Просто жизнь. Сборник рассказов

Алексей Валерьевич Меркушин, 2019

В сборник вошли одиннадцать рассказов, написанных в разное время, с разным настроением; в каждом сама жизнь ставит вопросы, на которые человек не готов ответить. Разные ситуации, антураж и персонажи объединены единственной целью – выйти из ситуации с наименьшими потерями… что, впрочем, удается далеко не всегда. Содержит нецензурную брань.

Игра на любовь

— Стоять! Не двигаться!

Крики людей взорвали сонную тишину промышленного района. Завыла сирена, всполохи синих огней выхватили очертания бегущих, едва различимых во тьме фигур. Кто-то выругался, споткнувшись — и снова топот, рявкающие команды сотрудников милиции, мат преследуемых…

Димка Чистик не бежал — все шло по заранее продуманному сценарию. Он видел, как подельники кинулись в разные стороны, как, догнав, «камуфляжи» бьют их ногами — не любят они бегать-догонять преступников…

План с самого начала был провальным — явное хвастовство Коровы, якобы, «сигналка — говно, на пять минут работы!», откровенная глупость наивного деревенского Жоржика… Димка познакомился с ними в привокзальной «наливайке», где традиционно собирались подобные типчики… Через две бутылки водки они выложили «гениальный» план взять склад, на котором, по непроверенным слухам, скопилось энное количество денежных знаков. Чистик согласился.

К нему подбежал рослый милиционер, на ходу вытаскивая наручники. Руки назад, холодная сталь, ободком сжавшая запястье — знакомый Димке сюжет, однажды уже отыгранный на практике. Воронок, уставший «следак» за потертым столом, теплая, ни с чем не сравнимая вонь подвала ИВС и, наконец, СИЗО… Как раз туда Чистик стремился попасть.

***

Многим в России довелось пожить беспризорником при живых родителях — Димка Родионов не стал исключением. Шатался по подвалам, выпрашивал у прохожих мелочь, иногда «щупал» чужие карманы на предмет выпуклостей… Мать пила, меняя ухажеров каждую неделю, папашка не вылезал из тюрем, куда попадал исключительно по пьяному делу и по какой-нибудь на редкость идиотской причине — идти пацану было некуда, понятие дом в его лексиконе отсутствовало напрочь. Неизвестно, где бы закончились эти скитания, не повстречай однажды Димка на своем пути Виталия Прохорова по кличке Маэстро.

Альтруизм матерых жуликов встречается только в книгах — в жизни такого не бывает. Маэстро — виртуозный карточный шулер, потерявший за свои навыки четыре пальца — увидел в парне возможность снова жить на широкую ногу. Обучив Димку, он надеялся, что парень не забудет того, кто дал ему такие возможности…

Через год — первая «гастроль», поезд на Симферополь. Цель — толстый, обильно потеющий директор продуктового магазина. Сначала не хотел играть, отнекивался, но потом — видимо, прикинув, что уж пацана-то обыграет! — взял в руки карты.

Тогда Димка «взял» 50 тысяч — все, что коммерсант планировал истратить на поездку. Конечно, без шума не обошлось — это как водится! — но пара крепышей, специально отобранных Маэстро для прикрытия, быстро объяснили жертве: «Будешь шуметь — упадешь с поезда на полпути». Скандал утих, едва начавшись.

В Симферополе, на выходе из вагона, уже ждали люди в форме — успел позвонить каким-то знакомым потерпевший и попросить «пожестче»… Доказать шулерство невозможно — «пришили» оперативно другую статью, отправив по этапу на три года. Димка вышел по УДО через полтора, смотря на мир совсем другими глазами.

С зоны он вынес и «второе имя» — звучную «погремуху» Чистик. Дело в том, что Димка ненавидел грязь — осталось с детства! — и потому выглядел всегда, что называется, «с иголочки». Чаще других стирал одежду, носил с собой специальную тряпочку для обуви, сморкался только в платок… В бараке пошла гулять шутка: «Эй, смотри, у тебя, Чистик, на ботах пятнышко, скорее стирай!». Прикол позже всем надоел, а вот Чистик осталось.

Сидеть Димке больше не хотелось — он бросил старое ремесло, устроился на работу, снял квартиру. Жизнь налаживалась, будущее казалось безоблачным — и тут ему повстречалась Юля…

***

Чистик лежал на втором ярусе, лениво рассматривая желтый, в разводах, потолок. СИЗО встретило, как родного — мужики предложили чаю, расспрашивали, сокрушались: «Душат мусора, на мелочи — и той палят, суки!». В «хате» — человек 30, духота стоит, вонь тюремная… Димка приметил — играют в карты, перешучиваются, смеются… Для этого он здесь и оказался, но пока присесть к столу не приглашали — стоило обождать.

Соседом по нарам оказался пожилой, степенный мужик, назвавшийся Иванычем. Он не отмалчивался, но и разговорчивым не назовешь — лежит, книжку читает, иногда комментарий какой вставит… Димка решил попытаться:

— Слушай, Иваныч, я тут новенький — кто есть кто?

Мужик внимательно посмотрел, насторожился:

— А кто тебя интересует? Кто-то конкретный?

— Да нет, просто знать, с кем дело делать можно, с кем живу… — «в лоб» спрашивать нельзя, примут за «наседку», вообще жить не дадут — Интересно…

— Да все Люди, тут одну беду на всех хаваем.

— Вон там вроде «стирами» перекидываются, нормальные?

— Эти уж полгода тут, все время играют… Один мужичок им так проигрался, что… — не договорив, Иваныч махнул рукой — Лучше и не садись.

— Так и не зовут вроде… Как их звать-то?

— Толя, Лысый и Петро… Вижу, играть надумал?

Димка неопределенно пожал плечами.

— Дело твое, только я предупредил — проиграть можно больше, чем сможешь поставить…

— Поживем — увидим…

Чистик повернулся на другой бок и закрыл глаза. Он узнал все, что хотел.

***

Впервые Димка увидел Юлю в магазине — симпатичная, чуть полноватая девчонка раздавала цветные флаеры посетителям. Он улыбнулся ей — она ему, как-то само собой затеялся разговор… Через полчаса Юла дала номер телефона — договорились вечером встретиться.

Первое свидание удалось на славу — до глубокой ночи они гуляли по набережной, ели мороженое, ходили в кино… На прощание он ее поцеловал — Юля ответила, но зайти не пригласила: «У меня мама…». Домой Чистик летел, словно на крыльях — это была Любовь.

Она рассказывала о своей жизни — неполная семья, не очень счастливое детство, отец, как и у Димки, постоянно по тюрьмам… В ее словах он слышал отголоски собственной жизни — от этого Юля казалась еще ближе, роднее — хотелось обнять ее и защитить от всех горестей несовершенного мира.

Конец ознакомительного фрагмента.