Иваниана. Сборник юмористических рассказов

Александр Фефилов

Иваниана — это парад портретов российских Иванов, споенных и спаянных; нищих духом и интеллектуалов; «безродных», но патриотичных; полунищих, но не стремящихся к богатству; униженных, но непобедимых; сомневающихся, но беззаветно верящих в светлое будущее всего человечества. Книга содержит нецензурную брань.

ДЫШЛО

Иван долго размазывал небольшой кусочек масла на широкий и длинный ломоть хлеба. Размазать равномерно не получилось.

Иван взглянул на жену — та с аппетитом уминала ломтик хлеба, на котором возвышалась толстая горка масла.

Иван возмутился:

— Ты с маслом себе не переборщила?

Жена вытаращила на Ивана глаза:

— Ты, что думаешь — я тебя обделила? Я отрезала тебе такой же кубик масла, как и себе. Просто у меня ломтик хлеба маленький.

Иван разозлился больше на себя, чем на жену:

— Ты бы ещё кубики эти ниткой разрезáла, как в армии!

Иван вспомнил свою службу в армии и солдатскую столовку. Сержант Корейко всегда сидел во главе стола и честно раздавал кубики масла солдатам своего взвода. Каждому по одному. С общей тарелки. Кубики масла были все одинаковые. Ну, почти одинаковые… Себе сержант оставлял самый большой кубик — обычно это были два склеенных. Иногда он намазывал себе на хлеб все оставшиеся в тарелке кубики. Это были «лишние» кусочки масла, или «неучтёнка». Не могли же знать работники солдатской столовой, обычно жёны прапорщиков, что кто-то из взвода находился в карауле, а кто-то, счастливый, отправился с температурой в лазарет «на отдых» на недельку, а если повезёт — на полторы.

Иван подумал:

«Вот она правда жизни! Сейчас понятно, почему в маленькой Дании или в соседней Финляндии, которую профукали после революции семнадцатого года, люди живут намного лучше, чем в нашей великой стране. — Мы наше масло размазываем по всей территории от Калининграда до Сахалина. А этим западным карликовым государствам и размазывать-то нѐ по чему. Вот они масло-то и накладывают, как в том анекдоте… Так что же тогда получаются — они переедают, потому что их меньше, а мы недоедаем, потому что нас больше.

Иван вздохнул:

— Да… Как трудно руководить такой большой страной!

В голове Ивана крутился всё тот же назойливый одесский анекдот:

/Йозеф говорит своему гостю Абраму:

— Абрам, ты масло-то намазывай!

— А я намазываю!..

— Нет! Ты не намазываешь, ты накладываешь!\

Иван пытался успокоить себя: «Не в масле счастье! За то они друг другу в форточки плюют. Дома впритирку друг к другу стоят. А я вот плюну или высморкаюсь с балкона, никто из прохожих и не заметит. Кроме соседа, который живёт этажом ниже. Ему нечего делать, он нальёт себе глаза, сидит на балконе курит и зырит направо-налево, вверх-вниз. Наблюдает, кто чего делает.

— Не-е-т, — подумал Иван, — пора кардинально решать жилищную проблему в нашей стране. Хватит ютится в пчелиных ячейках! Тем более вон правительство гектары почти бесплатно раздаёт.

Иван обратился к супруге:

— Давай гектар приобретём!

Та опешила:

— Какой гектар?

— Ну, правительство землю народу почти бесплатно раздаёт. Рекламу по радио слышал. Впервые за сто лет реализуется Ленинский призыв: «Землю крестьянам!»…

Супруга расхохоталась:

— «Почти бесплатно», говоришь? А где ты, крестьянин грёбаный, 100 тысяч за землю-то найдёшь?

Иван занервничал:

— Так что же получается? Земля опять к богатым перейдёт?

Супруга заворчала:

— Перейдёт-перейдёт… Перешла уж! Очнулся!..

Жена гремела посудой и продолжала выговаривать:

— Да пущай берут! Нам и этого хватит!

Она обвела рукой пространство — маленькую кухоньку и небольшую комнатку, которую почему-то назвали залом.

Иван не унимался:

— Ты что предлагаешь? Опять на этих богатых горбатиться? Когда на себя-то будем…

Жена язвительно хихикнула:

— Что? На себя «горбатиться»? Да ты уж отгорбатился на себя-то, еще при Горбачёве! Вон какие хоромы себе нажил. И то не твои. От отца достались. Царство ему небесное!

Иван с шумом встал из-за стола, не дожевав ломоть хлеба с тонко размазанным маслом.

— Да что ты будешь делать! Как ни крути, всё не так! Закон что дышло — куда не хочешь, туда и вышло!

Иван включил радио, прислушался. Глаза Ивана постепенно скосились и медленно полезли вверх — вся страна скорбила — какая-то проводница поезда выбросила кота Твикса из вагона, и тот погиб; в Думе ставился вопрос о защите животных; проводницу отдают под суд; правительство выразило глубокие соболезнования хозяину кота.

Иван заорал, как помешанный:

— Господи! За что?

Художник: Павел Клементьев