Первый сборник стихотворений поэта, музыканта и автора-исполнителя Алексея Брындина. В него вошли произведения, написанные в период с 2017 по 2021 год, а также более ранние стихотворения. На страницах этой книги читатель найдет бытовые зарисовки, философские размышления, социальные взгляды и лирические посвящения, а также совместно с автором попробует отыскать для себя ответы на вопросы, волнующие человечество с незапамятных времен.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Слуга Эвтерпы и Каиссы предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 1
Да, были люди в наше время…
Читателю
Здравствуй, читатель и зритель!
Немногочислен ты. Не беда!
Я, как поэт и как исполнитель,
Твоим отражением был и буду всегда.
Рождает ли спрос предложение,
Или же ровно все наоборот?
В нашем общении оба суждения
Были верны за годом год.
Мы долгое время смотрели друг в друга
Сквозь темноту и сценический свет.
К циклу четвертому Кали Юги
Вырабатывали иммунитет.
Ты меня спасал от падения
В омут безнравственности и вранья.
Я отвечал огнем вдохновения,
Строчки рождая из небытия.
Может быть, оба мы несовременны
И все еще ищем в своих жизнях суть,
Но чистые сердцем будут блаженны,
Каким бы тернистым их ни был бы путь.
Поэтам
Разбираем на цитаты
Неизвестного поэта.
Нравится? Витиевато.
Речь его с другой планеты.
Да и сам инопланетен:
Видит мир слегка иначе,
Сторонится глупых сплетен,
Брюк не носит от Версаче.
Молчалив, задумчив крайне,
Зачастую смотрит в небо.
Что-то ищет от всех втайне,
Вечно в образе эфеба.
То готов за правду биться,
То взирает отстраненно,
Как преступник, вор, убийца,
Не наказан уголовно.
И задуматься предложит,
И заставит рассмеяться.
Будет все, что душу гложет,
На страницах размещаться.
Принародно оголенный,
Сам того не замечая,
Одиночеством клейменный,
Проживает жизнь играя.
Мы же громко рукоплещем,
Хвалим или же ругаем.
Обсуждаем и клевещем,
Называем попугаем.
Разбирая на цитаты,
По кирпичикам, как стену,
Прокуроры-адвокаты,
Мним, что знаем ему цену.
Но поэзия не бизнес,
Не разменная монета.
Чтение, анализ, синтез
Не раскроют нам секрета,
Кем был Пушкин и Есенин,
Мандельштам, Филатов, Блок.
Каждый, кто писал, бесценен,
С каждым диалог вел Бог.
Зрителю
Вы в зале и ждете актера —
Я вынужден вас огорчить:
Занавес этот — алая штора,
За ней продолжаю жизнь жить.
Поднимется он — вы узрите
Моей перекрестки судьбы.
Кому не по нраву — простите,
У вас не прошу похвальбы.
Представьте, что мы соседи:
За мной подсмотрите в окно,
Примите участье в беседе,
Решите, что вам все равно.
Однако в конце выступления,
Коли сумел вас развлечь,
Поддайтесь, друзья, искушению
Ладонями воздух рассечь!
Уличный музыкант
Он отыграл свой мини-сет.
Все выплеснул. Всем поделился.
Его невзрачный силуэт
В ночи осенней растворился.
Оставив нас себе самим,
Не дав конкретного ответа,
Бескрылый Ангел, Херувим,
По-повседневному одетый.
Имевший уши, да услышал,
Глаза имевший, уловил,
Как в небо питерское с крыши
Поднялся следом Гавриил.
Дается знаков нам немало.
Тот вечер был одним из них.
Был ли Артистом этот малый?
Нет, но к Свету вел он остальных.
Актерам
Один за другим уходят актеры,
Чьи диалоги ты знал наизусть.
Замены не будет, глупы эти споры,
Сегодня — печаль, завтра — тихая грусть.
Ведь на экране они молодые,
Произносят родные сердцу слова.
Пусть время иное, герои другие,
И кассовый сбор для большинства
Стал показателем первостепенным,
Отделяющим плевелы от зерна,
Не торопись ты быть современным,
Фамилии помни их и имена.
Рассказывай детям о впечатлениях,
Связанных с тем или иным
Фильмом, романом о приключениях,
Водевилем или спектаклем смешным.
Пусть они на фоне сиквелов разных
И бесконечных боевиков
Узнают, чем были прекрасны
Миронов, Караченцов и Табаков,
Леонов, Папанов, Александр Абдулов,
Вицин, Никулин и Моргунов,
Янковский, Державин, Лев Дуров,
Быков, Броневой и Смирнов,
Золотухин, Петренко, Филатов,
Даль, Евстигнеев, Кваша,
Тихонов, Яковлев и Юматов.
Назвал бы еще, но не так хороша,
Как хотелось бы, память поэта.
Ты уж, читатель, прости.
Просто вот так, под предлогом совета,
Не хочу выпускать я сам из горсти
Одного за другим уходящих актеров,
Чьи диалоги до сих пор наизусть
Знаю, и давайте без споров:
Сегодня — печаль, завтра — тихая грусть.
Великаны
Среди людей когда-то жили великаны.
Не силой с ростом славились они,
А фильмами, что выводили на экраны
Пред жителями собственной страны.
Не покупались ими слава и известность.
Такие вещи, как дары, ценней.
Сюжетами про доброту и честность
Они растили в зрителях людей.
Когда же рухнули основы государства
Того, которому они клялись служить,
Наверх полезли злоба и коварство,
Их было им уже не победить.
Они ушли. Одни немного раньше,
Другие выбрали чуть-чуть повременить.
Себя мы спрашиваем: «Что нам делать дальше?»
И слышим тихое: «Стараться честно жить».
Санкт-Петербургское небо
Мечтаю достопримечательностью
Петербурга, столицы Северной, стать!
Своей ему ответить признательностью,
Другим дав повод сюда приезжать.
Знакомые в Москву или в Хельсинки,
В Барселону, в Ви́слох, в Париж
Уезжают после филфака и Гнесинки,
Их манят покой и престиж.
А может, просто любовь к приключениям,
Желание объездить весь мир?
Не срослось здесь по их ощущениям?
Там выше зарплата, ниже цены квартир.
Может, всем известные качества
Загадочной русской души
Для них стали вроде чудачества,
Показателем далекой глуши?
Не знаю, но пусть будут счастливы!
Пусть каждый обрящет свое!
Любил и буду любить ненавязчиво
Санкт-Петербургское небо мое!
Шахматы
Маленький мир, где ты бесконечен,
Где равноправны мечта и расчет,
Где нет границ, рас и отечеств,
Где важен каждый сделанный ход.
Всего тридцать две небольшие фигуры,
И черно-белых вдвое больше полей.
Разнятся у пешек часто структуры,
И бывает слаба стража у королей.
Здесь проживают множество жизней,
Пораженья терпя, на ошибках учась.
Тот, кто сегодня был безукоризнен,
К этому шел, непрерывно трудясь.
Обстоятельства часто диктует соперник,
Но не для мебели ты за доской!
Опыт — учитель, память — учебник,
Варианты всплывают бегущей строкой.
И кто бы из вас ни вышел в итоге
Победителем из этой битвы умов,
Рукопожатием в эпилоге
Проститесь во имя лучшего из миров.
Конкурсы
Мне крайне не нравятся конкурсы.
Люблю читать для людей.
Все остальное — лишь конфиксы,
Уводящие от сути вещей.
Встреча поэта со зрителем —
Как свиданье влюбленных в ночи.
Наличие третьего возмутительно —
Кому нужен держатель свечи?
Пусть он знаменит, многоопытен
И дельный совет может дать,
Но голос мой внутренний шепотом
На три буквы велит его слать.
И ему как-то стыдно присутствовать
В этот неподходящий момент,
Сравнивать нас и напутствовать,
Как будто он рецензент.
И я закипаю, краснея,
Того и гляди, как вулкан,
Обрушусь (спасайся, Помпея),
Как уличный хулиган!
Мне крайне не нравятся конкурсы.
Люблю читать для людей.
Возможно, это лишь комплексы,
Но хочется быть мне добрей.
Поэты нынешнего дня
Я был свидетелем однажды,
Как поэтический салон
Со сцены матом трехэтажным
Крыл мир, и как устроен он.
Попали все под брань лихую:
Сам Пушкин, школьная скамья.
Вот так кутят напропалую
Поэты нынешнего дня.
Ломать, товарищи, не строить!
Самих себя грешно хвалить.
Тем, кто шалаш не смог построить,
Негоже зодчих материть.
И прежде, чем рояль у Бога
Так бескультурно отбирать,
Задумайтесь хоть на немного:
Сумеете ль вы так сыграть?
Летний дождь
Летний дождь в Петербурге — дело житейское,
Настолько, что не берешь даже зонт.
Что-то есть в этом городе гиперборейское,
Когда тучами застлан его горизонт.
Я бреду по Фонтанке, промокший изрядно,
Но счастливый оттого, что бреду.
А люди стоят под козырьками парадных
И под деревьями в Летнем Саду.
Они счастливы тоже. Я им улыбаюсь,
Потому что на миг сумел ощутить,
Что они — это я, а я ими являюсь…
Относиться к другим, как к себе, значит жить.
Бабушке
Бабушка — это детство:
Двор огромен, а сам ты так мал.
Нет ни лжи, ни вранья, ни кокетства,
Дед Мороз есть и старый подвал.
Велосипед трехколесный,
Жук колорадский, паук,
Яблоня, слива, хлеб постный,
Перед едой мытье рук.
Птичье гнездо на веранде,
Кролики, куры, петух.
О Тимуре и дружной команде
Тихое чтение вслух.
Озеро неподалеку.
Баня. На улице душ.
По песку, по солнцепеку,
Человек малахольный, не сдюжь!
Кажется, недавно все было.
Кажется, не было, а есть.
Но вот они — крест и могила,
Мечтай, фантазируй иль грезь,
Но теперь это только наследство,
Память о былых временах.
Она умерла, и с ней вместе — детство,
А ты в повседневных делах…
В детство играть невозможно
В детство играть невозможно.
Оно должно жить в человеке.
Вы скажете: «Это несложно!
Методички есть в библиотеке.
Мастерства есть вожатские курсы.
И главное, чтоб не болели…
В интернете существуют ресурсы,
И по срокам одна-три недели…»
Только другом для вашего чада
Не поможет стать старая книжка!
Приглядитесь — идет в ногу с отрядом
Мужчина с душою мальчишки!
Словно сестрам, с утра заплетает
Вашим дочкам косы девчонка…
Нет, вожатый с детьми не играет —
Он, как вы, дарит сердце ребенку.
Быть вожатым
Ты по каждому будешь скучать,
Как умеет, пожалуй, лишь взрослый:
Две-три ночи, чтобы поспать,
Два-три дня, чтобы вспомнить ремёсла.
День на пятый начнешь тосковать
По отдельным каким-то моментам,
Быть вожатым — это значит сгорать,
Всякий раз восставая из пепла.
Штопать сердце на скорую руку,
Чтобы дальше по жизни идти.
С верой в то, что любая разлука
Встречей сменится, как ни крути.
Жить, храня на себе отпечатки
Сотен детских доверчивых душ.
Быть вожатым — это участвовать в схватке,
Даря тепло посреди зимних стуж.
Коту
Ну вот и все… Как странно утром,
В пору мечтаний и надежд,
Когда окрашен перламутром
Над головами у невежд
Небесный свод, прощаться с другом…
И не до завтра. Не до встреч…
Любой из нас перед недугом
Когда-нибудь свой сложит меч…
Я, понимая это, с полки
Достал коробку. Духота…
Спешат на рынок комсомолки,
А я похоронил кота.
Гармонист
Расскажи мне, гармонист,
Воздух как в лесах душист,
Как свежо у чистой речки,
Как плывут из изб колечки,
Как дорога лентой вьется,
Как встает-садится солнце,
Как дымится под ногами
Пыль дорожная клубами.
Пальцами по клавишам,
Ни разу не слукавивши,
Дай ответ, ты мой родной,
Что общего у нас с тобой.
Аккордов переливами
Веселыми, тоскливыми,
Волю дав своим мехам,
Растереби мне душу в хлам!
Хоть я житель городской,
Современный весь такой,
Но внутри все еще живы
Исконно русские порывы!
Спой же, братец, о просторах,
О степях, полях, озерах!
Спой, голубчик, не стыдись,
О том, какая она — жизнь.
Пальцами по клавишам,
Ни разу не слукавивши,
Дай ответ, ты мой родной,
Что общего у нас с тобой.
Аккордов переливами
Веселыми, тоскливыми,
Волю дав своим мехам,
Растереби мне душу в хлам!
Про мужика
Его супруга — героиня из рассказов Шукшина.
Ее дурное настроение — полностью его вина.
Не тогда, не там, не то же и не так, как должно быть!
Что ж, у русских бить по роже значит искренне любить.
Он работает как лошадь. Нет, пожалуй, как верблюд.
Кораблем пустыни сделал человека рабский труд.
Часто ест один раз в сутки. Не видны лишь два горба.
Мечты — роскошь, счастье зыбко, если жизнь твоя — борьба.
И начальник — толстый трутень, и зарплата — хочешь, плачь!
Не уселся в теплый офис? Милый друг, тогда батрачь.
В колесе крутись, как белка, лет примерно сорок пять.
Повезет — фонд пенсионный будет что-то начислять.
Так проходит слава мира, то есть жизнь у мужика.
Дома цербер, в кресле трутень, разговоры у ларька.
Слышал, где-то все иначе. На Ютубе и в кино,
Кажут жизнь — не хрен собачий! Брешут, но ведь как складнó!
Посвящение чиновникам
Если вас обманывают, а вы не верите, —
значит, вас развлекают.
Развлеките нас новой ложью,
Все равно мы давно вам не верим.
В нашей жизни, как и в карьере,
Вся надежда на Волю Божью.
Мы народ вами забытый,
Выживающий в зной и морозы,
Приспособленный к метаморфозам,
Крепко сложенный и ни разу не битый.
Век за веком трудившись во благо
Приходящему вслед поколению,
Мы корнями вросли в эту землю,
Мы — славяне, потомки варягов.
Вы же, пришлые торгаши и иуды,
Казнокрады и чиновники-трутни,
Только множите сплетни да плутни,
Спекулянты, вруны, словоблуды.
Нет и не было ранее средства
Избавленья от вашей породы.
Оттого на Руси все невзгоды,
Жадность, лень и дармоедство.
Так развлеките нас новой ложью,
Все равно мы давно вам не верим.
В нашей жизни, как и в карьере,
Вся надежда на Волю Божью.
Художник
Рисовал художник картины.
Всю душу вкладывал в холст.
Из еженедельной рутины,
В которой дел список так толст,
Что кажется совсем неподъемным
К концу рабочего дня,
Он краше, ярче, объемней
Срисовывал тебя и меня.
Нам нравилось. Мы созерцали,
Как положено в рабочей стране:
Исходя из гражданской морали,
Скромно стоя слегка в стороне.
Он же бился. Хотел достучаться.
Призывал нас делиться с людьми.
Обивал пороги редакций
По утрам с семи до восьми.
После с нами усердно трудился,
Выполняя производственный план.
Улыбался. Не матерился.
Платоновский рыл котлован.
Я ему поражался, ей-богу!
Никогда, правда, не понимал:
Для чего на себя брал так много?
К чему стремился и что он искал?
Много лет, как его уж не стало.
Покрыла голову мою седина.
Однако помню: нас было немало
На встрече, что утверждена
Была в кабинетах начальства,
Чьи пороги обивал он зазря.
Я помню, как хватило нахальства
У какого-то секретаря
Негромко сказать о величии
Оставшихся после картин,
О халатном людском безразличии,
Об опасности разных рутин.
Я помню, как тогда и решили,
Что выставке все-таки быть.
Потом много ели и пили,
А наутро продолжили рыть.
Котлован наш заброшен сегодня.
Музеем выставка стала давно.
Рисовали нас много и модно.
Гениально — лишь он все равно.
Учителям
Не делают селфи с такими
И редко ставят в пример.
Их обязанностями должностными
Пренебрег даже премьер —
Посоветовал в бизнес податься,
На профессию призвание сменить.
Впору было бы рассмеяться,
Но ведь надо как-то же жить
С зарплатой совсем идиотской!
С нагрузкой, с тонной бумаг!
С привычкой населения скотской
Указывать, что им делать и как!
Существуют в третьем тысячелетии
Слуги Велеса на русской земле!
В противовес междометиям,
Увеличившимся явно в числе!
Пронесутся стремительно годы,
Мы забудем, как их зовут,
Следя за новинками моды
И за тем, кто богат и крут.
А они Ариадниной нитью
Продолжат указывать путь —
Достойные челобитья,
Не могущие передохнуть.
Рок-н-ролл
Не афишируя местом рождения,
Лавируя и находя компромисс,
Ты часто менял свои точки зрения,
И все ради выходов из-за кулис.
Ты договаривался о дружбе,
Уместный вполне играл рок-н-ролл…
Гражданский, но был как бы на службе —
РЕФОРМАТОР, ЕДРО и КОМСОМОЛ…
На воина похож ты был когда-то,
Теперь же скорее ты в роли шута.
От публики нынче зависит зарплата,
А она-то уже по горло сыта
Погоней твоей за призрачным счастьем,
Ей хлеба и зрелищ скорее давай.
И ты с артистической деланной страстью
Ей подаешь к столу каравай.
Ты воду, огонь и медные трубы
Сумел по итогу, не сдюжив, пройти.
Все было когда-то: стадионы и клубы,
Но себя потерял ты, приятель, в пути.
Ефремову М
Как омерзительно… Как глупо…
Чужая жизнь, чужая боль…
Однако каждый нынче рупор,
Что есть талант, что — алкоголь,
Кто и чего из нас достоин,
Кого и как должны судить…
Куда ни глянь — одни герои,
Указывающие, как жить.
Под микроскопом изучают
Семью, друзей, коллег, счета…
Изголодавшаяся стая
Так кровожадна и люта,
Что не оставит от собрата
Ни имени, ни добрых дел:
Отныне вечно виноватый,
Он одиночка не у дел.
В подвале
Переполнены клубы, стадионы, арены,
Трещит интернет от количества групп,
Только ленивый не глаголет со сцены —
Все стерпит бумага и тем более Youtube.
На вкус любой зрелищ и действий:
Мюзиклы, оперы, спектакли, кино.
Стэндапы, погрязшие в лицедействе,
Шоу-программы, где «все включено».
Кто что заливать пытается в уши,
Кто чем стремится порадовать глаз,
Стараясь надолго приучить наши души
К картинам и звукам, вводящим в экстаз.
И только в подвале, где все начиналось,
По-прежнему можно при желании найти
Искусство, которое так и не сдалось,
И тех, кто не видит ему альтернатив.
Я рос в среде, далекой от искусства
Я рос в среде, далекой от искусства,
Без прений характерных по ночам
О том, какие же испытывают чувства
Герои мюзиклов, комедий, мелодрам,
Кто как меняется, под действием чего,
Где благородство, где интриги и обман,
Что и кому становится важней всего
В конце, когда стихает ураган.
Актеры! Милые! Как же вы прекрасны!
Непостижимо ваше ремесло!
К добру и злу вы одинаково причастны,
Как к отражению зеркальное стекло.
Духовных сил! Лет долгих и счастливых!
Живите жизнь на сцене, а также вне ее!
Я же устроюсь в зале от всех чуть особливо
И что-то напишу, ведь каждому свое.
Новогоднее
Не время для грусти, мои дорогие!
Сменяется год, и неважно какой.
Все — взрослые, дети, старики, молодые —
Светлому завтра машут рукой…
И дело здесь вовсе не в Деде Морозе,
Не в желаниях, загаданных нами тайком,
И, конечно, не в старческом склерозе
И не в подарках, а в чем-то другом…
И это другое намного древнее
Всех сказанных или написанных слов…
Быть может, оно-то и есть панацея
Для усыпанных пеплом наших голов.
Преданность
Оттого ли, что я Козерог,
Или просто подвид особый
Человека, которого Бог
Создал из ничего и подобий,
Но из всех на земле чудес,
Дарующих нам замедленность,
Больше прочих я, вот вам крест,
Уважаю, конечно, преданность.
И какой бы по счету век
Ни кружилась наша планета,
На земле преданный человек
Всегда будет знаменем света.
День рождения
Есть день особенный в году,
Когда благоволят нам звезды,
Когда гуляем мы в саду,
Срывая памятные грозди.
И воздух полон ароматов
Любимых с детства до сих пор,
И нет ни споров, ни дебатов,
Есть близких голосов лишь хор.
Доброжелателен и светел
Его простой репертуар.
Через звонки, через соцсети,
Под звук торжественных фанфар
Летят слова, подобно птицам,
От сердца к сердцу, по-людски.
Нам суждено было родиться
В особый день, злу вопреки.
Памяти Жана-Поля Бельмондо
Остановись, безумный мир!
Дай попрощаться мне с умершим!
Тебя прошу, avecplaisir!
Не будь ты рыболовной вершей!
В родительский вернуться дом
Позволь хотя бы на мгновение.
С экрана в нем Жосслен Бомон
С немым укором за падение
Взирает на его списавших
Друзей, начальников, страну…
Я же — один из ожидавших,
Захватят ли его блесну.
Пришло иное поколение.
Жанр просит красок, тхэквондо.
Я же грущу над сообщением:
«Сегодня умер Бельмондо».
И может быть, отчасти где-то,
Здесь дело вовсе и не в нем…
Я становлюсь похож на гетто…
С кем говорить мне о былом?
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Слуга Эвтерпы и Каиссы предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других