Серая Тень

Александр Цыганов, 2021

На Земле произошёл Прорыв, Прорыв в области Высшей Магии. Ломая все преграды, поставленные некой Верховной Пятёркой для овладения запасами магической энергии Земли, внезапно получил доступ к Высшей Магии паренёк из российской деревушки. И это событие эхом прокатилось не только про всей Земле, но и по всем Мирам Населённой Сферы Миров. О дальнейших приключениях Серёги Антонова, простого паренька, совершившего Прорыв в области Высшей Магии, читайте в книге “Серая Тень” Книга публикуется с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Глава 1. Сергей

Средняя полоса России. Деревня Антоновка.

Ранним воскресным утром по главной улице деревни Антоновка бежал со всех ног босой мужчина в чёрных спортивных штанах с обвисшими коленками и майке, когда-то бывшей белой. Мужчина оглядывался на ходу и тихонько подвывал. За ним, метрах в трёх позади, нёсся, взрывая землю копытами, огромный чёрный бык, на рогах которого болталась синяя фуфайка. Мужчиной был тракторист Кузьма Иванович, а быком — глава деревенского коровьего стада Яшка. По обочине дороги бежали. громко комментируя происходящее, две дворняги, а с забора на всё это безобразие осуждающе смотрел старый котяра Василий, принадлежащий сторожу деду Епифану.

Кузьма Иванович тем временем выбежал на центральную площадь, на которой находились деревенский клуб, здание правления когда-то колхоза и деревенский магазин, который заведующая им Нина Ермолова гордо называла Центральным универмагом.

На крыльцо правления выскочил председатель Илья Анатольевич и, размахивая руками, громко закричал Кузьме Ивановичу:

— Опять напился с утра, старый дурень, язви тя в душу! И чё ты на ферму — то пьяный попёрся или память пропил и не помнишь. что Яшка сивуху на дух не переносит? Направо сворачивай, к новому сараю кирпичному, там дверь ещё не навесили, туда забежишь. Направо, говорю!

По прошествии времени Кузьма Иванович никак не мог вспомнить, как он оказался на крыше сарая высотой три метра, но факт в том, что он там оказался, упал плашмя, закрыл голову руками и, кажется, даже перестал дышать. Бык не успел притормозить и с размаху врезался в стену кирпичного сарая, проделав в ней дыру. Синяя фуфайка Кузьмы Ивановича осталась торчать в дыре, зацепившись за кирпич. Яшка помотал громадной головой, победноьпроревел три раза и неспешной трусцой направился обратно на ферму.

— От строители, язви тя в душу! Ну, я им покажу, как сараи надо строить! Чтобы бык башкой кирпичную кладку развалил! — Илья Анатольевич уже стоял возле сарая, заглядывая в дыру.

— Слышь, Кузьма, слазь, ушл бык. И как ты на крыше-то оказался? Я думал, ты сбоку в калитку шмыгнёшь.

Взъерошенная голова Кузьмы Ивановича показалась с крыши. Глаза его, казалось, сейчас вылезут из орбит, а сам он всё никак не мог поверить в своё чудесное спасение.

— Постой, дядька Кузьма, я сейчас лестницу приставлю, — сказал подошедший к ним паренёк.

Дядька Кузьма на трясущихся ногах спустился по лестнице и прислонился к стене сарая.

— Как ты на крышу-то попал, дядька Кузьма? — спросил паренёк.

— Да не помню я, Егорушка, — дрожащим голосом произнёс Кузьма Иванович, — помню — бежал и вот уже лежу на крыше. А как попал туда — не помню. Неет, пошёл я к бабке Акулине, этакие переживания срочно лечить надыть! — И, вытащив из дыры свою фуфайку, он нетвёрдой походкой пошёл по улице.

Бабка Акулина славилась на всю округу своим самогоном, который она гнала неизвестно из чего и что она туда добавляла — не говорила никому. Но пился он как ключевая водица, а наутро — никакого похмелья. Жила она в дальнем конце деревни вместе с внуком Сергеем. Родители Сергея погибли в автокатастрофе, когда ему исполнилось четыре года. Серёжа рос тихим мальчиком, мало играл со сверстниками, перечитал все книги в клубной библиотеке, а больше всего любил бродить по окрестным лугам и рощам, сидеть на берегу речки Каменки или ночью лежать в траве на лугу и смотреть в звёздное небою. А несколько недель назад и вовсе что учудил — проснулся под утро с диким криком, перепугав бабку Акулину. Но тут же уснул опять, сославшись на страшный сон. Однако с этой ночи стал и вовсе странным — почти всё время молчал, а взгляд — смотрит вроде тебе в глаза, а, кажется, словно сквозь тебя куда-то вдаль и видит там что-то непонятное.

В это воскресенье с утра пораньше бабку Акулину позвали к соседям лечить поясницу колхозному бухгалтеру. Сергей сидел за столом и завтракал, когда, постучав в дверь, в дом вошёл Кузьма Иванович.

— Здорово, Серёга! — Кузьма Иванович уже немного оправился после пережитого стресса, надел сапоги. но фуфайку всё ещё нёс в руках, — А бабка Акулина — то где?

— К соседям ушла.

— Мне бы это…подлечится бы малость. Может, ты продашь, а? А то ждать невмоготу.

Сергей молча встал из-за стола и вышел в соседнюю комнату. Подойдя к шкафчику, где бабка хранила бутылки с самогоном, он открыл дверцу и вдруг замер — словно что-то щёлкнуло в его голове. Медленно повернув голову, посмотрел в окно. Не глядя, взял бутылку и так же медленно перевёл взгляд на неё. Внезапно глаза его загорелись ярким светом, из них выскочила искра белого цвета и, растекшись по бутылке, растворилась в ней. Закрыв дверцу шкафа, Сергей вышел в кухню, опустив глаза, и поставил бутылку на стол.

— Вот спасибо, Серёга, — засуетился Кузьма Иванович, кладя деньги на стол и пряча бутылку в карман фуфайки, которую уже успел надеть на себя.

— А зачем это ты, дядька Кузьма, на ферму — то полез, а? — спросил его Сергей, подняв голову. В глазах его всё ещё полыхал белый огонь.

— Чего-о? Э, чего, чего ты, парень… — Кузьма Иванович посмотрел на него, побледнел, попятился к двери и вылетел на улицу.

Сергей стоял посреди кухни, тяжело дыша. Белый огонь в его глазах медленно угасал, пот градом катился по лицу. Открылась дверь и вошла бабка Акулина.

— Чего это Кузьма от нас вылетел, будто черти за ним гнались? — спросила она и тут заметила Сергея, — Что с тобой, Серёженька? Ох, который раз говорю тебе, съездил бы в город, показался бы врачу, а, Серёженька?!

— Ладно, — буркнул в ответ Сергей, вытер пот, допил молоко и вышел на улицу, сказав уже в дверях, — А только дядька Кузьма пить больше не будет.

Он отправился на Каменку. Речка около деревни была широкой и довольно глубокой — у дальнего берега. Сразу за Антоновкой была песчаная коса, где любил купаться и млад, и стар — здесь почти почти всегда было людно и шумно — кто-то купался, кто-то просто загорал. Но Сергей шёл не туда. Примерно в трёх километрах от деревни берег Каменки был обрывистым и напротив лесочка, подступавшего к берегу, в обрыве образовалась небольшая пещерка. Туда-то и направлялся Сергей. Он обнаружил её ещё в детстве, немного благоустроил — натаскал сена, дров и стал проводить здесь бОльшую часть своего свободного времени.

Дорога к леску и пещерке проходила мимо колхозных лугов. Ласково грело солнце, в небе звенели жаворонки, воздух гудел от собирающих нектар пчёл, где-то перекликались перепёлки, обалденно пахло скошенной травой. Сергей остановился и закрыл глаза — было хорошо и приятно просто постоять с закрытыми глазами, подставив лицо солнечным лучам, и вдыхатьароматы трав. Всё вокруг тоже радовалось солнечному дню, теплу, ветру и даже тому, что и он, Серёга Антонов, стоит тут вместе с ними. Серёжу наполнило непередаваемое ощущение свобды и вдруг он почувствовал, что ноги егоотрываются от земли. Испуганно открыв глаза. посмотрел вниз — между ним и дорогой было свободное пространство — он висел в воздухе. Дико заорав, он свалился вниз с метровой высоты, больно ударившись пятой точкой о землю.

_А? Что? Кто? Фу ты, ёхарный бабай, Серёга, ты, что ли? Чего орёшь, как оглашенный? _ из травы вскочил, спросонья озираясь по сторонам, высокий черноволосый парень в фиолетовой футболке и чёрных шортах по колено. Это был Стас, который, несмотря на свои шестнадцать лет, прослыл уже самым большим лентяем и матершинником в деревне. В этом он мог заткнуть за пояс даже бригадира комбайнёров Ивана Ильича, который во время жатвы или сева отпускал такие такие трёхэтажные маты по поводу…да по любому поводу, что уши сворачивались в трубочку даже у его дворовой собаки Альмы — кавказской овчарки. которую он привёз щенком, возвращаясь из Афгана.

— Так чего ты орал-то? — снова спросил он Сергея.

— Да так, ничего, — ответил Сергей. всё ещё сидя на земле и потирая ушибленное место, — Шёл, задумался. а тут ужик через дорогу прямо перед ногами — шмыг. Я и испугался. А ты…ты ничего не видел?

— А чего я должен был видеть? Ужика? Спал я лежал, ответил Стас, потягиваясь и потирая глаза руками, нет, ты прикинь, воскресенье, пять утра, а мать будит — иди, корову покорми, дров для бани наколи. Я ей — очумела, что ли? — а она меня водой из ведра. Ну я и чухнул сюда. Да ну их на хрен! А ты куда идёшь?

— Да вот, бабка послала — травки кое-какой пособирать — бухгалтерша заболела.

— А-а, ну иди, иди, а я ещё посплю, — и Стас снова рухнул в траву.

Серёга облегчённо вздохнул: «Не видел ничего. Вот и хорошо!», встал и чуть ли не бегом направился к своей пещерке.

Что с ним происходило, Сергей никак не мог понять. Началось Всё с той ночи несколько недель назад. Ему приснился чудесный сон — он будто перенёсся сквозь время и пространство в какой-то другой мир. Он летел над фиолетовыми деревьями с заострёнными листьями, над зарослями высоких бордовых цветов. В воздухе порхали огромные разноцветные бабочки, а леса фиолетовых деревьев пронзали струи зелёной воды. И вдруг его накрыла волна такой чёрной ненависти, что он ощутил, как начал раздавливаться, скручиваться в спираль. Это было так больно и страшно, что он проснулся с воплем, перепугав свою престарелую бабку.

Вспоминая всё это, Сергей не заметил, как добрался до пещерки. Грустно вздохнув, отбросив свои воспоминания, Решил порыбачить. Достал удочку, насадил наживку, забросил подальше. Привязав лесу на сторожок, сел рядом. Он любил вот так сидеть и просто смотреть на медленно текущую воду, ни о чём не думая.

Так просидел он часа три. За это время он поймал трёх приличных окуньков, щурёнка и несколько плотвичек. Решив пообедать, свернул лесу, съел захваченные из дома хлеб и мясо, выпил молоко, прилёг на берегу и опять стал смотреть на воду. Незаметно для себя он заснул.

Ему снился безбрежный океан почему-то ярко красного цвета, вздымавший пенные валы. Он стоял на носу идущей под парусами яхты и смотрел вдаль. Перед яхтой плыли большие рыбы, похожие на дельфинов. В какой-то момент они бросились врассыпную. а по правому борту яхты выпрыгнуло из воды огромное зелёное тело. покрытое водорослями и тиной. Оно прелетело через яхтой над Сергеем, едва не задев его хвостом и с шумным плеском ушло в воду с другой стороны яхты, обдав его целым валом брызг.

Сергей проснулся и вздрогнул, почувствовав, что промок не во сне. а наяву. Шёл проливной дождь, всё небо до самого горизонта было затянуто низкими тучами. Каменка посерела, по воде с громким шумом били крупные капли. Серёга юркнул в пещерку. Наступил вечер, в пещерке стало совсем темно и надо было разжечь костёр. Дрова уже сложены, только подожги — и запляшет на них весёлый тёплый огонёк, над которым можно и одежду высушить, и рыбу запечь. Сергей присел около дров, похлопал по карманам и от огорчения сплюнул — коробок спичек совсем промок и даже разваливался в руках. Серёге так захотелось согреться, осветить неуютный пещерный полумрак. Внезапно, как и утром, ему показалось, что мир вокруг него замер, всё перестало двигаться — даже капли дождя застыли в воздухе. Внутри него что-то вспыхнуло и с протянутых к дровам пальцев потёк жидкий огонь. Дрова вспыхнули, пламя взметнулось к потолку пещеры. Серёга отпрыгнул к стене, прикрыл глаза рукой и увидел, как по ту сторону костра корчится и тает какая-то тень. Дождливое небо расколола пронзительно яркая стрела молнии, которая ударила в лежащий на берегу валун. Он раскололся с яркой вспышкой, в пещеру, виляя из стороны в сторону, вплыл белый сгусток шаровой молнии и направился к огню. Вплыв в него, он противно зашипел, раздался в высоту и с другой стороны костра к тени шагнуло удивительное четырёхрукое существо, сразу же схватившее её всеми четырмя руками.

Тут чувства отказали Сергею, ноги задрожали и он, закатив глаза, медленно сполз вдоль стены на пол.