МААТ. Сказания Млечного пути

Алексей Беркут

Он прожил уже двести лет, но так и не понял смысла жизни. Бессмертие, межзвездные перелеты, внеземные контакты открыли новые возможности, но создали новые проблемы. Люди, как и всегда, не могут найти общий язык. Он решает свои личные проблемы, но втянут в противостояние двух частей своей расы, неосимов и архитеков.

Эпизод 3. Тройной плазмоид

Перелет из системы, где находился центр восстановления и репликации до родной Солнечной системы, точнее до Марса, прошел без эксцессов.

Каас Гранит был откомандирован Мигаром в команду корабля, на котором они летели, в состав машинного отделения, этим компенсировалась часть расходов на проезд.

Сам Печерин весь путь провел в каюте в раздумьях о хранителях, о своей новой цели жизни, о последних событиях и о превратностях судьбы.

Его мучили сомнения насчет самой сути произошедшего и предстоящего. Всю жизнь он был уверенным в себе, успешным бизнесменом, прагматичным в быту, слегка авантюрным в молодости, но что-то поменялось за последние пару десятилетий и теперь его вдруг одолевали сомнения в правильности собственных действий.

Каждый поступок влечет цепь событий, обстоятельства, последствия.

Это хаотичный, бесконечно длинный ряд вариантов, но что если кто-то или необъяснимое что-то смогли и стали способны вмешиваться в хронологию.

А может и в поток событий, влиять на историю. Думал про себя Мигар. Вдруг у кого-то получилось проникнуть во всеобщее информационное поле, и они смещают время и события в свою пользу. Человечество еще в далеком 1905 году окончательно ушло к полной технократии, его словно увели с духовного пути развития к зависимости от машин.

Печерин теперь был в этом практически абсолютно уверен, ведь всю жизнь он сопоставлял факты.

Или может, как и большинство людей искал мнимые подтверждения своих глупостей, убеждений, маний, оправдание глупых поступков и значимости жизни.

Но все казалось таким правдивым. Изо дня в день, из года в год он наблюдал за событиями и собирал доказательства в поддержку своей теории.

Люди вместо развития интеллектуального, повышения духовных и личностных качеств, решения глобальных общенародных, наднациональных, планетарных проблем, бесконечно пеклись о мелочах, бытовом удобстве, бесчисленных хотелках, потребительский инстинкт развивался все больше. Его с рвением подпитывали, взращивали через массовую культуру, информационные ресурсы, плавно управляли, направляли в нужную сторону.

Люди с утра до вечера хотели новый граммофон, карету, парчовые платья, портмоне, духи, соковыжималки, плойки, велосипеды, смартфоны, ковры, хрусталь, сигары, жемчуга, межпланетные яхты, лодки, телевизоры, машины, автономные биореакторы, цепочки, ноутбуки, кроссовки, бургеры, лобстеры, курорты. И за все это готовы были по двадцать часов ломать камни в шахтах, биться на рингах, прислуживать в ресторанах, раздвигать ноги, обманывать других, втюхивать некачественные товары и услуги, лгать собеседникам, устраивать подставы, тем, кто доверился.

Все эти мелкие ничтожные события в потоке преследуют одну цель, превращаются в ком, в силу, приближают достижение очередного рубежа до главной цели.

Людей анализируют. Используют. Влияют. Направляют. Каждый раз при наступлении нового этапа, вехи, людям придумывают новые морковки для осликов, навязывают очередных кумиров, идеалы, субкультуру, привычки и вкусы.

По обыкновению, как только одни силы создают новую наднациональную идею, тут же появляется сила противодействия. Словно играют в плохого и хорошего, манипулируют массовым сознанием, но в реальности все гораздо банальнее, хозяева тоже не живут в мире, а все время дерутся между собой и ищут способ победить соперника, стань единственными.

Так произошло и с неосимами и архитеками, они пришли на смену коммунистам и капиталистам, изжившим себя лозунгам, девизам, идеалам.

Но не все люди собирались мириться с таким положением вещей и таким к себе отношением, в большинстве своем земляне. Они решили, что обманули социум, перепрыгнули на ступеньку выше прочих в плане ума и хитрости, а в реальности просто променяли одну глупость на другую. И такими тоже грамотно всегда пользуются. С помощью таких, особо активных землян была развязана и последняя бойня.

Печерин встряхнул головой, сбрасывая тяжелые мысли и ушел в сеть.

Оставшуюся часть пути он провел по большей части в работе, что-то кропотливо изучал, читал в самых труднодоступных ресурсах сети, общался со знакомыми в разных обжитых мирах.

Итогом всех этих трудов оказалось резкое увеличение экипажа нового корабля. О чем Печерин известил своего механика, едва они покинули чужой корабль в космопорту.

Выбор капитана показался Каасу изначально, как минимум странным, как максимум неправильным.

Теперь команда Печерина состояла из шести членов экипажа. Не людей, а именно членов экипажа. Даже появился редкий пока еще в человеческих секторах представитель биомехов. Впрочем, остальные были по большому счету люди.

Прибавление произошло в лице ученого, престарелого ксенобиолога, Петра Грехова, настоящего человека, архитека.

Таким же являлся и Виктор Гассариев, человек, архитек, по служебной специальности стрелок 2 класса, бонусник, военный одним словом, всем своим видом с первой секунды пребывания на корабле доказывающий этот факт.

Биомех оказался довольно хрупкой девушкой, астронавигатор по штатному расписанию. Звали ее Лиля Возтри, метр шестьдесят ростом, с практически идеальными чертами лица, по-крайней мере по меркам Кааса Гранита, а еще немного сжатыми губами, чуть выпуклым вперед подбородком, указывающим то ли на заложенное упрямство в характере, то ли повышенные волевые качества.

Последним механик увидел Фрика Терренса. И он единственный, кто ему сразу не понравился.

Вот бывает такое, еще даже «привет» не сказав человеку, не узнав абсолютно ничего о нем, сразу испытываешь антипатию. Часто интуиция не подводит, и даже через продолжительное время мнение не меняется, человек не становится своим. Или просто срабатывает предубежденность. Первое впечатление у взрослых людей вообще редко корректируется.

Каас Гранит, так и не понял, зачем капитан подобрал штатного связиста, этого неосима Терренса.

Пока механик изучал цифровые профайлы новых членов экипажа, они с Мигаром успели пройти десяток коридоров служебных помещений космопорта с ответвлениями к посадочным площадкам и добрались до шлюза, где стоял новый корабль. Любимое детище Печерина.

Они поднялись на борт и сразу направились рубку управления.

— У корабля стоит новейший вакуум-толкатель, — сказал Мигар, усаживаясь в одно из компрессионных кресел, — Особо он втягивает в свое поле окружающую пустоту и мы словно под разрядом, будто глазами моргаем. Были здесь, хлоп уже в другом месте. Это новое слово в двигателестроении, пока практически недоступное в Солнечной системе.

— Капитан, согласно конвенции Братинского, подписанной на Марсе в 2167 году, установлены строжайшие цензы на установку таких толкателей и их применение в гражданском космолетостроении.

— Я вижу, ты неплохо осведомлен, мой оцифрованный друг. Да, все верно Гранит. Чтобы получить разрешение приходится посещать тридцать семь планет Млечного Пути и еще две на окраине Малого Магелланового облака. Специальные комитеты рас союзников удостоверяются в профпригодности. Внутри систем его нельзя применять. Что еще могу сказать тебе. Волновой эффект этого монстра приводит к глобальным изменениям планетоидов. Да, толкатель позволяет долетать с окраины Солнечной системы до Сириуса на пример за семь часов, в то время, как например целых двадцать пять часов в системе тратится на перелет с Земли на Марс.

— А как же телепортационные станции, капитан? — удивленно воскликнул Гранит.

— Так вроде телепортационные колодцы оказались неудачным вложением гигантских фондов. Впрочем, я перегнул палку. Материальные ценности, неживые предметы они позволили перекинуть за секунды, создали поток материалов в новые колонии. А вот людям никак. Полтора века бьются ученые и никак. Сначала сплошное мясо было, а теперь просто тела, синенькие такие. Мертвенькие. Просто телепорт это доли секунды, но и они время. А когда в живом организме прекращаются процессы хоть на наносекунду. Ему попросту приходит конец. Зато через телепорт научились перекидывать цифровые матрицы сознаний, что позволило воскрешать людей за тысячи световых лет, как мы сделали. И туристам богатым тоже стали доступным дальние путешествия без риска потери базовой физической оболочки. Ну да ладно, о чем это я?! Что ж Гранит, могу тебя уверить, я не летал на все эти планеты. То ли сожалеть, то ли радоваться этому… Летали поверенные люди, проплаченные заранее разрешительные документы подписывали.

Мигар вышел из рубки, оставив механика наедине с приборами и полной уверенности, что капитан продолжает с ним разговаривать. Каас увлеченно копался в настройках главного реактора и устройстве пяти сореакторных секций. Еще больше его заинтересовали нагнетатели.

Механик поднял глаза на лобовую панель, уставился на главную мачту космопорта. Взгляд глаз остекленел. Он вновь в тысячный раз попытался вспомнить себя, закрыть хотя бы один из пробелов в новом цифровом слепке.

Только спустя полтора часа, Закончив изучать системы нового корабля, Гранит осознал, что свежеиспеченные члены экипажа МААТ уже собрались в рубке и что-то живо обсуждали с Печериным.

Каас коротко поприветствовал всех, попутно изучая и двоих новых настоящих людей, и биомеха, и неосима.

Его поначалу насторожила мимика стрелка Виктора Гассариева, а также некоторые жесты неосима Терренса. Очень позабавило поведение биомеха Возтри, но больше всех его заинтересовал старый ксенобиолог.

Архитек Грехов стал для механика прямо кладезью новых эмоций и информации. В отличие от остальных Гранит внимательно выслушал мнение старика о ситуации на Земле.

— На данный момент мы закончим знакомство. Все дискуссии после взлета. У всех есть понимание цели. Приступаем, — подытожил знакомство Печерин.

Экипаж начал разбредаться по рабочим местам.

Все системы корабля были давно готовы. Поступил сигнал к старту. Железная высокотехнологичная махина взмыла в небо красной планеты, оставляя внизу бескрайние поля солнечных панелей, башни конденсаторов водяного пара, гигантские экскаваторы в многочисленных разработках.

Едва МААТ поднялся на орбиту, как со стороны Деймоса в его сторону устремились три неизвестных корабля. Их намерения нельзя было спутать, попытки связи блокировались. Экипаж приготовился к отражению атаки.

Это было неслыханно. Нападение на мирное судно на внутреннем оживленном и хорошо охраняемом маршруте Марс — Земля. И все же оно произошло.

Корабль набрал скорость и устремился в сторону Земли.

По многослойному баклажану корпуса МААТ ударили мощнейшими тройными плазма установками, приборы безошибочно идентифицировали угрозы. Защитные системы новейшего корабля с легкостью отразили первые удары.

Астронавигатор Возтри под контролем капитана Печерина начала маневры уклонения и запустила процедуры действий экипажа, при внезапном нападении численно превосходящих сил противника.

В ответ стрелок-бонусник дал серию выстрелов из кормовых лазерных установок и сразу же перевел всю мощность на основной контур полей преломления. Виктор Гассариев рвался в бой.

К его сожалению и счастью для остальной команды корабля, серьезного боя не состоялось.

МААТ едва успел дать пару залпов, а противники снова огрызнуться серией выстрелов из плазменных установок, как приборы показали сразу несколько звеньев военных кораблей системы, стремительно шедших на сближение с местом стычки.

Нападающие корабли попытались уйти, но были оперативно уничтожены.