Слово

Александр Юрьевич Мовчан, 2021

Каждый когда-то слышал какие-нибудь городские легенды. Весёлые или грустные, добрые или злые. А что если это вовсе не легенды? Вдруг всё, что передавалось в будоражащих кровь историях, существует и находится среди нас. А если это победило?

Вечер сегодня особенно мерзкий. Промозглый ветер дует, кажется, со всех сторон, проворно заползая под складки даже самой прилегающей одежды. А дождь… Такое чувство, будто где-то за этими свинцовыми тучами протекает река, несущая свои воды откуда-то с северных ледников. Крупные холодные капли беспрерывно барабанят по прохудившемуся шиферному навесу над моей головой, проникая в зазоры и стекая плотным потоком по кирпичным обшарпанным стенам. Но даже этот дождь не сможет смыть всю грязь и порок этого города, затянись он хоть на сотню лет.

Я встал, отложил гитару, на которой бренчал последние двадцать минут под вой ветра, отряхнул свой серый камуфляж и прокричал:

— Василёк?! Ты где, Василёк? Нам пора выдвигаться!

Немного погодя зашуршали кусты, выбиваясь из общего такта непогоды, и из них появился взъерошенный рыжий кот. Правда, о его окрасе знал только я, ибо сейчас шерсть была коричнево-чёрной, будто он всё это время передвигался, кувыркаясь по мокрой земле.

— Как? Уже? Ты и спать что ли не будешь? — спросил кот на человечьем языке.

— Нет. Времени у меня мало, — ответил я, складывая вещи в рюкзак, а вдруг она придёт раньше?

— Раньше, раньше, — отряхиваясь, повторил рыжий, — а если она вообще…

Но я оборвал его на полуслове:

— Никаких если! Как у тебя вообще язык поворачивается такое говорить?!

Моя рука в порыве гнева невольно замахнулась, и Василёк инстинктивно отпрыгнул, ощетинив шерсть.

— Понял, понял, виноват, — выпалил он, — просто я ничего не успел поймать. Не ел уже с утра!

Я немного успокоился. Это же кот, себялюбивый, как и все прочие. Только болтливый.

— Да всех грызунов, наверно, пожрали тени. Вряд ли они успели адаптироваться. Держи вот.

Я отломил краешек от сыра, что уже несколько дней благополучно заветривался в моём кармане.

— Эта сторона даже плесенью ещё не покрылась, — добавил я.

Сперва Василёк брезгливо отмахнулся, но затем, укладывая гитару в чехол, я краем глаза заметил, как он жадно поедает его.

Глупо, но этот сыр мне напомнил, как всё началось. Как под вой городской сирены по радио объявили о чрезвычайной ситуации, и все ринулись в магазины. Все полки были опустошены за считанные часы. Люди просто выносили всё, что могли. Об оплате думали немногие. Этот сыр и был в числе прочих продуктов, которые я успел ухватить. На кассе я оставил купюру много больше, чем стоили покупки. И вряд ли она дошла до кассира. Да уж, дороговатый сыр.

— Мы что, пойдём прямо в дождь? — прервало моё размышление очередное недовольство кота.

— Да, надо покрыть расстояние побольше. К тому же в дождь тени нас не услышат. Нам вообще повезло, что в день, когда всё началось, тоже была непогода.

— Пф, тогда неси меня в сумке!

— С какого перепугу?

— Но я же промокну!

— И?

Это будет ещё одной катастрофой! К тому же, ты облегчил себе ношу сыром!

— Но он же в тебе…

Но Василёк уже не слушал. Он вскарабкался по штанам и залез в сумку, которая была перекинута через плечо. Вздохнув, я шагнул вперёд навстречу дождю.

О такой роскоши как зонт я мог только мечтать, поэтому мне приходилось накрываться найденным куском клеёнки. Периодически в складках скапливалась вода. Пару раз после переполнения такого резервуара, ледяная жидкость выливалась мне за шиворот, вынуждая отвлекаться. А сосредоточенность была жизненно необходима. — нужно было увидеть тень раньше, чем она тебя услышит.

Василёк, утомлённый безделием, показал свой розовый нос наружу.

— Думаешь, успеешь? — ехидно спросил он.

— Успею. И никак иначе.

— За ночь мы проходим максимум три квартала. А тут осталось четыре до завтрашнего вечера.

— Ничего, пойду днём. А если дождь будет и завтра — таки вовсе замечательно.

— А если опоздает?

— Подожду. Главное, чтобы я не опоздал. Отец не может заставлять свою дочь ждать, особенно, когда дал ей слово!

И словно в насмешку дождь прекратился. Я встал как вкопанный, оглядываясь по сторонам. Уличные фонари не горели уже как три дня. Это скрывало ночные вылазки, но работало и в обратную сторону. Ветер разносил какие-то непонятные шорохи, нагоняя жуть.

— Темно как в могиле, — прошептал Василёк.

— Тише ты, — шикнул я, продвигаясь вперёд, — у них плохое зрение. Но вот слух отменный.

— Я же кот! Я учую их раньше, чем…

Ба-бах!

Морда кота, которая выпиралась вперёд, уткнулось во что-то холодное и влажное. Оно издавало мерзкий клокочущий звук.

— Вот чёрт, — крикнул я и рванул назад.

И как раз вовремя, ибо чёрная тощая, но мощная рука попыталась схватить меня. Я увернулся, но острый коготь зацепил сумку, порвав на ней лямку. Раздался глухой грохот, а следом кошачий визг.

— Василёк!

Я бросился вперёд. Ночной монстр сделал то же. Благо, я оказался ближе и успел вытащить сумку с котом из-под стремительного удара. Вдобавок ко всему, нападавший поскользнулся на луже и с грохотом скатился в подвал стоявшего рядом дома.

Конец ознакомительного фрагмента.