Сердце Маски 1

Алексей Калинин, 2020

Меня убили… Убили не отморозки в подворотне, а самые могущественные Боги нашего континента. Но мне был дан шанс вернуться и отомстить Сонму зажравшихся ублюдков. Правда, вернулся я в теле обычного русского парня, у которого были свои принципы и свои взгляды на происходящее. И сколько же я должен буду потратить нервов, прежде чем моя месть свершится, а маска отправится домой?

Глава 6

«Только хитрый лис-демон может и форель съесть, и на семь хвостов сесть»

Хихитайская мудрость

Ночная дорога привела нас к каменному забору. Свет Волшебных Фонарей падал на большие резные ворота. Деревянные ставни стыдливо прикрывали узкие окна, больше похожие на бойницы. Бордовые черепичные скаты крыш напоминали чешую дракона, содранную при жизни. При воспоминании о драконе, у меня снова разгорелся внутренний огонь.

Монастырь Чаокинь встретил нас тремя словами: «Вера, Надежда, Любовь» на табличке над воротами. Ага, именно на этих трех понятиях и зиждилось местное понятие чести. Монахи верили Низшим Богам, надеялись на прижизненный переход в клан Богов и безумно любили своего настоятеля.

Конечно же любили. Если в их признании любви замечалось недостаточное рвение, то монахов колотили почем зря, а порой даже оставляли на неделю без ужина. Страшное наказание. Очень жестокое.

— Вот мы и пришли, Ни Кто, — сказал Бей Тень. — Это на ближайшее время станет твоим домом. Монастырь Чаокинь всегда славился своей неприступностью и непревзойденностью в обороне. Радуйся, что тебе удалось попасть в место рождения боевых искусств. Отсюда вышли самые знаменитые бойцы. Трое из них теперь входят в клан Низших Богов…

При последней фразе Бей Тень поднял палец, придавая тем самым значимости своим словам. Я не стал говорить, что в прошлой жизни как-то раз ограбил их монастырь. Правда, вынес всего несколько ненужных побрякушек, вроде Сабель Громыхающей Молнии или Сюрикенов Великого Носорога. За всю добычу удалось выручить два дня хорошей попойки в ресторане «Три лосося».

Не стал говорить — пусть старик гордится своей придуманной историей.

— О!! Мудрейший и уважаемый настоятель, моя спина сама собой сгибается пред таким величием и мощью, — проговорил я.

Бей Тень не заметил явного сарказма. Он с напыщенным видом кивнул и покровительственно похлопал меня по щеке.

Я тоже хотел похлопать его по щеке… Ногой… Но смог справиться с порывом и расплылся в благодушной улыбке.

Из-за забора тянуло протухшей рыбой и подгорелым рисом. Похоже, что повара в монастыре вообще не умели готовить.

— Следуй за мной, — старик мотнул головой и прошел в ворота, которые открылись перед ним, как по мановению волшебной палочки.

Явно кто-то следил за нами и распахнул створки. По хитрой улыбке старика я понял, что он ожидал увидеть, какое впечатление на меня произвело это событие. Как будто Бей Тень сам пошел, а энергия Ци раздвинула в стороны деревянные заслоны. Я сделал глупую рожу (благо рожа перемещенца позволяла это сделать без напряжения) и пошел следом.

Внутри нас встретил вымощенный белым камнем двор. Четырехугольные камни настолько тщательно подогнаны друг к другу, что образовывали почти идеальную плоскость. Ни одна травинка не смела просунуть свой стебелек сквозь щели камней. Нет, всё настолько тщательно убрано и выметено, что с этих камней можно запросто есть.

Кстати, вот пожрать бы я не отказался.

По краям белого двора стояли в форме буквы «П» три двухэтажные постройки со свисающими и далеко выступающими крышами. Я помню, что кто-то мне говорил, для чего строят такие крыши — чтобы падающий дракон не смял крышу, а отлетел подальше. Я сделал вид, что поверил, хотя на самом деле знал, что эти крыши были вынесены так далеко, чтобы отвести падающие воды. Чтобы дождь не размывал глиняные основания…

Деревянные солдаты скопились в углу. Эти столбы с торчащими выступами были полезны начинающим, а вот старшие ученики уже занимались с металлическими солдатами.

Я увидел, что двери распахнулись не сами по себе — возле створов неподвижно застыли два бритых ученика в красных кимоно. Они почтительно уставились на носки своих раздвоенных тапочек. Настоятель даже не обратил на них внимания, а мне захотелось пощекотать обоих — захихикают или нет?

— Вот истинная колыбель боевых искусств!

Бей Тень остановился в центре белого двора. Он вытянулся в струнку, провел правой ногой полукруг, поднял левую руку вверх, а пальцы правой направил в каменную площадь. Потом он отскочил на пару шагов и припал к земле охотящимся тигром. Следом взвился в воздух и нанес три удара ногами так быстро, что я раньше за это время успел бы выспаться.

Это было начало ката Духа Малого Огня. Если довести его до финального удара, то можно на пальце вызвать небольшой огонь. Правда, полное ката занимало по времени минут пять. Бесполезное и малоэффективное, хотя и эффектное.

Я даже приготовился было ждать, но Бей Тень передумал демонстрировать мне свои умения. И правильно. Это ката среднего уровня, поэтому оно не пристало настоятелю монастыря.

— Это ты сейчас так танцуешь, мудрый учитель? — спросил я, открыв рот. — Прикольно получается.

Вроде получилось изобразить дурачка. По крайней мере, Бей Тень улыбнулся и мелко покачал головой.

— Нет, это всего лишь одна из боевых ката… Впрочем, ты лишь мелкий служка, даже не младший ученик. Для меня ты глупый мусор, который я подобрал на улице. Ты недостоин прислуживать мне, но… я знаю, кому ты будешь прислуживать. Ясен Ху! — негромко вскрикнул старик.

Ничего не произошло. Я недоуменно посмотрел на настоятеля.

— Ясен Ху-у-у, — протянул Бей Тень.

Снова ничего не произошло. Всё также молчаливо пялилась на нас луна, всё также неподвижно стояли ученики в красном кимоно.

— Это тоже относится к ката? — спросил я с такой долей язвительности, что едва не прикусил язык.

— Нет, мусор, это не ката. Это… Эй вы, позовите ильгопина! — насупился Бей Тень.

Два бритоголовых истукана словно ждали этого окрика и тут же метнулись красными тенями в сторону решетчатой двери напротив нас. Они бесшумно скрылись за деревянной перегородкой в темноте. Там послышался негромкий шепот, потом негромкие хлопки, а в следующую секунду раздались два звучных удара и оба ученика оказались на улице.

Тот факт, что они вылетели из двери спиной вперед, говорил о том, что Ясен Ху был весьма резок, когда его будили в неурочный час. Ученики шлепнулись неподалеку от нас, тихо простонали, пошипели, схватившись за различные части тела, а потом сделали вид, что на самом-то деле так и было задумано. Что это часть их собственного ката…

— Недотепы, — проворчал Бей Тень. — Никак не привыкнут к тому, что старшего ученика надо будить издали…

Ученики поднялись с белых камней, где оставили несколько кровавых клякс, поклонились настоятелю и похромали к воротам. Там они снова превратились в подобия деревянных солдат.

— Ясен Ху, — проговорил Бей Тень. — Тебя вызывает настоятель монастыря…

— Мой многомудрый наставник, а я давно уже здесь, — раздался голос за нашими спинами.

Я обернулся и увидел, как с конька крыши свисает бритоголовый крепыш с настолько хитрым лицом, что будь у меня кошелек — непременно спрятал бы далеко и надолго. Крепыш держался за деревянный брус кончиками тапочек. Когда же он увидел, что мы обратили на него внимание, что взмахнул руками и слетел вниз легко, как будто был подвешен на невидимой леске.

Фигуру старшего ученика облегало фиолетовое кимоно. Ростом Ясен Ху был почти как моё новое тело, вот только в плечах шире и с такими роговыми наростами на костяшках кулака, что они поблескивали при свете луны.

— Ясен Ху, — проговорил Бей Тень. — Сегодня я был на Коричневой площади и наблюдал там пленение одного из Изгоев. Скоро этих отрыжек демона совсем не останется на нашем материке. Со смертью Сиджара Грозного у них не осталось защитников.

— Я рад, — Ясен Ху тут же сотворил мудру внимания, ударив кулаком в ладонь, и склонился в поклоне, почти коснувшись бритой макушкой камней. — И даже скажу больше — я был бы счастлив принять участие в поимке Сиджара Грозного.

Я вспомнил, как силой заклинания был прикован к морде дракона. Вспомнил полет и мерное гудение сотни глоток. Почувствовал, как из груди по телу разливается огонь. Ещё немного и я нападу на монахов!

Нападу и получу звездюлей…

Только эта мысль охладила мой пыл и заставила выдохнуть.

— Молодец! Давно надо было уничтожить этого Изгоя ворюгу и грабителя! Да! Вот этот мусор я забрал у Муд Ло. Ты же убил своего служку недавно? Так вот это будет твой новый слуга, — показал на меня Бей Тень. — Его зовут Ни Кто. В нем нет ни капли энергии Ци, так что он даже не сможет вступить на долгую, но такую почетную лестницу культивации…

Ясен Ху посмотрел на меня, обошел кругом. От него так несло чесноком, что у меня невольно возникло желание чихнуть прямо в его хитрую рожу.

— Мой многоуважаемый настоятель, чего-то этот перемещенец хлипковат. Я боюсь, что через неделю мне понадобится новый.

— Ильгопин, ты забываешься! — возвысил голос Бей Тень. — Ты оказал нам неоценимую помощь, но не смей перечить. Предайся смирению и тебя накроет благословенное покрывало медитации.

— Я рад! — ударил кулаком в ладонь Ясен Ху в мудре почтения. — Я счастлив, что учусь у вас и культивирую тело. Разрешите мне предаться медитации и отжаться пять тысяч раз?

— Хорошо, — милостиво кивнул Бей Тень. — Сегодня ты прощен. Прощен за дерзость, но за то, что не откликнулся в первый раз, ты должен отжаться десять тысяч раз. А за то, что не откликнулся во второй раз, должен присесть двадцать тысяч раз. Забирай своего слугу и приступай к выполнению наказания.

Ясен Ху снова шарахнул роговыми наростами в ладонь и поклонился. Я мельком взглянул на его ладони — о мозолистую поверхность можно гранить алмазы. В прошлой жизни у меня были крепче и мощнее. В этой же жизни мои ладошки могли пригодиться только для уборки навоза.

Настоятель монастыря повернулся и, насвистывая веселый мотивчик песни «Эй, монах, ты слишком долго медитировал», отправился в сторону центрального здания. Ясен Ху дождался, пока настоятель не уйдет, потом хитро подмигнул мне и мотнул головой в сторону своей двери.

Он пошел уверенной поступью, словно не произошло ничего из ряда вон выходящего. Во время пути Ясен Ху грозно зыркнул на застывших учеников, а те шустро закрыли дверь и задвинули засов. Потом снова превратились в два столба в красном кимоно.

— Иди за мной, Ни Кто.

Я сначала не понял, что это Ясен Ху обращается ко мне. Слишком уж засмотрелся на застывших монахов. Меня всё никак не покидала мысль о том, что будет, если я пощекочу их бока?

Удар по затылку был такой силы, что мои глаза едва не вылетели наружу, чтобы запрыгать по белым камням дворика. Я едва не потерял сознание, но вовремя остановился — всё-таки сейчас ничего терять нельзя. Пришлось просто нырять за глазами и возвращать их на место.

Это был идеально выполненный Шлепок Пьяной Лягушки. Я узнал этот удар. Он направлен на ошеломление противника, на введение его в состояние прострации. В прошлую свою бытность я бы ни за что не допустил такого удара, но сейчас…

— Мне повторить слова или удар? Ты слышишь меня, никчемный мусор? — раздался спокойный голос Ясен Ху.

— Нет, брат Ясен, не надо повторять. Прошу прощения и обещаю впредь ловить каждое твоё слово, — я постарался ударить кулаком по ладони, как это делал недавно старший ученик.

В прошлую свою бытность я умел смирять боль, умел загонять её на краешек сознания так глубоко, что она не доставляла мне проблем. Но это было давно и сейчас казалось уже неправдой…

— Вот и хорошо, — кивнул старший ученик и пошел к своей двери.

Он даже не посмотрел на меня, но я отчетливо видел, как шевельнулось его правое ухо. Ясен Ху слушал — пойду ли я за ним?

Я пошел. Шмыгнул носом, чтобы снять болевые ощущения от Шлепка Пьяной Лягушки, и пошел. За дверью оказалась монашеская келья — я видел гробы просторнее. Узкий пенал, куда через маленькое окошко под потолком заглядывала луна, был оснащен двумя циновками с деревянными подушками. На стене висел цзянь — длинный прямой меч. Всё. Больше в комнате ничего не было.

Я с тоской вспомнил о квартирах Небоскреба Весёлого Раздолья. Вот там удобства, там были гейши с низкой социальной ответственностью, а тут… Тут грозные монахи, суровая выучка и беспросветная жизнь под тремя добрыми словами.

Вера. Надежда. Любовь.

Ясен Ху тут же завалился спать. Он растянулся на циновке и блаженно закрыл глаза.

— А разве ты не будешь отжиматься и приседать, брат Ясен? — спросил я, застыв в дверях.

— Я похож на дурака? — вопросом на вопрос ответил старший ученик. — Ложись в ногах и почесывай мне пятки. Я так лучше засыпаю. А завтра… — он зевнул. — А завтра ты расскажешь, что я не спал всю ночь и в два раза превысил почетное наказание, назначенное нашим мудрым настоятелем. И если какой-нибудь никчемный мусор откроет рот, чтобы оклеветать ильгопина — он попрощается сначала со своими зубами, потом с ушами, потом…

— Я понял, — перебил я перечисление своих возможно потерянных органов. — Ложусь и почесываю.

Я улегся возле ног старшего ученика и начал потихоньку выпытывать у него нужные мне знания, почесывая вытянутой из циновки соломинкой заскорузлые пятки:

— Скажи, брат Ясен, а как тут у вас всё устроено? Настоятель упоминал, что самые сильные бойцы монастыря Чаокинь становились Низшими Богами?

— Бей Тень сказал правду. Трое наших монахов достигли полного просветления и перешли на уровень Богов. У нас всё устроено просто — культивируешь своё тело, познаешь новые удары, развиваешь разум. Всего у нас семь уровней учеников: ханин, дулин, сэтин, нэтин, тасотин, есотин, ильгопин. Различаются уровни по цветам кимоно: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Цвет кимоно означает место, занимаемое в монастырской иерархии…

— Брат Ясен, получается, что ты находишься на верхней ступени? То есть фиолетовый самый высший уровень?

— А ты вовсе не так глуп, как об этом рассказывает твоё лицо, — послышалось с циновки. — Да, это так. Я и ещё четверо братьев являемся старшими ильгопинами. Дальше идут подмастерья-едолины — они носят кимоно медного цвета, потом мастера-ахопины — у них серебряный цвет кимоно. А наш настоятель-елин носит золотое. Это говорит о том, что он в любой момент может перейти в клан Низших Богов.

— А почему не переходит?

— Потому что он выбрал свой путь. И путь этот — наставление нас, глупых птенцов крикливой сойки, на путь истинных боевых искусств.

— О, ты так говоришь, что у меня мурашки по коже бегают взад и вперед…

Ступня тут же отодвинулась от меня.

— А это точно мурашки, а не блохи? Я не люблю этих мерзких созданий и отправлю тебя спать во двор…

— Нет-нет, что ты, — спохватился я. — Это было сказано для восхищения твоими познаниями и вашей иерархией. Надо же, всего семь ступеней и можно стать подмастерьем-едолином.

Грязная ступня вернулась на место, намекая, что я могу продолжить своё унизительное занятие. Я почувствовал, как в груди разгорается пламя. И снова у меня получилось смирить его.

Не время сейчас показывать свои навыки. Я же реинкарнация мстительного духа. Я же шпион и должен сначала всё вызнать, а потом уже начать действовать. Заодно и тело потренировать не мешает, а то вообще настолько слабое, что любой Бог меня мизинцем перешибет.

— Как же ты глуп, никчемный мусор. Нет, семь цветных ступеней преодолеть может не каждый. И делятся они на два уровня каждая — на уровень культивации и уровень просветления. Сначала из ученика, как из глины, умелый мастер делает кувшин, а после заливает туда нужные знания. Чеши-чеши, чего замер?

Я спохватился и начал начесывать пятки.

— Скажи ещё, брат Ясен, а может ли обычный слуга стать учеником? Хотя бы в красном кимоно? Ханином?

— Может. Если покажет, что у него есть энергия Ци, то может. Но тебе это не светит, никчемный мусор, настоятель сказал, что в тебе нет ни капли энергии. А сейчас закрой рот и продолжай чесать пятки. Не сильно чеши — я хочу поспать перед восходом солнца.

Пришлось заткнуться. Что же, в принципе, я всё узнал. Можно было попытаться уйти и скрыться, но вряд ли Ясен Ху отпустит меня просто так. Жизни мне тут не будет, а чесать каждую ночь пятки… не об этом я мечтал. Да и Низшие Боги сами не умрут, без моей-то помощи.

Я взглянул на окно. Мелкое, только кошка пролезет… Или худощавый юноша, каким сейчас был я?

Но если я полезу, то меня услышит Ясен Ху. Вряд ли я отделаюсь Шлепком Пьяной Лягушки. Скорее всего, мне пересчитают ребра, а те, которые посчитают ненужными, могут поломать. Не для того, чтобы я мог сам себе доставить удовольствие, а просто по прихоти.

Мне ничего другого не оставалось, кроме как убить старшего ученика. Руками я это сделать не смогу — он явно обладал знаниями техники Железной Рубашки. Но вот меч цзянь…

Я аккуратно встал, еле слышно обошел похрапывающего Ясен Ху и потянул за рукоять меча. Он вышел бесшумно, как и положено хорошему клинку. Лунный свет отразился на блестящем лезвии, словно меч мне одобрительно улыбнулся.

Всего шаг назад и оказался над спящим Ясен Ху. Я занес меч над беззащитным горлом спящего монаха и…

И я застыл!

Тело отказалось повиноваться!

Я не смог опустить меч!!!

— Не смей бить спящего!!! — прогремело у меня в голове.

Я отшатнулся на два шага, опустил меч, снова поднял и приблизился к спящему. Всего один удар, раньше была всего лишь ошибка. Но вот голос… Неужели это никак не успокоится сознание Евгения-перемещенца?

Дерг вниз!

Ни-че-го!

Запястья застыли, тело одеревенело, дыхание сперло.

Я не смог этого сделать. Где-то на самом краешке сознания раздался смех Херанука Похлебалу.

Ещё три попытки провалились…

Я не могу убить ильгопина!

— Не сметь бить спящего!!!

На этот раз голос прогремел так, что я едва не наложил в штаны от неожиданности. Всё-таки это сознание…

Никак не успокоится и…

И что? Придется делить с ним одно тело на двоих?

Ладно, понятно, что сегодня ничего у меня не выйдет. Придется повиноваться сознанию Евгения. Завтра будет день и будет пища. Сегодня же я почувствовал дикую усталость. Надо немного поспать. Во сне придет отдохновение и получится собраться с мыслями.

Пришлось убирать меч на место и ложиться на циновку у ног Ясен Ху. Сожаление пополам с недоумением наполнило моё сердце. Вскоре мои глаза сомкнулись, и я провалился в темноту без снов.