Редактор Ирина Третьякова
Корректор Ирина Третьякова
Дизайнер обложки Анастасия Третьякова
Дизайнер обложки Борис Мишаткин
© Алексей Владимирович Мишаткин, 2021
© Анастасия Третьякова, дизайн обложки, 2021
© Борис Мишаткин, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-4498-4753-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Крокодил
— Смотри! Там крокодил! — голос Сони звучал сосредоточенно, удивленно и одновременно слегка рассеянно. Так говорят люди, когда они отказываются верить реальности — очевидной и беспощадной. Как будто от нее можно избавиться, если отключить концентрацию внимания и расфокусировать зрение. Ха! Как бы не так.
Она ткнула обмякшего, еще не проснувшегося мужчину милым острым локотком прямо в бок.
— Ну, посмотри же! Это вообще можно выдержать?! Блин, это же крокодил, понимаешь?
Ланс обратил на почти паникующую женщину свой первый сегодняшний взгляд, наполненный любовью и терпеливым пониманием.
— Да, да, зеленый аллигатор… Где на этот раз?
— Сейчас стукну, — предупредила Соня. Ресницы недвусмысленно вздернулись. Во взгляде, сзади, за непрозрачной радужной оболочкой, затаилась искра электрического разряда. Еще секунда-другая — и за шеей раздуется капюшон с очками. — Он не зеленый, понял?
— Душа моя, если он нам угрожает — лучше бы мне увидеть его первым. Давай, я готов. Где он?
Ланс присел, опершись о спинку кровати, уже нагретой нежаркими косыми желтыми лучами, бесшумно потянулся.
Она вытягивает перед собой левую руку, слегка приподнимает ее в направлении стены напротив и раскрывает ладонь, широко расставив длинные завораживающе тонкие пальцы. Гибкая кисть становится разжатой пружиной. Так обычно действуют супергерои блокбастеров, швыряя мяч голубой переливающейся плазмы. Правая рука сжимает в кулаке край одеяла.
Соня склоняет голову к плечу и как бы прицеливается пальцами:
— На склоне горы. Открытый глаз. Морда. Зубы… Ты видишь?
— Ух ты, точно! Как живой. Только из снега и льда. Ничего себе… — Ланс понимает, что полностью проснулся. Утренний сон выходного дня окончен, к сожалению. Мерзкая рептилия! Крокодил, разумеется.
Ланс собирает остатки сна, лучи солнца, полумесяцы на Сониной пижаме…
— Милая, мы третий год смотрим на этот принт на стене. Помнишь, как долго мы его выбирали? Пейзажи Аляски удивительно красивы. Но ты — красивее! — Ланс касается головой ее темных вьющихся волос, пахнущих одуванчиками и молекулам озона. — Да, я четко вижу этого твоего крокодила. Он сползает вниз по склону белой горы. Прищуренный глаз почти у вершины. Ноздри тянутся к заснеженному хвойному лесу. А зубы оскалены так, будто он по ошибке прожевал ящик неспелых лимонов. Как ты его разглядела вообще?
— Ох… Ну да, мы выбирали эти обои, я помню. Ты выбрал их и сдал в печать. «Даль, полная прохладных тайн. То, что надо для спальни с окнами на юго-восток». Твои слова? Хороша тайна! Огромный белый крокодил прямо перед кроватью. Прохладный и таинственно-печальный. Неизвестно, живой ли он вообще. Даже не знаю, как лучше.
Ланс включается, просыпаясь:
— Прикольный зверь, даже передняя лапа есть. Начало хребта за головой. А туловища и хвоста не видно. Картинка очень реалистичная. Складки скал, ледника и снежная шапка.
«Что там, за горой, откуда он ползет?» — на мгновение случайно вспыхивает вторая мысль мужского мозга, изначально созданного однозадачным.
Девушка ложится на спину и укрывается одеялом с головой. Ее голос звучит приглушенно, как из-под слоя кувшинок мутного прогретого солнцем ленивого Нила, безмятежно и обреченно:
— Не могу больше на него смотреть. Мне надо настроиться, чтобы не бояться. Твои старые друзья были проще. А к новым мне приходится привыкать подолгу.
— Этот зубастик — мой новый друг, по-твоему?
— Не мой точно. И он у нас в доме. Сегодня утром. Кому он еще может подойти, если не тебе?
— У меня нет новых друзей, — говорит Ланс.
— Я знаю. В этом-то все и дело.
— Что ты имеешь в виду? Со мной невозможно дружить? О чем ты говоришь?
Пауза. Вдох, выдох.
— Да я вообще молчу! — она наконец-то выныривает из своей зеленой воды и вентилирует легкие — глубоко и очень медленно, несколько раз. Соня рассматривает свои ногти.
Хищник на стене ее больше не занимает.
Ланс чувствует себя задетым чем-то:
— Разве мы с тобой не дружим?
— Конечно, нет, дубина! Друзей не трахают, ты не знал? — механический поворот головы и взгляд в упор а-ля «ты до сих пор не знал, что снег тает, а среднегодовая инфляция всегда превосходит ставку по депозиту???» — То, что мы с тобой не родственники, ты помнишь, я надеюсь…
— Да, помню. У тебя нет повода для волнений на эту тему. Цитирую тебя: «Родственники — это люди одной крови, с максимально близким набором хромосом. Родители, дети, братья и сестры, внуки, тети и дяди. Ты, то есть я, — это человек, который родился за сто тысяч километров от меня. То есть от тебя. В этой своей Аляске. Я вообще не уверена, что она есть на свете. ДНК у нас абсолютно разные. Ты можешь быть мне мужем, но никак не родственником», — Ланс прокашлялся и потянулся за стаканом с водой. — Я ничего не упустил?
— Самую малость. Ты мой любимый мужчина. Защита, опора и надежда. И ты отвечаешь за все, что касается моей жизни. Ты решаешь, как нам жить. Поэтому я почти сразу прощаю тебе все эти твои номера.
Соня смотрит в потолок, не моргая. Полотно потолка пропитывается медом, сладким и тяжелым. Она явно что-то замышляет.
— Какие еще номера?
В такие моменты Ланс с радостью предпочел бы вскочить по тревоге и умчаться на самую далекую и жаркую передовую, лишь бы хоть как-то избежать непредсказуемого развития разговора. Женщина всегда чувствует, что уже чересчур. Но не всегда прекращает.
— А этого крокодила тебе мало?! — ресницы опускаются. Соня напоминает спящую куклу. Получает особый кайф от напряженной тишины.
Парень заходит с козырей:
— Чем схема проще, тем она надежнее. Джентльмен принимает решение и действует. Леди оценивает качество его решения и поступка. Если что-то, по мнению леди, не так — леди пилит джентльмена, с испариной на лбу от наслаждения. Нет?
— Ничего не поняла. Я понятия не имею, что такое «пилить». Какое-то ваше мужицкое словечко. Ножовка, перфоратор, дисторшн. Бред. Советоваться с восхищением, вздыхать с сомнением — достойна ли я такой благодати — вот это другое дело. Снимать стружку, пить кровь, выносить мозг — никогда таких слов даже не слышала.
— Слава Небесам! — Ланс окончательно смирился с тем, что никакие трубы его уже не призовут. Окапываться придется прямо здесь.
— Сто тысяч километров отсюда до Аляски — ты слегка загнула. Это же два с половиной раза вокруг экватора!
— Остановись, дорогой. Я хрупкая женщина, но никому на этой планете не позволю делать из меня дуру. Ты в курсе об этом, уверена. Я прекрасно знаю, что такое «экватор». А вот сильному и умному мужчине точно не к лицу искать оправдания и цепляться к мелочам, к каким-то глупым цифрам.
— Почему?
— Потому что, если ты довел ситуацию до поиска отмазок, это просто разгром и капитуляция. Оправдания никто никогда не слушает. Ты можешь разве что откупиться, если повезет. Контрибуция — знаешь, что это? Когда проигравший возмещает победителю его издержки.
— Ты права. Откуп в случае с этим крокодилом — самое милое дело.
Соня попросила открыть окно, пока не жарко, и кружку теплой воды. Свежее солнце плавно заполнило комнату. Заряженные за ночь гаджеты молчали.
— Послушай, не друг и не родственник. — Обратился Ланс. — А если у нас с тобой не будет секса, ты сможешь стать моим настоящим новым другом?
Соня поднялась в постели на колени, положила ладони себе на виски. Закинула голову, как прима провинциального драматического театра, изображая предельное недоумение.
— Не, ну ты вообще… Конечно же нет! Если такой адский кошмар случится, я перегрызу тебе горло, положу тебя в холодильник, закрою дом навсегда и буду питаться твоим мясом. Когда оно закончится, я умру от горя и одиночества. Что тут непонятного? Дружба между нами — это физически невозможно, табу. Ты меня понял?.. — последние слова она произнесла шепотом на выдохе, опускаясь теплой головой на грудь окаменевшему мужику.
Такое признание в любви услышишь не каждый день.
Ланс уставился в глаз Белому Крокодилу. Что-то не отпускало. Разговор не окончен.
— Я думаю, этого не случится. Будет не до дружбы, — проговорил он как бы себе. — Нам предстоит долгий путь. Сто тысяч километров как минимум. Мне не терпится найти этого горного крокодила и поговорить с ним начистоту.
Вдох, выдох. Что-то не то…
— Слушай, Соня, ты его правда только что увидела первый раз?
— Конечно. Я не смогла бы видеться с ним без твоего согласия.
— Спасибо. Но дело не в этом. Этот пейзаж — горы, снежный лес — у нас перед глазами третий год. Я никого на нем не видел раньше. Ты тоже. Что это значит? Это значит — мы никого не видели, оба.
— Ну да, не видели. И что? У нас есть и другие занятия в жизни. Да, милый?
— А могло быть так, что его действительно не было до сегодняшнего дня? На фотографии три на четыре метра, на бумаге с краской? А?! — Ланс задал вопрос снежному безмолвию. В ответ Эхо… о…о. — И, если да, то почему он появился именно сегодня?
— Не знаю, — ответила девушка за эту скучную снежную гору. Озорной щекотливый ветерок поднял невесомые снежные барашки на склоне. — А это важно? Когда-то крокодилов не было на свете. И придет время, когда их снова не станет.
— Тогда, если что-то случится, ешь меня медленно. Обещаешь?
— И не подумаю!
Соня нежно и уверенно обняла любимого и повалила на подушку.
Какая-то пьянящая древняя сила наполнила их губы. Через мгновение захватила целиком. Безвозвратно утянула в водовороты, могучие подводные течения зеленого вечного Нила, под одеяло из кувшинок.
