Точка либрации

Александр Чураев, 2021

Курсанты Школы Космогации отправляются в Пространство – узнать, что же там ожидает человека. И постараться понять, что человек ожидает там найти. На конкурс космических рассказов к шестидесятилетнему юбилею полета Юрия Алексеевича Гагарина.

6:15 Личное время. Станция

Как бы сейчас было славно плеснуть в лицо целый ковшик холодной воды! Воздух на станции казался безжизненным, стоячим. Игорь с ностальгией вспомнил кубрик в кампусе Школы Космогации, в котором уже третий год слушал Севкино утреннее приветствие, обещающее конечно же только новый день. Страданий.

— А не так уж и плохо, а! — сказал Севка справа, растирая лицо гелевым полотенцем. — Освежает!

— Еще бы! — фыркнул Чен. — После ночевки в банке с углекислотой.

Сандро промолчал. За компанию с Игорем, должно быть.

Гелевые полотенца отправились в личные шкафчики, на обработку. Экономическая экология распространилась и на ближний космос — одноразовых предметов в обиходе осталось очень немного, и гигиенические средства туда тоже не входили.

Четверка собралась и отправилась в полет по коридору, на полу были проведены цветные линии — синяя, например, вела в командный отсек, зеленая — к стыковочному модулю, где вчера ошвартовался космоплан, доставивший практикантов. Ребята держались оранжевой, которая шла в столовую.

— Тесновато что-то, — пробурчал Сева, изредка перехватывая путевые скобы на стенах. Скобы были шероховатые, словно ручки гантель, покрытые плюшем. — Станция давно не новая.

— Тесновато ему, и станция старая… Тебя бы на МКС, толстый! — отозвался Игорь.

На правах друга детства он называл Севку так, как никакой другой курсант и подумать не мог. К тому же, Севка уже давно не был толстым, но очень даже спортивным обладателем первого разряд по легкой атлетике.

— Не поминай святыню всуе, варвар!

Тем временем их стая достигла столовой — цилиндрического отсека вдоль стен которого тянулись две столешницы — называемые барными стойками.

— Устраивайтесь, — сказал капитан-наставник. — Не так уж и тесно было на МКС, но здесь явно просторнее.

Капитан говорил так, словно успел побывать на легендарной космической станции — первой международной, с которой начиналось когда-то освоение системы Земля-Луна. Ребята уже знали своего капитана-наставника, знаменитого межпланетника, но не верилось, что он застал реликвию.

Международная космическая станция давно уже завершила службу, а в системе появились новые орбитальные поселения, но МКС была новейшим символом космической эры — наряду со Спутником, кораблем «Восток-1» и улыбкой Юрия Гагарина.

Ребята неловко устроились вдоль барных стоек, где были сбоку ручки, а «внизу» — около пола — особые дуги, за которые можно зацепиться ступнями. В магнитных углублениях на столешницах ожидали брикеты с завтраком, ничем особо не отличающимся от того, что встречается на дальних атмосферных и суборбитальных пассажирских рейсах.

— Приятного аппетита, ешьте! А я пока дам первые, хм, вводные, — сказал капитан.

Игорь вскрыл брикет — соевый батончик, компрессионный бутерброд с мясом, саморазогревающаяся банка с чаем, и апельсин без косточек и кожуры — творение генетических дизайнеров.

— А вы, мастер? — обратился Игорь к капитану.

— Благодарю! Наелся. А пока скажите, как живет космонавт?

Все четверо ответили хором и не сговариваясь:

— По инструкции и расписанию!

Капитан кивнул с широкой отеческой улыбкой.

— Ну орлы, а! Можно ставить зачет и — обратно. Так, пожалуй, и поступим!

И засмеялся, любуясь слегка изменившимися физиономиями парней. Только Сева невозмутимо продолжал жевать бутерброд.

Капитан подумал, что ребятам не больше двадцати одного года — самое время для практики в Пространстве перед заключительным курсом в Школе Космогации. Этих четверых выбрали от курса для пилотской практики — большая удача и ответственность. После успешного прохождения и выпуска их ждет настоящая работа в Пространстве — мечта всех, кто приходит учиться в Школу.

— Раз вы такие знающие, то наверняка уж скажете и кого кормят ноги?

— Волка! — отозвались Игорь и Сандро.

— Ответ неверный! Волка кормит волчица, а вот космонавта — ноги. Намек ясен?

Севка ухмыльнулся, направив в рот последнюю дольку апельсина. Игорь мрачно посмотрел на него.

Перед взором курсантов возникли слегка светящиеся таблицы и зажегся таймер, отсчитывающий время смены и срок текущей задачи. Это капитан-наставник подключил их коммуникаторы к своему, передал инструкции и расписание, а глазные линзы-визоры вывели информацию.

Каждый теперь видел весь свой день в часах и минутах. Можно было посмотреть и расписание на ночь.