Ветер перемен

Алексей Иващенко Иващенко, 2020

10 век нашей эры. По миру прокатилось неизвестное нечто. И некоторые люди, животные и даже растения начали меняться. Мы наблюдаем за судьбой трех совершенно разных и далеких друг от друга человек. Смогут ли они приспособиться в этом новом мире? А самое главное, смогут ли противостоять злу, которое в нем появилось? Или примкнут к нему?

Глава 9

Новгород, городок Совета Пяти.

Дом Совета пяти.

Не все места были заняты, из Совета присутствуют только Боримир, Всеволод и Вязеслава, перед ними стоят Любава и Борис.

— Мда, интересны е вести вы нам принесли, — вздыхает Боримир.

— Та уж не утешительные. Обезумевшие распугали всю дичь, — откинулась на стуле Вязеслава.

— Я сомневаюсь, матушка, что стойбище из шести землянок могло распугать всю дичь, а вот то, что напугало и извело обезумевших, наверняка могло, — подал голос Борис.

— Так ты говоришь, этот щегол был полезен? — Обратилась Вязеслава к Любаве.

— Да, он первым обнаружил стойбище и помог увидеть, что не все были убиты зверьми или другими обезумевшими.

— Ну, если только они не научились использовать оружие, — пробурчал Борис.

— Что? — Староста, аж привстал, да и все остальные члены Совета тоже.

— Я только хотела сказать, — гневно глянула на ухмыляющегося парня Любава, — некоторые раны были очень аккуратные, что свидетельствует о том, что они были нанесены оружием, но не тем примитивом, что нашел Борис.

— Каким примитивом? — Уже перестав удивляться, староста потирал виски.

— Вот этим, — парень выложил на стол кремневый нож, — нашел его на стойбище возле костра.

— Этого еще нам не хватало, чтобы обезумевшие развивались, — пробурчала Вязеслава, — надо сообщить князю, пусть пришлет поборников, — обратилась она к старосте.

— Вряд ли, великий князь Киевский к войне готовится, и князя Новгородского к себе зовет. У того сейчас дел невпроворот, — староста с интересом вертит нож. — И крепкий какой, вот же беда. Еще странные какие-то типы объявились, требуют от измененных избавиться, — как бишь они говорили, Вязеслава?

— «Да очистим землю нашу от скверны и неподобства, ибо это демоны, пришедшие из глубин ада», — с пафосом сказала лорт. — Христиане, видимо, раз про ад вспоминали, и откуда их столько взялось?

— Ладно, пес с ними, пока что так скажу: охотиться надо поближе к городку, через время соберем отряд, опять отправим в леса, а тебе, Борис, спасибо, не ожидали, что ты вправду пригодишься. Все свободны, нам еще потолковать нужно, — развернулся к Вязеславе лицом староста, наверное, уже забыв о Любаве и Борисе.

— Так может, мы, чем поможем в толковании? — Подошел к столу Борис.

— Уже, — крикнула Вязеслава, — а то я тебе потолкую.

Парень втянул голову и поспешил к двери. Любава уже вышла.

— Ну что ж, пойду домой, охотиться через пару дней пойдем, бывай, Борис. — Девушка развернулась уходить.

— Любава, — робко окликнул парень.

— Да? Как — то напряглась девушка, но лорт этого не заметил.

— А ты можешь меня обучить бою ближнему, ну и луком управляться, если получится?

— А не зазорно будет у девчонки учиться?

— У такой нет, — воспрял парень. Он думал, смейк ему откажет, они до этого случая пересекались редко, но о друг друге знали.

— Хорошо, тогда приходи к вечеру на опушку.

— Приду обязательно, может, я тебя тоже чему обучу, — приосанился лорт и пошел домой.

«Может, может, все-таки ты не такой, каким всегда казался, Борис», — подумала девушка, глядя уходящему лорту вслед. А Борис, весело насвистывая, направился к себе домой. Жил он отдельно от Вязеславы, за городским частоколом, в простой избе, убранство которой напоминало дом алхимика или травника, но не молодого парня. Охранял все это хозяйство огромный, серый, обычный пес по кличке Здоровяк, он уже почуял приход хозяина, и Борис об этом узнал благодаря лаю, разносившемуся на всю округу.

— Я тоже тебе рад, малыш, — почесал пса за ухом лорт, — никто не позарился на мое имущество? — усмехнулся он. — Ну ладно, парень, мне надо готовиться к вечеру.

Взглянул на небо Борис. Солнце уже прошло свой зенит и начало потихоньку клониться к горизонту, намекая парню о том, что надо бы поспешить, если он хочет как следует подготовиться к тренировке. Лорт открыл дверь, глаза недолго привыкали к полумраку, да парень и с закрытыми глазами мог найти дома все, что угодно.

В доме, кроме стола, стульев, кровати и печи, занимавшей пол-комнаты, а так же огрмного шкафа заполненного не пойми чем, не было ничего. Только маленькое оконце, затянутое бычьим пузырем. С потолка свисали пучки трав, кореньев, грибов, а также засушенные части измененных, правда, к стыду сказать, Борис пока знал не все свойства своей коллекции, да даже мать много пока не знала, травы ведь тоже изменились некоторые.

— «Ну ладно, пора готовиться», — подумал парень, скинув сумку у порога и сразу напрвился к шкафу. Пес, который мирно лежал в конуре, отчетливо слышал ругань, — да чтоб тебя, это нет, наверно, это тоже, а вот это сгодится, ну до чего ж вонючее, и это можно взять.

К вечеру парень выходил весь довольный собой с тяжелой сумкой на плече, заполненной не самыми приятными на запах вещами, потому что подбежавший за лаской пес, начал фыркать, покосившись на сумку.

— Что, не нравится, парень? Мне тоже не очень, — погладив пса, направился на опушку лорт.

На опушке уже скучала Любава. Она была одета в легкое, по меркам смейков, одеяние: кожаные порты, кожаные же сапоги и кафтан и занималась тем, что кидала ножи в столб, который с незапамятных времен торчал на опушке.

— Долго же ты шел, — кивнула на закатывающееся за ели солнце Любава, — скоро начнет холодать, ночь все-таки, а я холод, как ты знаешь, не жалую.

— Ну, у меня в таком случае есть для тебя подарок, — растянулся в широкой улыбке парень.

— Я и цветы тоже не очень жалую, — скривилась девушка.

— Да какие цветы, — пытался совладать с завязкой на сумке парень. Наконец, справившись с завязками, выудил из сумки какую-то банку. — Вот, — гордо продемонстрировал он.

— Что вот? Такого мне еще точно не дарили, очень любопытно, что там, — приподняла бровь Любава.

— Кроттоский жир.

— Чей жир!? И что это за подарок? — Расстроилась та.

— Кроттоски — зверьки такие, обычные кроты, но похожи на скорпионов, покрыты панцирем, его я тоже захватил, очень прочная штука, пришлось даже к дядьке Богдану идти, чтоб его расколупать. Чего мне это только стоило, — закатил он глаза.

— Так, не отвлекайся, — сказала девушка, но было видно, что ей все-таки любопытно.

— Угу, панцирь значит, хвост, как у тех скорпинов, только для такой туши маловат, а жир их очень хорошо тепло сохраняет, так что может, будет помагать вам зимой.

— Зимой? Првда? — перебила та парня.

— Конечно, — зарделся Борис, увидев, как радостно округлились глаза Любавы. — Вонючий только очень, а еще они ядовиты.

— Кто? — Забыв, о чем рассказывал парень, смотря только на баночку, спросила смейк.

— Дак кроттоски, еле его нору, нашел, седмицу по лесу лазил, вот, — протянул он девушке банку. — Нужно смазать кожу тонким слоем, хватает на сутки, я проверял, в банке где-то на две седмицы, ну если каждый день мазать и, смотря, что мазать, — покраснел парень. Девушка не отреагировала на последние слова Бориса.

Конец ознакомительного фрагмента.