Одержимость справедливостью

Александр Эл, 2023

Совершая поступки, люди тем самым создают эпоху, в которой живут. Некоторые считают, что понятия «хорошо» и «плохо» придуманы, что это всего лишь мнения. Каждый человек существует в своём мире, со своими понятными только ему мыслями, и видит только то, что хочет видеть сам. Судить других легко, а что сделали бы вы, окажись на моём месте? И не надо мне мораль читать, от ошибок никто не застрахован! – говорит наш герой. Он с нами откровенен.Одержимость – частичное или полное и всеобъемлющее подчинение разума человека чему-то, какой-либо мысли или желанию. Справедливость – в римском праве трактуется как субъективная категория.

Одержимость — частичное или полное и всеобъемлющее подчинение разума человека чему-то, какой-либо мысли или желанию.

Справедливость — в римском праве трактуется, как субъективная категория.

Глава-1 Маленькое пианино

Когда в первый раз это случилось, ночью я не решился сказать. Но утром сказал прямо, — кончайте возню, вы мешаете спать!

Ближе к выходу из деревенского дома, куда нас заселили, стояла большая русская печь. Её не топили, в доме итак было тепло, даже жарко. С этой печи раздавались стоны и вздохи. Там спали Роза и Димка. Только они не спали, а сопели и кряхтели, и не давали спать мне и Светке. И так каждую ночь, уже неделю.

Я лежал на полу, на надувном матрасе. Заснуть не мог, вспоминал тот давний день рождения. Думал, почему одним всё, а другим ничего. На хозяйской кровати ворочалась Светка. Тоже не спит, хотя кровать мягкая, я проверял. И всё это из-за Димки, того самого Димки.

* * *

— Почему ты плачешь? — папа спрашивал, а я от этого рыдал ещё больше. Я сам не знал, мне хотелось побыть одному, но взрослые обступили меня и не отпускали.

— Подарок не понравился? Но почему, ты же так хотел? — мучил меня папа.

— Димок, малыш, тебя кто-то обидел? Может у тебя болит что-нибудь? — мама трогала мой лоб, — температуры нет, у тебя животик не болит?

— А-а! — заплакал я ещё больше и убежал в коридор. Хотел бежать на улицу, но не мог, нужно было долго одеваться. И не мог достать шапку, она лежала высоко на полке.

— Ну, что с тобой? — папа вышел в коридор и обнял меня, — ну, расскажи мне, по секрету, что случилось? Тебе краски не понравились? Это хорошие краски, дорогие. Мы с мамой даже думали, что тебе ещё рано такие. Такими красками рисуют взрослые, настоящие художники. И кисточки в коробке есть, ты видел?

— Видел…

— Ты же сам просил. Мы же спрашивали, что тебе подарить. Ты сказал, что хочешь настоящие краски. Эти настоящие, разве нет?

— Настоящие…

— Тогда, почему ты плачешь?

— Я хотел пианино…, — и я снова заплакал.

— Пианино? Ого? Как, пианино? Ты говорил, что не любишь музыку. В музыкальную школу, не захотел. Да у нас и места нет, для пианино, и денег нет…, — задумался папа.

— Не надо места, пианино маленькое, я видел.

— Где ты видел, о чем ты говоришь?

— У Димки, ему подарили….

— Пианино подарили?

— Да! Подарили! Маленькое, но как настоящее. Как в школе, кусочек только…

— Кусочек пианино? Ничего не понимаю, — мама целовала мой лоб, проверяя, нет ли температуры.

* * *

Димка, тоже первоклассник, из первого-А, а мой класс первый-Б. Я, Димку совсем почти не знал. Они жили в соседнем доме, нам было по пути в школу. Иногда мы здоровались. Его тоже, как и меня, звали Димой. Однажды он сам подошёл и пригласил меня на день рождения. Я сказал родителям, и меня туда отвели. Димка был старше меня на несколько месяцев. У него день рождения зимой, а у меня летом. Когда я к нему пришёл, там стояла ёлка, украшенная красивыми игрушками и конфетами, и было много детей. На мой день рождения, ёлки никогда не было, и детей тоже не было. Были только взрослые. Говорили, что детей нет потому, что все дети на лето уехали в деревню. И что мы тоже, наверное, уедем. Но всё равно обидно. Как будто, ко мне специально никто не пришёл, а у Димки было так много гостей. Все вокруг него бегали, а когда он задувал свечки на торте, все весело смеялись. А про меня забыли сразу, как только я свечки задул. Взрослые сидят, жуют, громко разговаривают и пьют водку, а на меня никто не обращает внимания. Я сидел, ждал когда, наконец, будут подарки дарить. И вот подарили, всякую ерунду. А главный подарок — краски! А Димке подарили, пианино! Мало ли, что я краски просил, это было давно. Теперь я хочу пианино, как у Димки!

* * *

Папа взял меня за руку и отвёл назад в комнату.

— Он, оказывается, хотел пианино, — сказал папа, и все уставились на меня.

— Подарки не нравятся? — громко сказал дядя Федя, наш сосед, который тоже пришёл на мой день рождения. У него было красное лицо, и язык заплетался, — дарёному коню, зубы не смотрят!

При чем тут конь? — подумал я, такого подарка не было… Разве у коня есть зубы? Конь же, не тигр…

— Наглый ты! — продолжал дядя Федя, — ишь, куда там, под стол пешком, а туда же, уже недоволен!

— Успокойся, Федя! — сказала мама, — он же совсем маленький ещё. Нужно разобраться, объяснить. Димок расскажи, что за пианино. Ты же не хотел музыкой заниматься, мы с папой тебя спрашивали.

— При чём тут какая-то музыка, я пианино хочу, а вы мне краски, — я снова заплакал глядя на дядю Федю.

— Ничего не понимаю, — сказал папа, — музыку не любишь, заниматься не хочешь, а пианино хочешь? Зачем оно тебе?

— Да, ты не понимаешь! Нажмёшь на клавишу, а оно, — ту-у… Отпустишь, и тишина…

— Ну да, так все музыкальные инструменты работают, что тут особенного? — сказала мама.

— Вы не понимаете! Там, так много кнопок, и лампочек, они такие красивые, и делают разные звуки, — эх, никогда они меня не поймут.

— Лампочек? А, я кажется, понял. Это такая плоская штука, с клавишами, да! — папа смотрел на маму, — помнишь, мы где-то видели. Как она называется?

— Да, что-то припоминаю, название не запомнила, какое-то не русское слово. Может, клавесин? Нет, что-то другое….

— Да, пацана, похоже, жаба жрёт, — громко сказал дядя Федя.

Сам ты жаба, — какая ещё жаба, подумал я, фу, гадость какая.

— Димок, зависть, это некрасивое чувство, — сказала мама, — всегда у кого-то будет то, что тебе захочется. Нужно спокойно к этому относиться. У тебя тоже есть, что-то такое, чего нет у того мальчика.

— Что у меня есть? Что? Краски?! Они мне не нужны! Заберите их себе!…

Мама расстроилась и ушла на кухню. За ней вышел дядя Федя, сказал, что нужно руки помыть. Я тоже пошёл, хотел маму пожалеть. Но в щёлку увидел, что в кухне уже был дядя Федя. Я думал он в ванну пошёл, а он тут в кухне, уже жалел маму, а она его отталкивала. Говорила, — уйди дурак. Тогда, дядя Федя ущипнул маму за попу, я думал ей больно. Я хотел ударить дядю Федю, но мама вдруг рассмеялась и положила руку ему на щёку, и снова сказала, — уйди дурак. Тут они увидели меня. Я побежал обратно в коридор, а дядя Федя за мной. Догнал, схватил меня за воротник и зашипел, — куда бежишь, гадёныш! Но тут вышел из комнаты папа, он толкнул дядю Федю, и тот упал. Мама стала кричать.

— Что происходит? — закричал папа, — а ты куда смотришь? — крикнул он на маму.

— Ничего не происходит, я устала от твоего хамства! — ответила мама, — Дима, иди сейчас же в комнату!

Дядя Федя уже поднялся и злобно вращал глазами.

— Этот пьяный урод напал на ребёнка, ты что, не видишь? — возмущался папа, — зачем его в дом приводишь.

— Никто ни на кого не напал, Федя просто хотел его задержать. Дима нагрубил.

— Мама! Я не грубил, я не успел…, — я смотрел на маму, и мама отвернулась.

— Что тут случилось? Дима, ты что-то натворил? — папа покраснел и разволновался ещё больше.

— Ничего я не натворил. Дядя Федя ущипнул маму, я думал ей больно, хотел защитить. А она засмеялась, ну, я и убежал.

— Ущипнул? — лицо папы перекосилось.

— Да, пацану показалось, мы просто разговаривали, — шмыгал носом дядя Федя.

— Ничего не показалось, ущипнул за попу, мама сказала, — ой! — и засмеялась.

— Та-к! И давно он тебя, щипает? — протяжно сказал папа, и дядя Федя снова оказался на полу.

Из комнаты выскочили другие взрослые и схватили папу. А мама схватила меня и кричала, чтобы вызвали милицию. Она обнимала и целовала меня и всё повторяла, — зверь, зверь, ребёнка напугал…

Милицию никто не вызывал, и краски у меня никто не забрал. После того дня рождения папа ушёл от нас, и видел я его очень редко. Дядя Федя тоже исчез. Мама сказала, что он для нас украл мясо на мясокомбинате, но его поймали и посадили в тюрьму.

Лето закончилось. В школе я видел Димку, но дружить с ним не хотел. Как только видел его, сразу вспоминал тот день рождения, и от этого всегда портилось настроение. Почему одним всё, и пианино, и подарки лучшие, и родители нормальные, а другим — ничего?

Подарки мне больше не покупали. Разве тетрадка, или ранец для школы, это подарок? Мама говорила, что нет денег.

Иногда приходили гости, и мама отправляла меня погулять. Но это, случалось редко. Нормальных мужчин больше нет, говорила мама.

— А где папа живёт, он нормальный, почему он живёт не с нами? — спрашивал я маму.

— Потому, что он нас бросил, — отвечала мама, — он нас не любит. Ай, ладно, маленький ты ещё, не поймёшь.

Потом, Димкины родители переехали в другой район. Мама сказала, что Димкиного отца назначили большим начальником, его возит шофёр, и у них теперь большая квартира. Димку с тех пор я не видел и стал уже его забывать.