Серовъ. Царскiй советнiкъ. Дело о ночном маньяке

Алекса Москвина, 2022

1893 год. Страшные убийства женщин происходят в Москве впервые за последний век. Молодой судебный следователь прибывает из столицы по поручению Его Императорского Величества для расследования и поимки преступника. Необычные обстоятельства преступлений и новое похищение. Сыщику придется в считанные дни найти убийцу и спасти жизнь невинной женщины.

4

Серова посадили в отделе канцелярии, так как свободных столов в участке не было. Благо, это оказалось удобно, она находилась в центре здания. Закуток был небольшой, за то с дверью, что исключало наличие лишних ушей. Следователю предоставили все необходимое: телефонный аппарат, книги для записей, все материалы дела, справочник, карту города и прочие принадлежности.

Кривов и Иванов стояли в проходе и несли остальные материалы дела и список подозреваемых.

— Знаешь, как будто у нас приехал ревизор. И сейчас будет записывать нам замечания, а потом разжалует к чертовой бабушке.

— Не кипятись, Сергей Андреич. Он же нам в помощь прибыл, вот и посмотрим, как работают столичные следователи.

— Слух прошел, что он из тайной полиции.

— А я слышал, что он гроза мошенников. Бывал в Европе, расследовал убийства и пропажи людей, служил в царской полиции. — Далее Кривов заговорил шепотом. — Говорят, что он смог разоблачить ни одного чиновника и даже раскрыть заговор против царя.

— Думаешь, он здесь по этой причине? Подозревают кого-то из своих?

— Не исключено, но не будем торопить события.

Придя к следователю, агенты расположились стоя у стола, так как стулья еще не принесли. Уже было обеденное время, но в помещение было темновато. Окошко в закутке Серова было совсем небольшое, ладно, что от пыли тут все протерли.

— Итак, господа. Начнем. — Иван Алексеевич, открыл свой журнал и сделал первую запись.

«6 октября»

Черт! Уже шестое число, осталось четверо суток, подумал следователь.

Доклад начал вести Иванов.

— Первый подозреваемый. Его приметил дворник, обнаруживший первую жертву. Рассказал, что тот подглядывал из-за дерева, когда он ожидал полицию. Севостьянов Игорь Иванович. Сорок пять лет. Женат, трое детей. Работает в театре главным декоратором. Характеризуется положительно. Примерный семьянин, вредных привычек не имеет. Живут с семьей в трехкомнатной квартире на Тверской улице, что совсем недалеко от бора.

Далее продолжил Кривов.

— Он утверждает, что каждый день ходит мимо Соснового бора, а иногда, если есть время, прогуливается через парк. В этот день он вышел ровно в 06:05 утра, так как ему нужно было пораньше попасть на работу. В малом театре шла подготовка к новой постановке. Игорь Иванович довольно известная личность в своих кругах. О нем часто писали в журнале «Почта духов» и «Московском журнале».

— Иногда, именно такие люди, зачастую становятся маньяками. Ведут размеренную жизнь, и потом что-то копится в них, что-то необозримо черное и потом вырывается наружу. — Спокойным и задумчивым голосом произнес Серов, и продолжил. — Но это не наш случай. Он слишком часто на виду. Семья и трое детей. Если у него имеется отдельное неизвестное увлечение в подвале театра, где есть только единоличный доступ.

— Да, вы правы, что это не наш случай. Но мы все-таки решили перепроверить. Никаких увлечений нет, он с утра и допоздна в театре. Приходит домой ровно в 20:00, практически никогда не опаздывает к ужину и старается не задерживаться. Коллеги подтвердили время его прихода и выхода, плюс время, затраченное на его путь до работы и обратно. В тот день, когда пропала жертва и всю следующую неделю у него есть железное алиби. — Закончил Иванов.

— Давайте сразу к аптекарю. Второй подозреваемый, извозчик, который подвозил вторую жертву к ее подруге, нас не интересует. Я лично вызову его завтра к допросу.

— Зачем, если он вас не интересует? — спросил Кривов.

— Затем, что Алису Федоровну, возможно, ожидали у Орловых. Она выехала из дома еще при свете, и там ее караулить было бесполезно. Проще выследить жертву и накинуться в неподходящий момент. Он всегда набрасывается в темноте, думаю, душит жертву либо морфием, либо знает болевую точку для удушья. Итак, аптекарь.

В этот момент зашел тот самый писарь, который сидел на входе и занес стулья.

— Вот, Ваше Благородие, чтобы вам удобнее было. — И быстро вышел.

— Да, аптекарь. Сталеваров Семен Викторович. 36 лет, холост. Детей не имеет. На него мы вышли как раз после убийства Дубининой. Опрашивали всех аптекарей города. Сверяли наличие проданных ядов и рецептов. Таких аптек в городе всего четыре. В одной из них нашли несоответствие. Не хватало вещества под названием «Морфий» в количестве семи граммов. — Продолжил Иванов.

— Как он это объяснил? — Спросил Серов.

— Сказал, что пузырек был уже полупустой и плохо закрыт. Часть испарилась при попадании воздуха, а часть просто вытекла. Такое случается при доставке лекарств. Обычно разбитые списывают сразу. А этот был цел и без сколов.

— Почему он сразу не занес в карточку?

— Утверждает, что при получении, проверяют лишь целостность. А позже, ведут учет и перепись полученных лекарственных средств. Аптекари, к сожалению, в дефиците после земской реформы и Сталеваров не успевал всем заниматься одновременно, поэтому еще не успел проверить полное наличие партии.

— Ну что ж, вполне правдоподобно.

— Алиби у него нет на момент исчезновения Алисы Федоровны и Котовой. Но мы провели полный обыск его маленькой квартиры и аптечного подвала. Все чисто, абсолютно ничего не нашли. На следующие преступления, находясь под подозрением, он бы не решился.

— Хм, почему же? — Спросил следователь.

— Слишком он труслив, чуть замертво не упал, когда мы стали предъявлять ему обвинения. — Ответил Кривов.

— Что с остальными?

— Мы понимаем, что это первые люди, которые имеют дело с ядами, ведь несколько из них все еще занимаются изготовлением лекарств. К остальным не подкопаться, больше ни одного подозреваемого среди аптекарей. Каждый либо был на дежурстве в эти дни, либо уезжал из города, либо находился дома с семьей. — Закончил старший.

— Среди подозреваемых есть, непосредственно, кто-то из работников лабораторий?

— Да, есть двое. Шикунов Сергей Витальевич и Мальков Андрей Викторович. Но оба живут с родителями, у всех есть алиби, при обыске ничего не обнаружено. После нашего расследования, лаборанты уволены с позором с производства. Так же заведены уголовные дела, продавали незаконно опий. Считали, что ничего плохого не делали, а лишь помогали безнадежно больным. — Ответил Кривов.

— С чем-то я с ними соглашусь. Но помогали они, увы, за деньги, и всё это незаконно. А проверили владельцев аптек?

— В городе не так много аптек принадлежащим владельцам. И у всех он один, выходец из Пруссии Фаррейн Константин Владимирович. Вернее, все передано его сыну Карлу Константиновичу. На Кривоколенном переулке в 1892 году построен огромный комплекс зданий — это все его лаборатории и помещения для нужд фармацевтического дела. Вы же понимаете, кто этот человек. Мы не можем к ним ворваться так просто и предъявлять какие-либо обвинения. Нам любезно предоставили все журналы от «рецептурных» до «лабораторных книг».

— Да-да, наслышан о нем. Ну что ж, господа, поэтому я и здесь. Думаю мне нужно самому туда отправиться и навестить уважаемого человека.

Мужчины переглянулись и согласились:

— Тогда попытаемся оказать любое содействие.

— Еще вопрос, есть ли среди подозреваемых люди более высокого материального достатка? Может граф, кто-то из сыскной полиции, профессор университета?

— Никак нет, Ваше Благородие! — Произнес Кривов очень громко и с неким удивлением.

— Полно вам, Андрей Павлович. Оставим пока что формальности между собой. Это просто предположение. Вы проделали колоссальную работу, проверив сотню сотрудников фармацевтических учреждений. Но я скажу прямо. Это человек незаурядного ума, не просто психопат. Он пока всему как будто учится, допускает ошибки. В то же время старается делать все аккуратно, не торопится. Возможно, он пытается заглушить в себе это, поэтому между жертвами такой большой период. Он их выслеживает по какому-то одному принципу. И нам нужно это выяснить.

— Разрешите задать вопрос?

— Спрашивайте, Сергей Андреевич.

— Почему вы считаете, что наш убийца именно вращается в высоких кругах?

— Посмотрите, каких женщин он выбирает? Все обеспечены, умны и образованы.

— Но Мышкина училась в воскресной школе.

— О, извольте. Она это делала от скуки. Супруг никуда ее не отпускал, кроме обучения. В этом я уверен.

— Как вы пришли к этому выводу?

— По фото, которое вы приложили к делу, — Серов протянул фотографию и свое увеличительное стекло, — посмотрите на руку супруга на ее плече. Он крепко сжимает его. Для чего?

— Думаете, он применял к ней грубую силу? — Спросил лейтенант.

— Думаю, он ее, конечно, не избивал. Но держал в «ежовых рукавицах», она богатая женщина, а он сын разорившегося графа. Её внешность полная противоположность ему. Всеми делами ее семьи сейчас занимается он, но законная наследница и последняя подпись в документах всегда стоит супруги. Так как при заключении брачного договора настоял отец Мышкиной — Савельев Сергей Сергеевич. Не удивляйтесь, я внимательно изучил семейные дела жертв. Уверен, что это обучение ей пришлось выпрашивать. Возможно, даже через шантаж, так как была далеко не глупой женщиной.

— Как Вы обратили внимание на такую мелочь? — С восторгом спросил молодой лейтенант.

— Случайно, когда рассматривал ее перстни на руке. Пытался разглядеть фамильные ли это драгоценности. Что ж, думаю нам пора закругляться. Мне нужно отправиться в гостиницу, чтобы отобедать и переодеться, а затем я сразу направлюсь к Фаррейну. А теперь предлагаю разойтись по своим делам и продолжить службу. И да, вот список свидетелей, которых нужно вызвать завтра на допрос.

— Здесь только дворник и городовой. — Сказал лейтенант.

— Да, к родственникам я съезжу сам. Неформальная обстановка располагает к беседе. Тем более, это будет не допрос.

— А семейная пара, которая обнаружила Дубинину.

— Это не к чему, тело обнаружено поздно. В парке никого не было. Одиночка из-за дерева или человек, сидящий в парке на скамье, в такую погоду вызвал бы подозрение.

— Да, наверно, вы правы.

— Добавьте к списку извозчика Дубининой еще. И ключ от квартиры Сокольниковой мне будет нужен.

Все встали и вышли из кабинета, просидели за обсуждением почти два часа. Скоро закончится рабочий день, а нужно торопиться.

Следователь направился к выходу и остановился рядом с писарем, чем-то приглянулся ему этот светловолосый молодой человек.

— Как ваше имя?

— Степан, Ваше Благородие. — И немедленно поднялся.

— Вы видите каждый день всех приходящих в участок и ведете учет, как у вас с памятью?

— Да все в порядке, не жалуюсь, Ваше Благородие.

— Помните ли Вы свидетелей, приходящих по делу убитых женщин?

— Извините, Ваше Благородие, мне не положено об этом говорить и я не должен ничего знать.

Серов улыбнулся и направился в кабинет к Карпову и попросил об одолжении:

— Извините, Сергей Иванович, что беспокою.

— Полно вам, Иван Алексеевич, какое беспокойство.

— Мне нужен помощник. И я бы хотел взять вашего писаря.

От удивления у Карпова брови поднялись настолько, что он чуть не рассмеялся вслух:

— Степана? — Улыбнулся он, — мы вам можем и из нашего состава выделить человека, у нас есть и стажеры, и любого агента. Думаю, с вами каждый будет рад поработать.

— Нет-нет, не нужно. Он будет просто выполнять некоторые мои поручения, вести записи.

— Но, простите, Иван Алексеевич, он не служитель закона, а просто ведет учет посетителей и иногда рисует стенгазеты, к этому у него прямо талант. Ну, там, знаете, опасные преступники, лучшие сотрудники, новости. Мы просто не можем разглашать ему всю тайну следствия. Вы даже не представляете, какой он любопытный.

— Вот на это я и надеюсь. К тому же — все мы служители Царя.

— Ну что ж, раз вам так угодно, то мы организуем. Когда он вам нужен?

— Если можно, прямо сейчас. Не подумайте ничего плохого и не серчайте.

— Нет-нет, как можно. — Ответил Карпов, но явно пребывал в изумлении и не понимал, какую игру затеял Серов. — Идемте, я вам представлю вашего помощника.

Пока шли, следователь еще раз уточнил у Серова:

— Вы уверены в своем выборе помощника?

— Да, абсолютно. Поймите, я не очень люблю обсуждать свою работу с коллегами и всегда работаю один. Думаю, Степан именно тот, кто мне нужен.

— Степан! — Окликнул Сергей Иванович.

— Да, Ваше Благородие.

— Временно ты поступаешь на работу помощником к судебному следователю Ивану Алексеевичу Серову.

От удивления Степан осел на стул, затем немедленно поднялся. Улыбка на его лице была во все лицо, стало ясно, что писарь рад новой должности.

— Буду рад служить, Ваше Благородие.

— Ну и отлично. — Карпов развернулся и немедленно ушел.

— С этого момента можешь обращаться ко мне по имени отчеству. А теперь одевайся и идем.

5

Степан был одет по форменной шинели без знаков отличия, видимо выдали на службе. Улыбка так и не сходила с его лица:

— Ваше Благородие, ой, простите, Иван Алексеевич. Чем же я вам могу помочь?

— Для начала проводи в гостиницу «Славянский базар».

— Да-да, тут не далеко. Она находится на Никольской улице.

По дороге Серов начал свой допрос:

— Ну что же, Степан, расскажи теперь мне о свидетелях по делу.

— Что же вам рассказать?

— Кто-нибудь тебе показался подозрительным?

— Не особо, все были обычные люди. Не думаю, что они могли совершить преступление именно такое. Особенно тот сотрудник театра и аптекарь. Первый — вполне интеллигентный и держался очень спокойно, конечно, он был не доволен тем, что его чуть не арестовали. Говорят, у него даже возникли проблемы на работе. Но за такое время все само собой успокоилось. Особенно после того, как появилась следующая убитая девушка. Второй — аптекарь. Бедолагу так замучили, что он с допроса чуть не со слезами выходил. Однажды ему даже вызвали врача, оказалось у него проблемы с сердцем.

Конец ознакомительного фрагмента.