Микадо. Император из будущего

Алексей Вязовский, 2013

Страна восходящего солнца, далекий 1539 год. Наш соотечественник, бывший банкир, умом и мечом завоевал высокое положение в средневековой Японии. Сегодня он князь провинций, завтра – император всех островов. Однако враги не дремлют: в борьбе против нового императора объединились японские аристократы, тайные убийцы в черном, окинавские пираты и даже европейские конкистадоры. Шансов выжить немного, но русские не сдаются! Особенно если рядом с тобой верные друзья и надежные вассалы клана Сатоми.

Глава 2

Солнце движется с востока

Да, в другую сторону

Уходили гейша с нинзей

На манчжурскую войну

Рос бамбук под Фудзиямой

Клокотали журавли

Кама-сутра, сутра-кама

Ай, люли, люли, люли

Леонид Каганов

Звучит звонкий удар рынды и я просыпаюсь. Еще три удара в корабельный колокол — ага, значит уже 6 утра или вторая вахта. Фарлоу завел на Тага-Маре порядки военно-морского флота Британии. Каждые полчаса вахтенный бьет в рынду. Получасовой промежуток между этими трезвонами называется «склянка». Счет склянок начинается после полудня — в полпервого бьют в рынду один раз (1 склянка), в полвторого — 2 раза, и так далее до 8 склянок в 4 часа. Затем счет открывается заново. Вся судовая жизнь подчинена четырехчасовыми промежуткам или по-морскому «вахтам». Матросам удобно — известно, когда вставать на службу. А вот «пассажирам», к которым отношу себя и я — не очень. Сначала просыпался от каждого удара, теперь только от 4-х подряд. А как бы было хорошо еще придавить пару часиков подушку! Пуховых перин в каюте нет, но и набитый душистой травой шелковый чехол меня полностью устраивает. Тем более, ночью снился такой замечательный сон! Как поется в песне Земляне:

И снится нам не рокот космодрома,

не эта ледяная синева,

а снится нам трава,

трава у дома…

И вот мне тоже приснилось, как будто я дома. Иду под ручку с девушкой летом по тенистому бульвару. Травка зеленеет, солнышко блестит. Только что мы съели с ней в ресторане бараньего шашлычка. Ну, знаете такой ароматный, на косточке, с курдюком. Он еще поет, когда жарится на шампуре. Ну не поет, посвистывает. Это кипит вода внутри мяса — прожаривая его изнутри. На гарнир у нас был салатик из бакинских помидоров, золотистая картошка-фри. Почему-то упакованная в картонную коробочку из Макдональдса. Запили всю эту радость мы… нет, не кока-колой, а отличным красным вином. Настроение замечательное, дама смотрит на меня хмельным, многообещающим взглядом. А я смотрю на ее голые ноги и коленки, вокруг которых ветер раздувает мини-юбку. Ее теплые губы касаются моей щеки и тут… раздается удары рынды! Я просыпаюсь, и понимаю, что еще почти пятьсот лет мне не видать мини-юбок, красного вина и баранины с курдюком. Почему? А на японских островах в 16-м веке не водятся бараны. И виноград не растет. Разве, что судьба забросит меня в Китай? Там-то нормально вино должно же быть?

Кряхтя встаю, распахиваю ставни. Ранее утро, солнце только-только вылезает из-за горизонта. Волнение умеренное. Я звоню в колокольчик. В каюту тут же заскакивает мой денщик Ёсихико Нода. За ним в коридоре толпятся охранники. Половина из воинов-псов, половина синоби Хандзо. Пузатый Нода (в личные слуги попадают только «отмеченные богами» и тучность тут — лучший знак!) помогает мне умыться, одеть тренировочное кимоно. Утренняя зарядка проходит на палубе. Под руководством одного из мастеров школы Кога-рю мы разминаемся, отрабатываем удары и броски. Растяжка — самая мучительная часть тренировки. Тебя ставят на шпагат и двое помощников тянут за веревки, привязанные к ступням. Боль адская. А еще попробуйте связанные сзади руки выкрутить вперед.

После тренировки — водные процедуры и завтрак. Опять сырая рыба, рис, соевый соус, водоросли. Так и хочется на манер Верещагина из «Белого солнца пустыни» крикнуть: «Да, надоела уже это черная икра. Хлеба дайте!». Любого — хоть белого, хоть черного. Увы, высшие силы глухи к моим мольбам.

По окончанию завтрака, принимаю доклад капитана. За ночь мы взяли мористее и бороздим воды Тихого Океана на траверзе самой восточной части Хонсю — мыса Кусимото. Крупных кораблей не наблюдается — одни рыбацкие джонки. Если в ближайшие дни Черный корабль не появится, пойдем к берегу за припасами.

На захват Жемчужины я отвел себе неделю. Дольше отсутствовать в Киото становится небезопасно. Вокруг Императора так и вьётся японская высшая аристократия, спящая и видящая, как мою голову насаживают на пику у замковых ворот. Такие крупные фигуры, как Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу — тоже очень себе на уме. Пытаются вертеть Го-Нара, нашептывая ему о моих богатствах и власти. А почему бы верховному владыки Японии не переделить провинции Сатоми? А не слишком ли много прав себе захапал Великий министр — Дайдзёдайдзин? Этой парочки уже удалось отложить вопрос формирования правительства и назначение в кланы государственных управителей — коор-бугё. Данным шагом я хотел пресечь феодальную вольницу в завоеванных землях. Начинать строить единое государство нужно с налоговой системы (дабы все подати и пошлины попадали в карман центральному правительству), а также с общей армии и денежной системы. Для чего, мной были запланированы реформы по унификации золотых и серебряных монет (с одновременным запретам кланам чеканить собственные деньги), военными городками в каждой провинции, запретами на возведение замков и иных оборонных сооружений и еще несколько мер, направленных на упрочнение верховной власти.

Увы, все мои проекты Микадо складирует в имперском архиве, предпочитая развлекаться в компании придворных. То у него загонная охота на оленей, то премьера собственноручно написанной пьесы для театра «Но». Чашу моего терпения переполнил слух о том, что Император собирается взять наложницу из клана Симадза. Того самого клана, война с которым вот-вот начнется и не исключено, что обернется для страны иностранной интервенцией. Го-Нара пытается сидеть на двух стульях сразу. О чем я ему прямо и сообщил во время последней аудиенции. Присовокупив обещание, что седалище треснет. Негоже так с Сыном Солнца, но Го-Нара проглотил. В Киото и окрестностях находится пятидесятитысячный корпус моих войск под командованием Хиро-сана. Императорский дворец набит мацукэ и ниндзя Гэмбана и Хандзо. Буду гнуть свою линию и готовится к войне.

На палубе начались учения матросов и солдат по ликвидации пожара, и я спустился в свою каюту. Там уже меня поджидал глава моей службы безопасности. За последние полгода Гэмбан оправился от сидения в зиндане, подобрел, обзавёлся куцей бородкой (как он сказал: «дабы компенсировать лысину сверху — волосами снизу лица»). Вот во всем японцы пытаются обрести гармонию. Даже в волосяном покрове.

— Итак, продолжим наш вчерашний урок — откашлялся Гэмбан — Сегодня я расскажу о самых известных семьях синоби, которые составляют цвет школ Кога-рю и Ига-рю.

— А как я смогу использовать эти знания? — сходу поинтересовался я.

— Ёшихиро-сан — пристально посмотрел на меня главный шпион Сатоми — После удара по голове вы стали очень торопливым. Но я отвечу на вопрос. Я бы мог сказать, что знания нужны для того, чтобы помочь выжить в этом сложном и опасном мире. Ниндзя коварны и могут предать в любой момент. Чем выше поднимается клан Сатоми, чем больше власти у его дайме — тем больше угрозы будут видеть в вас синоби. Понимать, что движет людьми в черном, чего они боятся, к чему стремятся — все это позволит управлять ими и не быть обманутым. Я бы мог сказать, что знания нужны для вашего развития, тренировки памяти, расширения кругозора. И это тоже была бы правда. Полуправда! Истина заключается в том, что мне 56 лет. Много раз за свою жизнь я проходил по краю пропасти. И каждый раз думал: «Неужели все те крупицы сведений, что я так тщательно собирал о том, как устроен этот мир — умрут вместе со мной?» Разве это справедливо, что весь мой опыт, умения не перейдут к кому то более достойному и возвышенному? А теперь я вижу — вам Ёшихиро-сан можно доверить самое сокровенное, что есть у меня.

— Вы видите во мне ученика?

— У меня был приемный сын…

— Мисаки Мураками.

— Да. Больше чем сын. Он умер. Умер для того, чтобы вы жили. И жило наше дело.

И сразу безо всякого перехода Гэмбан начал диктовать описание главных семей школ Кога-рю и Ига-рю.

— Династия Сэйко. Основатель — Янаха Сэйко. Живут в провинции Вакаса. Называют сами себя «траурными ниндзя». Вся семья — около 100 человек, две деревни. Носят черно-белые балахоны с нашитыми костями и черепами. Любят устраивать засады на кладбищах. Умело претворяются мертвыми. Известен случай, когда Янаха Сэйко окруженный врагами надкусил себе язык и сделал вид, что умирает от раны шеи, обильно смочив ее высосанной кровью. Используют тайнопись из цветных зерен риса — красные, желтые, синие, белые и черные злаки смешивают по специальной схеме и выкладываются в дуплах, на дороге… Великолепно владеют копьями и любым колющим оружием.

— Династия Гекку. Патриарх рода — Хироко Гекку. Первый придумал лодки с двойным дном и люком для выхода под воду. Использовал это изобретение для потопления галеры, на которой плыл дайме клана Миеси.

— И как же это он сделал? — заинтересовался я проделками средневековых водолазов.

— Ниндзя Гекку изображали рыбаков. Но в их джонке, которая ставила сети рядом с судном Миёси был тайный выход под воду. Хироко взял просмоленную бочку, набил ее порохом, поместил внутрь колесцовый замок с кремнием и протянул к нему веревку. Темной ночью, один их гэнинов Гекку подплыл с бочкой к галере, прикрутил проволокой мину к борту и дернул за веревку.

— Синоби погиб? — стормозил я.

— Кого интересует судьба рядового гэнина — пожал плечами Гэмбан — Итак Гекку. Живут в провинции Бизен. На берегу внутреннего моря. После мести Миёси в живых осталось всего 20 бойцов. Могут бегать по воде, жить под водой.

— Да ладно! Небось, какой-нибудь фокус. Поди дышат через полый бамбук или еще какие-нибудь выдумками пользуются!

— Не без этого. Я был знаком с Хироко, делал ему один заказ. Он показал мне свой бег по воде. В озере или реке тайно врываются столбы, длинна которых вровень с поверхностью. Синоби заучивает их расположение и убегая от погони точно ступает на верхнюю часть столба.

Ага, вот и вся мистика. «Пошел прочь, щенок» — знаменитые кадры актера Миронова из фильма «Бриллиантовая рука», бегущего по водной глади Черного моря.

— Семья Ономати — тем временем продолжал свою лекцию Гэмбан — Больше 200-от бойцов. Самая многочисленная семья школы Ига-Рю. Имеет наибольший вес на совете старейшин. Кстати, наш Хандзо тоже Ономати. Универсалы. Техника маскировки, искусство проникновения в любые помещения. Отлично лазают по стенам с помощью стальных накладных когтей, кошек. Владеют мечами, луком со стрелами, часто используют яды. Лучшие среди синоби по джиу-джитсу. Умеют подавать сигналы кострами, разноцветными дымами и вообще большие любители шифров и тайнописи.

Тут Гэмбан прервался и вытащил из-за пазухи бумажный свиток. Подал мне. Я его взял, раскатал на столе. Абсолютно пустой, белый листок. Я вопросительно посмотрел на мацукэ.

— Лизните в центре — подмигнул мне Гэмбан.

Я слегка опешил от такого предложения, но потом все-таки пересилил себя и лизнул свиток. На вкус он оказался горько-соленым. Через минуту к моему изумлению в том месте, где осталась моя слюна, начали проступать иероглифы.

— Тайнопись Ономати — спокойно пояснил шпион — Хандзо перед отъездом в земли Яманаути показал как и чем делаются подобные скрытые записи.

— И чем же? Молоком? А потом высушить?

— Зачем так сложно? Мочой.

Я еле успел добежать до борта клиппера, прежде чем рвотные массы вырвались из меня наружу. Вот сука, Гэмбан!! Разве так можно?!? Учеба…бип. бип… по-японски. Мордой в дерьмо. Окружающие — моряки, самураи клана и даже оба европейца — деликатно отвернулись от блюющего дайме, сделав вид, что их тут нет. Разозлившись на мацукэ за эту дурацкую шутку, я отправился на нос судна, решив переждать приступ злости в одиночестве. Как говорится, в гневе — не наказывай, в радости — не награждай. А дабы не сидеть без дела, стал записывать в свой дневник планы по техническому прогрессу. Моя фотографическая память позволяла мне выуживать из глубин подсознания совсем удивительные вещи.

Начнем с простенького. Самого банального. Ну, скажем…Нумерация домов в моих городах! Вроде бы примитивная вещь, а какая полезная! Намного легче вести учет жителей, собирать налоги, искать преступников. Идем дальше. Возьмемся за химию. Масаюки Хаяси сообщил мне перед отплытием, что научился нагреванием в щелевидных печах коксовать уголь. Пережигаем известняк, который добывают в двух карьерах на всю Японию, в негашеную известь. После чего еще раз пережигаем с коксом. Вуаля — на выходе карбид кальция. Если бросить его в воду — образуется ацетилен, который замечательно горит. А если к этому процессу подогнать ацетиленовую лампу…

Быстро рисую чертеж в разрезе. Две емкости — в верхней вода, в нижней — карбид кальция. Вода через клапан верхней части капает в нижнюю. Карбид вступает в реакцию, вырабатывается ацетилен, который по трубке выводится в специальный рефлектор, где и сгорает ярким светом. Выгода от этого изобретения двойная — во-первых, пожарная безопасность для бумажно-деревянных японских городов, которые сейчас повсеместно освещаются масляными лампами. Во-вторых, отработка производства карбида и ацетилена, которые используются и в других химических производствах.

Теперь строительство. Отвес, уголок, циркуль — все это японским мастерам известно. Идею тачки я им уже подогнал. Строители в восторге. Скорость земляных работ (фундаменты и проч.) ускорилась в несколько раз. Теперь надо порадовать подданных пузырьковым уровнем. Если отвес используется для определения вертикальности стен, перекрытий и проч., то для измерения горизонтальности надо сделать гидроуровень. Поручу стекольщикам выдуть пузырек, поместить его в трубку с водой и пожалуйста, можно делать разметку. Особенно полезно во время строительства водоводов, плотин и проч. гидротехнических сооружений, в которых функционирует вода. Кстати, надо заказать в замок Токио пробный водопровод и канализацию. Эх, опять рисовать чертежи.

На это у меня уходит почти час времени. Еще полчаса я насилую мозг Палатой мер и весов, пытаясь придумать, как ввести по всей Японии единые стандарты измерения грузов, объемов… Как шутил один мой товарищ, когда его жена хватала за руку во время застолий и просила соблюдать меру: «А вы знаете, что такое мера? Это древнерусская единица для сыпучих тел равная 1-му пуду! Наливай!!». Почему то этот аргумент напрочь сражал жену и она покорно смотрела, как благоверный вливает в себя новую порцию водки.

Военные дело. Как оказалось, с единой военной формой я слегка поторопился и опередил время. Средневековые битвы, несмотря на все мое прогрессорство с аркебузами и пушками — это по-прежнему схватка лицом к лицу. А тут весьма полезно бывает напугать соперника, обратить его в бегство одним своим ужасным видом. Отсюда страшные, демонические личины на шлемах мечников, рога, яркая раскраска. Так что для пеших самураев единообразный камуфляж пришлось отменить. Что бы еще такого полезного внедрить, дабы облегчить жизнь моим солдатам? Мешок на лямках? Пошел на ура. Полевые кухни? Глубокий поклон от всех самураев. Кипячение воды? Резкое снижение небоевых потерь (и так невысоких из-за привычки пить зеленый чай, который убивает бактерии). Может быть мины? Вроде синоби используют нажимные боеприпасы для поражения противника. А если…

Додумать мне не дал крик дозорного: Корабль на горизонте!