Два мозга одного человека

Александр Шиков

Человеку, желающему жить, мир может заменить маму, которая будет заботиться о нем в трудную минуту. А любая мутация в организме человекаможет спасти ему жизнь.

© Александр Шиков, 2021

ISBN 978-5-0055-1479-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В уютном горном городке на берегу моря, с извилистыми улочками и старыми домиками из камня и с крышами из черепицы выцветшего красного цвета, уже не первое поколение жила семья, достаточно глубоко пустившая корни в историю города. Даже улица «Адельсона» была названа их фамилией — в честь прадеда, который еще в царские времена отличился своей преданностью к правящей династии.

Погода, свежий воздух и великолепный вид на горы притягивали представителей зажиточного сословия, и те, в свою очередь, строили особняки, нанимали персонал и обеспечивали безбедное существование местного населения, но вырубали старые леса, и от этого уже никуда не деться.

Глава семьи — Стивен Адельсон, был очень педантичный человек, и за свою порядочность получал порции поглаживаний по голове от мамы. В детстве он занимался в нескольких кружках: в том числе увлекался игрой в шахматы (так как она развивает логическое мышление), даже как-то раз выиграл городское соревнование в парке, а победу отметили за обедом в семейном кругу. Играл на скрипке достаточно неплохо для любителя, но профессионалом так и не стал — правда, от него и не требовали высокого уровня игры, так как по мнению его отца, чтобы пальчики были чувствительными и более податливыми для выполнения кропотливой работы, нужно заниматься музыкой. В своё время отец маленького Стивена также посещал школу Страдивари, которая находится неподалеку от дома все по тем же традициям семьи.

Еще мальчик ходил в театральный кружок, как говорила его мама: «Наш сын должен уметь держать себя на сцене и не быть размазней, как наш неприметный, но экономный отец-врач, которого легко заткнул за пояс его родной же брат, став в клинике, где он работал главным врачом и уважаемым человеком.»

Его действительно было приятно слушать с трибуны нашего города, когда ему мэр пожимал руку лично. Голос его был немного с хрипотцой, чисто и без запинок; возможно, он бы мог петь, но как оперный певец; но дети пошли по стопам родителей.

Мать Стивена неоднократно повторяла отцу слова его брата, частенько вещающего с трибуны, восхваляя успех второго, тем самым унижая мужа, но он был непреклонен как старый тяжелый дуб, склонившийся на берегу извилистой речушки, что текла неподалеку от дома, и впадала в море. Он бормотал что-то себе под нос в такие моменты. Выглядело забавно, но на рассуждения не было времени: кружки, учеба, дела по дому и домашние задания выматывали ребенка и крали его время, которое он хотел потратить на игры или поиски новых друзей. Именно так скучно заканчивалась его детство, про которое он не часто вспоминал.

В итоге Стивен все по той же причине, а точнее, по желанию властной матери, закончил школу, поступил в технический университет, закончил его с отличием и устроился на работу — в стабильную, по родительским рассуждениям, всегда нужную и полезную обществу профессию, которая занималась экологической и безопасной генерацией электроэнергии — созданием ветряных мельниц и солнечных панелей. Очень нужные в любом государстве, стремящемся сохранить состояние природы первозданным. Отец, конечно, хотел, чтоб сын стал врачом, но цитируя слова матери «хватит нам в семье одного врача-неудачника», он был вынужден склониться к воле горячо любящей матери.

И вот настало время, когда наконец-то Стивен стал сам что-то решать в своей жизни: работал инженером, получал неплохую зарплату, на которую купил дом на соседней улице, современный и технологичный, но стилизованный «под старину». В этих местах запрещалась постройка чего-то нового — это могло отпугнуть богатых туристов своим безвкусием.

Дом Стивена был невысок, белого цвета, с большими окнами и новой, не выцветшей крышей из каменной черепицы; на окнах, поддерживая традиции предков, стояли резные ставни из дорогого дерева, а вокруг — белый заборчик по колено, чтобы не заслонял вид из окон других домов,

В самом городе природа была довольно притягательна. Вид из окна открывался божественный, никем не испорченная природа, чистая и естественная: невысокие холмы, живописные горы, окутанные словно облаками и туманом, словно разрезаны ватой, старые невысокие деревья сбивались в парки; слегка суховатый, но ухоженный виноградник уютно вписывался в рельефную картину и подчеркивал какую-то европейскую изысканность.

Еще Стивен приобрел, по меркам жителей города, неплохую ярко-желтую машину с вытянутыми фарами — на тот момент — пик моды. Вместо круглых фар внимание покупателей медленно занимали вытянутые, напоминающие глаза хищника, агрессивные и вызывающие уважение. Стивен часто возил на этой машине свою мать, которая каждый раз с гордой головой выходила из нее на конечной остановке — в клинике, где работал отец.

Стивен смог заработать уважение семьи, каждый им гордился по-своему.

Но Стивен был нелюдим, друзей у него не было: в младшем возрасте нажить не успел, а с годами становилось тяжелей найти людей, разделявших с ним похожие взгляды на жизнь. Требования к друзьям возросли. Как говорила его мама — «Друг тот, кто протянет тебе руку сверху и поднимет выше себя». Таких людей он пока не встречал, но несмотря на это, он все равно находил общий язык со многими людьми в своем рабочем коллективе. Особенно с коллегами женского пола.

Женщины-математики и физики тоже прагматичны, и им нравился его стабильный образ жизни. От него не веяло опасностью, и им казалось, что именно с таким человеком нужно строить семью; к тому же, навыки Стивена, приобретенных на кружках, не прошли зря — он достаточно умело вел себя на публике, отстаивая свою точку зрения, и даже мог виртуозно сыграть композицию Моцарта при случае, дабы привлечь к себе женский взор и своими темными задумчивыми глазами украсть чье-то внимание. Большинству людей нравилось признание народа, и он, хоть и был робок, не являлся исключением.

Пухлый, невзрачный темноволосый паренек с белой кожей вырос, вытянулся, приобрел подтянутое телосложение; ухоженные волосы, черные брови и длинные ресницы подчеркивали хорошо выглаженный недешевый костюм. Девушки-инженеры сами не решались позвать его на свидание — по их логике, такой мужчина может зазнаться и обязательно даст отворот-поворот, что ударит по их самолюбию, а разбитое самолюбие может негативно отразиться на их кропотливой работе. Так и Стивен тоже стеснялся взаимодействия с женским кругом и сомневался в том, что он в ком-либо нуждается, и тоже ни с кем по этой причине не встречался.

Это продолжалось несколько лет, до тех пор, пока он, молодой и успешный карьерист, не возглавил отдел физико-математического анализа. И в один прекрасный день он вызвал Сару — девушку с еврейскими корнями — к себе в кабинет, чтобы отчитать ее за неверно сделанную, по его мнению, работу.

Сара была не из робкого десятка и отстаивала свою позицию, а в какой-то момент, после небольшой перепалки, между ними проскочила искра, и они оба улыбнулись друг другу. Девушка говорила, что все исправит, а он — что сам не прав, понимая, что что-то происходит.

— Сара, присаживайтесь. Я тут вчера наткнулся на ваши отчеты по недавнему проекту. Как вы считаете, он верно составлен?

— Несомненно, мистер Адельсон. Все было сделано согласно стандарту СОМ 354/78.21, и вашим замечаниям, которые мне передал мистер Кристен.

— Сара, по-моему вы ошибаетесь. В данном проекте дожны были быть учтены 250 солнечных полотен для проекта уважаемого мистера Блэксмит. И я вам про это говорил.

— Все было сделано, мистер Адельсон. И в отчетах я четко указала на это. Даже приложила несколько своих вариантов расположения полотен. Вот они перед вами лежат. Каждый из полотен будет создавать необходимое количество энергии, чтобы наделить ею более 100 домов в новом жилом квартале на Эббити Роуд.

— Нет, Сара. Вы не правы. Здесь указано всего 241 полотно, вместо 250…

— Мистер Адельсон, я все четко помню и везде прописала данные по всем 250 полотнам!…

Сара не сдавалась, как и Стивен тоже не собирался снижать свои позиции. В скором времени их дискуссия перешла в яркий и громкий спор. И каждый все равно оставался при своем мнении.

И вдруг случилось невероятное и трепетное событие. Как он читал в книгах по биологии, — произошла химия, что-то выше его сознания. Любовь с первого взгляда, хотя, наверное, не совсем и с первого, — так как он и раньше при встрече ей непроизвольно улыбался и здоровался, но не ставил на этом акцент (его голова была загружена задачами другого масштаба), но всё-таки подсознание само выбрало ее образ. С этого момента они договорились, что будут совершенствоваться в общении, то есть после каждой небольшой ссоры будут разбирать ситуацию, взвешивать все «за» и «против», и приходить к общему знаменателю — к одному, наилучшему мнению. Это решение было принято разумными деловыми людьми, что не могло не радовать молодого карьериста.

Стивен и Сара стали больше проводить вместе время при обсуждении своих споров. Девушка и впрямь была непростая: очень умная и с характером, мастерски манипулировала людьми. Да к тому же, при знакомстве с его родителями — пока что в качестве друга — она им понравилась; вела себя скромно и культурно, интересовалось здоровьем уже немолодых людей, и даже предложила поправить их здоровье в санатории, что принадлежал ее отцу, тем самым подкупив вечно недовольную мать. И наконец, когда они привыкли друг к другу, и мама Стивена одобрила его выбор, он решился позвать Сару на свидание, но так, чтоб все было шло по плану, — Стивен предложил не торопить события, и до совместного проживания, так сказать, притирки, еще повстречаться полгода.

Девушка возразила:

— Мы уже и так полгода видимся, и всё знаем друг о друге, неужели нам недостаточно пары месяцев? — Саре не терпелось съехать от родителей. Она была старшей в семье, да к тому же — девушкой, и на ее шею родители часто вешали двух младших братьев-хулиганов, которых боялись доверить няне, так как они были избалованные деньгами отца и непослушные — все в неродную мать Сары, её родная мать умерла семь лет назад, от рака мозга, и даже лучшие врачи не могли ее спасти. Сара по этой причине к врачам относится негативно, но все равно, здравый рассудок взял верх, и она не как не показывала этот факт.

Девушке уже хотелось спокойной личной жизни и завести свою семью подальше от мачехи. Стивену было уже чуть больше тридцати лет, а Саре — двадцать пять; между ними была небольшая разница в возрасте, конечно, однако Стивен, в глубине своей души, был уверен, что он старше и опытнее, поэтому — он прав, но поскольку он был мудрым человеком, он уступал своей второй половинке там, где действительно это было необходимо.

Через пару месяцев, когда они съехались, но без замужества, ведь им еще требовался один год совместного проживания, все по той же причине, что и ранее — проверка на совместимость, чтобы понять, смогут ли они быть вместе. Они, на семейном уже теперь совете, решили поженится через год, а потом можно будет завести детей, пусть и не сразу — еще нужно проверить отношения (как минимум полгода в браке) так совместное проживание и брак отличны тем что теперь они официально будут нести это бремя и делить совместно нажитое имущество.

Стивен боялся, что может все потерять из-за того, что попадет под влияние молодой красивой жены. Поэтому ему приходилось сдерживать свои эмоции и страсть, но человеческая природа все равно брала верх. И он решался все на новые и новые шаги.

Сара же боялась, что со Стивеном ей будет скучно, он много сидел у окна читал и мало разговаривал с ней просто так обсуждая, например какие-то природные факторы.

Конец ознакомительного фрагмента.