Битва за Любовь. Книга первая

Александр Шевцов (Андреев), 2017

Любовь все время рядом, даже ближе. Она просто наша природа. Даже смешно, что мы вынуждены сражаться за то, что нам естественно принадлежит. И все же, такова действительность: сражаясь здесь на Земле за совершенство души мы обретаем способность к творению Разумом все более сложных понятий и образов. Но за это платим тем, что эти образы засасывают нас, и мы забываем себя. Битва за любовь – это всего лишь припоминание себя. Трудно обрести то, чего не имел или что не присуще твоей природе. Но любовь – это просто наша природа, мы не можем не победить в Битве за нее. Надо только не сдаваться.

Часть первая. Не любовь

Эта часть моего исследования посвящена тому, что мы обычно принимаем за любовь, но что в действительности любовью не является. По своей сути, вся эта часть является прикладной, потому что дает очищение сознания, как я надеюсь. Очищение это идет через очищение и упорядочивание понятий. Если наши понятия стали точнее, а лишние или неверные отброшены, сознание очищается.

Любовь — слишком привычное явление, чтобы наш глаз его видел постоянно. Видеть ее не проще, чем воздух. Для того, чтобы рассмотреть такие привычные вещи, которые, в сущности, являются средами, в которых мы живем, надо либо создавать особые условия, скажем, подкрашивая их, либо иметь очень ясное сознание, способное различать тончайшие изменения в окружающем.

Задача первой части моего исследования — очистить и настроить наше внутреннее видение.

Глава 1. Поле битвы

Наша жизнь — это поле битвы за любовь. Естественно, здесь слово «жизнь» употребляется несколько в ином значении, чем в определениях, которые пытались дать ученые.

Они говорили о том, что отличает живое от неживого. В данном случае я говорю о том понятии жизни, которое используется в выражениях вроде «жизнь наша». Здесь «жить» значит не быть живым, а быть живущим. Живущим где-то и среди кого-то. Иначе — не существовать, а бытовать.

Наша жизнь, как быт, в котором мы существуем, — это поле битвы за любовь.

Он весь пронизан поиском любви, сражениями за неё, надеждой, разочарованиями, победами и поражениями…

Мы рождаемся в любви. По крайней мере, так бывает обычно. И первые годы нашей жизни любовь окружает нас. Это любовь иная, чем та, за которую мы будем сражаться в юности. Но это любовь. И её ни в коем случае нельзя исключить из рассмотрения, потому что без этой грани наше понятие о любви будет неполным и ущербным.

Причем, сильно ущербным! Вот что надо осознать в самом начале этого исследования. Только кажется, что битва за любовь половую, то есть ведущую к брачному союзу, это главное, что может происходить в отношении любви. На самом деле за любовь родителей, родных, друзей, начальства, сослуживцев, соседей, а порой даже случайных попутчиков в троллейбусе и соседских собак и кошек мы сражаемся гораздо чаще, чем за любовь мужчины или женщины.

Битва за любовь пронизывает весь наш быт. И если мы живем в коммунальной квартире, кухня которой переполнена ненавистью, это поле битвы за любовь… Как и магазины, где мы скандалим, потому что нас не любят. Или приемные властей, не говоря уж про приемные покои больниц.

Мы всюду и всегда сражаемся за любовь и требуем любви. Почему? Потому что хотим человеческого к себе отношения! Мы же люди!

Скажите, а люди — это тела? И мы требуем относиться к нам, как одно тело должно относиться к другому? Или мы подразумеваем при этом нечто другое?

И почему собачатся муж и жена, если мужик честно исполняет свои мужские обязанности? Разве тело не удовлетворено? Или бабе хочется чего-то сверх этого?

Думаю, не открою тайны, если скажу, что любовь — это не про тела. Телам достаточно заботы и ласки. Любовь — это про души. И когда мы сражаемся в магазинах, домоуправлениях, поликлиниках, мы не просто бьемся за честное исполнение общественного договора о том, как надо относиться друг к другу в обществе. Мы ищем хотя бы искорку душевности, которая обязательно должна сверкнуть, если встретились два человека.

Почему душевность должна проявляться при встрече, сказать трудно — наверное, это сохранилось в нашем сознание с тех далеких времен, когда людей было мало, и встретить посреди мира зверей родную душу было в радость.

Но вот что определенно, так это то, что душевность как-то неизбежно связана с любовью…

Глава 2. Душевная любовь и любовь телесная

Мы ищем любви, и это как-то связано для нас с душевностью других людей. Если человек ко мне душевен, предполагаю: он меня любит. И уж точно начинаю любить его сам. Так может, любовь — это состояние, свойство или качество души?

Но как тогда быть с телесной любовью?

Самый яркий образ любви скрыт за словами любовники. Любовники — это не те, кто любят друг друга, это те, кто любят друг друга в постели. Да и все, что происходит в постели — это любовные ласки или утехи. Но при этом, происходящее в постели — определенно низменные, телесные страсти, которые, с легкой руки христианства, преследовали все власти России, начиная с Киевских князей и кончая Политбюро ЦК. Для них даже заимствовали иностранное ругательное слово секс. Любовь все-таки что-то возвышенное…

Любовники для современного человека — это люди, которые спят вместе без официального одобрения государства. То есть тайком удовлетворяющие свои телесные похоти. И это осуждаемо и презираемо. Но почему, в таком случае, используется такое красивое имя? Почему не называть их так, как придумала Советская власть — сожители, к примеру? Или полосвязники какие-нибудь?

Имя явно сохранилось с древности, когда уже были имена муж и жена, обозначавшие весьма определенный вид связи между мужчиной и женщиной, и была половая связь, отличающаяся от брака, но прекрасная и желанная.

Брак, как мы знаем из марксизма, рождается как общественный институт в ту пору, когда появляется экономическая потребность закрепить собственность именно за своими детьми, чтобы она не уходила на сторону. Это не совсем верно, мне думается. Я предполагаю, что брак рождается раньше и служит изначально другой цели. Но задача обеспечить наследование собственности браком, безусловно, тоже решается. Именно ради нее и заключались те страшные браки без любви, о которых мы так много знаем из истории феодального мира.

Вечор девку сговорили, за старого красну замуж…

И вот если всмотреться в понятие любовников с этой точки зрения или из той эпохи, когда брак очень часто связь и место без любви, то станет понятно, как рождалось понятие любовников. Любовники — это те, кто живет вместе или хотя бы спит вместе только потому, что любят друг друга и готовы ради этого пойти даже на нарушение общественных правил поведения.

Если это очевидно, то вопрос о телесной любви принципиально меняет свое содержание. Очевидно, что в любви любовников любовь заключается не в телесной близости.

Как нет её в телесной близости мужа и жены, окрутившихся по расчету. Как нет и в телесной любви жриц любви, как называют проституток. Телесной близости с избытком, а любви нет совсем…

Любовь не относится к телам. Любовь — это свойство или качество души. Но выражение «телесная любовь» при этом существует и не может быть случайным. Что оно означает?

Нам не надо далеко ходить за ответом, мы его знаем из собственного опыта. Достаточно уметь глядеть в себя. Наши тела нуждаются и в заботе, и в ласке. Когда нас любит мама или папа, они гораздо больше заботятся, чем ласкают. В этом отличие родительской любви от любви любовника. Он, наоборот, гораздо больше ласкает тело, чем заботится о том, кого ласкает. Почему?

Потому что сама возможность найти любовника появляется лишь в определенное время, а именно тогда, когда приходит потребность в телесной ласке. С половым созреванием мы накапливаем огромное количество бушующей боли, которую обычно называют страстью. Страсть — это боль, находящаяся посередине между любовью и страданиями. Она совершенно не случайна, потому что именно она загоняет живые существа в состояние продолжения рода. Это какое-то устройство, понуждающее живые существа принимать муки деторождения.

Страсть снимается только ласками. А поскольку источник этой боли — те самые члены, которые обеспечивают деторождение, то крайние ласки ведут к оплодотворению и зачатию. Всё это может происходить и без любви, даже с помощью пробирки.

Но оплодотворение означает творение плода. Если вы без любви сотворили плод, он будет расти и развиваться, а потом еще и родится, женщина, которая понесет его, резко потеряет в способности выживания, она станет слаба и уязвима. Ей понадобится забота, а для этого нужен уже не любовник, а муж. И на время беременности, и на время воспитания детеныша. Поэтому женщины так озабочены тем, любит ли их избранник, с которым они ложатся в постель…

Вот, на мой взгляд, истинное происхождение брака. Кто-то должен помочь женщине воспитать ребенка, и выбор прост: либо это делает отец, либо общество, которое позволяет свободные связи и не обязывает мужчин жениться на своих забеременевших любовницах и не запрещает девушкам вступать в половые связи до брака.

В действительности, в любом случае общество участвует в решении этой задачи. Оно либо следит за тем, чтобы мужчина брал на себя обязательства по заботе о жене и детях, либо оно берет эти обязанности на себя. Мы живем в обществе, где по обычаю общество помогает женщине только до ее замужества. Дальше это обязанности мужа. Но советское общество добавило к этому обычаю заботу о матерях-одиночках. И этот обычай сохраняется до сих пор, хоть и слабо. Тем не менее, мы должны понимать, что это означает общество смешанного типа. Возможно даже, наше общество вообще меняется, медленно перерастая в такое, где институт брака отомрет, а будет свободная любовь, покрываемая государственной поддержкой матерей.

Конец ознакомительного фрагмента.