Чудо под Москвой

Алексей Исаев, 2019

Произошедшее под Москвой за несколько недель с конца октября до 5 декабря 1941 г. трудно назвать иначе как чудом. После страшной катастрофы под Вязьмой и Брянском, поглотившей более 600 тыс. человек войск двух фронтов, Красная Армия сумела восстановить фронт, остановить натиск немцев на столицу, а позже и перейти в контрнаступление. В новой книге А. В. Исаева «чуду» придаются контуры рациональности. С опорой на советские и немецкие документы восстанавливается последовательность событий, позволившая советскому государству устоять на краю пропасти. Понадобилось хладнокровие, быстрота реакции и почти невероятное чутье Г.К. Жукова для своевременного парирования возникающих кризисов. Причем со страниц документов приходит понимание отнюдь не безупречного ведения оборонительной операции Западного фронта, с промахами на разных уровнях военной иерархии, едва не стоившими самой Москвы, упущенными возможностями обороны и контрударов. Какова роль великих Генералов Грязь и Мороз в чуде под Москвой? Какую роль в катастрофе вермахта сыграли многочисленные лошади пехотных дивизий? Блеск и нищета панцерваффе у стен Москвы. Стойкость курсантов и ярость танковых атак в двух шагах от столицы. Все это в новой книге ведущего отечественного историка Великой Отечественной войны. Издание иллюстрировано уникальными картами и эксклюзивными фотографиями.

Автор благодарит Д. Голубева, Н. Власова, П. Козлова и А. Томзова за неоценимую помощь в работе над этой книгой.

Предисловие

Произошедшее под Москвой в октябре — ноябре 1941 г. может показаться чудом. Вермахт, доселе крушивший в «котлах» целые армии и даже фронты, почти остановился, а потом и оказался отброшен на запад. Более того, все это произошло после уничтожения главных сил Западного фронта в «котле» под Вязьмой. Неудивительно, что часто ищут «перпендикулярные» ответы на вопросы о причинах столь скандальной неудачи германской армии после череды «блицкригов». Это и погодные условия, и новые танки Красной армии (будто бы их не было летом 1941 г.), и московское ополчение, безоружным бросаемое под немецкие танки, и, конечно же, «сибиряки» в одинаковых полушубках с автоматами ППШ, сметающие одетые в тонкие шинели толпы немцев с полей Подмосковья.

Жизнь, конечно же, гораздо сложнее схем. Восстановление целостного фронта после вяземской и брянской катастроф стало тяжелой работой, далеко не всегда приносившей ожидаемые результаты. Выстраиваемая линия обороны вновь обваливалась, вынуждая вновь и вновь выстраивать цепочку частей и соединений, собирать силы для контрударов. Прибывающие в Подмосковье соединения Красной армии оказывались плохо вооружены, посредственно обучены, а иногда и плохо одеты. Если называть вещи своими именами, то не все решения и действия советского командования, от Ставки и Г.К. Жукова до командиров армий, полков и дивизий, работали на достижение того самого «чуда». Некоторые действия или, наоборот, бездействие отдаляли победу в оборонительном сражении и увеличивали наряд сил на достижение перелома в его ходе.

Причем люди, владеющие реалиями 1941 г., понимают, что все эти события происходили на фоне жесточайшего кризиса противотанковой обороны Красной армии. Имевшиеся в войсках 45-мм противотанковые пушки совсем не гарантировали поражения немецких танков последних серий выпуска и САУ «Штурмгешюц». Можно даже сказать, что они были практически бесполезны при стрельбе по ним в лоб. Основным для «сорокапятки» был тупоголовый бронебойный снаряд с баллистическим наконечником. Этот снаряд давал хорошие результаты по броне танков 1930-х годов даже при попадании в броню под углом. Однако новейшая немецкая бронетехника оказалась «крепким орешком». Даже 40-мм броня «современного качества» поражалась под углом 30° только с дистанции 150 метров. Как позднее выяснилось на испытаниях немецких трофейных танков, их 50-мм лобовая броня высокой твердости пробивалась 45-мм бронебойным снарядом только с дистанции 50 метров. На больших дистанциях снаряды разрушались, не пробивая броню. Осенью 1941 г. ситуация усугублялась острой нехваткой самих пушек-«сорокапяток», утраченных в больших количествах в летних боях. На страницах книги я на конкретных примерах покажу, каковы оказались последствия потерь. Все это заставляло Красную армию массово использовать в качестве противотанковых орудий массивные 85-мм зенитки. Одним словом, и без того сложное в реализации «чудо» восстановления фронта осложнялось кризисом противотанковой обороны.

При написании этой книги решалась, с одной стороны, простая, но с другой — сложная задача разобраться в механизме «чуда под Москвой»: какие действия одной и другой стороны привели к поражению вермахта у стен советской столицы. Для этого приходилось разбираться с различными эпизодами оборонительного периода Битвы за Москву, в том числе опускаясь на тактический уровень. В рамках решения поставленной задачи автор сознательно ограничил круг рассматриваемых событий действиями центра и правого фланга Западного фронта, исключив как сражение за Калинин, так и сражение за Тулу. Одной из причин этого стал выход достойных, написанных на современном уровне работ М. Фоменко по боям за Калинин и С. Кондратенко по боям за Тулу.

Жители Москвы на строительстве укреплений. В кадр попал процесс эскарпирования, вертикальной обрезки берега реки для затруднения ее форсирования

В данном случае под «современным уровнем» понимается написание исторического исследования войны с опорой на документы обеих сторон. Без этого выстраивание адекватной картины событий невозможно. Как это неоднократно будет показано в процессе повествования, рассмотрение данных только одной из сторон не позволяет правильно выстроить причинно-следственные связи событий.

Одной из проблем в формировании адекватного образа происходившего на подступах к Москве с октября до начала декабря 1941 г. является отсутствие мемуаров командующих 5-й, 20-й, 33-й, 43-й и 49-й армий. С.Д. Акимов, К.Д. Голубев, М.Г. Ефремов, А.И. Лизюков, Л.А. Говоров и И.Г. Захаркин мемуаров не оставили. Тем более не осталось мемуаров А.А.Власова, при всей исходной сомнительности такового источника. Мемуары оставил лишь К.К. Рокоссовский, что смещает акцент в оценке и описании происходившего в сторону Волоколамского направления. Т. е. изначально за десятилетия уже есть канон и шаблон в построении повествования о Битве за Москву.

Общение с коллегами также подбрасывало загадок, требующих понимания и разбирательства. Когда-то давно ко мне подошел в зале архива Министерства обороны и подарил свою книгу «По полю танки грохотали…» исследователь и поисковик В.В. Степанов. В книге ставились вопросы о характере и необходимости проведения частной операции на стремиловском рубеже в середине ноября 1941 г., в котором участвовала 26-я тбр. В 2012 г. В.В. Степанов безвременно ушел из жизни, не завершив ряда своих исследований. Одной из своих задач я видел ответы на вопросы об операции, в которой участвовала и понесла большие потери 26-й тбр. Тем более в наши дни у исследователя больше возможностей для работы с документами сторон, чем у поисковиков 1980-х. Зачем и почему проводилась эта частная операция на пороге грозных событий немецкого наступления на Москву?

Мое личное знакомство с Битвой за Москву состоялось 25 лет назад, в далекой юности, когда я еще не планировал профессионально заниматься историей, в темные 90-е. Тогда я ходил с миноискателем по местам боев с поисковым отрядом, но имел довольно туманные представления о том, что происходило в Кащеевом лесу, хоженном вдоль и поперек. С валяющимися на опушке искореженными корпусами «скрипух» — немецких реактивных снарядов.

Имелись и другие импульсы для исследования. Вызвавшая горячие споры история, связанная с «28 панфиловцами», со всей остротой ставила вопрос с описанием действий 316-й сд (впоследствии 8-й гв. сд) в боях за Москву. Это соединение действительно оказалось в гуще боев как октября, так и ноября 1941 г., и даже немного жаль, что его действия ассоциируются в массовом сознании только с частной операцией 16 ноября 1941 г. Только «подкованные» в теме читатели знают «Волоколамском шоссе» А. Бека и воспоминания главного героя этого литературного произведения — Баурджана Момыш-Улы. Однако даже эти яркие тексты не дают полного представления о полных драматизма событиях, о которых повествуют боевые документы 316-й сд (8-й гв. сд).

Желание разобраться самому часто возникает вследствие вопросов, порождаемых прочитанным. Когда какая-то тема проработана хорошо, то остается прочитать, закрыть книжку и сказать: «Теперь я знаю об этом достаточно, картина ясна и понятна!» Хуже, когда тема интересная, а вот раскрытие оставляет желать лучшего. Так получилось с прочитанным в далеком 1997 г. материалом В.М. Сафирапо Наро-Фоминскому прорыву. Уже тогда он показался мне маловразумительным и сумбурным, а с течением времени это ощущение только усугублялось. Хуже того, стало складываться впечатление, что В.М. Сафир ставил своей главной задачей ослепительно высветить роль своего отца, участника событий. Понятное желание сына, но интересам дела это явно повредило. Привлечение же данных противника, уже в 1997 г. доступных по крайней мере в столице, тоже не стало сильной стороной работы В.М. Сафира. В итоге знаковый эпизод оборонительной фазы битвы за Москву остался в полутьме. Истинные масштабы наступления немцев в полосе 33-й армии М.Г. Ефремова в первые дни декабря 1941 г. оказывались значительно недооценены.

Данное исследование также не могло бы состояться без базы данных «Память народа», предоставляющей исследователям невиданные доселе возможности по работе с архивными документами Красной армии.