваня по привычке на диван прилёг — ноги выше головы. БДЫЩ — и диван на прежнем месте, в комнате, с Ваней вместе. Чудеса!

На другой день собрался Ваня в школу, да перед выходом не удержался — на диван прилёг. Говорит мама Ване:

— Ваня, иди уже! Опоздаешь!

А Ваня в ответ:

— Я пойду, но только вместе с диваном!

И тут — БДЫЩ! Стоит диван в Ванином классе, прямо перед учительским столом. Учительница поначалу перепугалась, с испугу даже директору школы на Ваню пожаловалась. Директор подумал, подумал, документы полистал да и говорит задумчиво:

— А ведь нет такого правила, что ученикам нельзя в класс на диванах ездить…

Придвинули к дивану стол — так Ваня и занимался все уроки, на диване полёживая. Между прочим, хорошо занимался, все пятёрки получил. А после уроков сам не заметил, как вместе с диваном дома очутился.

Мама дневник Ванин посмотрела и за отличные отметки выдала ему мороженое, эскимо. Устроился Ваня на диване с мороженым, да пожадничал. Нет чтобы тихонько эскимо лизать да покусывать — набросился жадно, да всё сразу и съел. Озяб, съёжился. Тут вдруг — БДЫЩ! Исчез Ваня вместе с диваном невесть куда. Мама с папой и в школу сбегали, и больницы все обзвонили, и полицию спрашивали, не появлялся ли где мальчик верхом на диване. Да только Вани и след простыл. Мама плачет, а папа хотя и сам переживает, но маму успокаивает:

— Ничего, кушать захочет — вернётся!

И точно, прямёхонько к ужину диван на обычном месте появился, и Ваня на нём. От загара красный, песка полные носки — точь-в-точь с пляжа. Это зимой-то, когда до ближайшего тёплого моря девять часов на самолёте лететь! Говорит, когда замёрз — захотел в тепло. И очутился с диваном на морском пляже, а вокруг люди какие-то на солнышке загорают, купаются и на непонятном языке разговаривают. Отогрелся Ваня, искупался, а когда жарко ему стало, пить и есть захотелось, на диван прилёг — тот его домой и перенёс.

На следующий день к Ване домой учёные приехали из Академии наук, диван смотреть. Директор школы их вызвал. Самый главный учёный долго рассказывал, какое наступит будущее, когда все люди научатся на диванах путешествовать. И автомобилей не станет, и границ государственных. А другой учёный, в сером костюме, сказал, что и врагов у нашей страны скоро не станет, как обрушатся на них боевые бронедиваны с пулемётами.

Вот только папа учёных огорчил: он, оказывается, ночью диван на части разобрал и на помойку вынес, от греха подальше. Бросились учёные на помойку — да где там. А без дивана им неинтересно оказалось, так и уехали не солоно хлебавши.

Ване родители кровать купили и валяться на ней днём строго-настрого запретили. Папа с Ваней в кухне заперся и серьёзно побеседовал. Теперь Ваня обедать сразу прибегает, как мама зовёт, и в школу ходит, как все, своими ногами.

А на пляж зимой они теперь отправляются всей семьёй, каждые выходные. Через стенной шкаф. Но об этом — тссссс, никому!

СКАЗКА О ЧЁРСТВОСТИ И МЯГКОСТИ

отите верьте, хотите нет, а только жили в одной стране разные хлебобулочные изделия. Правил ими король Батон Пятнадцатый — старый и чёрствый. Жил он в высоком белом дворце-замке из чистого марципана на вершине полотняной горы. С самой высокой башни замка видно было всё королевство. По утрам король на ту башню поднимался и в подзорную трубу во все стороны смотрел: сначала на провинцию Формовую, потом на область Подовую, на воеводство Сухарно-Бараночное, и под конец — на Сдобную волость. Всё примечал. Чуть только увидит, что какой-нибудь бедный рогалик раздобыл хоть малую толику повидла — тут же мчатся к несчастному рогалику королевские багеты, подати выколачивать.

Вот как-то утром смотрел король в подзорную трубу в сторону Сдобной волости да и увидал там одну булочку — до того сдобную, хорошенькую и свеженькую, что вмиг в неё влюбился. Кликнул он старшего королевского кренделя и приказал:

— Бери моих самых верных багетов, седлайте самые быстрые гренки, скачите и привезите мне эту булочку! Женюсь!

Поскакали крендель с багетами в Сдобную волость. Примчались, двери выбили, ворвались, схватили, в мешок посадили, к королю потащили. Король тем временем прихорашивается: мукой пудрится, ванильной эссенцией брызгается, а два бисквита с него пятна плесени скребками соскабливают.

Привезли невесту, перед королём поставили. Крендель гордый стоит, завитки на себе подкручивает — награды ждёт. Снял король мешок. Батюшки-светы! Стоит перед ним кривая баранка, от старости деревянная, и понять ничего не может. Не тот дом оказался.

Поначалу сильно король разгневался, хотел кренделя в панировочные сухари растереть, да потом другое наказание придумал: на той старой баранке его и женил. Не назад же её везти.

На другое утро вызвал к себе король придворного круассана. Пришёл круассан — весь модный, французский, корицей надушен, корочка румяная — прямо картинка. — Бонжур, сир, — говорит.

Повелел ему король:

— Езжай в Сдобную волость и посватай за меня самую красивую булочку. Наболтай ей с три короба, наобещай чего угодно, это ты умеешь. Да смотри, не сбеги с моей невестой по дороге — знаю я вас, вертихвостов с повидлом!

Взял с собой круассан сахарной пудры, шариков марципановых да стружек шоколадных, и в путь пустился. Высмотрел в Сдобной волости первую красавицу и давай к ней подкатываться: то марципаном одарит, то сахаром осыплет. После стружек шоколадных не устояла красавица — согласилась с круассаном к королю ехать.

Ввёл круассан красавицу во дворец. Вышел к невесте король, смотрит: хороша, да не та! И не булочка вовсе, а пышечка. Может, и красавица, да не в его королевском вкусе. Не стал на ней жениться. Пышечка, впрочем, недолго горевала: в момент вышла за придворного пончика и стала знатной дамой.

На третий день вызывал к себе король дворцового сухаря. Старый сухарь в башне жил, в телескоп на небо смотрел и огни какие-то видел, книги читал. Глупости всякие выдумывал: будто бы всё сущее из теста происходит, а высоко за небом живёт кто-то. Говорит ему король:

— Ты, сухарь, у нас учёный. Вот и помоги мне мою невесту отыскать и во дворец доставить. А не справишься, так велю палачу тебя раскрошить.

Сухарь не зря учёным считался. Взял календарь, карту, в телескоп на небо посмотрел да и говорит:

— Исходя из экономической карты королевства и положения светил, завтра все жители Сдобной волости соберутся к нам в столицу на большую ярмарку. По ярмарке походите, невесту свою и увидите.

Король так и сделал. И точно — вскоре углядел свою суженую. Окружили её багеты и во дворец привели, в задних комнатах заперли.

— Молодец, — говорит король сухарю, — не буду тебя пока что палачу отдавать. Вот тебе ключ от задних комнат. Чтобы до завтра мою невесту выучил грамоте, этикету и устному счёту, а то некультурная она, деревенская.

Пошёл сухарь булочку грамоте обучать. А булочка рыдает, за старого плесневелого короля замуж не хочет. Другого любит, простого соседского коржика. Пожалел её сухарь, пошёл короля от свадьбы отговаривать.

— Невеста ваша, — говорит, — необучаемая. Дура деревенская. И на кой она вам сдалась, Ваше Величество? Вон сколько дам придворных, культурных, на любой вкус: и коврижки, и ватрушки, и даже одна тортилья имеется. Только поманите — каждая за вас замуж пойдёт.

— Всё так, — говорит король, — да только ничего вы, сухари, в булках не понимаете. У коврижек твоих с ватрушками одного не хватает, чего у невесты моей есть — изюминки! Ладно, пускай дура. Зато с изюмом. Свадьбе быть.

На том разговор и закончился. Вернулся сухарь к булочке опечаленный. Выслушала его булочка и говорит:

Конец ознакомительного фрагмента.