Дедова наука
Доброго дня, уважаемый читатель! Рад, что ты взял эту книгу в руки. Хотя книга ориентирована на молодых казачат, я надеюсь, она будет интересна и взрослому поколению.Большинство моих стихов – не вымысел, а воспоминания из детства – дедовы сказы, байки, побрехушки. Я лишь, по мере сил, зарифмовал их, стараясь сохранить дедов говор, интонации, дедову Душу…Ну, а что из этого получилось, судить тебе.С Богом!С уважением, Алексей Золотухин.
Оглавление
- Судьбы
- Дедова наука
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Дедова наука предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Дедова наука
За веру, волю и отечество
В священном месте принимали мы присягу
Под вещим взором Атамана Ермака.
Вперед, браты, вперед! Назад ни шагу!
И лучшей доли нет для казака!
Цари меняются, а Вера остается!
Цари меняются, Отечество одно!
Цари меняются, а Воля в сердце бьется!
И казаку служить Отчизне суждено!
Известно, что казак в бою спины не мает.
Встаем за Веру мы под блеск стальных клинков.
И стар, и млад у нас об этом знает,
И в этом сила братьев казаков!
Цари меняются, а Вера остается!
Цари меняются, Отечество одно!
Цари меняются, а Воля в сердце бьется!
И казаку служить Отчизне суждено!
Воздастся каждому по совести и мере,
То ведают и братья наши, и враги.
Служить Отечеству, Казачеству и Вере
Всегда готовы братья казаки!
Цари меняются, а Вера остается!
Цари меняются, Отечество одно!
Цари меняются, а Воля в сердце бьется!
И казаку служить Отчизне суждено!
Наказ Есаула
(памяти деда)
Куда Вы спешите, мой юный кадет?
Вы ищите славы и дыма сражений,
Душа Ваша жаждет прекрасных побед?…
Но, ведь не бывает их без поражений.
Учитесь покрепче держаться в седле,
А, если упали, сумейте подняться!
Иначе, на грешной, суровой земле
Вам долго, мой юноша, не удержаться!
Мой юный кадет, не шутите с войной.
Противник на нас не жалеет патронов…
Но, если я вдруг обвенчаюсь с землей,
Смените меня впереди эскадрона.
Смените меня, кто же, если не мы
Русь грудью своей, а не чьей-то прикроет?
И пусть за год жизни идет день войны,
Но только тогда совесть будет в покое!
У жизни авансом берем седины,
До капли всю кровь отдаем, не жалея,
И пусть мы в наивности этой смешны,
Зато можем твердо сказать: «Честь имею!»
Каинов указ
Жертвам геноцида казачьего народа
Век миновал, как вышел тот указ.
Век миновал, как занесли топор над вами.
Казачья кровь рекой текла не раз.
Вас нет давно, браты, но наша память с нами!
Век миновал, как Каин кровь пролил.
Век миновал венцу казачьего мученья.
Господь за ваши муки вам простил,
И отпустил грехи, и дал благословенье.
Век миновал, как дьявол хохотал.
Век миновал, как землю кровью окропили.
Казачий дух в Отчизне не пропал!
Мы чтим вас, и мы помним. Упокойтесь в мире.
Дон
Дон Батюшка,
Степь широка
Ты Матушка
Для казака.
А у коня
Поступь легка
Ты для меня,
Волюшка!
Сила руки,
Верность клинка
Честь сохрани
Для казака!
У казака
Жизнь коротка
Да не легка
Долюшка.
Вечно пускай
Знают враги
Нас не замай,
Мы казаки!
Расстрел
К нам на хутор чекисты вошли.
Казаков дома нет, все в походах.
Всех, кто в хуторе был, повезли
К ближней балке в степи, на подводах.
Кто-то в черной кожанке спросил:
«Может, кто не казак? Выходите!»
Не нашлось таковых, все стоим.
«Что, нема, вашу мать? Ну, глядите!»
Жестко в руки веревки вошли…
Как же так? Мне же только двенадцать?!
А вот так! На расстрел повели,
Чтоб не смел казаком называться!
Слышу «Пли!» Пуля в сердце впилась,
Почему-то не чувствую боли…
Видно, сразу душа понеслась
На покой, на Христово подворье.
И, пока возносилась душа,
Я увидеть успел, чуть не плача,
Что смотрел Сатана, не дыша,
Как штыком добивали казачек.
Сказ про казака Яшку, Дашку да шашку
Лихо сдвинута фуражка,
Ножны с шашкой на боку,
Слева шашка, справа Дашка.
Много ль надо казаку?
Пусть идут года, не страшно,
Дни текут, как с гор вода.
С вострой шашкой, с верной Дашкой
Мне и годы не беда!
Как бы ни был ворог страшен
Я, назло тому врагу,
С вострой шашкой, ради Дашки
Нашу Землю сберегу!
Ну, а коль придут Кондрашка
Да Костлявая с клюкой…
В руке шашка, в сердце Дашка!
Вот и есть душе покой.
Или враг лихой с оттяжкой
Полоснет на всем скаку.
Смерть от шашки, в сердце Дашка.
Много ль надо казаку?
Есть для нас одна поблажка,
Я прощаться погожу.
Не кручиньтесь, шашка с Дашкой,
Я с небес на вас гляжу!
И сожмет отцову шашку
Сына моего рука.
Сына шашка, моя Дашка,
Не забудут казака!
Жеребята
Дело было в чужой стороне
На Германской, в годину лихую.
На постой становились, и мне
Дали под руку сотню донскую.
Двор богатый, амбары крепки,
А в просторном загоне стояли
Жеребята. Мои казаки
С ними часто, как дети, играли.
Хоть сломить нас германец не мог,
Но, с Москвы понесло красным ветром.
Что поделать, оставил нас Бог.
И, вскружило башку местным смердам.
И, хотя был поставлен дозор,
Смерды местные, словно татары,
Собрались ночью как-то, во двор
Пробрались и взломали амбары.
Но, уйти далеко не смогли,
Были пойманы, как ни старались.
Их на баз привели. Казаки
Мужиков тех пороть отказались.
То не стало уроком для них.
Увели всех, разрушив ограду,
Взрослых коников, а молодых,
Вскрыв поджилки, оставили. Гады!
Жеребята лежали в пыли,
Встать пытались и жалобно ржали…
Из разведки вернувшись, малых
Казаки со слезой добивали.
А потом на коней и в намет.
Даже слезы в глазах не остыли.
Нелюдь от казака не уйдет!
В этот раз всех в капусту срубили.
Сестренка
Навалилось, откуда, не знаю.
Чтоб совсем не предаться тоске
На конюшню зашел. Вдруг гнедая
Подошла и прижалась к щеке.
Вроде, мелочь, а в раз отпустило,
Буд-то не было. Боже, скажи,
Всемогущий, откуда в них сила
Забирать нашу грязь из души?
Словно в сердце живою водицей
Мне плеснули. В душе снова свет.
Я сказал ей: «Спасибо, сестрица!»
И она улыбнулась в ответ!
Две души
О коне ведется сказ,
Что, в бою, однажды
Казака от пули спас,
На дыбки поднявшись.
Вознеслась его душа
К поднебесным хатам.
В рай дорога хороша,
Только как без брата?
Ну, а коли так, дружок,
Раз без брата худо,
Тута рядом есть лужок.
Погуляй покуда.
Не схотел ты в рай попасть,
Жди, там разберемся
В рай иль в ад вас отослать.
Конь на луг понесся.
Ждал буланый на лугу
И дождался встречи.
Срок пришел и казаку,
Путь бойца не вечен.
Вопрошает их Господь:
На покой, робяты?
А на кой нам тот покой?
Послужить бы рады!
Что тогда могу сказать?
Коль служить вы в силах,
Дуйте во Христову Рать
К Батьке Михаилу!
Каурый
Уходил от причала корабль,
А за ним, с затуманенным взглядом,
Плыл каурый, отчаянно ржа.
Не хотел оставаться без брата.
Над кормою поднялся дымок.
Сотник выстрелил, горем убитый,
Следом пулю отправил в висок.
Все равно в рай дорога закрыта.
Только, слышал я как-то, браты,
Под седлом, с ослабевшей подпругой
У ворот в ад каурый стоит
И идти в рай не хочет без друга.
Встреча в степи
Была та встреча неожиданной и злою
И визг чеченов, как кинжалом, взрезал слух.
Залп грянул, пал Гнедок с пробитою ногою.
Залег казак, зажав в кулак свой дух.
Прощай, Гнедок. Последний бой у нас с тобою.
Прикрой, родимый, за тобой рубеж займу.
Мне уходить нельзя, станица за спиною.
Пускай помру, но сполох подыму!
Патронов мало, и ты не пускай их мимо.
Ты помирать пока, казаче, погоди,
Хоть жжет под сердцем, полыхая нестерпимо,
Свинца горячего кусок в груди.
Гнедой почуял, что сейчас тряхнет. Не гоже,
Хоть в сердце и впилась костлявая рука.
И конь взмолился: «Смерть, тряхни меня чуть позже,
Чтобы не сбить прицел у казака!»
Стрельба утихла. Поредел строй супостатов.
Они увидели, когда нашли тела —
Семь пуль забрал себе Гнедок, спасая брата,
И лишь восьмая казака нашла.
Старшой до боли сжал кинжал и в ножны спрятал.
Свинцом забрал чечен сегодня свой ясак.
Пересчитал джигит тела своих собратов
И прошептал в усы: «Якши, казак!»
Атака
Шашки вон и пики к бою!
Ветра гул, да звон копыт,
Свист клинка над головою,
Да над степью гик летит!
Распахнись, душа казачья
Упоением в бою!
Враг лихой от нас не спрячет
Шкуру подлую свою!
Бей, руби, коли вражину!
Бог и Правда за тобой.
Лава наша, как стремнина,
Все сметет перед собой!
Гой-да! Гэй! Казачья доля.
Ныне нашей славы час.
С нами Вера, с нами Воля!
Значит, смерти нет для нас!
Аксютка и черт
(пошто у черта нос пятаком)
Срок пришел, пора на службу.
Проводили казаков.
Дома ждет Аксютка мужа.
Жизненный уклад таков.
Коли так угодно Богу,
Разберемся, что и как.
У казачки дела много,
Коль в поход ушел казак.
В курене без мужа плохо.
Все теперь в руках жены.
И прослышал черт-пройдоха,
Что Аксинья без Козьмы.
Подкатил, охальник, к базу.
Мол, давно в пути, устал.
А сам так и косит глазом,
Да подмазываться стал.
Он и справа, он и слева,
Но Аксинья, как кремень:
«Гэть отсель, покуда целый,
Растудыт через плетень!
Вот придет Козьма с похода,
Вразумит тебя зараз!
А, покуда, сковородкой
Получи промежду глаз!»
И, от ласки сей, казачьей
Черт до нынешней поры
Ходит с пятаком свинячьим
После той сковороды!
Ну, а коль Козьму он встретит,
Превратит ему казак,
Хучь поверьте, хучь не верьте,
Все мурло в сплошной пятак!
Казак и орел
Было дело может так,
Может, и иначе.
Пулю в грудь словил казак.
Помирал казаче.
Время к ночи подошло
Сумерки спустились
Пролетал над ним орел,
Взгляды их скрестились.
Тяжко было для души
Расставаться с телом.
И орел, в ночной тиши
Разглядел, в чем дело.
Покружил над казаком.
Быль то, али небыль.
Душу подхватил крылом
И вознес на небо.
«Ты помог мне, как же так?
Чем я тя приветил?»
Спрашивал орла казак.
И орел ответил:
«Сходство промеж нами, брат.
Мы же побратимы.
У меня казачий взгляд,
У тебя — орлиный!»
Выбор
Кровавая заря над Доном встала.
И, каждый для себя решал, как мог,
В который край душа его позвала.
Казак, аль нет? Храни нас Бог!
Какой вопрос жизнь перед ним поставит
На перепутье жизненных дорог.
Кто к Сатане, а кто за Веру встанет,
Казак, аль нет? Храни нас Бог!
Заря какая встанет утром новым
Не знаю, но я так скажу, браток.
Избавь, Господь, от выбора такого:
Казак, аль нет? Храни нас Бог!
Какие мы и кто, Господь рассудит.
Он и решит, кто смог, а кто не смог.
Но, лишь тебе решать, кем сын твой будет.
Казак, аль нет? Храни нас Бог!
Шашка
Клинок стальной с изгибом легким,
Остра, удобна и крепка
Поет в руке посвистом звонким
Подруга брата казака.
В борьбе за Честь, за Божье Слово
Я непреклонна и сурова.
И, знают братья казаки:
Я — продолжение руки!
Огонь и лед в душе имея,
Закалку обретя свою,
За брата постоять сумеет,
Не подведет его в бою!
В борьбе за Честь, за Божье Слово
Я непреклонна и сурова.
И, знают братья казаки:
Я — продолжение руки!
А, коли час лихой настанет,
Коль казака переживет,
Чужой руке служить не станет,
От деда к внуку перейдет!
В борьбе за Честь, за Божье Слово
Я непреклонна и сурова.
И, знают братья казаки:
Я — продолжение руки!
Дончиха
Сел казаче на коня,
Взял дончиху в руку.
Не кручинтесь за меня,
Пика в том порука!
Не будет лиха,
Коли есть дончиха!
И в бою убережет
Казака — братишку,
И врагу страх наведет
Ажно до отрыжки!
Казак без пики-
Икона без лика!
Кто в бою не повстречал
Казака с дончихой,
Тот беды еще не знал,
Не отведал лиха!
Пика — дончиха
Добра казачиха!
Песенка казакуя
(на музыку песни черепахи Тортилы из к/ф «Приключения Буратино»)
Хоть я мужиком родился,
Дальше жить так не с руки.
Случай мне такой явился,
Записался в «казаки»!
Сладил справу с прибамбасом,
Даже вырастил усы,
Да еще нашил лампасы
На семейные трусы!
Тулья в «лопушок» скрутилась,
Поаляпистей погон,
И ругаться научился
Даже: В Бога душу вон!
Прикупил я в гамазее
Деревянных три креста,
Шашкой «Анненскою» грею
Свою холку. Лепота!
Только, я от вас не скрою,
Мысли я одной не рад:
Что бы сделали со мною
Триста лет тому назад?
Конвой
Как-то раз, припоминаю,
Шел весеннею порой,
Кандалами громыхая,
Политический конвой.
Не впервой иттить с конвоем,
Хучь мне энто не с руки.
Вдруг, рванул пацан из строя,
Дунул к лесу напрямки.
Я с плеча винтовку скинул,
Взял паршивца на прицел,
Наведя ему на спину…
Шел бы смирно, был бы цел.
Только, защемило что-то
Прямо под крестом в груди,
Как шепнул на ухо кто-то:
«Стой, казаче, погоди!»
Как стрелять в тебя, поганец?
Святый Боже, помоги!
Бог с тобою, оборванец.
Ты ж сопляк еще. Беги!
Вспомнилось мне то с рассветом,
Когда вышел на расстрел,
И глядел поганец энтот
На меня через прицел!
Было бы не так обидно,
Ка-б меня он не узнал.
Но, с ухмылкою ехидной
На курок стервец нажал.
Две встречи
(дедов сказ)
Раз, над Тереком, как-то, случилась беда
На глазах казака и джигита.
Несмышлёныш орленок упал из гнезда
И сидел на скале, как прибитый.
Поглядев друг на друга и, молча кивнув,
И клинки свои в ножны упрятав,
Поползли на скалу, позабыв про вражду.
Надо выручить меньшего брата.
Молча взяли птенца, положили в гнездо,
Молча вниз со скалы опустились.
Из сердец улетучились гнев со враждой,
Потеплевшие взгляды скрестились.
Не сказавши ни слова, сумели понять:
Нету большего счастья на свете,
Чем меньшого собрата в беде поддержать.
Улыбнулись они, словно дети.
Не успеешь заметить, как время летит.
Годы шли, где бегом, а где шагом.
Позабыл и казак, позабыл и джигит
Про орленка того, бедолагу.
Жизнь связала узлом вновь, на самом краю
Воедино судьбу двух героев.
Довелось им схлестнуться в смертельном бою
По-над Тереком и под скалою.
И, клинки обнажив, каждый к недругу шёл.
Взгляд холодный, как зимняя вьюга.
Только, вдруг, со скалы опустился орёл,
Заслонив их собой друг от друга.
И, воскресшая память зажгла огоньки
Встречи той, и мужчины в молчаньи,
Позабыв о вражде, спрятав в ножны клинки,
Подошли, и друг друга обняли.
Чья вина?
На Дону, на Батюшке, всякое бывало.
Но, такого не было со времён Творца,
Чтобы люди во Христа верить перестали,
Брат на брата поднялсЯ, а сын на отца.
Худшее, что может в жизни случиться —
Сыну с отцом, брату с братом схватиться.
И, виноваты все, даже вдвойне!
Правых не будет в Гражданской войне.
Кто до красных повернул, кто-то к белым вышел.
Наперекосяк пошло, да и понеслось.
И, с кровавою слезой, наблюдали свыше
Предки наши в небесах, хмурили чело.
Худшее, что может в жизни случиться —
Сыну с отцом, брату с братом схватиться.
И, виноваты все, даже вдвойне!
Правых не будет в Гражданской войне.
Коли выбрал в жизни путь, вспять не поворотишь.
И потомкам время то вспомнится не раз.
Руда алая текла, и не остановишь,
У одних окрасив флаг, у других лампас.
Худшее, что может в жизни случиться —
Сыну с отцом, брату с братом схватиться.
И, виноваты все, даже вдвойне!
Правых не будет в Гражданской войне.
Первый Егорий
Во главе с Козьмой Крючковым
Четверо донцов, в пикете
Двадцать семь германцев конных
Повстречали на рассвете.
Завязали бой кровавый,
Не на жизнь, на смерть рубились.
Не избегнет враг расправы,
Коль за Веру встать решились.
Против многих оказался,
От соратников отбившись.
Но, Козьма не растерялся
И один, как черт, рубился.
Ран своих не замечая,
Боевым охвачен ражем,
Бил германцев, не считая,
Ошалев от крови вражьей.
Лишь одиннадцать ударов
В том бою нанес приказный.
Но, и этого не мало,
Был из них смертельным каждый.
Не остался в лазарете,
Не покинул строй приказный,
Про семнадцать ран на теле
Так сказал: «Пустые раны.»
Как бывало то не редко,
Четверо сынов Христовых
Поддержали славу предков
Во главе с Козьмой Крючковым.
Удаль от людей не спрячешь,
И, отныне у героя
Символ удали казачьей,
Блещет на груди Егорий.
Прости нас, Господи!
Святых средь нас ты вряд ли встретишь много.
Мы грешны, ибо человеки есть.
И каждый сам дорогу ищет к Богу,
Пока его не остановит смерть.
Коль Бог в душе, то средь своих скитаний
Избавишь ты себя от многих бед:
Смог согрешить, найди путь к покаянью,
Не погаси в душе Священный Свет.
Оценки средь людей своим поступкам
Как не стремись, не избежишь никак.
Ты не давай грехам в душе уступки,
Не забывай о том, что ты — казак!
Пускай, судьбой распорядился случай,
В ответе мы за каждый из шагов.
Прости, Христос, сынов твоих заблудших
И помяни в молитве казаков.
По делам да воздастся!
Быль то, али нет, собраты,
Но, под алою зарей,
В битве ярой с супостатом
Ранен был казак лихой.
В плен попавши к сатанистам,
Алой рудой снег кропя,
Шёл под дулом трёх чекистов
До последнего путя.
Встав у Дона, над обрывом
К небу поднял он чело,
А, когда глаза закрыл он,
Перед взором понеслось…
Вспомнилось, как на германской,
Обезбашенный и злой
Рядом с ним с германцем дрался
Первогодок молодой,
И, как за него радея,
Малолетку-казака
Грудью заслонил своею
От германского клинка.
Вспомнил, как середь дороги,
(Шёл тогда с войны домой)
От кота птенец убогий
Смерти ожидал лихой.
Шуганул кота-абрека
От заморыша-птенца,
(То не в тягость человеку)
Положил в гнездо мальца.
Хучь харчей с собой с понюшку,
Но, чтоб малый не тужил,
Отломив кусок краюшки
Рядом с птахой положил.
Всё энто в одно мгновенье
Перед взором пронеслось…
Смерти ждать прикосновенье
Жаль, что не в бою, пришлось.
Смерти ждал, чая воскреснуть,
Но, разверзлись небеса,
И прошёлся гром небесный
По чекистам, как коса.
Канули чекисты в бездну.
И, с небес, издалека
Лик блистательный и светлый
Встал пред взором казака.
И Господь ему поведал:
Ты ж не их, меня спасал,
Хучь об энтом и не ведал…
Ныне мой черед настал.
По делам и воздаянье,
Так уж в жизни повелось…
Вот такое вот преданье
Мне услышать довелось.
Присуд жив!
Ныне время наше
За Христа стоять.
А, коль кто-то скажет:
«Нам не совладать,
Вдруг, не сможем сами?…
Времена не те…»
Но, следят за нами
Братья во Христе.
Братьям на подмогу
И с небес придут.
Так что, слава Богу,
Жив ещё Присуд!
И, под взглядом сверху,
Глядя им в чело,
Постоим за Веру
Всем чертям на зло!
Нам ли сомневаться
Да бояться тьму?
Стоит лишь подняться
Всем, как одному!
Старый атаман
В памяти народной, из глубин веков,
Жив поныне славный сказ про казаков.
Казаков пленённых шляхтенская мразь,
Празднуя победу, вывела на казнь.
Кулаки сомкнувши, прокляв этот час,
Наблюдал за сыном из толпы Тарас.
Молча все мученья хлопец выносил,
Только, аж до крови, губы закусил.
Лишь, когда под ребра крюк палач воткнул,
«Слышишь ли ты, Батьку?» — душу зов рванул.
«Добре, сынку, добре! Я с тобой зараз!
Слышу, сынку, слышу!» — отвечал Тарас.
Огненной косою, не щадя голов,
Пронеслась по Польше лава казаков.
И, потомкам ляшьим вспомнится не раз,
Как свово Остапа поминал Тарас.
Во главе с Тарасом (Сатана был рад)
Угодил в засаду небольшой отряд.
Ляхами был схвачен старый атаман,
Стал костром Тарасу над Днепром курган.
Про себя не думал на костре казак,
Всё гадал, собратов выручить бы как.
Разглядел тропинку до Отца Днепра,
Казакам дорогу указал с бугра.
Помутневшим оком увидать успел,
Как, с небесной выси сокол прилетел.
Гордый, непреклонный взор горит огнём.
Знать, душа Остапа поселилась в нём.
До Днепра метнулся, окунул крыло,
Старому Тарасу окропил чело.
«Ах, Днепра водица, как ты хороша!» —
Улыбнулся старый. Отошла душа,
Соколом могучим к небу вознеслась,
Казакам отправив крайний свой наказ.
Веселиться ляхам будет не с руки,
Тризну по Тарасу справят казаки!
Казачья воля
Казак свободен от рожденья,
Без Воли жисть — не для него.
И, принимает он решенья
По зову сердца своего.
Коль видишь во Христе спасенье,
Коль к Вере сердцем прикипел,
То, без Христова дозволенья
Ты не начнешь и малых дел.
Казак, как человек свободный,
Всегда готов за Веру встать.
А, коли что Христу не вгодно,
Тады и нам того не нать.
Свобода, Воля в наше время
Такие же, как были в старь.
Жить во Христе — вот наше бремя,
Что ты об энтом ни гутарь.
Да и не бремя энто — благо,
Так и Писание гласит.
Своею Волей к Вере тяга
Любую темень победит.
И, как бы ныне нас не гнули,
Своею Волей надоть жить.
Чтоб предки глаз не отвернули,
Свободой надоть дорожить.
Перед «властителями жизни»
Нам прогибаться не с руки,
Ведь не правителям, Отчизне
Всегда служили казаки.
Божий глас
Кто-то скажет: «Глас Христа,
Хучь я и пытался,
Не слыхал я никогда,
Как ни напрягался.»
Дык на энту чушь в ответ
Я гуторю сердцем:
«Божий Глас, как Божий Свет
С нами повсеместно!
Не придет со стороны,
С поднебесной выси,
Казаки его должны
Своим сердцем слышать.»
Вот и всё, таков мой сказ:
Пока сердце бьётся
Божий Глас всегда при нас —
Совестью зовётся!
Молодецкая забава
Молодецкая забава
Среди нас в веках живёт.
Кто с ней знается, тот, право,
Вольно дышит, крепко бьёт.
Вот, стена на стену встанет,
Без обид и без угроз.
С братом брат бороться станет,
Токмо, биться нать всерьёз.
Тут смотри, не щёлкай клювом,
Зазевался — получи!
Лупят кулаки по скулам,
Получи, да не кричи!
То для молодцев потеха,
ЗдоровЫ, да хороши,
Токмо, бьются не для смеха,
А для крепости души.
Помахали кулаками,
Брата брат не укорит,
Тут же обнялись с братами
Без угроз и без обид.
Кто такие казаки
Расскажу тебе, унучек,
Хучь болтать мне не с руки,
Кто такой Народ могучий,
Кто такие казаки.
Коли, братко, ты казак,
Бог тобою править.
А, коль думаешь не так,
Не об чем гутарить!
Знай, что, коли ты — казаче,
Про Христа не забывай.
А, коль думаешь иначе,
Не казак ты, так и знай!
Коли, братко, ты казак,
Бог тобою править.
А, коль думаешь не так,
Не об чем гутарить!
Хучь отчаян ты без меры,
Хучь в любые двери вхож,
Но, без Православной Веры
Никуда ты, брат, не гож!
Коли, братко, ты казак,
Бог тобою править.
А, коль думаешь не так,
Не об чем гутарить!
Хучь ты казаком родился,
Шашкой крутишь так и сяк,
Даже в справу нарядился,
То не факт, что ты казак!
Коли, братко, ты казак,
Бог тобою править.
А, коль думаешь не так,
Не об чем гутарить!
Мало казаком родиться,
Нужно им ещё и стать,
Сердцем ко Христу стремиться,
Веру нать в душе имать!
Коли, братко, ты казак,
Бог тобою править.
А, коль думаешь не так,
Не об чем гутарить!
Христова рать
Слышал я, братцы,
Снова поднялся
Из преисподней своей
На Веру нашу,
Чёрен и страшен,
Вылез рогатый злодей.
Снова подняли
Бисово знамя,
Час испытанья настал.
И, как иначе,
Весь люд казачий
Бог вновь на помощь позвал.
Глас Божий свыше
Кто не услышит?
И, высоко в небесах,
К Божьему Зову
Вечно готовы
Строятся вои Христа.
К бою готовы
Вои Христовы,
Мужества хватит вполне.
Ведь, перед ними,
С Божьею силой
Батька Ермак на коне.
Здесь и Булавин,
Здесь Стенька Разин
Встали средь Божьих полков.
Рядом с братами
Под Божье Знамя
Встал Емельян Пугачёв.
Чёрное знамя
По-над полками.
То, сатанистам на страх,
Средь атаманов
Виден Бакланов
С грозным штандартом в руках.
Он, в своё время,
Бисово племя
Бил, не жалея голов.
Чёрное знамя —
Мощи Адама
Стоит десятка полков.
Крест перед строем,
Лики героев
Светятся Верой отцов.
Вот, стоит Платов,
Рядом с Распятьем,
Вихрь-атаман средь донцов.
За Божье Слово,
Веру Христову
Встали Христовы полки,
Несокрушимо,
Строем единым,
Грозной стеной казаки.
И, если нужно,
Грозно и дружно
За Православие встать,
С братьями вместе,
С Богом и Честью
Выйдет Священная Рать.
Лики суровы
Воев Христовых.
Много их, не перечесть.
Есть у вас шансы
Быть с ними, братцы,
Коли есть Совесть и Честь!
Думка о стихах
Вопрос себе я задал, дружаки:
Зачем нужны стихи? И, то не ново,
Кому нужны подобные стихи?
Какая польза в них? Ведь то — лишь слово.
Зачем берёмся вирши сочинять?
С Нечистым можно воевать и словом.
Ведь, словом можно Дух бойца поднять
И укрепить его в Пути Христовом.
И, словом можно разнести «калган»
У Сатаны, что вечно бродит рядом,
Как пикою, аль шашкою с плеча,
А то и вовсе — пушечным зарядом.
И, если кто-то, прочитав наш стих,
Хотя бы раз подумает о Боге,
Лучу Христову душу приоткрыв,
Поверь мне, друже, энто — очень много!
Сокол и змея
Ну, унучек, хватить бегать.
Всё бы прыгать да скакать,
Посиди-т ка возле деда.
Сказку, говоришь, сказать?
Ладно, унучёк, потешу.
Побрехушку слышал я,
Правду-ль бають, али брешуть…
К Соколу пришла Змея
И ведёть такую «песню»:
«Помоги ты мне, браток
Землю нашу с поднебесья
Увидать мне, хучь разок.»
Сокол молвил ей: «Ну ладно,
Ведь летать тебе не в мочь,
Мне же энто не накладно,
Отчего бы не помочь.»
Взял Змею, ввысь устремился,
Над землёю воспаря,
Всей душою с небом слился.
И подумала Змея:
«Мне не жить под облаками.»
И, от зависти ярясь,
Ядовитыми зубами
В шею Соколу впилась.
С облаков на землю павши,
Сокол так сказал Змее:
«Прежде, чем помру, излажу
Памятку твоей родне.»
Сокол крепкими когтями
Разодрал язык у ей,
Чтобы все теперь видали
Признак подлости у змей.
Подлый знак — язык змеиный,
С тех времён и до сих пор,
Память мести соколиной
Каждой гадине в укор.
Коль снаружи — совесть гложеть,
А во рту — язык печёть.
Хочеть спрятать, да не можеть,
Так наружу и суёть.
Ежли зависть тебя пучить,
Пропадешь от ей зараз,
Ты запомни то, унучек,
Зависть — энто не про нас.
Казак и чёрт
Сядь поближе, постреленок,
Погоди озоровать,
Да послухай побасёнку,
А, быть можеть, быль. Как знать?…
Сон вчерась такой мне снился:
Жил казак, да не тужил,
Токмо, Чёрт к яму явился.
Видно, где-то согрешил.
Всё, казаче, собирайся,
Заберу тебя с собой,
Да на Бога не ссылайся,
Ты теперя, братец, мой.
Призадумался казаче:
Нешто к Чёрту на постой?
Как тут быть? А энто значить —
Надоть шевелить мозгой.
На смекалку лишь надежда.
И ответил, не спеша:
Буду я твоим, но прежде
Задом задави ежа.
Ладноть. — Чёрт в ответ гуторить.
Будь по твоему… Постой!
Ты такой же трюк повтОришь,
Будеть уговор такой.
Говорить станишник Бесу:
Уговора нет верней.
Принесу ежа из лесу,
Ты ж горилочки испей.
И казак, таким манером,
Пока Чёрт горилку пил,
В шаровары, между делом,
Сковородку подложил.
На скамью ежа положил,
Да уселся на яво
И сидить с довольной рожей,
Знай, мол наших, Чёрт хромой!
На ежа сел Чёрт облезлый,
Токмо, утерпеть не смог,
Так и взвился он, болезный,
Да башкой об потолок.
Позабыл моментом, значить,
Обо всём на свете Чёрт.
Как тут казаку нагадить,
Коли задницу печёть?
Так рванул лукавый с базу,
И схотел бы, не догнал.
А казак, с хитрющим глазом,
Так яму во след сказал:
Хучь бессмертен ты, а всё же,
Бесполезная ты вша!
Даже задавить не можешь
Голой задницей ежа!
Вот, унучек, энто значить,
Как там жисть не повернёть,
Со смекалкою казачьей
Никакой не страшен Чёрт!
Про казака да мужика сказка, да про каурку с савраской
Где носился, пострелёнок?
Всё бы те озоровать.
С дедом посиди, кутёнок,
Будем сказку вспоминать.
Слухай, не болтай ногами.
Вот, брехать я не привык.
Как-то по степи верхами
Шли станишник да мужик.
Быль же энто, али сказка,
Я не ведаю об том…
Был у мужика саврасый,
А каурый — с казаком.
Долго ль ехали, аль близко,
Не скажу, коль не совру.
Токмо вот, на лихоимцев
Натолкнулись ввечеру.
За винтарь казак схватился,
По врагу огонь открыл,
А мужик в траву скатился,
Голову руками скрыл.
Получив отпор достойный,
Злыдни повертали взад,
Ведь казак одной обоймой
Пятерых отправил в ад.
И глядит мужик понуро,
Он такого и не ждал,
Рядом с казаком каурый,
А саврасый убежал.
Разреши вопрос мой, друже —
Казаку мужик сказал:
Чем же мой саврасый хуже,
И пошто он убежал?
Али я яво не холил,
Я ль яво не опекал,
Отчаво ж Савраска ноне
Выручать меня не стал?
Отчаво каурый служить
Верой-правдой для тебя?
От такой слуга мне нужен,
Ты продай, казак, коня.
А станишник осердился,
Да ответил мужику:
Коли ты слугой родился,
Ищешь и в коне слугу!
За такое предложенье
Видить Бог, аль зарублю,
Аль пройдусь по морде плетью!
Я друзей не продаю!
Ты, мужик, коня обидел,
Ты слугой яво считал.
Друга он в тебе не видел,
Потому и убежал.
Не слуга, а друг мне нужен,
Друг дороже во сто крат!
Мой Каурка мне не служить,
Потому как он — мой брат!
Вот, милок, тоби наука.
Как там жисть не повернёть,
Не слугу ищи, а друга,
Друг в беде не подведёть!
Казачья звонница
Стариков седых повествованье
Почему-то вспомнилося мне.
Как-то казаки, в походе дальнем
Заскучали в дальней стороне.
Далеко до Батюшки до Дону,
Церквы наши тоже далеки.
По родному сердцу перезвону
Дюже заскучали казаки.
Был средь них старик, седой и мудрый.
Взял он шашки, да за темляки,
Словно струны у своей бандуры,
На ветвях развесил те клинки.
Из свово пистоля шомпол вынул,
Словно бы смычёк взял, и, слегка,
Казаков-братов к себе окликнув,
Шомполом коснулся до клинка.
Полетел звук чистый, серебрЯный
И понёсся ввысь, поверх голов,
Словно дух степи родной, духмяный,
Звон клинка, как звон колоколов.
И стояли, распахнувши души,
Вспоминали дом родимый, Дон.
Каждый, затаив дыханье, слушал
Этот милый сердцу перезвон.
И, тоска-зануда отпустила,
Словно Дон увидеть довелось,
Налились тела могучей силой,
Вновь на сердце чисто и светло.
Знают с давних пор — во время битвы
Ворогу не устоять никак,
Потому как, опосля молитвы,
С лёгким сердцем в бой идёт казак.
Степь да Дон
Сядь, унучек, деда слухай,
Да погодь ты, не елозь,
Слухай дедову науку,
Как по жизни повелось.
Степь да Дон — Отчизна наша.
Погляди вокруг, милок,
Не найдешь землицы краше,
Чем родимый уголок!
Как Распятье, в небе рееть
Сокол — братка казака,
Солнце души наши грееть,
Как клинок, блестить река.
Ты гляди, да помни, милай.
Энту красоту степей,
Энтот лик Земли родимой
Сохрани в душе своей.
Степь родная, Дон могучий
Энто — наш казачий край.
Помни накрепко, унучек,
На земле есть тоже Рай!
Где бы ты ни находилси,
Наша степь да Дон-река,
Та земля, где ты родилси —
Рай земной для казака!
Ты — хозяин здесь по праву,
И, как Отче Наш, браток,
Помни предков наших славу,
Береги её, милок!
Коли рядом с дедом внуки,
Как ведёться испокон,
Внемлють дедову науку,
Будет жить казачий Дон!
Два старика
Что затих, унучек-непоседа?
Чтой-то перестал озоровать,
Чтой-то примостилси возле деда,
Верно, сказку хочешь услыхать?
Ладно, слухай, энто мне не в тягость,
А тоби наука наперёд,
Что, дай Бог, пойдёть тоби на благо,
Как там дале жизня повернёть…
Слышал как-то от людей я, милай,
Старый воин возле куреня,
Ласково поглаживая гриву,
Старого выгуливал коня.
Хучь жилось яму в то время туго,
Всё же не бросал коня казак.
И спросил у казака муругий:
Растолкуй мне, братец, что да как.
Услыхать хочу ответ достойный,
Ты мне вот что расскажи, казак,
Что ж не свёл меня на скотобойню,
Что ж ты возишся со мною так?
Что ж, хороший мой, я так отвечу:
Как бы там не повернула жисть,
Путь земной для нас с тобой не вечен,
Токмо, до конца нам вместе быть.
Не сочтёшь, сколь раз ты, мой муругий,
Выносил меня из под огня.
Кабы не имел такого друга,
И в живых бы не было меня.
Столько бед с тобой перенесли мы,
Что не пожелаешь и врагу.
Ты всегда со мной был рядом, милай,
Нешто бросить я тоби смогу?
И Господь, услышав энти речи,
Ниспослал обоим благодать:
Две души, коня и человечью,
В день один решил к себе призвать.
Вот таков мой будеть сказ, родимай,
Сей завет не мой, а от Творца,
Как бы жисть тоби не закрутила,
С другом оставайси до конца!
Сказ про казака да Бабу Ягу
Щас, милок, тоби потешу.
Я слыхал рассказ такой,
Правда ль то, а, можеть брешуть…
Встретилси казак с Ягой.
Зашипела, лихоманка,
Так тоби мол, и растак,
Зубы скалить, бусурманка,
Зараз съем тоби, казак!
А станишник ей гуторить:
Погоди, душа моя.
Чтой-то, на твоём подворье
Больно много бодыля,
Вон, избушка покосилась,
Тын — чихни, и упадёть,
Ступа вся поизносилась,
Скачеть задом наперёд.
Не успела бабка ахнуть,
А казак уж весь в трудах.
Дело ладиться исправно,
Спориться, горить в руках.
Стала ладною избушка,
Курьи ножки в пляс пошли,
Ждуть на столике старушку
Каша, щи да калачи.
У Яги отвисла челюсть
Глядючи на те дела,
И глазам своим не верить,
Будто здесь и не жила.
И тогда, глядите сами,
Носом хлюпнула Яга,
Бегуть слёзы ручейками
По морщинистым щекам.
Ты скажи, станишник милай,
Как тоби благодарить?
Оставайся, бабка, с миром,
Да худово не твори!
С малых лет меня учили
Бабка, дед, отец да мать,
Что бы там ни говорили,
Старость надоть почитать.
Ежли, прежде лиходейкой
Была старая карга,
То теперь уж не злодейка.
Стала — Бабушка Яга.
Помни то, моя отрада,
В жисти всяко можеть быть,
Ведь не токмо можно, надоть
Души добротой лечить!
Волчья сотня
Чтой-то хочешь, унучок, смекаю,
Чтой-то больно ласковай опять,
Погоди, милок, счас угадаю…
Знамо дело, сказку рассказать.
Расскажу, милок, тоби преданье.
Помню, как-то я в лесу видал:
Лапа волчия торчить в капкане,
Ну а зверя нету. Убежал.
Пропадёть без лапы он, конешно.
Токмо, надобно одно понять:
Не могёть без воли он, сердешнай,
Вольному не страшно смерть принять!
Вот ты и кумекай, пострелёнок,
Для того я и веду свой сказ.
Заруби себе ещё с пелёнок —
Жисть без Воли — энто не про нас!
На Дону, Яике ли, Кубани,
В Терских землях, али на Сечи
Плену смерть в бою предпочитали
Казаки. То крепко заучи.
За родной Присуд стеной стояли,
Не давали спуску никому,
Шапок отродяся не ломали,
Поклонялись Богу одному!
Соколом летить молва людская
С давешних времён и до сих пор:
Волчей Сотней слыть — то честь большая.
Зваться Волком — энто не в укор.
Токмо лишь сынов своей Отчизны,
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
- Судьбы
- Дедова наука
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Дедова наука предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
