Метро 2033: Логово

Алексей Доронин, 2017

«Метро 2033» – Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают Вселенную «Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности на Земле, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду! Отрезанный от всего мира, на севере Московской области пытается выжить маленький поселок Мирный. Он обнесен стеной и состоит из модульных домов, герметичных и защищенных от радиации. Вроде бы маленькой колонии в сто с лишним человек ничего не угрожает, кроме безнадеги и медленной деградации. Запасов должно хватить еще на десяток лет. Что делать дальше – никто не задумывается. Но внезапно люди начинают пропадать, просто уходя в никуда. Постепенно к жителям приходит понимание, что с этим местом и его окрестностями связана мрачная тайна, уходящая корнями в довоенное время. Но никто не представляет, насколько она ужасна.

Глава 3

Вторник, утро

— Прах мы есть и во прах возвратимся. Аминь. — В этот раз речь держал Семеныч, он же бросил первую горсть земли в неглубокую могилу.

Настоящего священника у них не было, поэтому на каждых похоронах говорили в основном то, что удержалось в голове еще с прошлой жизни, — чаще всего фразы из соответствующих киноэпизодов.

Церемония была быстрой. Снаружи никто не хотел находиться даже в безветренные дни, даже когда с неба не падало ни капли. Да и не ритуал это был, а просто утилитарное действие. Мертвое — к мертвому. Останки — земле.

С инсультом шутки плохи. Он и раньше сводил в могилу людей даже молодых. Даже без тех стрессов, которые выпали на долю уцелевших в самой страшной бойне в истории.

Заплаканная Ольга стояла рядом и тряслась. Николаю хотелось ее утешить, но он не мог подобрать слов. За эти годы уходили на его глазах и те, кому еще было жить да жить. Не каждый мог похвастаться, что дожил до шестидесяти с лишним лет.

Огороженный уголок на бывшем картофельном поле был новым кладбищем. Старое находилось за пару километров, и пользоваться им было теперь неудобно. А это — всего в двух шагах от стены поселка. Тут из земли торчали простые деревянные кресты с самодельными табличками.

Когда все они ушли, спеша быстро спрятаться под пленкой «трубы», Николай воровато огляделся. Убедившись, что все скрылись из виду, он поднял лопату и направился в другой конец огороженного хлипким заборчиком участка земли, где за двадцать лет обрели покой уже двадцать семь человек. Первые могилы появились здесь до прихода новых жителей.

Две из них были расположены отдельно от других, у самого забора. Между ними оставалось свободное место, пятачок земли. Именно туда он и направился.

«Екатерина Горелова (2011–2019)» — гласила табличка на первом из могильных камней. На втором, побольше, значилось — «Вера Горелова (1980–2017)». Это были действительно камни, которые кто-то не поленился привезти или приволочь сюда.

Между ними был ровный участок земли, где Николай и принялся копать. Откинув несколько лопат мягкого грунта, он услышал стук металла о металл. Там оказался железный ящик. А в нем — пакет из плотного полиэтилена.

— Да что это за барахло? — ворчал Малютин, распоров пакет и роясь в содержимом. — Думал, тут что-то полезное… Оружие, например, патроны. А тут… бумаги.

Это были толстые папки проектных документов, многие из которых имели гриф «совершенно секретно».

«Какие-то вертолеты, суда на воздушных подушках… кому это теперь нужно?» — разочарованно подумал он.

Из пакета на траву выпал диск в коробочке. Николай машинально сунул его обратно.

— Второе место в первом ряду, если смотреть от входа. Так ты написал в дневнике? — вслух проговорил он. — А я ведь уже несколько кинотеатров облазил. Даже в Сергиев Посад ездил. Заглядывал под сиденья. Очень уж мне было интересно, что ты спрятал. И ничего не нашел. Потому что ты имел в виду не такое «место». А разгадка — вот она… под носом. Вот только в тайнике оказалось не то, что я искал. Не полезные вещи. И не материалы по истории этого поселка. И даже не сентиментальные записи поехавшего умом инженера-программиста. Тогда я хотя бы скоротал пару вечеров. А тут просто старые рабочие документы, которые человек спасал в последний день, явно жизнью рискуя… Жаль дурака.

***

Придя домой после целого дня работы на ферме, Николай оставил грязный пакет снаружи, чтобы потом как следует сполоснуть из шланга. С собой он взял только диск.

Две недели назад он подзаряжал ноутбук, и одна полоска заряда еще оставалась. «Может, мне повезет, — надеялся он, — и железяка пойдет навстречу моему любопытству?» Идти в Клуб, где было нормальное оборудование, ему совершенно не хотелось.

Экран ожил, являя взору логотип компании давно почившего Билла Гейтса. Пропустив все лишнее, Николай сразу загрузил диск и открыл видеофайл. И тут же комнату затопил шум винтов и вой ветра.

Весь экран заняла панорама. Камера неслась над полями и лентой многополосной дороги. На горизонте, наполовину скрытом пеленой серых облаков, выплывали из дымки силуэты зданий. Они казались игрушечными, но, судя по пропорциям, были двадцати — или тридцатиэтажными. С высоты птичьего полета машины все — машины, дачи и таун-хаусы — казалось деталями конструктора «Лего».

— Твою ж мать! — Малютин хлопнул себя по лбу. — Так вот что это был за странный самолетик без пилотской кабины, который я нашел на шоссе в километре отсюда. Вроде бы МЧС использовало такие для мониторинга лесных массивов в пожароопасный период.

Он вспомнил фотографию этого Горелова. Кстати, какая говорящая фамилия была у этого программиста-проектировщика, что жил в его доме раньше и вел дневник!

Когда Николай только начал читать эти записи, он представлял себе их автора этаким нестриженым раздолбаем в растянутой толстовке. Или металлистом с пивным брюхом в майке «Iron Maiden», рано облысевшим и одутловатым. Но с фотографии, лежащей в пакете, на Малютина смотрел серьезный мужчина в спецовке и белой каске с эмблемой концерна, выпускавшего боевые вертолеты, с короткой стрижкой, по-военному подтянутый. «Наверно оптимист, патриот, отличный работник и семьянин. Не то, что некоторые… — подумал Николай. — Понятно теперь, почему он с такой методичностью смог отремонтировать, заправить, привезти на грузовичке к точке запуска свой аппарат. И запустить его к Москве. Но зачем?»

А зачем он сам, Николай Малютин, проводил динамику популяции растений? В мире, где больше не было логики и смысла, любое сложное действие приобретало самодовлеющую ценность — занять человека, не дать хаосу овладеть им, придать, пусть временно, смысл его существованию и стройность его мыслям.

«А может, Горелов хотел выйти на связь с органами власти? И, отчаявшись, достучаться по радио сквозь бури помех хоть до кого-нибудь, хотел убедиться, что в центре столицы есть хоть что-то, кроме шлака».

Город на экране медленно приближался. Мелькали квадраты полей.

Видео занимало почти три часа.

«Подключите зарядное устройство. Уровень заряда батареи — 5 %» — начал протестовать ноутбук.

«Значит, в моем распоряжении всего несколько минут». Николай перемотал видео ближе к концу и уставился на экран. И ахнул.

Перед его глазами раскинулась Москва. Теперь беспилотник летел уже над Новым Арбатом, в западном направлении. Малютин безошибочно узнал знакомые высотные дома. Здесь машин было еще больше — сплошной ковер из машин, железная река в бетонных берегах.

К вою и свисту теперь примешивался какой-то гул. Изображение подрагивало. Видимо, погода портилась, и восходящие потоки воздуха трепали маленький самолетик.

Гул был настолько сильным, что Николай отключил звук. Казалось, завывал голодный раненый зверь. Промотал еще немного. Теперь на записи петляла лента Москвы-реки и переулки центра столицы.

У Васильевского спуска аппарат начал снижать скорость. Глядя на Красную площадь, разглядывая похожий на елочную игрушку Исторический музей и медленно приближающийся Кремль, Николай вспомнил анекдот про стюардессу, которая убеждала пассажиров лайнера пристегнуть ремни: мол, иначе после жесткой посадки их размажет по салону, а те, которые пристегнутся, будут сидеть «как живые».

Конечно, столица пострадала. Но не так, как он думал. Если некоторые здания на Новом Арбате рухнули, то цитадель государственной власти осталась почти нетронутой. Даже кремлевские звезды, как ему показалось, были на месте.

Но только идиот мог увидеть в этом повод для оптимизма.

«О чем думал этот человек, похоронивший на картофельном поле свою семью? И потративший не один день на такое бесполезное дело, как подготовка этого мини-самолета к пуску. Хотел убедиться, что все не зря? Что Родина не погибла? Что те, кому надо, спаслись через систему подземных туннелей? Что помощь для всех, кто сейчас вымирает от радиации — когда-нибудь придет? Что страна возродится как феникс? Что враг будет разбит? Нет ответа. И не у кого спросить. Мне бы его простоту. Мне бы его веру. Мы бы его уверенность в себе».

Николай снова перевел взгляд на пыльный исцарапанный экран. Аппарат уже ложился на обратный курс и был где-то в районе Китай-города. Малютин хотел посмотреть на Лубянку, но внезапно остолбенел, увидев на записи какой-то объект на проезжей части, который сразу привлек его внимание. Движущийся объект.

Николай протер глаза. Разрешение оптики у аппарата было отменным, поэтому даже с высоты в сотню метров можно было рассмотреть такие детали.

Посреди проспекта, обходя автомобили, брел человек в костюме химзащиты.

Но и это было еще не все. Недалеко от человека, между капотами двух соседних машин застыла странная бесформенная тень, похожая на очертания уродливой искаженной фигуры. Не человеческой.

И в этот момент экран погас. Заряд закончился.

— Твою ж мать… Твою мать!

На самом интересном месте.

А ведь там был еще один видеофайл, датированный более поздним числом.

***

«Похоже, придется опять выползать из своей раковины».

Малютин не горел желанием делиться своим открытием с другими.

«Им оно особо не поможет, зато от глупых вопросов отбою не будет. Людей ведь хлебом не корми, дай потеоретизировать о том, что в столице, в стране, в мире происходит… Еще и ноутбук могут забрать, если дойдет до Семеныча. Увы, Ваську сейчас можно найти именно на Складе. Чего-то он там ремонтирует. Вроде бы прохудилась крыша, и дождь успел намочить проводку. А без Васьки батарею не зарядишь. Каждый киловатт энергии на вес золота, и доступ к розетке строго лимитирован».

Идти на Склад не хотелось, потому что был риск снова столкнуться с Мариной. А после того, чем завершился их последний разговор, им надо было отдохнуть друг от друга хотя бы дней пять.

Разбитую чашку не склеишь. Он один раз в детстве пытался — это был подарок от девчонки, которую он по подростковой наивности считал своей возлюбленной. Их жизненные пути, как это бывает, «разошлись по воле обстоятельств». Отец ее был военный, и их семья переехала на Дальний Восток: то ли на Сахалин, то ли вовсе на Курилы.

Он соврал бы, если бы сказал, что ему интересно, как сложилась ее жизнь и что с ней сталось в 2013 году.

А кружка та держалась хорошо — пока в нее не налили горячий чай. После этого она развалилась прямо в руках.

А сейчас все они, выжившие, были отрезанными кусками, словно вышедшими из-под пилы маньяка из фильма ужасов. И как они ни пытались прирасти друг к другу, сшить из себя что-то новое… ничего у них не получалось. Может, живи они среди зелени под голубым небом или на острове с лазоревым океаном, с шелестом прибоя, с мягким песочком, тогда у их общины все было бы нормально: и дети бы рождались, и грызлись бы меньше, и была бы надежда на будущее…

Но они жили под радиоактивным небом в железобетонном муравейнике, построенном для эвакуации каких-то военных чинов. Явно не старших. Тех бы вывезли и спрятали подальше. Наверняка средних, которым надлежало находиться поближе к месту проведения аварийно-спасательных работ в столице.

«Всё они знали. И готовились. Я не верю в случайности типа внезапного пуска ракет. Они знали, что это случится. Вот только получилось все не по их планам».

Беззлобно матерясь, Малютин оделся, надел в шлюзе дождевик, и вышел в промозглую сырость.