Записки Танатоса. Сборник стихов

Алексей Игоревич Танатос

Книга в какой-то степени является биографией одного парня, живущего в Москве и пытающегося учиться в университете спокойно.Но в один день с ним происходит странный случай: в его голове поселился томный голос смерти. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 1: Первый Росток

— КА-А-А-А-А-А-А-А-А-АР, — внезапный вороний крик будит Алексея, и он садится на кровати. Как всегда, всё та же картина: подушка лежит на полу, одеяло скомкано и висит на краю кровати, почти падая с него. Плохо спится нашему герою.

Окно в его комнате открыто, а на рабочем столе сидит огромный ворон с глубокими чёрными, как ежевика на кусте у бабушки в деревне, глазами.

Алексей бухается обратно — желание поспать ещё чуть-чуть овладевает им. И даже нежданный гость не способен отвлечь студента ото сна.

Неожиданно он бьёт клювом по столу, да так, что Алексей невольно содрогнулся под той частью одеяла, которая по-прежнему оставалась на нём. И всё же открывает глаза.

Ещё не до конца пробудившийся мозг со скрипом наконец начинает просыпаться, и Лёша закрывает глаза ещё раз и глубоко вдыхает холодный воздух, проникающий из окна в его маленькую комнату советской пятиэтажки.

— КА-А-АР! — Алексей снова открывает глаза, но ничего. Ворона уже нет.

Лёша потягивается с хрустом и, встав с кровати, подходит к своему рабочему столу.

На столе лежит холодная яичница, которую, по всей видимости, мама занесла ему в комнату перед своим уходом в надежде, что он её съест и спокойно пойдёт на пары в университете.

Эта картина немного смущала Алексея, но он заметил, что помимо всего этого на столе лежала недавно сорванная коробочка мака, которую, по всей видимости, случайно потерял пернатый гость.

«Теперь понятно, что смутило меня», — подумал Лёша. Он медленно развернулся и, покинув комнату с незаправленной постелью, зашёл в ванную.

За окном начинало светать, шум городского трафика начинал звучать всё чаще, но что-то было не так.

Выйдя из душа, Алексей оделся потеплее, смёл со своего рабочего стола в рюкзак ноутбук, пару тетрадей и несколько папок с какими-то распечатками по испанскому языку.

На столе лежали очки в оправе «Армани», которые он купил в «Айкрафте» не так давно — год назад, может, меньше. Лёша задумался, нужны ли они ему сегодня. Он видел отвратительно без них, но он не был до такой степени беспомощен. Поэтому юноша решил, что сегодня походит без них. Тем более что очки ему совершенно не шли — выглядел он как самый настоящий ботан.

Ещё раз оглядев комнату, он вышел из квартиры и закрыл дверь на ключ на все 3 оборота.

Спустившись на лифте с 6 этажа, он вышел из подъезда, и тут же ему на глаза попалась одногруппница, которая училась с ним на одном факультете. Она стояла рядом со скамейкой, которая была частью подъезда, и молча смотрела куда-то вдаль, будто ожидая чего.

Ира — так звали подругу нашего героя. Но в этот день она почему-то не была такой же весёлой и позитивной брюнеткой, какой была всегда.

— Приве-е-е-ет, — изображая радость встречи, выдавил Алексей. — Как дела?

Ответа не последовало. Ира смотрела на него стеклянными глазами, в которых стояли слёзы. Только сейчас Лёша обратил внимание, что тушь, которой она всегда мастерски пользовалась, сегодня была нанесена очень небрежно. Лицо её скривилось, и, залившись громким плачем, она уткнулась в грудь ничего не понимающего юноши.

В такой ситуации остаётся не так много вариантов.

— Тише, тише, — начал он приговаривать, поглаживая её по спине, пытаясь хоть как-то успокоить девушку.

— Ма… мама… Её не стало… сегодня ночью, — с трудом выговорила она заикаясь и снова ударилась в слёзы.

Взвесив все «за» и «против», Лёша принял решение не идти сегодня в университет, а посвятить себя уходу за своей знакомой, в которую он был так сильно влюблён, но предпочитал это тщательно скрывать. Ещё до того, как он поступил в университет, парень ходил на дополнительные курсы, где он сидел позади неё и каждый раз собирался с силами, чтобы позвать её куда-нибудь: на квест, например. И, надо признать, в какой-то степени он был рад «удачному» стечению обстоятельств, потому что не хотелось ехать на промежуточную аттестацию по испанскому языку сегодня, когда можно оттянуть и повторить ещё один лишний день.

«Не думаю, что в университете сидят изверги, поймут и простят», — подумал Лёша и, покачивая в своих объятиях девушку, зашёл обратно в подъезд.

За всей это эпопеей с ветки дерева наблюдал тот самый ворон, который ранним утром посещал Алексея. Когда представление, устроенное Ирой, закончилось, он легко спрыгнул с дерева и, мягко спикировав, приземлился на плечо худого мужчины в чёрном пальто, который стоял в тени дерева недалеко от подъезда.

Тот лишь погладил бледной рукой свою птичку и достал из кармана песочные часы.

Часы осыпались уже наполовину. Не издав ни единого звука, мужчина спрятал их обратно и двинулся всё так же беззвучно в сторону парка, что находился поблизости.

Выгуливающая рядом свою собачку соседка обратила внимание лишь на то, что её Дейзи (так звали чихуа-хуа), которая всегда находилась в боевом расположении духа, не бросилась в своей привычной манере на мужчину, а замерла и уступила дорогу, будто чувствуя что-то злое.

«Полёт»

Остался слышаться лишь голос,

И остался лишь один вопрос:

Куда мне спрятать весь твой космос?

Мне нужен ответ на этот запрос.

Не дописана история наша,

В любви и сейчас не вижу конца,

И как переполнилась чаша,

В которой хранились наши сердца.

И живу я лишь желанием этим:

Безумно хочу тебя обратно вернуть,

Чтоб снова было счастье в постели,

Чтоб мы могли друг в друге тонуть.

В моём сердце только ты одна,

Никто другой в него не войдёт,

Осталась там лишь одна весна,

Остался лишь последний полёт.

«Экстаз»

Я подам тебе синюю розу,

Ты смущённо возьмёшь сей цветок,

Превращая поэзию в прозу,

Разрывая на ниточки строк.

Меня в ночи ты соблазнила,

Зажгла давно потухшие огни,

К себе поближе подпустила,

Остались мы с тобой в ночи.

Осталось лишь к тебе нагнуться,

Губами губ твоих коснуться

И ощутить твой пылкий жар,

Что обратит проблемы в пар.

Целуй робея, будто в первый раз,

Без лишних слов и остановки

И с головой нырни в экстаз,

Не нужно много здесь сноровки.

А после я возьму тебя,

Родная, милая моя,

И, надрывая общий голос,

Мы породим прекрасный лотос.

«Душевные терзания»

Моей души переживания

Не каждый сможет описать,

И сердца чистые страдания

Не каждому дано понять.

Люблю я славною душою

Твоё прекрасное лицо,

Твои красивейшие брови,

Глаза, что чисты, как кольцо.

Тебе одной я посвящаю

Стихи, подобные тому,

Который ты сейчас читаешь —

Тебе и больше никому!

Ах, как же я сентиментален,

И сердцу рифма не чужда,

К чему же мой порыв направлен?

К чему меня толкнет нужда?

Скажи же мне, что такое счастье?

Как я считаю — это ты.

Твоё лицо с оттенком сласти,

Твои волшебные черты.

«Погасший Мир»

Мой старый мир давно угас.

В нём не осталось ничего.

Лишь те воспоминания о нас,

Что ждут кого-то ближнего.

Я на развалинах сижу

Былого нашего веселья.

Сюда порой я захожу

И в пепле обгоревшие перья.

Я пепел тёплый обойду —

Пускай дотлеет побыстрее.

Однажды даму приведу

И станет всё в разы живее.

Пока что рано утверждать,

Что всё тут сразу оживёт,

Но я готов немало ждать,

Пока мне жизнь не оборвёт.

Хотя кому я снова вру?

Тоска на сердце и печаль

Играют странную игру:

Смыкается на шее шаль.

Мой старый мир меня прогнал,

Теперь его я ненавижу.

Когда-то им повелевал,

Теперь же даже не увижу.

«Я стану пеплом»

Текут багровые потоки

По некогда живым сердцам,

Мы не найдём уже истоки,

И не помочь нам всем врачам.

Доверие уходит быстро,

Его теряют раз и навсегда.

И не вернёшь его так быстро:

Ни через месяц, ни года.

Я не ощущаю больше сердца

В своей разорванной груди.

Мне найти другого места,

Другого сердца не найти.

Всё в этой жизни служит нам уроком,

За всё заплатишь, сколько ни живи.

Но ничего не выйдет боком,

Как подлость в человеческой любви.

«Обращение к другу-предателю»

Ты научил меня всему,

Не мне тебя теперь судить.

Вручил лишь дружбу не тому —

И он начнёт меня срамить.

Мой юный друг, пожалуй, бывший,

Хочу тебя поправить сразу,

Что я не шут и друга не убивший,

Не разношу, как ты, заразу.

Есть те, кто просто предают

Из гнойной зависти и лицемерной лжи,

Им просто в душу наплюют,

И пропадут все рубежи.

Но если ты готов предать

И поднасрать родному брату,

Тебе мне нечего сказать,

Ты можешь просто выпить яду.

Ты научил меня всему,

Не мне тебя теперь судить,

Но столь противному дерьму

Уж точно не меня судить!

«Мечта Тигра»*

О Келси, о Келси, куда ты несёшься?

Чего ты там ищешь, с чем ты столкнёшься?

Попав в этот мир, будь верен душе,

Там Дирен, Кишан и мистер Кадам.

Там мрак подземелий

И страшных расплат

И мир не похож

На все те, где бывал.

Зачем же туда,

Где нет солнца и света,

Ты бросаешь свободу

На ветер, принцесса.

Здесь начало рассвета

И завершение ночи.

Хватит ждать уговоры!

Закрывай свои очи.

Там Локеш коварный

И амулет Дамона

И Феникс прекрасный

Не выносит громкого тона.

Там джунгли прекрасны

И боги везде,

А Водопады огромны,

Как алмазы в горе.

Там лозы ползучи

И живность везде

И тигры крадутся,

Как рыбы в воде.

Там Тадж-Махал

Высокий, как горы,

Сверкает металлом,

Что кузнец сделал матёрый.

Ну же, в путь! Не робей,

За тобою победа,

Спаси своих братьев

И возвращайся скорее.

*В очень далёком детстве мне

нравилась серия книг «Проклятие Тигра» автора Коллин Хоук