Доказательство жизни

Алексей Геннадьевич Кабанцов

Доказательство жизни – это не только биение пульса, но и биение мысли, рождающей то, что делает человека уникальным: способность творить.

Письмо в провинцию

Посылаю тебе, Постум, эти книги. Что в столице? Мягко стелют? Спать не жёстко?

Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?

Все интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своём саду, горит светильник. Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых. Вместо слабых мира этого и сильных

лишь согласное гуденье насекомых

И. Бродский «Письма римскому другу»

Что ты, милый, что ты! Беспокоиться не стоит —

ну какие нынче в Риме книги?

Здесь, как и всегда, в почёте быстрый бег квадриги,

и на рынке раб дешевле мудрых свитков стоит.

Что наш Цезарь? Он, подобно солнцу, согревает

массу всех, кто не отбрасывает тени,

в пепел превращая лишь безумца, что надменно повышает

голос, словно лицедей на ярмарочной сцене.

Здесь оставлены давно интриги — нам дороже дом,

объятия супруги, всей политики и вожделений трона.

Все враги отправились на лодке Ахерона

в те места, где царство тьмы и призраков унылый стон.

Такие вот дела: с утра кого-нибудь казним,

клянём с трибуны мерзости далёких дикарей,

что не желают головы склонить пред Ним,

и наблюдаем шествия поверженных царей.

Так славен тихий твой уют, отсутствие известных сил,

но ты, увлёкшись стройным гулом насекомых,

наверняка не слышал от соседей и знакомых,

что наш владыка им кусаться запретил.

Говоришь, что скрылся навсегда от Цезаря и вьюги?

Я скажу тебе, мой друг, с которым я давно в разлуке:

пусть милее наших кровопийц твои далёкие ворюги,

он и через них на недовольных налагает свои руки.

Нет ни правил, ни законов, если ты в венце родился.

Между девкой с Эсквилина или чьим-то колесничим

для таких, как он, не видимы различья.

Смотришь, бросил взгляд косой, а кто-то отравился.

Впрочем, что лукавить и вести пустые речи —

и тебе, мой друг, имперская известна непогода:

злые ветры, сквозняки в любое время года,

да холодные дожди, особенно под вечер.

Я был бы рад смотреть в бездонный купол неба

и терпкое потягивать вино. Но видно не судьба

с тобой при встрече преломить ковригу хлеба —

труслив, и тороплюсь, и милости ищу у царского раба.

Добрый друг, ты слишком мрачно смотришь, полно

сокрушаться о неведомой тебе кончине.

Счастлив будь, смотря, как ветер гонит волны,

а сестерции отдай гетерам — им и плакать о тебе по чину.

Но что это за шум и факелы среди безлунной ночи,

и бряцанье доспехов у моих ворот. С какою злобной целью?

Как быстро мои мысли до божественного уха долетели!

Прощай, прощай… Что день грядущий мне пророчит?

Солнца луч протиснулся сквозь тучи ловко,

отражаясь в лужах, что оставил ливень.

Голосит на рынке толстая торговка.

Залетела ласточка в пустой триклиний.