Листик ТерраКота. Книги 1–4

Алексей Владимирович Галушкин, 2023

Отправляйтесь в завораживающий мир «Листика Терракота» – волшебной детской книги-сказки. Встретьтесь с неподражаемыми героями – лисенком Листиком и котенком Барсиком, которые смело отправляются на захватывающие приключения в Сказочном лесу сибирской тайги. Наполненная юмором и изобилующая необыкновенными событиями, книга раскрывает прекрасную идею о дружбе.Здесь вы найдете пленительный микс юмора, приключений и незабываемых моментов. Захватывающий сюжет приведет вас в восторг и заставит весело провести время с вашим ребенком.Не упустите возможность окунуться в этот удивительный мир, наполненный дружбой, фантазией и приключениями. Книга захватит вас настолько, что заставит возвратиться к ней снова и снова. Подарите своему ребенку радость открытия и забавные моменты, выбрав эту книгу в качестве своего следующего чтения.

Книга 1. С Новым Котом!

1.1. Вылетевший багаж

— Нет, ну где это видано, чтоб заслуженных, дипломированных котов вместе с багажом перевозили?! Нет, ну вы только подумайте — как это так?! Форменное безобразие!!! Где соблюдение прав животных?!

Все это происходило в Ted Stevens Anchorage International Airport, что расположился в самом северном штате Соединенных Штатов Америки по имени Аляска, на рейсе Соединенные Штаты Америки, Анкоридж — Бруней-Даруссалам, Бандар-Сери-Бегаван, Дворец Султана.

— И что с того, что небольшой перевес на восемь с фунтов? Сразу в багаж, к чемоданам, в клетку!!! Бардак, какой же бардак!!! Нарушение прав породистых животных!!!

Как я буду выглядеть перед новыми иностранными хозяевами?! Как беспородный сирийский беженец! А я должен выглядеть как ПрЫнц Сибир Як — порода обязывает!

Замечу, что Сибир Як, это только с акцентом так звучало. Никакой это не Як — который Овцебык мохнатый, что в тундре пасется. Это наша порода была — кошачья, исторически сибирская — Сибирская кошка, называется. Или сокращенно, если нормально по-русски и без акцента — Сибиряк. Так оно по-настоящему. Национальный символ отечественной фелинологии, так сказать.

— Вот скажите, как я им потом докажу, что я это он?! Они же по-английски не бум-бум!!! И я их каракули тоже не очень понимаю. Как так можно справа на лево писать — все наоборот! Да еще такими загагулинами?! А где же гласные буквы, нормальный алфавит, правописание?!

Однако тут монолог не маленького котика был прерван резким маневром самолета, что пролетал где-то над настоящими сибирскими неведомыми, бескрайними, заснеженными, таежными далями. Продолжать описание еще можно было бы долго — уж очень они были неведомы и заснежены, эти дали. Только вот времени уже на это не осталось.

Люк как-то неудачно открылся, клетка качнулась и снежный вихрь захватил несчастного Сибир Яка и вытряхнул из багажного отделения.

В самолете заморгала красная лампочка, и не успели пассажиры всполошиться, как экипаж тут же накрепко задраил неудачно закрытый наземными олухами люк, и лайнер продолжил свой полет в неведомые заграничные края. Только уже без дипломированного напыщенного кота, который даже не понял, что произошло, потому что в глаза дул такой сильный и холодный ветер со снегом, что и не глянешь. Поэтому он зажмурился и только орал во все горло: Безобраааа…ааааазие!!!

Но не пугайтесь, ничего плохого с ним не произошло. Самолет же пролетал над Россией! А еще точнее, где-то над бескрайней Сибирью, где-то между Северным Полюсом и горами Алтая, судя по маршруту полета. Хотя, вполне может и еще где, ведь над Сибирью запросто можно на тысячу другую километров от маршрута отклониться, никто и не заметит.

Ветер был сильный, клетка большая. Так что планировала она лучше кирпича. На дворе стояла зима, точнее, начало зимы. Но чего-чего, а снега в Сибири много. Много там его всегда. На всех хватит! И даже еще больше, чем много, еще и останется. Сугробы большие, мягкие, пушистые, что твоя подушка или очень много подушек. А глубокие какие, бывает, что и земли под ними не сыщешь.

Елок в тайге у нас тоже хватает — все высокие, стройные такие, мохнатые, мягкие.

Вот золотая клетка с незадачливым, почти что уже было султанским котиком спланировала сначала на большую, мохнатую, мягкую елку, поскакала-попрыгала по каждой ее веточке, стряхнула огромную кучу снега, зацепилась за сучок уже совсем около земли, раскрылась, плавненько и совсем неспешно вытряхнула Сибир Яка в большущий сугроб.

Вот тут он наконец открыл глаза, но все-равно ничего не увидел, кроме чего-то белого-белого.

— Я что, уже прилетел?! Это что — белый песок пустыни?! А дворец где?! Где встречающие?! Бентли где мой?!… Брррр… А что так холодно?! В пустыне же жарко? И почему тут вместо песка снег?!

На самом деле, ничего кроме снега больше не было: ни дворцов, ни лимузинов, ни даже бракованных одногорбых верблюдов и тех не было!

— Это что же такое — я вроде бы в тропики летел, а чего так лапы то мерзнут?! Снег здесь вообще откуда?! Опять что ли все перепутали?! Безобразие! Я буду жаловаться в Гринпис!!!

Но только жаловаться пока было некому. Пока приходилось грести снег, словно воду в бассейне, чтобы выбраться хотя бы из сугроба на какую-нибудь твердую поверхность. Грести, грести, грести, как в мировом океане, потому что под елками сугробы особенно велики бывают — океан сибирского снега.

Кое-как догреб он до зеленой еловой лапы, что лежала на снегу, вцепился в нее когтями и вылез на большую ветку. Здесь можно было отряхнуться и осмотреться. Оглядеться он успел, а вот отряхнуться нет.

На тропинке, метрах в десяти, на него кто-то смотрел. Не заметить этого кого-то было просто невозможно. Потому что он был огненной рыжий и на белоснежном снегу выделялся очень хорошо.

— Привет! — весело поприветствовал рыжий.

— Ну, привет… — отозвался котенок.

— Ты кто, снежный барс?! — спросил незнакомец.

— Ага, а ты откуда знаешь, что меня Барсиком звать?!

— Так похож! И к тому же, кто еще с неба падает, кроме как Снежные Барсики!

— Нда и правда похож! — осматривая себя, решил котенок, — На самом деле, что ни на есть Снежный Барсик — не шерсть, а один снег, ты прав! Дружище, а тебя как зовут?

— Я — Листик!

— Листик?!

— Да нет, я Лис, а по имени Тик — вот и получается — Листик! Все так зовут.

— А я Сибир Як — порода такая в дипломе записана.

— Як, говоришь?! Что-то ты на Яка не очень-то похож! — с сомнением еще раз осмотрел его Листик, — Ну, впрочем, как скажешь! Яков я пока кроме тебя не видел.

— Не, не Як, я Кот, порода такой — Сибир Як! — с настоящим американским акцентом отвечал котик.

— Хм, ну ясно, а я просто Рыжий! Слушай, гляжу, ты тут замерз совсем — пойдем ко мне, я тебе чаю налью, да поесть дам! У нас тут зимой холодно!

— Ой, как это было бы хорошо! А то я уже лап не чувствую! Я же в Бруней летел, на встречу с Султаном, а там тропики. Я к морозам не готов!

— Так пойдем, чего лапы морозить! У нас тут так говорят: два друга — мороз да вьюга.

1.2. Снежный крокодил

Барсик уже позабыл, как из сугроба выбирался. А потому встал и шагнул в снег… И был таков. Ни он, ни Листик даже не заметили, как снег под ним провалился, и он мгновенно исчез в сугробе с головой, лапами и хвостом.

Листик еще, верно, отвлекся и самого момента падения и не видел вовсе. Но это всего на мгновение. А когда он вновь посмотрел на елку, то Барсика там уже не было.

— Да что за чудеса такие! — удивился Листик, — Куда он провалился?! Ну, дела! Наверное, прячется, разыграть меня решил. Ладно, пойду искать! — и пошел.

Но Барсик не прятался. Точнее, он, конечно, прятался, только вовсе не нарочно. Он даже не слышал, что сказал Листик. Чего-то слышал, только сам ответить не мог. Снег в уши и в рот забился.

Тем временем Листик прочесывал в полном недоумении окрестности. Вообще-то, окрестностей сейчас было не много, все завалил снег. И он мог перемещаться только по одной тропинке, что петляла меж елок, сосен и сугробов.

Барсик же упорно греб снег в недрах сугроба не в состоянии подняться на поверхность. Зато у него получилось спуститься до самой земли. И у земли ему понравилось больше. А все потому, что здесь было теплее, не дул ветер и даже была зеленая травка! Травка его особенно порадовала. И он продолжал рыть передними лапами и толкать задники. А еще был хвост, им он бил по снегу, как рыба: вправо, влево. Но, по чести сказать, хвост больше его все же тормозил, нежели придавал скорости или задавал направление.

Листик за это время успел сбегать до дома, вернуться обратно и еще столько же пробежать в другом направлении. Совсем он уже запыхался и в унынии возвращался домой. Как же так, найти такого замечательного приятеля и тут же его проворонить?! Незадача!

Барсик же вообще ни о чем не думал. Он уже так устал лезть под снегом невесть куда и зачем, что просто из последних сил греб лапами, зубами вгрызаясь в зеленую траву, чтобы хвост назад на замахе не стаскивал.

И вот он снова вцепился зубами в какую-то здоровую мохнатую рыжую травину и… Но тут произошло что-то неожиданное. Травина как дернется от него. Насилу Барсик на ней удержался. Думал зубы вылетят! Так что пришлось еще и лапами помочь, с когтями конечно, чтобы не соскользнули.

И тут понеслось. Он и не понял куда. Снег глаза окончательно залепил и уши забил. Так что оставалось только держаться. И он держался, пока мог. А потом отвалился.

У Листика тем временем тоже случилась неприятность, пока он пригорюнившись возвращался один домой. Идет он, значит, по дорожке, никого не трогает. Как вдруг прямо из снега какое-то чудище, крокодил, наверное, как выпрыгнет и вцепилось прямо зубами ему в хвост! В его красивейший рыжий с белым кончиком хвост, которым он так всегда гордился! Нет, ну вы только представьте, какой-то глупый крокодил тяпнул его за хвост!

Это было так неожиданно, предательский удар в спину! Так только трусы поступают! В их лесу так никто, никогда не делал!

В самом начале Листик немного испугался, да как даст деру не оглядываясь! Но крокодил тоже был не промах, не отцепляется. У Листика лапы буксуют, даже зимние когти не помогают. Крокодил якорем на хвосте висит. Тяжелый, зараза!

Но он все равно скорость набрал, только вот у тропинки поворот. Листик в него вошел, а крокодил нет. Крокодила прямо в сугроб закинуло по прямой. Да и Бог с ним, закинуло и закинуло, так он ведь злодей так и не отцепился и Листика за хвост за собой в сугроб затянул.

Теперь уже крокодил был впереди, а Листик за ним тянулся. И оба прямо в самую глубь сугроба залетели. В сугробе-то не видно ничего, да и не слышно. Снег мягкий, все собой накрывает!

Делать нечего, Листик, он лис мирный, но, когда на него нападают, спуска уж не дает. Пришлось вступить в бой с проклятой рептилией! Лапой в морду, задней — в поддых. Правда и ему хорошенько досталось! Но все равно он вышел из битвы победителем и окончательно умаявшись вылез кое-как на тропинку.

А тут смотрит, из того же сугроба и Барсик выползает, тоже чуть живой. Потрепанный весь, побитый, но непобежденный.

— Барсик — это ты что ль?!

— Да, я! Что у вас за лес такой: то сугробы, то злодеи?!

— Это значит он и на тебя напал?!

— Да, насилу отбился!

— Вот и на меня он тоже напал! Хотел к себе в логово в этом сугробе затащить! Но я его!

— Да ты что?! Вот ведь злыдень!

— Да, что скажешь — крокодил, вредитель!

— А что, у вас тоже крокодилы водятся?! Я думал они только там, куда я ехал встречаются!

— Вот сам видишь!

— Да уж, злобная тварь, однако!

— Это хорошо, что мы с тобой вдвоем против него выступили, а то по одному он бы нас точно победил!

— Вот не зря говорят: в дружбе — сила!

1.3. В гостях у Листика

— Пойдем ко мне, а то уже сил никаких не осталось! Надо подкрепиться! — сказал Листик.

— Согласен! — подтвердил Барсик.

И пошли, точнее — поплелись. У одного хвост весь ободранный, у второго все бока пооббиты о лед.

— Слушай, а ты куда делся там с ветки? — спросил Листик, — Я уж тебя звал-звал.

— Так я к тебе пошел, а потом хлоп и меня под снег затянуло.

— А, так это крокодил, он верно яму вырыл, и ты туда провалился. А я-то балбес не понял, думал ты в прятки играешь!

— Ой, да я сам ничего не понял. Думал, просто провалился, а оно вон как оказывается. У вас тут клювом не щелкай, враз сожрут!

— Нда, бывает. Хотя у нас Лес мирный, такие происшествия редко случаются. Думаю, это все из-за зимы. Эти вредители мигрируют по льду из своих тропических стран, потому что есть там зимой нечего. А у нас хорошо: мороз, снежок свежий — одним словом раздолье!

— Ты точно уверен, что в тропиках зимой так голодно?! — спросил Барсик.

— Так сам посуди, с чего бы крокодилам к нам в Сибирь лезть?! Было бы у себя хорошо, они бы там сидели и никуда не мигрировали!

— Логично говоришь…

— А в чем, собственно, вопрос?

— Да так… я же как раз в тропики и летел, к новым арабским хозяевам.

— Серьезно?!

— Ну да. Только меня вместо салона в багаж поместили, а багаж потеряли, пока над вами летели.

— Летели?! Это как?! Барсы разве летают??? — удивился Листик.

— На самолете, конечно летают! — удивился странному вопросу Барсик.

— А самолет это что?! — в свою очередь поинтересовался Листик.

— Ну такая штука, может видел в небе высоко летают и еще такие хвосты за собой оставляют. Вроде как судно, только с крыльями и летает.

— Хм, а я всегда думал, что это птицы такие — высоколетающие.

— Неее, это самолеты. А еще бывают пароходы — они плавают, поезда — они по рельсам ездят и автомобили — те по дорогам.

— У нас в Лесу такого нет, — заметил Листик.

— Да и хорошо, знаешь, как от них воняет?! — отозвался Барсик.

— Слушай, а ты сказал, что тебя в тропики отправили?

— Да, в тропики, к новым хозяевам, работать заводчиком.

— К хозяевам, работать?! Ты серьезно?!

— Ну, да. А что?!

— Так от работы и кони дохнут, не то, что барсы! И ты согласился на это?!

— Так меня вроде как и не спрашивали… А что, серьезно, прям дохнут?!

— Серьезно-серьезно! Видишь, у нас ни одного не осталось — все, видно, сдохли!

— А я еще тебя хотел спросить, как отсюда до этих тропиков добраться…

— Слушай, оставайся-ка ты у нас! Тебя здесь никто не найдет! Точно тебе говорю. Ты парень хороший, со всеми нашими подружишься. И никакой тебе работы на хозяев, да еще за бесплатно! Точно говорю!

— Ну я же должен быть у них?! — с сомнением в голосе сам себя спросил ответственный бывший американский гражданин Барсик.

— Кому это ты должен?! Ты что — у них деньги в займы брал?!

— Нет!

— Вот видишь! Значит ничего ты им ничего не должен!

— И то верно!

— То же мне друзья — продали тебя в рабство в тропики! А там вон крокодилы с голоду дохнут, к нам лезут! Мы своих в России не продаем!

— Правду говоришь?! Вот только скажи, если я останусь, где же мне жить — я на улице в такой мороз долго не протяну!

— Да не вопрос! Сначала у меня поживешь, а потом что-нибудь придумаем! Без дома не останешься, у нас домов всем хватит! Не было такого, чтобы кто-то без дома на улице у нас обитал!

— Вот спасибо, братишка Листик — уму разуму научил, просветил. А то ведь чуть не влип в эти арабские тропики!

— Слушай, а откуда, говоришь, ты летел?!

— Ted Stevens Anchorage International Airport, это в самом северном штате Соединенных Штатов Америки, Аляска называется. Слышал может?!

— Да как не слыхать! Это же наша Русская Алясочка! Ты ж брат, наш — русский значит! Эк только тебя далеко занесло! Теперь я все понял, ты вовсе никакой ни Сибир Як, а наш, русский Сибиряк! Извини, я из-за американского акцента сразу и не разобрал!

— Как так — Аляска русская?! И я?!

— Да у нас даже песня есть, — и Листик браво исполнил, что знал:

Не валяй дурака, Америка,

Вот те валенки, мерзнешь, небось.

Что Сибирь, что Аляска — два берега…

Сани, кони, раздолье в пути.

Не валяй дурака, Америка,

Не обидим, кому говорят.

Отдавай-ка землицу Алясочку,

Отдавай-ка родимую…

— И ты, брат, наш!

— Это же Американский штат?! И я тоже… — возмутился было Барсик, как эксгражданин Соединенных Штатов, да быстро осекся на полуслове, вспомнил, что его свои же американские «братья» продали каким-то арабским шейхам и разом перестал возмущаться, подумав так:

— Что же выходит: он Русский кот, вернувшийся к своим корням на историческим Родину. Получается все наоборот — ведь очень хорошо: ему крупно повезло и колесо фортуны вернуло его с недружелюбной чужбины домой!

— Остаюсь! Остаюсь на своей Родине! — воскликнул он, горячо пожав Листику лапу, — Я ведь и не знал — не ведал, где мой настоящий дом. Затуманили мозги, лапши на уши навешали! Сомневался, думал все, как я в этих Эмиратах устроюсь! Ругался на самолет. А все, оказывается, вышло так, как и должно было быть — лучшим образом!

— Да, брат, тут вам не там. Россия своих не бросает. Так, разве что на время теряет из виду, а потом обязательно возвращает.

— Я — русский, я — вернулся, я — остаюсь на Родине!

— Ну вот и молодец, Барсик, что все по уму решил сделать. Тебе у нас понравится! Лучше, чем на Родине, тебе точно нигде не будет! Даже на работе заводчиком в гареме во дворце.

— Верно говоришь!

— Барсик, вот и мой домик! — сказал Листик, остановившись у большого дерева.

— Это как же, ты что, на дереве живешь? В гнезде что ли? — удивился Барсик, не увидев ничего, кроме ствола дерева.

— Ха-ха-ха! — засмеялся Листик шутке, — Что я, птица что ли, гнезда вить?!

— А где же тогда твой дом?! — в серьез удивился Барсик.

— Да вот же он, смотри, вон дверь меж корней, там, за сугробом!

— И правда, вот я простофиля! — теперь уже засмеялся Барсик.

— Пойдем, что перед дверью топтаться! — пригласил Листик.

Дверка была небольшая из толстых дубовых досок, с круглым верхом и небольшим круглым окошечком.

Никаких замков! Золотая ручка легко открылась, и друзья вошли в дом Листика.

Как же тепло и хорошо там было. Барсик был просто счастлив, что дотащил ноги до цивилизованного жилья. А то он уже стал думать, что Листик живет где-то под землей в темной заплесневелой норе и тайком уже снова начал тосковать по тропикам и бананам, но виду не подавал. И очень хорошо кстати. Так ведь и друга можно было обидеть. А как говорится в пословице: дружба — как стекло: разобьешь — не сложишь.

Вот ведь она какова — въедливая вражеская идеология, не так просто ее из мозгов повывести! А ведь, если подумать, то у Барсика ведь раньше никогда друзей и не было. Он был из питомника, ни родителей, ни братишек, ни сестренок своих не знал. А по службе — ни друга, ни недруга, одна супермодельная карьера. Так что, как вы понимаете, новым другом он очень дорожил. И ради него, если что, был готов и в земляной норе с мышами обитать всю зиму.

Но ситуация начинала раскрываться для него совершенно иной стороной, о которой, живя в большом американском городе — столице штата, он и не догадывался. Оказывается, где-то там, в глухой российской провинции все тоже, как люди живут, причем люди-то хорошие, добрые. И вовсе не в каменном веке обитают: не в девятиэтажных серых пещерах-муравейниках, а в своих роскошных отдельных коттеджах со всеми удобствами! Чудеса, да и только. Плюс — экология и здоровое питание. Красотища!

— Давай за стол! — скомандовал Листик, — У меня, конечно, не ресторан, но голодным точно не останешься.

Барсику не терпелось посмотреть, как же живут в этом лесу, что за дом у его приятеля Листика. Но, как говорится, голод не тетка, особенно с мороза. Есть очень хотелось. Так что с осмотром интерьеров можно было подождать и до после обеда. Ну, или того, что сейчас было по графику.

Усадив гостя за стол, Листик суетился на кухне. Конечно, он громко заявил, что Барсик голодным не останется, только вот что-то кормить гостя было особо нечем. Нет, еда у Листика была, вот только готовой еды не было.

Чай, конечно, это хорошо, но малопитательно. Чай он принес, а что к чаю подать?! Незадача получается. Да и самому есть тоже охота. Вот дела. Придется вставать за плиту и готовить. Может Барсик хороший повар? Надо бы его порасспросить.

— Слушай, Барсик, а ты готовить хорошо умеешь?!

— Не знаю, не пробовал. Но, мне кажется, это просто! Я видел, как хозяева готовили — брали мешок сухого корма и насыпали шарики в миску.

— Из мешка, в миску, сухие шарики? — удивился Листик, — странное блюдо однако!

— Да нормальное, съедобное, с разными вкусами. И еще миска с водой, чтобы они прямо в брюхе разбухали.

— Ну, если только с разными вкусами, тогда еще ладно конечно… Вода у меня есть, но вот такого мешка с шариками нет точно. Но ты не переживай, мы голодными не останемся, продуктов в кладовке полно, только все они немного не приготовленные. Мы их сначала готовим, они в кастрюле или на сковородке разбухают, жарятся, варятся, а уж потом только это едим. По-моему, чтобы само в животе готовилось — это какой-то каменный век получается. Когда еще про огонь люди не знали. Ладно, пойду гляну, что нам сготовить на ужин. Хорошо?!

— Да не вопрос, это будет даже интересно! Пикник в лесу! Я же об этом в городе только и мечтал! А я пока на кухне у тебя освоюсь!

— Ты пока салатик сваргань овощной.

— В два счета!

Здесь, как резонно отметил Барсик — не город, супермаркета в формате «у дома» нет. Хотя, лес он сам, как супермаркет. Да что там — целый гипермаркет. Надо только знать где чего взять, и что где лежит.

Только сейчас зима была и все в основном лежало под снегом, так что взять было сложно. Поэтому у Листика, как и у других лесных обитателей, как раз на время зимней поры, все припасы хранились в кладовке.

Кладовка была в подвале, что-то вроде подземной комнаты. Там зимой довольно тепло, а летом прохладно — запасы хорошо хранятся, если только их не очень активно употреблять. Хотя, запасы, они на то и запасы, чтобы их употреблять по назначению.

1.4. Дом одичалых дверей

Барсик на кухне уже освоиться успел, помыл помидорчики, огурчики. Порезал их, тарелочки расставил.

А Листика все нет.

Сел, посидел. Чуть не уснул.

— Да где же Листик? Куда пропал?! Есть хочется же! А еще готовить.

Пошел искать. Котенок помнил, что лисёнок в кладовку пошел, но где эта кладовка, он понятия не имел. Вроде в подвале, так приятель говорил. Но что такое подвал, а уж, тем более, где он находится, Барсик не знал.

Походил по комнатам, ничего не нашел. Выглянул на улицу — тоже не видно. Но тут он вспомнил, что кладовка где-то внизу была, между корней дерева, что ли. Вышел, пошел смотреть вокруг дерева. Но и здесь тоже ничего — один снег и никаких следов Листика. Ведь не может же быть, что Листик вышел и следов не оставил?!

Пошел обратно. Дернул дверь за ручку, а она и не открывается! Что за дела такие?! Может, это Листик дверь запер случайно, пока он тут ходил?

Барсик постучал. Тишина. Постучал сильнее. Все равно тишина. А на улице ведь зима, да и уже стемнело. Не очень приятное время для прогулок, особенно в незнакомом лесу.

Барсик стал звать Листика. Раз крикнул, другой. И тут откуда-то уловил еле слышный голос. Кажется, это был голос лисёнка. Но откуда он шел, было не очень понятно. Вроде бы не из-за двери. Но если не из дома, то откуда?! Наверное, из кладовки. Так и есть, из кладовки.

Он опять начал кричать. Раз Листик отзывается, значит он его слышит!

— Листик, ты где?! — голосил Барсик.

— Я в кладовке… — услышал он еле слышный ответ из ниоткуда, что было кладовкой.

— А где кладовка?!

— В подвале…

— А где подвал?!

— Внизу…

— А как туда пройти?!

— Спустись по лестнице. У меня дверь захлопнулась и я выйти не могу…

— А я войти не могу! Я пошел тебя искать на улицу, входная дверь тоже захлопнулась! Так что я на улице!

— Есть вход между корней…

— Я его не нашел!

— Возьми лопату и рой у третьего корня слева от двери. Там есть запасный выход, но его снегом замело…

— Лопата дома осталась!

— Тогда лапами рой…

— Иду рыть!

Дальше Барсику некогда было кричать. Сначала он считал корни. Потом вспоминал, где право, а где лево. Не вспомнил. Пошел рыть наугад. Рыл долго, но так ничего и не отрыл, кроме зеленой травы и какого-то цветка. Это лево оказалось на самом деле настоящим право. Кстати, почему цветки с травой были зелеными — зима же?!

Сорвал цветок другу и пошел рыть в другое лево. Это лево оказалось правильным. Минут через пятнадцать он смог полностью отрыть запасный выход — небольшую такую дверь из дубовой, толстой доски.

Только и эта дверка тоже не открывалась. Дергал ее Барсик дергал — ничего. Только лапы чуть к железной ручке не примерзли.

В дверке было маленькое оконце, что-то вроде форточки для проветривания. И через эту дырку за мучениями Барсика наблюдал Листик. И не просто наблюдал, он тоже помогал. Нажимал со всех сил наружу.

Когда они окончательно выдохлись, то сели каждый со своей стороны отдохнуть. Сидят, пыхтят, думают так, что пар от них клубами идет. Хотя, может просто от холода.

Тут что-то скрипнуло. Они глянули, а дверь раз и сама открылась!

— Вот дела! — хором сказали оба.

А дела были просты и незатейливы — они просто дверь не в ту сторону открывали — наружу, тогда как открывалась она отчего-то наоборот внутрь!

— Ну ладно, бывает, дело житейское, — отметил Листик, вдохнув полной грудью праведного узника, вышедшего на волю после тридцати семи лет заточения в замке Иф, свежий, морозный, зимний сибирский воздух.

— Согласен, могли бы и написать, что дверь туда открывается!

— Точно! Если все самому помнить, так и голова взорваться может! Берем продукты и на кухню!

Приятели взяли всякой снеди и двинулись к входной двери. Листик по привычке не задумываясь шагнул на крылечко и дернул за ручку!

Но не тут-то было. Теперь эта дверь буянила.

— Да что же за день такой! — возмутился он.

— Какой-то дверной бунт, да и только! — поддержал его Барсик, — Хозяин, что с этой дверью делать будем? Она кажется мне более прочной, чем та, в кладовке.

Листик на этот раз действовал осмотрительнее. Он попробовал открыть дверь и наружу, и внутрь. Вдруг позабылось, куда она открывается. Или сама дверь попутала. Сегодня все двери были какие-то одичалые. Но входная дверь одичала напрочь. Ни туда, ни сюда. Вообще никак не двигалась. Та, что в кладовку, хоть как-то одумалась. А эта — никак.

— Что делать — давай вышибать! — сказал Листик. — Что же нам теперь, перед дверью зимовать?!

— Эта дверь кажется мне слишком крепкой, — заметил Барсик.

— Но нас же двое, а она — одна! Думаю, справимся.

— Хорошо, давай попробуем.

Они уперлись в дверь плечами и поднажали. Но совершенно ничего не произошло.

Если бы приятели были взломщиками поопытнее, то знали, что дверь надо выбивать по ходу ее открывания. В таком случае сопротивляться будет лишь замок. Но эта дверь открывалась на них. То есть это значило, что если они и смогут ее выбить, то лишь вместе со всем дверным проемом и всем тем, на чем эта дверь держалась — практически со стеной. Только они об этом пока не догадывались.

Потерлись-потерлись они о дверь плечами и решили с разбегу, раз так веса не хватает. Разогнались и БУМ о дверь. БУМ был хороший, точнее, громкий. А еще точнее, малоэффективный. Дверь, как стояла, так и осталась стоять. Зато приятели отлетели лежать в сугроб.

Тут уже Листик не выдержал.

— Ну все, сейчас мы тебя в щепки разнесем, если по-хорошему не желаешь открываться! Ты у меня еще пожалеешь — и стукнул дверь кулаком со всей силы. — Ой, больно-то как!

— Все нормально, дверь не сломал?! — осведомился Барсик.

— Нет, а вот кулак, может быть… пойдем-ка, там в кустах бревно лежало. Мы его сейчас возьмем и возьмем дверь эту на таран!

Так и сделали. Нашли бревно, кое как его подняли, потому что тяжелое оно было и на полусогнутых лапах поковыляли с ним к дому. Листик впереди, Барсик — позади.

Кое как дошли эти двадцать шагов по глубокому рыхлому снегу. Но сил сходу по двери долбануть уже не осталось. Бросили бревно в снег. Посидели на нем, отдышались. Встали и попробовали поднять. С первого раза не вышло. Кое-как вышло со второго.

Попытались взять разгон, пока не уронили. Доковыляли до крыльца, правда медленнее, чем обычно даже ходят. Крыльцо было на пару ступенек вверх и по ним надо было Листику подняться. Да он под тяжестью бревна не смог и одной ступеньки преодолеть, а Барсик сзади не видел и толкал со всех сил. Листик споткнулся о первую ступеньку, выпустил бревно, свалился в сугроб, а бревно воткнулось в крыльцо и даже на такой черепашьей скорости разнесло его вместе со ступеньками в щепки! Хорошо еще лисёнка не задавило. Ну и дверь тоже не задело.

Приятели смотрели на произведенные разрушения с печалью. Но, что поделаешь, война, она на то и война, чтобы разрушения производить.

Зато теперь уже ничто не могло помешать разобраться с этой треклятой дверью. И потому они вдохнули побольше воздуха, схватили бревно, качнули на лапах взад — вперед и со второго качка как дали прямо в середину двери!

Тут уже зловредной двери пришлось нехорошо. Дверь-то сама по себе выдержала, зато весь косяк, в котором она была установлена вылетел из стены и вместе с дверью рухнул в дом. Туда же улетело и бревно, потому что приятели не ожидали, что дверь так легко сдастся и не удержали его. Да и не могли бы, потому что оно было потяжелее их двоих вместе с дверью.

— Вот! Получи! — удовлетворенно топнул ногой по поверженной двери Листик.

— Жалко. Дверь хорошая была.

— Будет знать, следующий раз, что добрый гость, всегда впору!

— А хозяин — тем более!

— Да уж. Глупые двери! Завтра вот чинить еще придется!

— Ничего, сделаем! Не переживай!

И вы, дорогие читатели, тоже не переживайте — дверь они починили, да и крыльцо на свое место обратно приладили. Все было крепко сделано — из настоящей древесины, так что особо и не поломалось. Просто на место надо было вернуть, да гвоздями получше приколотить и всех дел.

1.5. Новый год на носу

С утра спали долго. А когда проснулись, было еще темно.

— Слишком рано, — подумал Барсик и завалился на другой бок.

— Вставай, соня, обед проспишь! — прозвучал голос Листика с кухни.

— Какой обед! — удивился Барсик, — Завтрака же еще не было! Смотри, как за окном темно!

— Ты на это не смотри, что темно. Это полярная ночь начинается.

— Полярная ночь? Это как?

— А так — темно и днем, и ночью. А на небе полярное сияние. Но ты не бойся, у нас полярная ночь небольшая, примерно на пару недель выйдет. Как раз к Новому Году! Мы же на самом полярном круге почти живем.… Да, кстати, как же я позабыл-то о нем?! Пора готовиться!

Барсик и раньше слыхал что-то про полярную ночь. Но сам пока этого странного явления еще не видел. На Аляске он жил южнее. А тут вам не там, не какая-то неведомая Аляска — здесь настоящая Сибирь! Родина его великая историческая.

Высокие рассуждения прервал Листик:

— Так, что делать-то будем?!

— Ты это о чем? — не понял Барсик.

— Да я все о нем!

— О ком, о нем?!

— Новый Год на носу!

— Ааа, это хорошо.

— Хорошо-то, хорошо, а у нас ничего не готово!

— Не переживай. Сейчас все устроим! Нас же теперь двое.

Первым делом решили нарядить елку. Какой же Новый Год без елки?!

Точнее, нужно было устроить две елки. Одну небольшую дома и одну большую в лесу, тут недалеко на полянке, где обычно собирались в новогоднюю ночь лесные жители. Ну, во всяком случае, те, что не спали до лета.

— Вот там я тебя с лесным народом и познакомлю! — утвердительно сказал Листик, — Уже сколько у нас живешь, а кроме меня никого не знаешь. Неправильно это!

— Буду очень рад!

— Вот и отлично. Пойдем возьмем елочные игрушки, гирлянды и к елке выдвинемся.

Вся эта новогодняя мишура лежала у Листика в кладовке в мешках, примерно, как из-под картошки. Мешков было много, и они были большие и вполне себе увесистые. Потому смогли взять только по одному на брата. Больше точно было не унести.

Взяли и отправились в лес. В полдень совсем не на долго выглянуло солнышко. Именно что выглянуло из-за горизонта. Даже во весь рост не поднялось. А лишь постояло-постояло и обратно начало скатываться. Так что засветло ничего и не успели сделать, кроме как из дома выйти.

Но вдвоем ведь и ночью в лесу не страшно. Это не одному среди елок ходить в потемках. Тем более у них было два фонарика, что на лоб крепятся. Очень удобно. Только на елку налететь хочешь, а фонарик раз и подсветил препятствие, дорожку правильную показал. Так вот и шли по лесу меж сугробов до торжественной поляны.

Когда пришли, Барсик увидел достаточно большую круглую поляну, посередине которой росла очень красивая пушистая ель. Прямо готовая новогодняя елка. Елка была очень симметричной и не слишком уж большой. Во всяком случае ниже деревьев, что окружали поляну. Те очень большие были, а она не очень. Поэтому ее можно было нарядить. Если бы она была высотой с лес, то нарядить ее без подъемного крана представлялось бы крайне проблематичным делом.

На поляне лежал совершенно нетронутый ровный снег, мерцающий в свете взошедшего месяца. Красотища. Даже топтать жаль.

Но вдруг снег озарился, словно зеленым огнем, который побежал по нему изумрудными волнами.

— Это что еще такое?! — даже немного испугавшись спросил Барсик.

— А ты на небо взгляни! — посоветовал ему Листик.

Котенок поднял глаза и просто остолбенел от увиденного. Небо! Это было даже не небо вовсе! Это было нечто восхитительно красивое, переливающееся изумрудными тонами. Словно пожар охватил весь небосклон. Только пожар этот был неправильного цвета. Ведь нормальный огонь — он оранжевый. Небо же пылало изумрудными оттенками.

— Первое сияние этой зимой! — сказал лисёнок.

— Великолепно!.. — отозвался завороженный котенок.

Так они и стояли, наверное, полчаса, смотрели в небо, пока лапы к снегу примерзать не начали.

— Пойдем елку наряжать! — оторвавшись от зрелища, скомандовал Листик.

— Пойдем! Хоть согреемся за работой немножко.

— Да, точно. Работа согревает! А то морозец под сияние разыгрался.

— Эх, жалко эту красоту следами портить! — содрогнулся Барсик.

— Ой, да у нас этого снега в лесу! Не переживай, скоро все снова засыплет. Нам бы лишь пройти к елке.

Но не тут-то было. Снег на поляне был нетронутым и глубоким. Его сюда ветер со всего леса, видимо, закидывал. Словно в ямку, только не в земле, а посреди среди деревьев. Глубина была по шейку. И это если на задних лапах на цыпочках стоять!

— Ну дела! — удивился Листик, выбираясь из сугроба. — Везде снега не так много, а тут что за дела такие? Откуда его столько взялось?!

Но отступать было не в правилах друзей. И они храбро штурмовали снежные топи. А как их еще назвать можно было? Впереди полз Листик. Когда он выдохся, его сменил Барсик. Они словно плыли в этом снегу.

Но снег был очень пушистый и мягкий. И там, где за ними должен бы был оставаться проход, оставалась лишь небольшая бороздка на ровной поверхности, которую, впрочем, очень быстро запорашивал новый снежок.

Но все же они смогли сделать это и добрались до елки. Напрочь запыхавшись, скинули мешки с плеч и взялись за дело — украшать елку разными новогодними игрушками. Шарами, там, всякими, шишками, конфетами.

Вскоре мешки опустели и приятели отошли от елки. Нет — отползли посмотреть на чудеса дела лап своих. Отойти снег не позволял — в нем можно было только ползать или барахтаться.

Но чуда они не увидели. Точнее наряженной новогодней елки. Все украшения висели почти на уровне снега. Еще чуть-чуть запуржит и эти заметет. Елка хоть и была не такой уж высокой издали, тем не менее, она была куда выше, чем могли дотянуться приятели развешивая игрушки. Примерно на пару-тройку метров выше. А может и на все пять. Это все смотря откуда смотреть.

— Да, без лестницы не обойтись, — вымолвил Барсик.

— Это точно. Ладно, пошли домой. Завтра днем будем заниматься верхолазными работами! — ответил Листик.

1.6. Елка

А вот завтрашнего дня и не оказалось в наличие. Не было дня и все тут! Все потому, что полярная ночь началась, которая, по сути, здесь у них и была такой одной большой Новогодней ночью. На самом же деле, это хорошо, когда Новогодняя Ночь две недели длится! Подарков сколько можно получить, попраздновать успеть. У кого-то там каникулы неделю, а тут Новогодний Огонек на целых две.

Это по-русски, заметил Листик, объясняя Барсику особенности национального празднования Нового Года: здесь, брат, не Америка, а Великая Россия. Ну, как-то так он объяснил этот процесс.

И раз началась ночь без дня, верхолазными работами пришлось заниматься при свете полярного сияния, а еще луны и, конечно же, фонариков. То есть, по факту, в потемках. И это была всего лишь одна из проблем.

Вопрос стоял так — как елку украсить до верху. Смешно же будет, если елочка будет наряжена только снизу или только до середины. А как же Рождественская звезда на верхушке?!

— Как ты ее в прошлом году наряжал? — спросил Барсик.

— Да обычно. Елка, мне кажется, была пониже. Выросла за лето, наверное, — отозвался Листик.

— Это хорошо. Большая елка будет еще красивее, — рассудил Котенок.

— Да, но теперь для того, чтобы ее нарядить лестница нужна!

— Или подъемный кран.

— Да уж, только вот никаких кранов у нас в лесу отродясь не было.

— Значит лестницу возьмем.

— А как ты лестницу к этой елке-то приставишь?

— Прямо так и приставлю… — не задумываясь ответил Барсик.

— Нет, бро. Во-первых, посмотри, внизу ветки вон какие широкие торчат. И мы их, к тому же, уже украсили. А верхушка жиденькая совсем. Она лестницу не выдержит. Или согнется, или сломается. Короче, в любом случае, мы упадем.

— Ну да, ты прав. Упадем, да еще и елку новогоднюю сломаем. Это не вариант однако. И что же нам тогда делать?

— Думать! — поднял палец вверх Листик.

— Хорошо. Давай думать… Ну, что — придумал?!

— Нет. А ты?

— И я…

— Что, и я?!

— Не придумал.

— То же мне — голова садовая!

— Почему — садовая?!

— По кочану и по капусте!

— Не, это не мое. Я это не ем!

— Я тоже, но так говорят!

— Так делать-то что будем?!

— Давай туда стол отнесем — со стола всяко повыше будет можно достать и нарядить.

— Точно! И стул возьмем. Если что не достанем, так его на стол поставим. Так еще выше получится!

— Это ты хорошо придумал! Значит вперед?!

— Да! Только как мы их туда донесем?!

— Как-нибудь уж дотащим! Нас же двое.

Через пять минут приятели уже тащили из дома стол, который никак не желал проходить в дверь. Точнее, выйти из нее, цепляясь то одной ножкой, то другой. И пусть у стола четыре ножки, только вот нет ни одной головы. Зато у друзей их было целых две. Так что они взяли интеллектом этот баранистый стол и вскоре он уже стоял на морозе на всех своих четырех. А приятели сидели на нем и обливались потом. Не простая это забота, через двери тащить обормота!

Отдышавшись, принялись с новыми силами за дело — стол же надо было до елки доставить. Взялись и понесли. Идти по снегу было неудобно, а со столом так и вдвойне. Он своими непослушными ножками путался то в ногах у приятелей, то застревал в снегу. Да и вообще, он был очень даже и не легкий, чтобы так вот на раз-два его донести до елки.

Впереди шагал Листик, за ним стол, следом — Барсик. Столу было лучше всех. Во-первых, его несли, во-вторых, он то поддавал под хвост Листику, то бодал в живот Барсика. Все потому что один приятель застревал в снегу лапой и останавливался, тогда как другой выскакивал из сугроба и ускорялся. И так каждый шаг.

Делал это все вредный стол из-за того, что они его вытащили в темноту на мороз из теплого светлого дома. Стол считал это вопиющим нарушением своих прав и свобод.

Так что уже через несколько метров похода энтузиазм у приятелей напрочь исчез. Но бросать дело было нельзя, ведь Новый Год их ждать не будет, пока у них вновь энтузиазм воскреснет. Надо было что-то делать. Иначе, такими темпами они до Новогодней ночи не успеют не то, что елку нарядить, но даже стол до нее донести.

Потому они поставили стол в сугроб и уселись на него. Следовало хорошенько подумать и что-нибудь придумать. Текущий план не работал. Он просто не хотел работать! А надо было, чтобы хотел и работал.

— Что делать будем? — через пять минут раздумий спросил начавший замерзать Барсик.

— Наверное, дальше тащить… — нехотя отозвался Листик.

— Эдак мы сами, как мамонты вымрем, а стол этот не дотащим…

— А какие еще варианты? Как говорится, сам вымирай, а Новый Год отмечай!

— Ага, вот первое, это, пожалуй, получится, а до второго мы уже в таком раскладе не дотянем, бро…

— Может и так сойдет? Мы же немного эту елку нарядили?..

— Ну, нет. Это не серьезно! Ведь говорят же, как Новый Год встретишь, так его и проведешь. Лично мне не хотелось бы провести целый год наперекосяк! Да еще на новом постоянном месте жительства!

— И то верно! Тогда потащили…

— Нет! Тут надо интеллектом брать!

— Так не берется!

— Может его на саночках довезти?

— Ну, это вряд ли… Саночки маленькие, а стол вон какой большой…

— А давай его перевернем и он сам у нас как саночки станет, как такая большая лыжа?!

— Точно! Вот это идея! — воскликнул довольный Листик.

Само-собой столу такое предложение не понравилось, и он сопротивлялся, как мог. Но его мнения никто не спрашивал. Они взялись с одной стороны и вскоре стол уже дрыгал в полнейшем возмущении всеми четырьмя ножками в воздухе, но сделать ничего уже не мог.

Сначала они его толкали сзади, но вредный стол не унимался и постоянно втыкался в снег. Затем привязали к одной ножке веревочку и потянули за собой. Вот так дело пошло на ура. Через десять минут уже были у елки, поставили стол обратно на ножки и готовились приступать к наряжанию елки, если бы у них были игрушки. Но игрушки надо было тоже еще принести. Пока что они лежали дома у Листика.

Вернулись обратно. Стали собирать игрушки. Но что-то захотелось есть. Пошли обедать. А может, даже и ужинать. Темно было, непонятно. Поели. Захотелось спать. Ведь, возможно, это был ужин, а вовсе не обед. А может обед, но спать все равно хотелось. Темно же.

Легли поспали. Проснулись. Все-равно темно. Может — утро, а возможно — ровно наоборот, вечер. Опять есть охота. Поели. И вот только после этого, план по наряжанию елки встал на нужные рельсы. Взяли по паре мешков с игрушками каждый и выдвинулись в направлении елки.

Стол реально помог нарядить елку примерно на половину ее высоты. Дальше все-равно у них достать не получалось. А потому решили принести еще табуретку, чтобы поставить ее на стол. Сходили домой. Опять захотелось есть. Потом — спать. После — снова есть. Спать было удобно — на кровати. А вот есть за отсутствием стола не очень. Но они справились.

После взяли пару стульев, пару мешков игрушек и гирлянд, выдвинулись к елке, где ждал их обиженный на жизнь и Новый Год стол. И пока он тут стоял один у него созрел коварный план мести.

Но приятели знать не знали, ведать не ведали, что замыслил вредный четвероногий мебель. Они подвинули стол и водрузили сверху на него табурет. Вышло вроде бы хорошо и вполне себе устойчиво.

Стол же пока затаился и смотрел, чего это они там делают. Вообще, он еще больше возмутился, что на него водрузили какую-то там табуретку, которая, по его мнению, была статусом куда ниже его! А тут такое дело, теперь табурет стоял на нем — неслыханное безобразие!

Пока он возмущался и скрипел, приятели успели нарядить елочку почти до верху с одной табуретки. Но все-равно высоты им не хватало. Да и верхушка должна была быть самой красивой, причем со звездой! С одной табуреточки было не дотянуться. Пришлось ставить вторую табуретку на первую, которая, в свою очередь, стояла на столе, который был очень зол и жаждал праведной мести.

1.7. Новогоднее светопреставление

Барсик, при поддержке Листика, осторожно лез на пирамиду из табуреток, установленную на столе, чтобы водрузить Рождественскую Звезду во главу елки, а за одним развесить электрические гирлянды. Куда же в наше время без светодиодных гирлянд от китайских партнеров?! Ну, и еще без петард, конечно?! Естественно, никуда!

Все шло в целом хорошо. Даже замечательно. Пирамида стояла прочно. Даже не шаталась, почти. И вот уже Барсик вознес лапы, чтобы водрузить на елку Звезду, как импортный вредоносный стол скрипнул и предательски подогнул одну из ножек. А может даже и все две. Количество уже не играло роли. Темное дело было сделано.

Пирамида начала медленно крениться в сторону. Листик подпирал ее, что было сил. Но он и сам стоял на столе, который подкосился. Так что лисёнку было на роду написано не стать атлантом, или, тем более, кариатидой.

Барсик, чувствуя, что твердь уходит из-под его задних лап, изловчился и надел-таки передними Звезду прямо на макушку елке.

Но в это же самое время, табуретка улетела у него из-под ног, и он ощутил то же самое чувство, как когда выпал без парашюта из самолета — оно еще невесомость называется.

Нет, ну ладно, бывают летучие мыши, даже летучие лисицы бывают, но чтоб коты! Он такого не слыхал. Потому у него сработал нормальный кошачий инстинкт — коты же по деревьям лазать приучены. Он всеми четырьмя лапами вцепился в елку, во что смог, в то и вцепился. Практически в самую ее верхушку, что с гирляндами и Звездой.

А что такое верхушка ели? Вот именно, ничего такого — липкое сооружение. А Барсик был отнюдь не хлипкий кот, практически без малого пуд весу, если в наших сибирских единицах измерять. Пуд — это нормальная такая гиря из чугуна, кстати, если кто не в курсе.

Так что верхушка елки была не по его габаритам. Ему бы подошло дерево поздоровее, что-то вроде векового дуба, а не молоденькой, еще совсем зеленой елочки.

Елка такого разворота событий тоже никак не ожидала. Да и если бы ожидала, вряд ли что-то сделать смогла. Она начала крениться в сторону. Барсик цеплялся, как мог, но все-равно падал. А там внизу под ним летали стулья и метался Листик. Точнее, стулья летели на Листика, а на стулья летел Барсик. Примерно такая последовательность получалась.

Листик уже нырнул в сугроб. Первая табуретка пыталась его нагнать. Ей это приказал вредный кухонно-мебельный предводитель — стол. Вторая табуретка старалась не отстать от первой. А Барсик все еще не разжимал лап. И лишь когда понял по хрусту, что еще немного и елка сломается, разжал сверхъестественным усилием воли когти, что по самой сути своей противоречило кошачьему естеству — каков ведь геройский герой! Нельзя же испортить всему лесному народу Новый Год! Так он самоотверженно решил! Русские всегда так поступают: сам пропадай, а друзей выручай!

Хотя, все опять пошло не по задуманному. Табуретки рухнули в снег не задев Листика. Листик отделался легким испугом и барахтался в глубоком снегу.

Елка тоже осталась цела и разогнулась, как только Барсик от нее отцепился. Но разогнулась она так быстро, словно настоящая катапульта — это такое античное метательное орудие…

И тут понеслось. Точнее, полетело! Взмыло словно настоящая ракета! Прямо в ночное, полярно сияющее небо.

А все елка виновата!

Хотя, наверное, было весело…

Стол, во всяком случае, был доволен своей шуткой. Елка была довольна — что ее не сломали. Листик был доволен, что мягко приземлился и увернулся от табуреток.

А теперь про остальных.

Когда елка разогнулась, Рождественская Звезда взлетела с ее верхушки прямо в небеса. Не вертикально, а по траектории, примерно, как нормальная падающая звезда, только наоборот. То есть она была не падающая, а взлетающая звезда. Причем не просто вот одна такая взлетающая звездочка. Она с хвостом была, как положено метеору или комете какой. Причем хвост это был светящимся!

Откуда хвост, спросите? Все просто. Звезда была прицеплена к гирлянде, гирлянда — к батарейкам, от которых и светилась. Ну откуда в лесу на поляне возьмется по-вашему розетка? Там нужна техника автономная, вот потому и батарейки.

Так вот, когда взлетела звезда, за собой она потянула гирлянды. Но и это было не все. Гирлянды вешал Барсик и еще не полностью их размотал, в кармане у него остаток клубка гирлянд был. Так что он как рыба на крючок гирлянде этой попался.

Клубок застрял в кармане, так что звезда подхватила гирлянду, гирлянда — котенка за собой в воздух. Да и елка ему еще для ускорения под хвост поддала, чтобы не пытался в следующий раз деревья ломать. В назидание, так сказать. Вот и он тоже взлетел было со всей этой светотехнической новогодней конструкцией.

Листик видел это все из сугроба, в который свалился. Но видел так, одним глазком. Потому что второй засыпало снегом, как и уши, собственно. Но и так он все увидел!

Все напоминало салют. Сначала взмыла звезда, за ней светящийся хвост в россыпи разлетающихся во все стороны цветных шаров, а потом уже и Барсик, но только отчего-то хвостом вперед, вопя на весь лес и размахивая всеми четырьмя когтистыми лапами, как настоящая птица.

А потом как все это дело БАБАХнет! И грянул салют. Салют — это, конечно, здорово. Но когда салютом бабахают твоего друга — это совсем не здорово!

Дальше все заволокло дымом… И все. Больше ничего не происходило.

Кое-как выбравшись из сугроба, Листик пытался разглядеть, что же все-таки произошло и где Барсик?!

Что с Барсиком?! Вот что его только интересовало. Но дым уже сдуло ветром, а котенка видно не было. И он не откликался.

Рождественская звезда теперь висела на громадной елке, что стояла среди других таких же, обрамлявших поляну. Гирлянды висели по соседству, причем даже моргали. Их салютом не задело, по-видимому. Весь удар принял на себя бедный Барсик… Даже следа от него не осталось… Какой кошмар.

Вот тебе и Новый Год! Нет, не надо мне такого Нового Года! Не хочу!!!

1.8. С Новым Котом!

Такого Бадабума в Лесу давно не слыхали. Все сразу поняли — началось! Проспали! Опоздали! Караул!

В целом народ и так собирался идти отмечать Новый Год к елке. Но как только пальбу услышали, да салют увидели, так руки в ноги схватили и бросились к Рождественской Елке на поляну для отмечания Нового Года.

Никто же не знал, что за караул приключился у Барсика и Листика, пока они Лес к празднику готовили. Да и вообще, никто понятия не имел ни о каком Барсике. Листика же все хорошо знали. Да как его не знать — он же рыжий! А лес чаще всего белый, потому что зимний. Это же Сибирь, а не Багамы какие-то непонятные, где бедные богатые жители снега отродясь не видели. Как они там Новый Год отмечают?! Под пальмой что ли посыпанной белым порошком и наряженной стразами в виде сосулек?

В нашем Лесу все правильно было, без этих капиталистических глупостей. Экологически чисто, натурально и, так сказать, безвредно для здоровья. Снег натуральный, из кристальной небесной воды, елки — тоже естественные, выращенные в диком заповедном лесу, подарки — качественные и от души. А что у них? Снег из баллончика, елки из пластмассы, подарки из Китая. Нет, нам их точно не понять.

Вообще-то, если честно, то в Лесу тоже не все Новый Год отмечали. Некоторые просто спали и имели весь этот Новый Год ввиду. Хотя, это все те, что зиму не очень любили. Но сразу скажу, таких у нас в Лесу было мало, так скажем электоральное меньшинство. Поэтому их мнение не учитывалось. Про всяких водоплавающих и особенно перелетных-неопределившихся и не говорю. Они вечно от коллектива отрывались. Им то на курортные юга, то в болото свое зеленое надо, когда у всех общественные дела, они отдыхать. Так что Новый Год обычно без них проходил.

А вот Заяц Ушастик, Кротенок Тёма, Мышонок Мышасик, и Кабан Яшка — эти были правильными и Новогоднюю Ночь не пропускали.

И когда Ушастик и Кабаняша услыхали салют, то они сразу по сугробам бросились к елке, чтобы не опоздать. Но оба жили далеко, а сугробы были глубокие. Так что они не быстро на место прибежали.

А вот Мышасик, он зимой под снегом в своих норках жил. Они, кстати, с норами Тёмы частенько пересекались. У них там под землей целое метро было прокопано, но пользовались им только они вдвоем.

Мышасик зиму, конечно, любил, но был слишком мал, чтобы по сугробам скакать. И потому обычно из-под снега не вылезал. А если и выбирался, только по очень важным поводам. Один из которых был Новый Год. Он этот праздник просто обожал.

Мышасик тоже услышал этот Бадабум, даже сидя под землей и снегом. Вообще, он и так уже готовился к выходу на свежий воздух. А тут такой сигнал. И он быстро побежал по норе к выходу. Но тут на его пути вдруг приключилось что-то такое! Земля затряслась и потолок начал обрушиваться. А ведь он уже был практически у выхода. Выход располагался как раз у крайних деревьев, окружавших поляну с Новогодней Елкой, в кустах густого то ли малинника, то ли орешника.

Кто-то был в его норе. Кто-то большой и страшный. И не то, что он там был. Он ворочался и пытался пролезть к нему — Мышасику!

— Наверное, съесть меня хочет! Какой кошмар!

Мышасик помчался обратно вглубь наутек по темной норе, громко визжа и попискивая. В норе теперь было не только темно, но и пыль столбом стояла. Вдруг Мышасик со всего хода влетел во что-то. Свалился и покатился кубарем.

Он ничего толком не видел. Хотя, говорят, что у страха глаза велики. Но он, Мышасик, даже в таком страхе все-равно ничего не видел. Зато он чувствовал, что это тот самый злобный зверь, который уже пробрался в нору. Это он сбил его Мышасика с ног, только съесть еще не успел.

Тут в этой темноте и кутерьме под руки Мышасику попалась забытая когда-то лопата. Он схватил ее, поднял, словно боевой топор и с воплем викинга, идущего в бой, бросился на гипотетического противника.

Противник оценил боевой настрой и оружие Мышасика и кинулся с воплями «Караул! Спасите! Помогите!» наутек, куда глаза глядят. Хотя, куда там они могли глядеть — темнота и пыль затмевали обзор, а бежать можно было только туда, куда нора позволяла. А нора скоро кончилась апартаментами Мышасика. Здесь уже было светло и воздух был чист от пыли.

Когда Мышасик с лопатой наперевес ворвался в свое жилище, с твердым намерением отбить его у агрессора, то увидел забившегося в угол кротенка Тёму, дрожащего от страха.

— Он что и на тебя напал?! — уставившись на него грозно пропищал Мышасик, потрясая лопатой. — Вот я его сейчас!

— Да! На меня кто-то в моей же норе напал! — ответил дрожащим голосом Тёма. — Я спал себе, спал. Тут такой грохот снаружи раздался, что даже меня разбудили. Я бегом смотреть, что случилось. В норе бардак: темнотища, пылища. А потом бах! Ну, я и бежать со всех ног… Вот сюда и прибежал, к тебе, а тут тупик… Думал, все, конец мне пришел…

— Вот ведь вредители какие! Я думал, тут у нас один агрессор, а их, оказывается много! Бери чего-нибудь потяжелее, пойдем сражаться!

— А может не надо?! — жалобно пролепетал Кротенок. — Может они сами уйдут? Мне кажется, ты их уже своей лопатой напугал хорошенько…

— Нет, брат, надо! Надо брать инициативу в свои руки! — грозно пищал Мышасик. — Если не мы, то кто?!

— Хорошо… — покорился Тёма.

— Бери вон ту метлу, что побольше! — скомандовал Мышасик.

И откуда только у него столько храбрости, — подумал Тема. — Герой, а я вот струсил… Негоже так…

И он смело схватил метлу, и они осторожно двинулись обратно в темный коридор, подсвечивая теперь себе дорогу фонариками. Мышасик благородно пропустил Тёму вперед, чтобы тот не видел, как дрожит в его руках лопата и фонарик и следовал теперь за ним на безопасном расстоянии.

Постепенно Тёма пришел в себя, потому что никаких злодеев ему на пути не встречалось. И он ужа начал думать, что все это им приснилось, как вдруг увидел впереди, как раз там, где кончалась нора чью-то хвостатую попу, застрявшую ровнехонько во входе.

— Ах, вот он злодей! — подумал Кротенок, — Сбежать хотел, как понял, что мы спуску не дадим!

И с диким воплем бросился с метлой на врага. Мышасик, успокоившийся к тому времени и пришедший в свое обычное мышачье состояние, решил немного повременить с такими опрометчивыми боевыми действиями и посмотреть, как оно там у Тёмы пойдет. А уж потом и самому вмешаться, если помощь, конечно, понадобится. Кротенок ведь вон какой герой, глядишь и сам справится!

Тем временем сверху, то есть на поляне к Листику подтянулись Ушастик и Кабаняша и слушали историю, как героически пропал новый друг во время наряжания елки. Зайка и Кабанчик Барсика не знали, но уже по грустному подробному рассказу Листика поняли, что парень был очень хороший. Им уже казалось, что это они сами дружили с Котенком, как им жалко его было. За них ведь пострадал, за праздник!

Но тут их уныние было прервано появлением Мышасика и Тёмы, с метлой и лопатой в лапах, которые, при том, что-то тащили от деревьев на веревке. Это что-то извивалось и приглушенно ругалось.

— Вот! Это мы! Мы его изловили и обезвредили! Агрессор! — прерывисто от натуги пропыхтел Мышасик.

— Да, мы его трах метлой, бах лопатой, за хвост и в мешок! — удовлетворенно героически, встав в победоносную позу супермена, заявил Тёма.

— Тяжелый какой! — обливаясь потом, подметил Мышасик.

— Насилу дотащили! — добавил Тёма.

— Будет знать, как по чужим норам шастать!

— Кто это?! — переглянулись Листик, Ушастик и Кабаняша.

— Да непонятный какой-то когтистый зверь, — сказал Тёма.

— Ага, очень когтистый! Если бы мы его не лопатой, то нам бы точно всем несдобровать! Точно говорю! — утвердительно кивал Мышасик.

— Вот потому мы его в мешок и упаковали, чтоб не царапался! — ухмыльнулся Тёма.

— Будет знать! — пищал Мышасик.

— Да, будет! — вторил Тёма.

— Пойдемте-ка посмотри… — сказал Лисенок.

У Листика в голове начали вырисосываться некоторые сомнения, относительно всего произошедшего. Что-то уж очень в описании Мышасика и Тёмы казалось ему знакомым.

— А чего на него смотреть? — спросил Мышасик.

— Тут осторожность нужна! — подтвердил Тёма.

— А то как выскочит, как выпрыгнет и полетят клочки по закоулочкам! — заметил Мышасик.

— Да, да, да. Причем, наши клочки и ваши, по нашим лесным закоулочкам, — подтвердил Тёма.

— Опасный зверь! Точно говорю! Век снега не видать! — сам себя уже пугал Мышасик.

— Нет, братва! Я должен взглянуть, кого вы это там обезвредили, — отстранив их, подошел к мешку Листик и решительно развязал веревку на горловине.

Все отпрянули от мешка и с интересом глядели. Но прошла минута, а злобный агрессор так и не появлялся.

— Так мы его связали, — усмехнулся Тёма.

— Чтоб не сбежал, — добавил Мышасик.

Листик осторожно заглянул в мешок да как закричит. Все бросились врассыпную, только их и видели. Выглядывают из-за елок опасливо.

А Листик кричит:

— УРААААА!!! Нашелся! Живой! Здоровый! — и горячо обнимал Барсика.

— Ну, не совсем здоровый… Какие-то психи мне лопатой пару фонарей подсветили… — ворчал Барсик.

Но сам в душе был счастлив, потому что уже думал, что все, пришел ему конец. А тут такое неожиданное спасение.

Из леса обратно появились Ушастик с Кабаняшкой. Они-то про Котенка уже знали и поняли, что это он самый и есть. С любопытством его рассматривали. А потом подали лапы, поздоровались и представились по всему полагающемуся порядочным зверям этикету.

— Эй, вы там! — крикнул Листик, — Герои боевиков недоделанные! Выходите и идите сюда! Сейчас я вам шеи-то намылю!

— А что мы! — пискнул Мышонок.

— Он сам к нам залез! — подтвердил Кротенок.

— Откуда мы знали, что это твой дружок?! — уже хором осмелев заявили они.

— Вот, знакомься — подземные жители! — сказал Листик. — Они, конечно, от этой своей подземной жизни маленько того, но все рано парни хорошие. Это они не специально…

И они пожали друг другу лапы.

— Мир?! — спросил Листик.

— Мир… — хором ответили все.

— С Новым Котом, вас, товарищи! — провозгласил Листик. — И с Новым Годом!

Вот вам и Листик, вот и терра кота! А то все какая-то инкогнита, да инкогнита. Здесь вам не там! Никаких непоняток, все просто, разумно и ясно. Сибирь товарищи, Сибирь — это Россия.

А еще у нас в России такая пословица есть: с кем Новый год встретишь, с тем его и проведёшь! Но об этом уже в следующей книге.