Гном. Часть 3

Александр Шуваев

Третья часть трилогии «Гном». Достижения ГГ замечены, системно развиты. Сюжет построен вокруг строительства Магистрали, событий на Дальнем Востоке (включая Корейскую войну) ВООБЩЕ, а посвящен тому, как меняется жизнь людей и стран под влиянием новых технологий. Достаток достигнут к 1960 г., к 1980-му – достигнуты ВСЕ цели, которые ставились прежде. А продолжение развития привело к тому, что прежняя история потеряла смысл. Хоть и не трагичный, но все равно КОНЕЦ ИСТОРИИ. Книга содержит нецензурную брань.

Блок II: положение победителя

а) Высокий достаток населения победившей стороны, большая доступность продуктов питания, вещей, жилья, услуг транспорта, отдыха в курортных зонах и местностях.

б) То же, плюс рост народонаселения победившей стороны.

в) Высокий уровень квалификации, образования и развития жителей победившей стороны при большем досуге и связанный с этим рост народонаселения.

г) Вывозится конечный продукт, а ввозится сырье и полуфабрикаты. Стабильная национальная валюта, фактически имеющая статус международного платежного средства.

д) Можно ли считать, что одержана победа, если враг — капитулировал, а пункты с «а» по «г» включительно не выполнены?

е) Международное положение, принципиально исключающее агрессию со стороны соседних стран за счет: 1) подчинения соседних стран и прямого или косвенного управления ими, 2) экономического, политического и военного союза с соседними странами, 3) военной мощи, заведомо превосходящей таковую любой страны и любой мыслимой коалиции стран, 4) комбинация «1, 2, 3», 5) комбинация «1, 2», 6) комбинация «1, 3», 7) комбинация «2, 3».

ж) То же, при активном стремлении к тесному экономическому и военному союзу стран, до сих пор в него не включенных.

з) Стиль одежды, архитектуры, градостроительных и организационных решений, произведения искусства страны победителя становятся модой не только в ближних и зависимых странах, но и в странах достаточно удаленных.

и) Иммиграция бедных и малообразованных людей, готовых на любую работу за любую предложенную плату, поскольку по месту рождения в любом случае гораздо хуже.

к) Иммиграция специалистов, исследователей, состоявшихся мастеров искусства и литературы, приобретение ими постоянного жилья.

л) Можно ли считать победу достигнутой, если истине не отвечают только пункты 1) «з», 2) «з» и «и», 3) «з» и «к», 4) «з», «и», «к»? Выберите один из четырех вариантов.

м) Блок слишком разнороден, в нем смешаны пункты, обозначающие цели и обозначающие признаки, экономические, внешнеполитические и культурные характеристики, что производит впечатление непоследовательности.

н) Достигнуто благополучие и стабильность всего мира или, по крайней мере, наиболее существенных государств мира на основе принципов организации, выработанных страной-победителем для организации жизни внутри страны.

Нужное подчеркнуть. Возможен выбор нескольких вариантов в каждом блоке. В пустых строках под отдельными пунктами внесите вопросы, дополнения. В пустых строках «Дополнения1» внесите свои представления о том, что является победой на Ваш взгляд. Заполнение не обязательно. Подпись не обязательна. настоятельная просьба вернуть все экземпляры в любом виде. Для служебного пользования.

Откуда она взялась, никто так и не узнал, да никого это особенно не интересовало. Появилась откуда-то — и все. Получили все члены ГСТО, включая председателя. Получили наркомы. Получили члены Президиума ЦК. Большая часть первых секретарей обкомов и крайкомов, директора крупнейших предприятий, не входящие в ГСТО.

Два экземпляра были сданы изрисованными: первый стилизованными геометрическими чертиками, второй — участками косой штриховки крест-накрест, мелкой и густой.

На одном экземпляре к варианту «б» «Блока I» было сделано добавление: «Правильно. И чтоб любая из ихних баб с первого намека снимала бы трусы.» Подписи, понятное дело, не было.

На одну из анкет, очевидно, точили карандаш, потом сор стряхнули, а анкету вернули без пометок.

Самыми частыми были вопросы вроде: «Что ж нам теперь, кормить их? За что ж тогда воевали?». Чаще всего подписано, особенно представителями старшего поколения управленцев.

К варианту «з» «Блока II» было сделано одно соображение: «Это только признак без причины. Следует предварить: «Творческая активность населения настолько высока и развита, что…» — дальше по тексту. По какой-то причине не подписано, что само по себе заинтересовало инициаторов опроса.

Общее примечание ко всему опроснику: «Поначалу мне показалось, что СССР нечего предложить в качестве вклада ни в какой экономический союз, кроме сырья, что противоречит совершенно правильному пункту „г“. В этом случае пришлось бы признать, что наша победа носит сомнительный характер, поскольку не дает стране никаких выгод даже в перспективе. Я думал, что у нас в избытке не производится ничего такого, что понадобилось бы разрушенному хозяйству других стран, но понял, что ошибаюсь. У нас большой объем производства соединений азота и фосфора, необходимый для производства взрывчатых веществ во время войны, ныне ставший избыточным. Я беру на себя обязанность изучить эти возможности в плане международной торговли». Подписано наркомом Ванниковым.

Общее дополнение ко второму блоку: «Высокий престиж военной службы, высокий конкурс в военные училища в мирное время, в т.ч. после десяти лет без крупных конфликтов». Подписано адмиралом Кузнецовым.

К варианту «г» «Блока II», замечание: «Не вижу ничего страшного в поставке горючего, электроэнергии, металла, удобрений, если только это увязать с модернизацией соответствующих производств на уровне наивысших достижений с участием второй стороны». Подписано наркомом Тевосяном.

По окончании опроса, Сталин, исходно относившийся к этой затее со значительным скепсисом, проявил сдержанный интерес к результатам и заметил:

— Било би лучше, если бы имело место прямое указание ознакомиться и заполнить. Хорошо, можно без подписи, но в этом пункте имел место совершенно излишний либерализм…

С ним, в общем, согласились. Основной смысл затеи заключался в том, чтобы возможно большее число лиц, принимающих решение, прочитало вопросы и хотя бы задумалось над ними. Чтобы, по крайней мере, не выглядеть идиотами на фоне всех остальных. Да, он, пожалуй, лучше всех знал и свой народ, и свою номенклатуру, что, по большей части, воистину была плоть от плоти этого народа. Несколько односторонне, без ряда кое-каких мелочей, вдруг оказавшихся такими существенными, но все-таки лучше. Сказали бы заполнить, — скорее всего, заполнило бы большинство, даже зная, что в щель ящика потом бросят без подписи. А не сказали, — значит, баловство, дурь на общественных началах, в кои то веки раз позволили скрутить фигу кому-то там. Но к набольшим не относившимся, это точно. Те бы приказали. А так выстрел прошел, можно сказать, в холостую. Или не в холостую, да только узнать этого никак нельзя.

— Вы правы, товарищ Сталин, — поднялся молодой, только что назначенный нарком легкой промышленности, чем-то похожий на воробья, но воробья, странным образом, серьезного и умного, — очевидно, нам следовало обрисовать задачу более четко. Но я считаю, что сама по себе инициатива была правильной. А то все кругом кричат «победа, победа», я слушал, вроде все нормально, а потом вдруг и подумал: а что это такое? Мне кажется, определившись в этом вопросе, мы сможем действовать более целенаправленно. Значительно.

Фактически, история с опросом была именно его затеей. Другое дело, что нашлись те, кто сразу же поддержал его. В основном, конечно, относительно молодые управленцы, выдвинувшиеся в первые ряды во время войны. Но и, как ни странно, Георгий Маленков тоже относился к их числу. Сравнительно немного, но нашлись. Председатель решил приглядеть за этой группой. Так, на всякий случай.

— Кто нибудь жилаит висказаться, нэт? Товарищ Косыгин показал, что умеет задавать… нэпростые вопросы. Я думаю, никто нэ сомневается, что у него есть свой вариант ответа. Прэдлагаю заслушать соображения товарища Косыгина о том, как нам… оформить победу.

— Товарищи, но у меня только самые общие и предварительные наметки…

— Давай Алексей. Подробные мы либо не дослушаем, либо заснем.

— Я думаю, удалось показать, что военный разгром противника не является синонимом победы.

— Сказал бы что-нибудь новенькое. И всегда-то войны затевались с целью пограбить. Чтобы хоть намного перебить военные издержки.

— Так то толковые войны, а не эту. Мы ее не затевали.

— Точно. Толковой войной может быть только та, которую затеял сам.

— Папрашу, — он постучал карандашом по столу, — нэ перебивать.

Ему было интересно. Он старался не мешать, не навязывать свою волю, не давить, потому что хотел приглядеться, что у них выйдет. Потом, со временем, потихоньку согнем, упорядочив излишнюю вольницу. Начать с того, что молодых — горячих натравить на тех, кто появляется на заседаниях под хмельком. Но что будет так интересно, он не ожидал.

— Ничего страшного. Пока только на пользу. Я предлагаю обдумать и одобрить следующее положение: победа может считаться достигнутой тогда, когда победитель живет лучше не только побежденных, но и окрестных стран.

— Не трудно. Ограбить до черного волоса, загнать в средневековье, оно и будет лучше. Себя приподымем — их приопустим.

— Нереально. Мы исходно были беднее, а теперь еще разруха. А в той же Франции, почитай, все цело. И в Англии тоже. Не говоря уж об Америке. Ее, кстати, и не ограбишь.

— Кстати, может быть, кто-нибудь объяснит мне, что такое: «лучше жить»? Очень уж неопределенное выражение.

— Если мы, по понятным причинам, не можем показать высокого достатка населения, то единственный выход, это обеспечить и показать такой уровень организации, при котором будет обеспечен стремительный РОСТ уровня жизни. Да, мы беднее, но с такими темпами…

— Интэресно. Раньше мы как-то нэ рассматривали уровень жизни в качестве фактора влияния страны.

— Как же. Глянет он на наше житье, и если не скажет, так обязательно подумает: «Не вам меня учить». И никакая пропаганда не поможет. Раз вы так живете, от вас лучше быть подальше.

— Я продолжу? О том и речь. Дело в том, что помимо этого и помимо вооруженной силы есть и другие методы привязать… освобожденные страны к себе. С деньгами у нас плохо, а вот ресурсами мы им могли бы очень здорово помочь. Общий смысл какой: мы восстанавливаем их хозяйство, а они влезают к нам в долги и привыкают к поставкам наших товаров, ориентируют линии доставки туда и обратно на нас, создают склады, базы, магазины, узнают входы и выходы, заводят личные связи.

— Отдельные предложения имелись, а теперь нужно получить полный список от каждого экономического наркомата, а потом свести в общий список.

— На это нужно врэмя. Предлагаю сразу определиться с двумя-тремя первоочередными позициями.

— С ними-то, к сожалению, все ясно. Бензин, мука, уголь и паровозы. Можно расположить в любом порядке.

— Почему «к сожалению»?

— Потому что все это и НАШИ первоочередные потребности. Особенно мука.

— Придется пустить на месяц-два ленд-лизовскую, потому что выхода у нас НЕТ. И наладить в первую очередь именно эту позицию.

— Несколько замечаний. Первое: зерно на Кубани и левобережной Украине в этом году будет. Не вдоволь, но и не голодовка. Обдумать мощности по помолу. Второе: чтоб американцы о спекуляции мукой ничего не знали. Третье: исключите уголь. Силезию мы и сами не трогали, и им взорвать не дали. Так что лучше побольше паровозов, а уголь только чуть-чуть, для затравки. Четвертое: вагоны. Их не хватает так же, как паровозов. Наши летчики постарались последние три-четыре месяца так, что подвижного состава на Западе попросту нет… И, наконец, пятое: оплату именно этой группы товаров, по крайней мере, первых партий, придется отложить на потом. Иначе экономика этих стран даже не запустится.

— Я так и не понял: мы-то что будем иметь с этого? Не когда-то потом, это понятно, а так, чтоб сразу?

— Самое главное. Рабочую силу. Причем и квалифицированную, и разнорабочих. На наших заводах они будут делать товары для себя и для нас. И покупать у нас за наши деньги, которые мы им заплатим за работу. Надо воспользоваться тем, что у них почти поголовная безработица. А уже через год с нашей помощью будут запущено что-то и на их территории. И загружено нашими заказами. В том числе в счет долга.

— Помимо того, что у нас, скорее всего, попросят, есть то, что мы можем предложить сами. Грузовики. Чем плохи «АГ — 5»? Я думаю, им обеспечен устойчивый спрос как минимум на два-три года.

— Нельзя. Такая, с позволения сказать, «кабина» на европейских машинах была лет двадцать-тридцать тому назад. Или вообще сорок. Наша исходная отсталость, плюс военная спешка.

— Ну, выбирать им не приходится! Чай не баре…

— Нельзя. Если мы и впрямь хотим победить, наша продукция не должна вызывать нареканий. И, тем более, презрительных ухмылок. Те, кому это надо, не обратят внимания на безотказный двигатель, непробиваемые шины и проходимость. А вот на то, что сиденья у нас будто из саянского гранита, обратят внимание в первую очередь. И на то, что водителю приходится сгибаться в три погибели для переключения скоростей. И на то, что самих передач мизер. Им — важно, что водитель вылезает из машины с чувством, будто его избили. Эти «мелочи» дорогого стоят Это мы привычные. Дурная, между прочим привычка. Не для победителей.

Надо заметить, что здесь своя доля правоты была у обоих сторон. От дурной, отвратительной привычки производить неудобную, антиэргономичную технику, разумеется, надо было избавляться, не считаясь с потерями и в кратчайшие сроки. С другой, следовало избавиться от привычки относиться к «европам» с избыточным пиететом: если им нужна наша заваль, то пусть берут. Пусть смеются потом, сколько хотят: раз купили, — значит, у вас и такого нет! Чай не баре. В конце концов, пусть сами переделывают под свои нежные зады, если вовсе невтерпеж, а там глянем. То, что пользуется спросом, просто пользуется спросом, а все остальные соображения тут вторичны.

— Так что? Отказываться от позиции?

— Могу только повторить. На основе НАШЕЙ модели надо сделать на продажу совсем новые, целое семейство, с привлечением ИХ специалистов. Только они могут сказать, какой именно вариант будут брать с удовольствием, и сколько лет. А вот проектировать БЫСТРО мы их научим. Но сколько-то, поначалу, мы можем передать в исходном варианте. Людям непритязательным. Сельским хозяевам, владельцам магазинов в глуши, и тому подобным деятелям. Они дадут рекламу среди своих, так что продать можно много. Но много — нельзя.

–… И что, подобные разработки придется вести по каждой ерунде?

— И посложнее будет. Если мы действительно хотим победить. Для этого нужно учиться куда больше, чем учить. Гораздо больше. А Большой План должен предусмотреть, что понадобится сейчас, а что — потом. И в какой очередности.

— Точно предвидеть такие вещи невозможно.

— Насколько возможно.

— Чудная мысль: может, — предложить Америке вооружение и боевую технику? У них-то — конца войне пока не видно…

— Лучше не надо. Они бы-ыстро сообразят, что попросить. А эти вещи вызовут слишком много вопросов. Комплектующие, детали, материалы — это пожалуйста.

— Товарищ Сталин. Как все-таки будем решать вопрос с репарациями? Мы поднимали вопрос…

— Хороше. Ряд товарищей из промышленных наркоматов ставили вопрос о вывозе промышленного оборудования из Германии, Венгрии и Финляндии на производства, расположенные на юге и западе СССР. Ми с товарищами посовещались и пришли к выводу, что данная акция в прэдложенном виде является нэцелесообразной…

Аудитория отреагировала на данное заявление сдержанным гулом. Вывоз оборудования считался делом давным-давно решенным. Само собой разумеющимся. Сталин сделал трубкой жест, призывая к тишине.

— Ви послушайте. Думаю, ваше мнение несколько изменится. Товарищ Берович, доложите…

— Вывозить и устанавливать у себя станки произведенные, по большей части, в тридцатые годы, — значит, обрекать себя на застой или даже отсталость. Правильно будет оставит оборудование на месте, даже, при необходимости, доукомплектовать, дать сырье, и нужную нам оснастку нового поколения просто-напросто заказать. И разработку, — с нашим, понятно, участием, — и производство. Определенный, солидный процент пойдет в счет репарации. А за остальное придется заплатить. Часть наших людей с разрушенных заводов временно послать к буржуям, пусть участвуют. Послать по оргнабору и прямо мобилизовать. У себя освоить производство комплектующих, и для этого, наоборот, привлечь свободный персонал из Германии, Чехословакии, Франции, Бельгии. Номенклатуру комплектующих постоянно и настойчиво расширять. Сделать так, — значит не сожрать за раз, не разорить, а сосать соки долгие годы: десять лет, пятнадцать, сколько надо. Дополнительная выгода здесь та, что в сорок третьем мы получим самое современное на данный момент, а в пятьдесят третьем — то, что будет самым модерновым тогда. А их, — я имею ввиду немцев, — будем держать не то, что в черном теле, а, так сказать, в сером. Позволим им модернизировать производство по последнему слову, в том числе за счет наших новинок, — но за это они будут платить из своего кармана. Сами понимаете, отдавать часть продукции даром, — значит, по сути, продавать всю продукцию дешево. При этом мы постараемся сформировать их, — пусть даже высокоразвитое! — производство по возможности односторонним, с избыточной, что ли, мерой специализации. Чтобы сохранить зависимость от нас и потом, когда наступит пора отказываться от… явно оккупационных форм эксплуатации. Так что основным их наказанием будет продажа хорошей продукции по низкой цене на протяжении долгого времени. Хотят иметь больше, пусть больше производят. Это и называется «прямая зависимость уровня жизни от производительности труда». Что потопаешь, то и полопаешь.

— А не боишься, что тебя потихоньку переиграют? Что окажутся лучше?

— Не исключено. Но оно, может, и к лучшему. Расслабляться не будем. Вообще немцев надо держать в виноватых долго, так, чтобы успеть содрать с них не одну, не семь, а все десять шкур. Но! Не только не морить голодом, не только не держать в нищете, но и обеспечить ясную перспективу. Стране, нации, и каждому немцу отдельно. Чтоб могли жить, в общем, как люди, с одной только разницей: за каждое благо им придется платить куда большую цену, чем остальным. Смогут процветать при таком условии — честь и хвала. И мы заранее назовем им условия, выполнение которых будет обозначать, что срок они отмотали. Осталось отбыть сколько-то на вольном поселении — и все.

— Это с немцами сойдет. А как ты собираешься строить отношения с остальными?

— Это гораздо, гораздо сложнее. Тут нужны люди не мне чета, а гораздо более умные и опытные. Я вообще не общался с иностранцами за исключением, понятно, пленных немцев, знаю только немецкий и очень, на самом деле, опасаюсь, что специалистов такого уровня у нас, в Советском Союзе, попросту нет. Мой доклад, как вы заметили, не более, чем мнение производственника по довольно узкому вопросу. По вопросу о глубоко ошибочном, на мой взгляд, плане репараций. Может быть, основная схема будет такой: Австрии нужен, к примеру, бензин. Правительство или частник, который подрядился организовать поставки, заказанное получает, но при этом находит и посылает людей, которые организовывают промысел нефти, или расширение и модернизацию переработки, и сами этим людям платят, сколько положено. Получив и выполнив уговоренный объем работы, получают постоянную долю продукта сколько-то лет. Ну, а мы оставляем за собой право быстро выгнать явного некудышника восвояси. И неустойку содрать. У нас ведь просто. Они работали в Татарии или в Баку, а продукт пойдет, к примеру, из Плоешти. Вообще откуда удобнее. Но все должны получить то, что хотят. Наша с вами задача, наш крест организаторов, чтобы получили, в конечном итоге, больше, чем может дать кто угодно еще. Лучше. Дешевле. Быстрее. Удобнее. А мы получили бы не меньше их. По возможности, — больше.