Письма из замка дракона 2/3

Александр Феликсович Борун, 2016

Вторая пачка писем из замка дракона. 1476 год, столетняя война давно кончилась, зато происходят бургундские войны, затронувшие всю Европу, включая Англию. Однако это где-то там, в большом мире, за Пиренеями. На счастье пленниц, в зону боевых действий не попадают также Майнц, Труа, Сент-Этьен и Мирей близ Тулузы, где живут родные четвёрки заговорщиц. Но кураторы из инквизиции проявляют нетерпение и толкают пленниц на активные действия, грозя карами за промедление. И совершенно напрасно: они и так работают на грани провала. Да что там на грани – уже за гранью!..

Вторая пачка писем (31 — 48)

Включает в себя третью серию писем из замка и ответы на неё и четвёртую серию писем из замка и ответы на неё.

Предисловие от «автора» и благодарности см. в томе 1 («Письма из замка дракона 1/3»), в котором содержится первая пачка писем.

III (31-34). Третья серия писем из замка

31. Августина — бабушке Януарии

ДЕРЕВНЯ МОНСЕНЬОРЫ ТОВ ЧТО ПОД ТУЛУЗОЙ

ДОМ НА КРАЮ ДЕРЕВНИ У ЛЕСУ

ИЗ ЗАМКА СИНЬОРА ДОКТОРА АКОНА ПРИСЛУЖНИКА ВРАГА ОТЦА РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО И СЫНА ТОГО ОТЦА А НЕ ТОГО РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ТЕПЕРЬ ТО УЖ ВСЕ ПРАВИЛЬНО

ТОЛЬКО В СОБСТВЕННЫЕ РУКИ КРЕСТЬRНКИ ЯНУАРИИ

ПРЕДПРАЗДНСТВО БЛАГОВЕЩЕНЬЯ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ МАРИИ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОГО ФРАУ МЕМ ВОСКРЕСЕНИЕ ГОДА ТЫСЯЧА ЧЕТЫРЕСТА СЕМЬДЕСЯТ ШЕС(зачёркнуто) ПЯТОГО ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА

ДОРОГАЯ ЛЮБИМАЯ БАБУШКА!

ПИШЕТ ТЕБЕ ТВОЯ ВНУЧКА ФАМ СОМЕХ.

С ЧЕГО ЭТО ТЫ ВЗЯЛА ЧТО Я ХОЧУ БЫТЬ КАК ПОЛОЖЕНО ПО МОЕЙ СТИХИИ ЕСЛИ МОЙ ХАРАКТЕР СОВСЕМ НЕ ТАКОЙ? ВОВСЕ ЭТО НЕ МОЁ ДЕЛО — ПЕРЕЖИВАТЬ ОПАСНОСТИ И ПРЕОДОЛЕВАТЬ ТРУДНОСТИ. МЕНЯ ЗАСТАВИЛИ — ДА — НО МНЕ ЭТО СОВСЕМ НЕ ПО НРАВУ. И ПЛОХИЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ НИКУДА НЕ ДЕЛИСЬ. ПОТОМУ НЕ НАДО МЕНЯ ХВАЛИТЬ КАКАЯ Я ХРАБРАЯ. ПОТОМУ КАК ЕСЛИ КРЫСУ ЗАГНАТЬ В УГОЛ ОНА ТОЖЕ ДЕЛАЕТСЯ ХРАБРАЯ НО ХВАЛИТЬ ТУТ НЕ ЗА ЧТО.

ЧТО ЗДЕШНИЙ ОБОРОТЕНЬ НЕ ТАКОВ КАК О НИХ ГОВОРЯТ КОГДА ЧЕЛОВЕК ОБОРАЧИВАЕТСЯ ВОЛКОМ ИЛИ КОШКОЮ И СЕБЯ НЕ ПОМНЯ ЗЛО ТВОРИТ ТЫ ПРАВА. ЭТОТ СЕБЯ ПОМНИТ. И ЕСЛИ БУДЕТ ТВОРИТЬ ЗЛО ТО ТОЧНО ТАК ЖЕ КАК КОГДА ОН ЧЕЛОВЕК. ЭТО И ПЛОХО И ХОРОШО. ХОРОШО ЧТО НЕ СОТВОРИТ НЕЧАЯННО. И ПЛОХО ЧТО УМНЫЙ И ЕСЛИ ВСЁ-ТАКИ БУДЕТ У НЕГО ТАКОЕ НАМЕРЕНИЕ ТО КАК СПАСТИСЬ? ТЫ НАДЕЕШЬСЯ ЧТО ЕСЛИ ДРАКОН — НЕ ПРОСТОЙ ОБОРОТЕНЬ А КАК ЧЕЛОВЕК — ТО ОН ДОБРЕЕ КАКОГО-НИБУДЬ ВОЛКОЛАКА — А ТОГДА НУЖНО ТОЛЬКО ЕГО СТАРАТЬСЯ НЕ СЕРДИТЬ. И ПОТОМУ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ КАК ЭТО ОТЦЫ ИНКВИЗИТОРЫ УГОВОРИЛИ МЕНЯ НАУШНИЧАТЬ НА СВОЕГО СПАСИТЕЛЯ А ГЛАВНОЕ — ВВЯЗАТЬСЯ В ТАКОЕ ОПАСНОЕ ДЕЛО КОТОРОЕ ПРИСТАЛО РЫЦАРЯМ А НЕ СЛАБЫМ ДЕВУШКАМ.

НО ТУТ ВСЕ ПРАВИЛЬНО. ИХ ДЕЛО ПРАВОЕ ХРИСТИАНСКОЕ И ЦЕЛЬ ВЫСОКА И ПРАВИЛЬНА. ЭТА ИХ ЦЕЛЬ — ИСКОРЕНЕНИЕ ТОГО ПОСОБНИКА ДИАВОЛА КОТОРЫЙ МЕШАЕТ СПАСАТЬ ГРЕШНЫЕ НАШИ ДУШИ. ХОТЯ БЫ ЧЕРЕЗ КОСТЕР. ПРАВДА НАСЧЕТ МЕНЯ ОНИ ВСЕ-ТАКИ ОШИБЛИСЬ И ВЕДЬ ДАЖЕ САМИ МНЕ СКАЗАЛИ ЧТО МОЖЕТ ОНО И ТАК ЧТО Я НИКОГДА НЕ КОЛДОВАЛА. НО ОШИБКА ТОЖЕ НЕ СТРАШНО ГЛАВНОЕ ЧТОБЫ ПОПАСТЬ В РАЙ. ТАК ДОЛЖЕН ДУМАТЬ ЛЮБОЙ ХРИСТИАНИН. ПРАВДА Я ТУТ НЕ СОГЛАСНА ЧТО ЭТО НЕ СТРАШНО КОГДА ОНО МЕНЯ САМУ КОСНУЛОСЬ. НО ТУТ НАШЕЛСЯ ВЫХОД — ЭТА САМАЯ МИССИЯ. Я И СОГЛАСИЛАСЬ. ОНИ МЕНЯ ДАЖЕ ВОВСЕ НЕ МУЧИЛИ ТЫ НЕ БОЙСЯ. ВСЯКИЕ СТРАШНЫЕ ВЕЩИ ПРАВДА ПОКАЗАЛИ. ЧТОБЫ Я ПОНЯЛА КАК МНЕ ПОВЕЗЛО. И ОНИ ПРАВЫ. БЛАГОРОДНАЯ ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СУРОВЫЕ СРЕДСТВА. ТАК ОНИ ГОВОРЯТ. А ЗНАЧИТ ЭТО ПРАВДА. И НАСЧЕТ ИХ ОШИБОК И НАСЧЕТ ЧТОБЫ МЕНЯ СПАС — ОХ МОЖНО Я ВСЕ Ж ТАКИ БУДУ ПИСАТЬ ПРОСТО ДРАКОН ИЛИ ДОКТОР? БО НА ВИД ОН ЯКО ТОТ ИЛИ ДРУГОЙ И ТРУДНО ВСПОМНИТЬ КОГДА ПИШЕШЬ ЧТО ПРАВИЛЬНО ПИСАТЬ НЕ ТАК. ЧТОБЫ МЕНЯ СПАС ДРАКОН И ТАЖЕ ЕСТЬ ЕГО ХЛЕБ И ДОНОСИТЬ ПРО НЕГО СВЯТЫМ ОТЦАМ ИНКВИЗИТОРАМ. ЭТО НЕ ГРЕХ ЗАНЕ СПАС ОН МЕНЯ НЕ ОТ НАСТОЯЩЕЙ ОПАСНОСТИ А ОТ ПРИТВОРНОЙ. ПОЛУЧАЕТСЯ И НЕ СПАС ВОВСЕ. И ПРОМЕЖДУ ПРОЧИМ МОГ БЫ И ПОРАНЬШЕ ПРИЛЕТЕТЬ. Я БЫ МЕНЬШЕ ОБОЖГЛАСЬ. А КАСАТЕЛЬНО ЕГО ХЛЕБА — ВСЕ МЫ ТУТ РАБОТАЕМ. ЕЩЁ НЕИЗВЕСТНО КТО ЧЕЙ ХЛЕБ ЕСТ.

ОГРОМНОЕ ТЕБЕ СПАСИБО ЗА ИМЯ ИСАИЯ КОТОРОЕ ВСЕГДА МНЕ ПОКАЖЕТ КАК ПРАВИЛЬНО ПИСАТЬ И И Я. А ПРО С Я УЖЕ САМА РАНЬШЕ ДОГАДАЛАСЬ КАК С МЕСЯЦЕМ НО ВСЁ РАВНО СПАСИБО. ТЕПЕРЬ Я ВСЕ БУКВЫ БУДУ ПИСАТЬ ПРАВИЛЬНО. ВОТ ПОЧЕМУ ЛУЧШЕ НЕ САМОЙ УЧИТЬСЯ ПИСАТЬ А КОГДА КТО-ТО УЧИТ.

ПРО ЗАПРЕТ НА АРИФМЕТИКУ КАК РАНЬШЕ НА СЛОВА ПИСАНИЯ ЧТО МНЕ НЕ ПО ЧИНУ ПОНЯЛА. ТО ЕСТЬ НЕ ПОНЯЛА — РАЗВЕ СЧЁТ И ТЕМ ПАЧЕ ПИСАНИЕ НЫНЧЕ ЕРЕСЬ — НО БУДУ СОБЛЮДАТЬ. ПРОШУ ТОЛЬКО СКАЗАТЬ СОВСЕМ НЕЛЬЗЯ ЧИСЛА СЧИТАТЬ И СЛОВА ПИСАНИЯ ПЕРЕПИСЫВАТЬ ИЛИ ТОЛЬКО В ЭТИХ ПИСЬМАХ?

Я ИМ ТУТ НЕМНОГО ТВОЕЙ ТРАВНОЙ НАУКИ ПЕРЕСКАЗАЛА. НУ ТЫ ЖЕ НИКОГДА МНЕ НЕ ГОВОРИЛА ЧТОБЫ Я ТВОЮ ВЫУЧКУ ДЕРЖАЛА В СЕКРЕТЕ А ТУТ НАМ ПРИГОДИТСЯ. ДЕВУШКИ ХОДЮТ В ЛЕС ЗА ТЕМ-СЕМ И ОГОРОД ТУТ ТОЖЕ ЕСТЬ. ТЫ СПРАШИВАЕШЬ ЧТО ТУТ ЕСТЬ ПО ЧАСТИ ТРАВ ЧЕГО ТЫ НЕ ЗНАЛА И МНЕ НЕ ГОВОРИЛА. УДИВИТЕЛЬНО НО ТУТ И ВПРЯМЬ МНОГО ТАКОГО ЕСТЬ. ПРАВДА ЗАТО ТРАВЫ КОТОРЫЕ И У НАС В ЛАНГЕДОКЕ И ТУТ В ДОЛИНЕ РАСТУТ ЗДЕШНИЕ ГОРАЗДО ХУЖЕ ТЕБЯ И ДАЖЕ МЕНЯ ЗНАЮТ. ЭТО НАОБОРОТ Я ИМ РАССКАЗЫВАЮ. ВОТ.

А О КОТОРЫХ НИ ТЫ НИ Я ПРЕЖДЕ СЛЫХОМ НЕ СЛЫХАЛИ — ИХ ДРАКОН ПРИНЕС ИЗ ДАЛЬНИХ СТРАН ОТКУДА ОН САМ РОДОМ. НО Я О НИХ МНОГО РАССКАЗЫВАТЬ НЕ ХОЧУ — РУКА УСТАЁТ ПИСАТЬ А ВСЁ РАВНО ВЕДЬ ОНИ В НАШИХ ЛЕСАХ ПОЛЯХ И ОГОРОДАХ НЕ РАСТУТ. ВОТ ЕСЛИ МНЕ УДАСТСЯ КАК-НИБУДЬ ОТСЮДА ДОМОЙ ВЕРНУТЬСЯ ДА ЕЩЁ СЕМЯН С СОБОЙ УТАЩИТЬ — ТОГДА ВСЁ ПРО НИХ РАССКАЖУ И ПОКАЖУ. СЕЙЧАС ТОЛЬКО НЕМНОГО.

ЧТО СМЕШНО — МНОГИЕ ИХ НАЗВАНИЯ КОНЧАЮТСЯ НА НЕУДОБНЫЙ ЗВУК «ТЛЬ». ИЛИ «ТЖ»? НЕ МОГУ НАПИСАТЬ: НЕ ЗНАЮ ТАКИХ БУКВ. ТОМАТЛЬ (ТОМАТЖ) — БОЛЬШАЯ ЯГОДА СО ВКУСОМ ОВОЩА — ОЧЕНЬ ВКУСНЫЙ. КАКАВАТЛЬ — ЗЕРНА — ИЗ НИХ ДЕЛАЮТ ГОРЬКОЕ ПИТЬЕ НО ЕСЛИ ПОДСЛАСТИТЬ ОЧЕНЬ ВКУСНОЕ. ЧОКОЛАТЛЬ — ТО ЖЕ САМОЕ НО ГУЩЕ — ПОЛУЧАЕТСЯ ЗАЕДКА К КАКОМ-НИБУДЬ ДРУГОМУ ПИТЬЮ. АКАВАТЛЬ — НА СТЕБЛЕ ВМЕСТО КОЛОСА ЦЕЛАЯ ТАРЕЛКА С ЧЕРНЫМИ СЕМЕНАМИ — МОЖНО ЖАРИТЬ ЧИСТИТЬ И ЕСТЬ ИЛИ ДАВИТЬ МАСЛО. ТОМАИЗКИТЛЬ — ДЕРЕВО С ПЛОДАМИ КАК ЗЕМЛЯНИКА. ПЕЙОТЛЬ — ОЧЕНЬ КОЛЮЧИЙ — НЕ ЕДЯТ НО МОЖНО ДЕЛАТЬ ДУРМАННОЕ ПИТЬЕ ДЛЯ ТЕХ КОГО ЛЕЧИТЬ ОТ РАН ИЛИ НЕ ДАЙ БОГ КАКОЙ-НИБУДЬ ЧЛЕН ОТЫМАТЬ. ПИЦИЙЕТЛЬ — КУСТ ЛИСТЬЯ КОЕГО МОЖНО КУРИТЬ ИЛИ ЖЕВАТЬ ИЛИ НЮХАТЬ. ФУ! ХОТЯ ТОЖЕ МОЖНО ДЛЯ ОБЕЗБОЛИВАНИЯ А ЕЩЁ НАСТОЙКОЙ ОБРЫЗГИВАТЬ САД И ОГОРОД ОТ ВРЕДНЫХ ЖУЧКОВ-ЧЕРВЯЧКОВ. НОПАТЛЬ — ВРОДЕ ОВОЩА НО ДЕЛАЕТСЯ ИЗ СЕРЕДИНЫ СТЕБЛЯ КОЛЮЧЕЙ ГРУШИ. ЧАЙОТЛЬ — НЕБОЛЬШАЯ ТЫКВА — МОЖНО ЕСТЬ ТАК ИЛИ ТУШИТЬ ВАРИТЬ ЖАРИТЬ СОЛИТЬ МАРИНОВАТЬ — И КОРНИ ЕДЯТ А НЕЗРЕЛЫЕ ПОБЕГИ — ВРОДЕ ШПИНАТА А ПОКРУПНЕЕ — КОРЗИНЫ МОЖНО ПЛЕСТИ. НЕБОСЬ С ГОЛОДУХИ ТАКУЮ КОРЗИНУ И СЪЕСТЬ МОЖНО? ЭПАЗОТЛЬ — ЗАВАРИВАТЬ — ЛЕЧЕБНОЕ ПИТЬЁ. ЦИКТЛЬ — ДЕРЕВО — ИЗ КОРЫ ТАКАЯ ЛИПКАЯ ШТУКА — ЖЕВАТЬ ДЛЯ ОЧИЩЕНИЯ ЗУБОВ. АВАКАТЛЬ — ОВОЩ ДЛЯ СУПА ИЛИ СОУСА.

НА САМОМ ДЕЛЕ СОВСЕМ НЕ ВСЁ КОНЧАЕТСЯ НА «ТЛЬ». КРОМЕ ЧАЙОТЛЯ ЕЩЁ ЕСТЬ МНОГО РАЗНЫХ ДРУГИХ ТЫКВ. ЕЩЕ МНОГО РАЗНЫХ ПЕРЦЕВ. И ЕЩЕ РАЗНОЕ.

НАСТРОЕНИЯ В ГРУППЕ О КОИХ СПРАШИВАЛ ОТЕЦ А’ВРИЛЛ. Я СТАРАЮСЬ ПОДЛАВЛИВАТЬ НАСЕЛЬНИЦ СВОЕЙ БАШНИ ПООДИНОЧКЕ. ЧТОБЫ НЕ ОГЛЯДЫВАЛИСЬ ДРУГ НА ДРУГА ЧТО КТО-ТО ДОНЕСЁТ. И ГОВОРЮ О СПАСЕНИИ ДУШИ. МОЛ ТОЛЬКО НЕ ИДТИ В ГАРЕМ И МОЛИТЬСЯ — ЭТОГО МАЛО. МЫ ВЕДЬ ДАЖЕ ИСПОВЕДОВАТЬСЯ НЕ МОЖЕМ ИГБО НЕТ СВЯЩЕННИКА. И СЛУЧИСЬ ЧТО — ЗАБОЛЕЕШЬ ИЛИ КАКОЙ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ — ПОМРЁШЬ БЕЗ ПРИЧАСТИЯ. А БЫЛ БЫ СВЯЩЕННИК? Я ЗНАЮ СЧИТАЕТСЯ В СЛУЧАЕ ЧЕГО ДРАКОН ПРЕДЛАГАЕТ ЕГО ПРИНЕСТИ — ЭТО ТОЛЬКО НА ТАКОЙ ВОТ КРАЙНИЙ СЛУЧАЙ. И ТАКА ГДЕ ЕМУ СЛУЖИТЬ? НЕТ ХРАМА И АЛТАРЯ И ИКОН И ВООБЩЕ НИЧЕГО КРОМЕ НАС САМИХ И ЕЩЁ ПИСАНИЕ КТО-ТО ДАВНО УХИТРИЛСЯ НА КОСТЁР С СОБОЙ ПРИХВАТИТЬ ВОПРЕКИ ВСЯКИХ ПРАВИЛ… ИЛИ ДРАКОН ПРИНЁС ЕГО КОМУ С ПИСЬМОМ? ДА ЕЩЁ ВЕРНОЕ ЛИ ТО ПИСАНИЕ? И КАКОГО-ТАКОГО СВЯЩЕННИКА МОЖЕТ ПРИНЕСТИ ДРАКОН? ОН КОНЕЧНО МОЖЕТ И ОТНЕСТИ ОТХОДЯЩУЮ БОЛЬНУЮ ИЛИ РАНЕНУЮ В КАКОЙ-НИБУДЬ ХРАМ — ЕСЛИ ДОНЕСЁТ — А ЧТО ЭТО БУДЕТ ЗА ХРАМ? И ДАЖЕ ЕСЛИ ПРАВИЛЬНЫЙ — ЧЕГО НИКАК НЕ ПРОВЕРИШЬ — ХВАТИТ ЛИ ВСЕЙ СВЯТОСТИ ХРАМА НА ТАКУЮ ГРЕШНИЦУ У КОТОРОЙ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДОБРОВОЛЬНОГО ПРЕБЫВАНИЯ В ЛОГОВЕ ДЕМОНА ВСЁ ДОБАВЛЯЕТ И ДОБАВЛЯЕТ ГРЕХА? ПОЧЕМУ ДОБРОВОЛЬНОГО? А РАЗВЕ КТО-ТО ТУТ ЧТО-ТО ВО ИЗБАВЛЕНИЕ ДЕЛАЕТ? И ИЗ ПИСАНИЯ ЧТО-НИБУДЬ ПРИВОЖУ — НЕ БУДУ ТУТ — ВЕДЬ МНЕ ЗАПРЕТИЛИ. ВОТ.

МНОГИЕ ЗАДУМЫВАЮТСЯ И БЕСПОКОЯТСЯ НО ПОКА ОЧЕНЬ НЕМНОГИЕ ПРЕДЛАГАЮТ ПОМОЧЬ ХОТЬ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ ДЛЯ ИЗБАВЛЕНИЯ ОТ ЛУКАВОГО. ПОКА ЧТО ТАКИХ ЧЕТЫРЕ: ПАСТУШКИ ШАРЛОТТА ШЕВРИЕ И МЕЛИССА МУТОНЬЕ И ЛЕСНИЦЫ ФЛОРА ФОРЕСТЬЕ И ФЕЛИСИ ФОРЕСТЬЕ. ОНИ МНОГО ВРЕМЕНИ ПРОВОДЯТ ВДАЛИ ОТ ЗАМКА В ПОЛЯХ И ЛЕСАХ И ПОТОМУ МЕНЬШЕ БОЯТСЯ ДРАКОНА ЧТО ЛИ ИЛИ МОЖЕТ НЕ ТАК ЛЮБЯТ СЛУГУ ВРАГА РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО. ТАК Я СЕЮ И АВОСЬ ЧТО-ТО ПРОРАСТЁТ. ОЙ! А МНЕ ВЕДЬ ТЕПЕРЬ НЕЛЬЗЯ НИЧЕГО ИЗ ПИСАНИЯ ПРИВОДИТЬ-ТО?! А КАК ЖЕ?..

АХ ДА! Я СПРОСИЛА ФАМ СОМЕХ КАК МЕНЯ ЗОВУТ. НО ОНА МЕНЯ НЕ ПОНЯЛА А СКАЗАЛА ЧТО ДУМАЛА ЭТО МЕНЯ ЗОВУТ ФАМ СОМЕХ. А ОНА — ФИЙ ТЕС. Я СПРОСИЛА ДВУХ ДРУГИХ И ОНИ ОКАЗАЛОСЬ ДУМАЮТ ПРО НЕЁ И ПРО МЕНЯ ТАК ЖЕ. НО ПРИТОМ ВСЕ ТРИ КАК Я ДУМАЮТ КТО МОНСЕНЬОРА ТОВ И КТО ФРАУ МЕМ. ПРИДЕТСЯ ТАК И НАЗЫВАТЬ А ЕСЛИ ЧТО НЕ ТАК ПУСТЬ ОТЕЦ А’ВРИЛЛ ПОПРАВИТ.

ВЫПОЛНЯЯ ЕГО ПОВЕЛЕНИЕ В ПОСЛЕДНЕМ ПИСЬМЕ МЫ СОБРАЛИСЬ СЕГОДНЯ ВМЕСТЕ.

ВОТ ОН МЕНЯ РУГАЛ ТЫ ПИСАЛА ЧТО Я РАССКАЗАЛА ТОКМО ПРО ТЕ КАМНИ ЧТО НА СТЕНЕ СВОИМИ ГЛАЗАМИ ВИДЕЛА. А ЧТО ФРАУ МЕМ ОТЛЕПИЛА ОТ СТЕНЫ ОДИН — НЕТ. А КАК БЫ Я РАССКАЗАЛА — КОГДА ОН ЖЕ САМ СТРОГО-НАСТРОГО ЗАПРЕТИЛ РАЗГОВАРИВАТЬ С НЕЙ? И ТОЛЬКО ТЕПЕРЬ РАЗРЕШИЛ. И ПОТОМ ЕЩЁ ВОТ. ЕСЛИ ОНА УЖЕ ОТЛЕПИЛА ОДИН ЗАЧЕМ МНЕ ЕГО ПРИСЫЛАТЬ? ПУСТЬ ОНА.

И НАСЧЁТ КАРТЫ. КОТОРУЮ НАДО ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ — ТРА-ЛЯ-ЛЯ ПОД ОРЕХОВЫМ КУСТОМ. ВСЕ ЖЕ НЕ МОГУТ. А ЕСЛИ ОН ЗНАЕТ КАК ТО ПУСТЬ НАУЧИТ. ИЛИ МОЖЕТ ЕМУ ЕЁ ЕГО БРАТЬЯ ПРИШЛЮТ. КОИ ПО ЕГО СЛОВАМ ЕЁ УЖЕ ПОЛУЧИЛИ. ЗАЧЕМ ЛИШНИЙ-ТО РИСК? ЛАДНО МОЙ — НО МИССИИ? НЕ ПОНИМАЮ. И ПРИ ЧЁМ ТУТ ОРЕХОВЫЙ КУСТ? ЕСЛИ ОН НАМЕКАЕТ НА ДЕРЕВО… КОТОРОЕ МАЙСКОЕ И ПРЕСЛЕДУЕТСЯ ИНКВИЗИЦИЕЙ… И КАК ВСЕ ЗНАЮТ — В ОБВИНЕНИИ ЖАННЫ Д'АРК БЫЛО… ТО Я ПОД НИМ ХОРОВОДОВ НЕ ВОДИЛА И ЛЕНТОЧКИ НА НЕГО НЕ ПРИВЯЗЫВАЛА. А ТОЛЬКО СЛЫХАЛА ЧТО ТАКОЕ БЫВАЕТ. НО У НАС В ДЕРЕВНЕ ИЛИ ОКОЛО НЕТУ. А ЕСЛИ НАМЕКАЕТ НА ТОГО ЯЗЫЧЕСКОГО БОГА ВИННИ ПУ — ЛОВЦА СЛОНОВ… ТО ВЕДЬ Я НЕ ПИСАЛА ЭТИ СКАЗКИ ИЗ СТРАНЫ ДРАКОНОВ В ПИСЬМАХ… ХОТЯ ИХ ТУТ РАССКАЗЫВАЮТ ВЕЧЕРАМИ. СРАЗУ СКАЖУ — ВРЯД ЛИ ОНА ВРЕДНА ДЛЯ ПРАВИЛЬНОЙ ВЕРЫ — ЯЗЫЧЕСКИЙ БОГ В НИХ ОЧЕНЬ СМЕШНОЙ.

НУ ЛАДНО. СОБРАЛИСЬ МЫ. КОГДА НИКТО НЕ ВИДЕЛ. ТО ЕСТЬ Я — ЕГО ПОВЕЛЕНИЕ ВЫПОЛНЯЯ — А ОСТАЛЬНЫЕ — НЕ ЗНАЮ КОГО. ПОГОВОРИТЬ О НАШЕМ ДЕЛЕ. СНАЧАЛА НИКТО НЕ НАЧИНАЛ ГОВОРИТЬ. НЕ ЗНАЮ ПОЧЕМУ. МОЖЕТ ЗАНЕ ОН ВЕЛЕЛ СМОТРЕТЬ КТО УЖЕ НА СТОРОНЕ ДРАКОНА И ПИСАТЬ ПРО ТО А ИМ ТО ЖЕ ВЕЛЕЛИ И ВСЕ СМОТРЕЛИ ДРУГ НА ДРУГА С ПОДОЗРЕНИЕМ. НО ПОНЯВШИ ЗАТОВА — ПОСТЕПЕННО ПЕРЕСТАЛИ И ДАЖЕ СТАЛИ ДРУГ ДРУГУ УЛЫБАТЬСЯ.

НО Я ЕЩЁ И РОБЕЛА — ВЕДЬ КТО Я ТАКАЯ ПО СРАВНЕНИЮ С НИМИ. ОСОБЕННО С МОНСЕНЬОРОЙ ТОВ. НО УЖО ПОДУМАЛА ПРО ЖАННУ ДЕВУ — ВОВРЕМЯ ТЫ МНЕ ПРО НЕЁ НАПОМНИЛА — КАК ОНА НЕСМОТРЯ НА ТО ЧТО ПРОСТАЯ КРЕСТЬЯНКА ГОВОРИЛА С КОРОЛЁМ И КОМАНДОВАЛА РЫЦАРЯМИ. И ВЗЯЛА ДА И ПЕРВАЯ НАЧАЛА РАЗГОВОР.

РАЗГОВОР ОБ ИМЕНИ МОНСЕНЬОРЫ ТОВ И НАШЕЙ ДЕРЕВНЕ

Я СКАЗАЛА МОНСЕНЬОРЕ ТОВ: ВОТ КАК ИНТЕРЕСНО! Я ЖИВУ В ДЕРЕВНЕ МОНСЕНЬОРЫ ТОВ ЧТО ВОЗЛЕ ТУЛУЗЫ. А ВАШУ СВЕТЛОСТЬ ЗОВУТ МОНСЕНЬОРА ТОВ. МОЖЕТ ТАК БЫТЬ ЧТО МОЯ ДЕРЕВНЯ НАЗВАНА ПО ВАШЕМУ ИМЕНИ?

НО ОКАЗАЛОСЬ ЕЁ ИМЯ НА САМОМ ДЕЛЕ ЖАННА. ВОТ ТАК: ЖАННА ДЕ БРЕЗЕ В ДЕВИЧЕСТВЕ ДЮ БЕК-КРЕСПЕН НЫНЕ ДЕ КЕМБРЕ. НЕДАРОМ Я ВСПОМИНАЛА ЖАННУ Д’АРК. НО ОНА СКАЗАЛА ОНА НЕ ГЕРОИНЯ. УБО ГЕРОИНИ ЭТО ТЕ КТО ЛЕЗЕТ В БОЛЬШИЕ МУЖСКИЕ ДЕЛА И НАРЫВАЕТСЯ НА БОЛЬШИЕ МУЖСКИЕ НЕПРИЯТНОСТИ. И БОЛЕЕ ТОГО. И ЧТО ТАКИЕ НАМ ТУТ НЕ НУЖНЫ.

ОНА ЕЩЁ СКАЗАЛА ЧТО НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ ПРЯЧЕТСЯ ОТ КОРОЛЯ. СТАЛО БЫТЬ ПОЛЕЗЛА КОГДА-ТО В ЕГО БОЛЬШИЕ МУЖСКИЕ ДЕЛА. МНЕ КАЖЕТСЯ. КАКИЕ ЖЕ ДЕЛА БОЛЬШЕ ЧЕМ ДЕЛА КОРОЛЕЙ?

И ВООБЩЕ. НЕ ЗНАЮ КАК БЫЛО У НЕЁ ТАМ — А ТУТ ПОПРОБУЙ НЕ ПОЛЕЗЬ КОГДА СИЛКОМ ЗАПИХАЛИ.

НО РАЗГОВОР ВСЁ ОДНО НЕ ПОЛУЧИЛСЯ. НАША ДЕРЕВНЯ И ЕЁ ИМЯ РАЗНЫЕ.

РАЗГОВОР О ХРАМАХ СЕНТ-ЭТЬЕН В РАЗНЫХ ГОРОДАХ

ТОГДА Я СКАЗАЛА ФИЙ ТЕС: ТЫ ВЕДЬ ИЗ ГОРОДА СЕНТ-ЭТЬЕН! А У НАС В ТУЛУЗЕ НА ПЛОЩАДИ ЕСТЬ СОБОР СЕНТ-ЭТЬЕН. ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ И КРАСИВЫЙ. ВОТ.

И ОПЯТЬ НАРВАЛАСЬ НА ПОУЧЕНИЯ. ОНИ ВСЕ ДУМАЮТ КРЕСТЬЯНЕ ОЧЕНЬ ГЛУПЫЕ. И НАДО ИХ ПОУЧАТЬ. ЕСЛИ С НИМИ ТО ЕСТЬ С НАМИ ВООБЩЕ СНИЗОЙДУТ РАЗГОВАРИВАТЬ.

В ОБЩЕМ ОКАЗАЛОСЬ СОБОРОВ СЕНТ-ЭТЬЕН ТАК МНОГО ЧТО ЭТО НИКАК НЕ УДИВИТЕЛЬНО. КАК БУДТО Я НЕ ПОНИМАЮ. НО НАДО ЖЕ ХОТЬ КАК-ТО РАЗГОВОР НАЧАТЬ ЧТОБЫ ПОДРУЖИТЬСЯ.

А ОНИ СТАЛИ НАПЕРЕБОЙ ВСПОМИНАТЬ ТАКИЕ СОБОРЫ ПО ВСЕЙ ФРАНЦИИ. И ДАЖЕ В СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ — ВЕДЬ ФРАУ МЕМ ОТТУДА. ВСПОМНИЛА ЧАСОВНЮ СЕНТ-ЭТЬЕН В МЕЦЕ. БО ЕЁ ДРАКОН НАД МЕЦЕМ ВЁЗ. ИЛИ НЁС. КАК ЯЗЫЧНИКИ РАЗРУШИЛИ ВЕСЬ МЕЦ. А ЧАСОВНЯ ОСТАЛАСЬ НЕВРЕДИМОЙ ЗАСТУПНИЧЕСТВОМ СВЯТОГО. И ТЕПЕРЬ ТАМ СОБОР СЕНТ-ЭТЬЕН. ПОДУМАЕШЬ — Я ЭТУ ИСТОРИЮ ТОЖЕ ЗНАЮ. ЕЕ НАМ ВЫ ОТЕЦ А’ВРИЛЛ РАССКАЗАЛИ В МОНСЕНЬОРАТОВСКОЙ ЦЕРКВИ. НО ЭТО ИХ НЕ ОСТАНОВИЛО.

МОНСЕНЬОРА ТОВ ТУТ ЖЕ РАССКАЗАЛА ДЛИННУЮ ИСТОРИЮ ПРО ГОРОД БОВЭ В ИХ КРАЯХ. БЫЛО ЭТО ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД. КАК ДЕВУШКА ЖАННА ПО ПРОЗВИЩУ ТОПОР ЗАЩИТИЛА ГОРОД ОТ ГЕРЦОГА БУРГУНДСКОГО. А ОН ТАМ У НИХ ВОЕВАЛ УЖАСНО — СЖИГАЛ ВСЕ ГОРОДА ПОДРЯД. А ОПОСЛЯ ВЕРНУЛСЯ К СЕБЕ НЕСОЛОНО ХЛЕБАВШИ.

Я СПРОСИЛА — ЧТО СТАЛО С ДЕВУШКОЙ ЖАННОЙ ТОПОР.

МОНСЕНЬОРА ТОВ РАССКАЗАЛА С НЕЙ ВСЁ ХОРОШО. ЕЁ ВЫДАЛИ ЗАМУЖ ЗА ЕЁ ЖЕНИХА И МЕСТНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ ДАЛ БОЛЬШОЕ ПРИДАНОЕ. И ВЕЛЕЛ КАЖДЫЙ ГОД ПРОВОДИТЬ В ЕЁ ЧЕСТЬ ПРАЗДНИЧНОЕ ШЕСТВИЕ. ИЛИ ЭТО ДАЖЕ САМ КОРОЛЬ ВЕЛЕЛ.

Я ДУМАЛА МОЖЕТ ТЕПЕРЬ ОНИ ОТ МЕНЯ ОТСТАНУТ СО СВОИМИ ПОУЧЕНИЯМИ. НО ОНИ ВСПОМИНАЛИ ЕЩЕ ГОРОДА С ХРАМАМИ СЕНТ-ЭТЬЕН. ПРАВДА БЫЛО ИНТЕРЕСНО. МОНСЕНЬОРА ТОВ РАССКАЗАЛА О ЛОТАРИНГИИ. ЕЁ СЕЙЧАС ГЕРЦОГ БУРГУНДСКИЙ ЗАВОЕВЫВАЕТ. ОН ХОЧЕТ БЫТЬ КАК ДРЕВНИЙ КОРОЛЬ ЛОТАРЬ ОТ КОТОРОГО ОНА НАЗЫВАЕТСЯ. НО ЛОТАРИНГИЮ ОН РАЗОРИЛ. И ЗА ЭТО НЕДАВНО ПОТЕРПЕЛ ПОРАЖЕНИЕ ОТ ШВЕЙЦАРЦЕВ. ЗАОДНО МОНСЕНЬОРА ТОВ РАССКАЗАЛА КАК ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОРОЛЬ ЛЮДОВИК НАДУЛ ГЕРЦОГА БУРГУНДСКОГО И АНГЛИЧАН И ТЕ УПЛЫЛИ К СЕБЕ. А ТО ОНИ БЫ СТАЛИ ВОЕВАТЬ ПРОТИВ НЕГО ВМЕСТЕ И ЕЩЕ НЕИЗВЕСТНО ЧЕЙ БЫЛ БЫ ВЕРХ. РАССКАЗЫВАЛА ЕЩЕ ПРО КАКИЕ-ТО ГРАФСТВА КАК ИХ ПРОДАВАЛИ И ПОКУПАЛИ — Я НЕ ЗАПОМНИЛА. КАЖЕТСЯ ЭТО ВСЕ НЕДАЛЕКО ОТ ЕЁ ТРУА. И ТАМ БЫЛИ БЫ ПЕРЕГОВОРЫ КОРОЛЯ И ГЕРЦОГА — УЖЕ БЫЛИ НАЗНАЧЕНЫ — ЕСЛИ БЫ ГЕРЦОГ НЕ ПОПАЛСЯ ШВЕЙЦАРЦАМ. И ТЕПЕРЬ ОН СРАЗУ СТАЛ ВИЛЯТЬ ПЕРЕД КОРОЛЕМ КАК СОБАКА ХВОСТОМ. А ДО ТОГО БЫЛ УЖАСНО ГОРДЫЙ.

А СОБОРОВ В РАЗНЫХ ГОРОДАХ ВСЕ ПРИБАВЛЯЛОСЬ И ОНИ СТАЛИ ИХ СЧИТАТЬ А Я ТОЛЬКО УДИВЛЯЛАСЬ. ИНТЕРЕСНЕЕ ВСЕХ РАССКАЗЫВАЛА МОНСЕНЬОРА ТОВ. ПРАВДА ЭТУ ИСТОРИЮ Я РАНЬШЕ СЛЫХАЛА. ПРО ЧЕРТОВ МОСТ В ГОРОДЕ КАГОР — ТАМ СТРОИТЕЛЬ МОСТА ОБХИТРИЛ ЧЁРТА КОТОРЫЙ НА САМОМ ДЕЛЕ ПОСТРОИЛ МОСТ. НИЧЕГО УДИВИТЕЛЬНОГО — ВЕДЬ ТАМ БЫЛИ ЕРЕТИКИ-АЛЬБИГОЙЦЫ. И ТАМПЛИЕРЫ. ЭТО ВСЁ НЕ ТАК ДАЛЕКО ОТ ТУЛУЗЫ.

ЗАШЛА РЕЧЬ О СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ И Я САМА ВСПОМНИЛА ПРО БАЗИЛИКУ СЕНТ-ЭТЬЕН И ВОРОТА СЕНТ-ЭТЬЕН В ИЕРУСАЛИМЕ. ПРО КАКИЕ ВЫ РАССКАЗАЛИ. НО ЭТО ИХ ТОЖЕ НЕ ОСТАНОВИЛО И ОНИ ПРОДОЛЖАЛИ СЧИТАТЬ. ФИЙ ТЕС ЖИЛА В ПАРИЖЕ ТАК ОНА ХОТЕЛА ЗАСЧИТАТЬ СОБОР ПАРИЖСКОЙ БОГОМАТЕРИ — ОКАЗЫВАЕТСЯ ОН КОГДА-ТО БЫЛ СЕНТ-ЭТЬЕН. И ЦЕРКОВЬ СЕНТ-ЭТЬЕН-ДЮ-МОН. А ЕЁ ТОЛЬКО НАЧАЛИ СТРОИТЬ. НО Я СКАЗАЛА — НЕЧЕСТНО — И ИХ НЕ ЗАСЧИТАЛИ. НАДО ЖЕ! ПОСЛУШАЛИ МЕНЯ! НО ЗАСЧИТАЛИ КАКИЕ-ТО ГОРОДА И ХРАМЫ КОТОРЫЕ ВСПОМНИЛА ФРАУ МЕМ. А ОНИ НЕ ТАК НАЗЫВАЮТСЯ. НО ОНИ ОБЪЯСНИЛИ ЭТО ТОТ ЖЕ СВЯТОЙ ПО-НЕМЕЦКИ. НЕ МОЖЕТ ЭТО БЫТЬ ХУЛА НА СВЯТОГО — ПЕРЕВОДИТЬ ЭТЬЕНА НА НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК?

ТУТ ОНИ САМИ ВСПОМНИЛИ ПРО ЖАННУ ДЕВУ. ЕЕ ВЕДЬ СОЖГЛИ В РУАНЕ КОГДА ТАМ БЫЛИ АНГЛИЧАНЕ. А РУАН — СТОЛИЦА НОРМАНДИИ. И ТАМ ЖИЛА МОНСЕНЬОРА ТОВ ПРЕЖДЕ ТРУА. УЖ НЕ ТАМ ЛИ ОНА ПЕРЕБЕЖАЛА ДОРОЖКУ ИХ ВЕЛИЧЕСТВАМ? А ВСПОМНИЛИ НЕ ЭТО А УЖАСНОГО БАРОНА СИНЮЮ БОРОДУ. ОКАЗАЛОСЬ ОН БЫЛ СПЕРВА ХОРОШИМ РЫЦАРЕМ И ВОЕВАЛ АНГЛИЧАН ВМЕСТЕ С ЖАННОЙ ДЕВОЙ. И У НЕГО БЫЛ ЗАМОК СЕНТ-ЭТЬЕН. ОПОСЛЯ ОН ЕГО ЗАЛОЖИЛ. А ЗАСИМ ЕГО ЗАСУДИЛИ. ТОЛЬКО ОН УБИВАЛ НЕ СВОИХ ЖЁН А ЧУЖИХ ДЕТЕЙ. ЧТО ПОДУМАВШИ ЕЩЁ ХУЖЕ. И ЕЩЁ У НЕГО БЫЛ КОЛДУН. КОТОРЫЙ ОБЕЩАЛ ЕМУ ЗОЛОТО ОТ ДИАВОЛА. ТАК ОН И ПРОПАЛ.

ТУТ ОНИ ХОТЕЛИ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ ПОГОВОРИТЬ О ХРАМАХ СЕНТ-ЭТЬЕН В РАЗНЫХ ГОРОДАХ С ХОЗЯИНОМ ЗАМКА. ТАК И ЗНАЛА! ПОУЧЕНИЯ НИЧЕМ ХОРОШИМ НЕ КОНЧАЮТСЯ. КАК БУДТО КОЛДУН МОЖЕТ ЗНАТЬ ХРАМЫ СВЯТОГО. ХОТЯ ПОЧЕМУ БЫ ЕМУ ИХ НЕ ЗНАТЬ ЕСЛИ ОН ИХ БОИТСЯ. НО ЗАЧЕМ МНЕ С НИМ О НИХ РАЗГОВАРИВАТЬ?

РАЗГОВОР О РАЗНЫХ ГОРОДАХ СЕНТ-ЭТЬЕН

ТУТ ФИЙ ТЕС СКАЗАЛА ЧТО НЕ ТОЛЬКО СОБОРОВ СЕНТ-ЭТЬЕН МНОГО. ГОРОД СЕНТ-ЭТЬЕН ТОЖЕ НЕ ОДИН. ОНА ВСЕ ХОТЕЛА ДОКАЗАТЬ ЧТО Я ЗРЯ ЗАМЕТИЛА ЧТО У НАС ТАКОЙ СОБОР А У НЕЁ ТАКОЙ ГОРОД. Я ЕЙ НЕ ПОВЕРИЛА, НО ОНИ НАПЕРЕБОЙ СТАЛИ ТЕПЕРЬ ВСПОМИНАТЬ ГОРОДА. КОТОРЫЕ СЕНТ-ЭТЬЕН-И-ЧТО-ТО-ТАМ-ЕЩЁ. Я ХОТЕЛА ЕЁ СБИТЬ ЗАНЕ УЖЕ НАДОЕЛИ МНЕ ПОУЧЕНИЯ. И ВЕДЬ НАДО ЖЕ ГОВОРИТЬ О ДЕЛЕ! ОНА СТАЛА РАССКАЗЫВАТЬ ПРО БОЛЬШОЙ ГОРОД ЛИОН — ТОЛЬКО ПОЕЛИКУ ТАМ РЯДОМ ЕЁ СЕНТ-ЭТЬЕН. И ТУДА СОСЛАЛИ ИРОДА РИМЛЯНЕ. ВИДАТЬ ТОГДА ЭТО БЫЛ КРАЙ СВЕТА. И Я СПРОСИЛА ЗАЧЕМ ОНА РАССКАЗЫВАЕТ — НЕУЖТО И ТАМ СОБОР СЕНТ-ЭТЬЕН — ВЕДЬ ОНИ УЖЕ ИХ ПОСЧИТАЛИ. НО РАЗВЕ С ГОРОЖАНКОЙ ПОСПОРИШЬ! ОКАЗАЛОСЬ ТАМ КРУГОМ ВСЕ ГОРОДА СЕНТ-ЭТЬЕН-ДЕ-ЧТО-ТО-ЕЩЁ. ПО-МОЕМУ ЭТО НЕЧЕСТНО. РЕЧЬ ЖЕ ШЛА О ПРОСТО СЕНТ-ЭТЬЕНЕ. А НЕ О СЕНТ-ЭТЬЕНЕ-И-ВДОБАВОК-О-КОМ-ТО-ИЛИ-ЧЁМ-ТО-ДРУГОМ.

И ОНИ СТАЛИ ВСПОМИНАТЬ КАКИЕ-ТО ГОРОДА С ТАКИМИ ВОТ НАЗВАНИЯМИ КАК ОНИ СКАЗАЛИ НЕДАЛЕКО ОТ ТУЛУЗЫ. ДА РАЗВЕ ЭТО НЕДАЛЕКО — МОНПЕЛЬЕ, БОРДО? НО ТУТ ФИЙ ТЕС НАЗВАЛА СЕНТ-ЭТЬЕН-ДЁ-ТЮЛМОН И ВПРЯМЬ НЕДАЛЕКО ОТ ТУЛУЗЫ. МНЕ И КРЫТЬ БЫЛО НЕЧЕМ. В САМОМ ДЕЛЕ ЕСЛИ УЖ НАШЕЛСЯ ГОРОД ВБЛИЗИ ЗНАЧИТ ИХ И ПРАВДА МНОГО. А НЕ ТО ЧТОБЫ ОНИ ПРИДУМЫВАЛИ ИХ ЧТОБЫ ПОСМЕЯТЬСЯ НАДО МНОЙ.

И ОНИ ОПЯТЬ СТАЛИ ГОВОРИТЬ ЧТОБЫ Я ПОГОВОРИЛА С ДОКОМ АКОНОМ ОБ ЭТИХ ГОРОДАХ И ХРАМАХ. БО ОНИ С НИМ РАЗГОВАРИВАЮТ А Я НЕТ. ХОТЯ НАМ ВСЕМ ВЕЛЕЛИ. ТУТ ОНИ БЫЛИ ПРАВЫ. А Я НЕТ. Я ПРИЗНАЛА ЭТО И ПООБЕЩАЛА ПОГОВОРИТЬ С МЕРЗКИМ КОЛДУНОМ. А ЕСЛИ ЕМУ ОКАЖЕТСЯ О СВЯТОМ ЭТЬЕНЕ ГОВОРИТЬ МУЧИТЕЛЬНО БОЛЬНО И ЕГО КОРЧИТЬ НАЧНЁТ — ТО ТАК ЕМУ И НАДО.

РАЗГОВОР С ОБОРОТНЕМ О СВЯТОМ ЭТЬЕНЕ

НО ОКАЗАЛОСЬ ЕМУ НИПОЧЁМ И ОН НЕ ПРОЧЬ.

Я: ПОЧЕМУ ВО ФРАНЦИИ ТАК МНОГО ХРАМОВ СВЯТОГО ЭТЬЕНА В РАЗНЫХ ГОРОДАХ И ДАЖЕ ГОРОДОВ СВЯТОГО ЭТЬЕНА МНОГО?

ДОКТОР: МНОГО — ЭТО СКОЛЬКО?

Я: ПЯТНАДЦАТЬ ГОРОДОВ КАЖИСЬ. СЕМНАДЦАТЬ ХРАМОВ В ДРУГИХ ГОРОДАХ. ИЛИ БОЛЬШЕ.

ДОКТОР: НАДО ЖЕ! НИКОГДА НЕ ПОДСЧИТЫВАЛ. А ТЫ СЧИТАЛА ГОРОДА И ХРАМЫ ТОЛЬКО ВО ФРАНЦИИ?

Я: ЭТО НЕ Я. НО НЕВАЖНО. ЕЩЁ В СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ. И В СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ.

ДОКТОР: А В ИТАЛИИ? В РИМЕ ЕСТЬ БАЗИЛИКА АЖ С ПЯТОГО ВЕКА. И ЦЕРКОВЬ ДЕВЯТОГО ВЕКА. СОБОР В ВЕРОНЕ.

Я: ДВАДЦАТЬ. ОНА БЫЛА ПРАВА.

ДОКТОР: КТО?

Я: НЕТ. ЭТО Я ТАК. А ЕЩЁ?

ДОКТОР: ТРИ ЦЕРКВИ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ. ХРАМ В ЭДЕССЕ.

Я: ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ. ЭДЕССА — ГДЕ ЭТО?

ДОКТОР: ВОЗЛЕ ТУРЦИИ — СТОЛИЦА ТАМ ОСРОЕНЫ. А ЧАСОВНЯ В МЕТЕОРАХ.

Я: ЭТО В ЭДЕССЕ?

ДОКТОР: НЕТ. МЕТЕОРЫ В ГРЕЦИИ. ТАМ МОНАСТЫРЬ НА ВЕРШИНАХ СКАЛ — ТАКОГО БОЛЬШЕ НИГДЕ НЕТ.

Я: ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ.

ДОКТОР: ЦЕРКОВЬ В БУДАПЕШТЕ — ЭТО СТОЛИЦА ВЕНГРИИ. ЦЕРКОВЬ В НЕСЕБРЕ — ЭТО В БОЛГАРИИ.

Я: ДВАДЦАТЬ СЕМЬ. НО ПОЧЕМУ ИХ ТАК МНОГО?

ДОКТОР: А ТЫ САМА КАК ДУМАЕШЬ?

Я: МОЖЕТ ХВАЛА БОГУ ЕГО ЗАСТУПНИЧЕСТВОМ — И ЕЩЁ СВЯТОГО ДОМИНИКА — В ПРОШЛОМ ВЕКЕ КОГДА БЫЛА ЧУМА ГОСПОДЬ НЕ ИСТРЕБИЛ ЗА ГРЕХИ ВСЕХ ЛЮДЕЙ КАК НАМЕРЕВАЛСЯ БЫЛО А ТОЛЬКО ТРЕТЬ?

ДОКТОР: НЕ ДУМАЮ.

Я: ПОЧЕМУ?

ДОКТОР: ИБО ЭТО ТОЧКА ЗРЕНИЯ ФЛАГЕЛЛАНТОВ.

Я: НУ И ЧТО?

ДОКТОР: Я БЫ ФЛАГЕЛЛАНТАМ НЕ ДОВЕРЯЛ. ТОЧНО ИЗВЕСТНО ЧТО ИМЕННО ОНИ ЗАНЕСЛИ ЧУМУ В СТРАСБУРГ. ТАК ЧТО ВРЯД ЛИ ИМЕННО ОНИ ПРАВИЛЬНО ПРЕДСТАВЛЯЛИ СЕБЕ ОТЧЕГО ВОЗНИКЛА ЧУМА. И ВООБЩЕ — ЕСЛИ ФЛАГЕЛЛАНТСТВО И НЕ ЕРЕСЬ ТО ОЧЕНЬ БЛИЗКО ИБО ОНИ ПОЛАГАЛИ ЧТО БИЧУЯСЬ НАПРЯМУЮ ОБЩАЮТСЯ С БОГОМ БЕЗ ПОСРЕДСТВА ЦЕРКВИ. А ЭТО ОБЫЧНО СЧИТАЕТСЯ ЕРЕСЬЮ. ДЕЛО ДРУГОЕ ЧТО ТОГДА БЫЛО НЕ ДО ТОГО. А СЕЙЧАС Я БЫ НЕ СОВЕТОВАЛ. И НАКОНЕЦ ПРОШЛЫЙ ВЕК — ЭТО СОВСЕМ НЕДАВНО ПО СРАВНЕНИЮ С ПОЧИТАНИЕМ СВЯТОГО КОТОРЫЙ СТАЛ СВЯТЫМ ТАК ДАВНО. ТУТ ВСЁ НАОБОРОТ — НЕ ПОТОМУ ЕГО ПОЧИТАЮТ ЧТО ОН СПАСАЛ ОТ ЧУМЫ. А ПОТОМУ НА ЕГО ЗАСТУПНИЧЕСТВО ПОЛАГАЛИСЬ ПРИ ЧУМЕ ЧТО ЕГО ПОЧИТАЛИ. И КРОМЕ ТОГО — ТЫ ГОВОРИШЬ — ВЕРНЕЕ ФЛАГЕЛЛАНТЫ ГОВОРИЛИ — НЕ ЗНАЮ КАК ЭТО СОХРАНИЛОСЬ — ТАМ УЧАСТВОВАЛ ЕЩЕ СВЯТОЙ ДОМИНИК. А ЕГО ИМЕНЕМ ТАК МНОГО ХРАМОВ И ГОРОДОВ НЕ НАЗВАНО.

МНЕ НЕ ЗАХОТЕЛОСЬ СРАВНИВАТЬ — ПОНЯТНО ПОЧЕМУ — ЭТИХ СВЯТЫХ. И Я СПРОСИЛА ПОЧЕМУ ЖЕ ТОГДА.

ДОКТОР: НАДО ПОДУМАТЬ. ЧТО МЫ ВООБЩЕ ЗНАЕМ О СВЯТОМ ЭТЬЕНЕ?

Я: ОН — ПЕРВОМУЧЕНИК — ТО ЕСТЬ ЕГО УБИЛИ ПЕРВЫМ ПОСЛЕ ИИСУСА ХРИСТА. И УБИЛИ НЕ РИМЛЯНЕ. ОНИ ТАЖЕ ЗАМУЧИЛИ МНОГО ХРИСТИАН. УБИЛИ ИУДЕИ. КОТОРЫЕ УБИЛИ САМОГО ИИСУСА ХРИСТА. СВЯТОГО ЭТЬЕНА ОНИ ПОБИЛИ КАМНЯМИ ЗА ПРОПОВЕДЬ ИСТИННОЙ ВЕРЫ. ПРИВЕЛИ НА СУД СИНЕДРИОНА — А ОН ТАМ СКАЗАЛ: «ВОТ Я ВИЖУ НЕБЕСА ОТВЕРСТЫЕ И СЫНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СТОЯЩЕГО ОДЕСНУЮ БОГА».

ДОКТОР: ИСПЫТАЛ ТЕОФАНИЮ.

Я: ДА — ОТЕЦ А’ВРИЛЛ ТАКОЕ ЖЕ СЛОВО ГОВОРИЛ.

ДОКТОР: ОН ВАМ НЕ ОБЪЯСНЯЛ? ЭТО ЯВЛЕНИЕ БОЖЕСТВА. А ЗДЕСЬ — СРАЗУ ДВОИХ.

Я: ТАК ГОВОРИТЬ НЕЛЬЗЯ. ЕСТЬ СВЯТАЯ ТРОИЦА И ОНИ ВСЕ — ОДНО.

ДОКТОР: ЛАДНО. НЕЛЬЗЯ ГОВОРИТЬ — НЕ БУДУ. ЧТО ДАЛЬШЕ?

Я: ПОБИЛИ КАМНЯМИ ДАЖЕ НЕ ДОЖИДАЯСЬ ОКОНЧАНИЯ СУДА. ИЛИ СУД ТАК ПРИСУДИЛ. В ДЕЯНИЯХ НЕ НАПИСАНО.

ДОКТОР: А ВЕДЬ ТОГДА НУЖНО БЫЛО ЕЩЕ ИСПРАШИВАТЬ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ У РИМСКОЙ ВЛАСТИ. ПОМНИШЬ ПОНТИЯ ПИЛАТА?

Я: ВЕРНО! ЗНАЧИТ ЭТО БЫЛО ПО-ЛЮБОМУ НЕ ПО ЗАКОНУ! А Я НЕ ДОГАДАЛАСЬ. И ОТЕЦ А’ВРИЛЛ ПО-МОЕМУ ТОЖЕ!

ДОКТОР: ВИДИШЬ — И ОТ МЕНЯ БЫВАЕТ ПОЛЬЗА.

Я: ВСЕ РАВНО Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ.

ДОКТОР: НУ ЛАДНО — ПУСТЬ ВСЕ БЫЛО БЫ И ПО ЗАКОНУ — ВСЕ РАВНО ВЕДЬ ЗАКОН НЕПРАВИЛЬНЫЙ. ТАК ЧТО КАКАЯ РАЗНИЦА? РАССКАЗЫВАЙ ДАЛЬШЕ. МОЖЕТ ТЫ САМА ДОГАДАЕШЬСЯ ПОЧЕМУ ЭТОГО СВЯТОГО ТАК ЛЮБЯТ ВО ФРАНЦИИ.

Я: ДА Я УЖ ТЕПЕРЬ ЗАСОМНЕВАЛАСЬ ЧТО ТОЛЬКО ВО ФРАНЦИИ.

ДОКТОР: НУ ВСЕ-ТАКИ ЦЕРКВИ-ТО ВЕЗДЕ — А ГОРОДА?

Я: ДА. ВЕРНО. А РАЗВЕ ЭТОГО НЕ ДОСТАТОЧНО? ТОГО ЧТО Я УЖЕ РАССКАЗАЛА?

ДОКТОР: НЕ СОВСЕМ. ПУСТЬ ОН ПОГИБ ПЕРВЫМ ПОСЛЕ ИИСУСА… НО ОН НЕ БЫЛ ЕГО УЧЕНИКОМ — ОДНИМ ИЗ АПОСТОЛОВ. ТАК? НЕ ХОДИЛ С НИМ ПО ПАЛЕСТИНЕ. НЕ СЛУШАЛ ЕГО СЛОВ ОБРАЩЕННЫХ ТОЛЬКО К БЛИЖАЙШИМ УЧЕНИКАМ…

Я: ДА. Я ПОНЯЛА… ДАЛЬШЕ НАШЛИ ЕГО МОЩИ. СВЯЩЕННИК ЛУКИАН В ПАЛЕСТИНЕ В… В…

ДОКТОР: В ЧЕТЫРЕСТА ПЯТНАДЦАТОМ ГОДУ.

Я: ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. УВИДЕЛ ВО СНЕ ЯВЛЕНИЕ ГАМАЛЕИЛА КОТОРЫЙ ПОХОРОНИЛ СВЯТОГО ЭТЬЕНА НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ НЕПОДАЛЕКУ ОТ ИЕРУСАЛИМА. ЛУКИАН ИХ ОТКОПАЛ. МОЩИ. ПРИ ЭТОМ В ВОЗДУХЕ РАЗЛИЛОСЬ БЛАГОУХАНИЕ КАК В РАЮ И В ОКРУГЕ МНОГИЕ ИСЦЕЛИЛИСЬ. МОЩИ ПЕРЕНЕСЛИ В ЦЕРКОВЬ В ИЕРУСАЛИМЕ. НЕ ВО ФРАНЦИИ.

ДОКТОР: А ПРО АФРИКУ ВАМ НЕ РАССКАЗЫВАЛИ?

Я: ВЕРНО! ЧАСТЬ МОЩЕЙ ВЕЗЛИ В ИБЕРИЮ НО НЕ ДОВЕЗЛИ ТАМ БЫЛА ВОЙНА И НИКАКОЙ КОРАБЛЬ НЕ ХОТЕЛ ТУДА ПЛЫТЬ. ЭТИ МОЩИ ПОПАЛИ В АФРИКУ И ТАМ СТАЛИ ЕГО ПОЧИТАТЬ.

ДОКТОР: В СЕВЕРОАФРИКАНСКОМ УЗАЛИСЕ И СОСЕДНИХ ГОРОДАХ И НА ОСТРОВЕ МЕНОРКА — ГДЕ ГОНЕЦ ОСТАНАВЛИВАЛСЯ ПО ДОРОГЕ. И В КАРФАГЕНЕ И ГИППОНЕ — ГДЕ ПОЧИТАНИЕ СВЯТОГО СТЕФАНА ПОДДЕРЖИВАЛ ЕПИСКОП ГИППОНСКИЙ АВГУСТИН. СОХРАНИЛИСЬ ЕГО ПРОПОВЕДИ ОБ ИСЦЕЛЕНИЯХ ОТ ЭТИХ МОЩЕЙ.

Я: НО ВСЕ ЭТО НЕ ФРАНЦИЯ. Я НЕ ПОНИМАЮ.

ДОКТОР: А КОНСТАНТИНОПОЛЬ ЗАБЫЛА?

Я: АХ ДА. ЧЕРЕЗ ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА ЧАСТЬ МОЩЕЙ ИЗ ХРАМА В ИЕРУСАЛИМЕ ПЕРЕВЕЗЛИ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ВОТ ПОЧЕМУ ТАМ АЖ ТРИ ЦЕРКВИ СЕНТ-ЭТЬЕН. А ОТТУДА В КОНЦЕ ВЕКА ЧАСТЬ МОЩЕЙ ПРИВЕЗЛИ В ИТАЛИЮ: РИМ И КАЖЕТСЯ АНКОНУ. И КУДА-ТО В СВЯЩЕНСКОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ.

ДОКТОР: В МЕЦ.

Я: ДА. ФРАУ МЕМ ЖЕ ГОВОРИЛА — КОГДА ЯЗЫЧНИКИ…

ДОКТОР: ТЕ ЯЗЫЧНИКИ НАЗЫВАЛИСЬ ГУННЫ.

Я: КОГДА ГУННЫ РАЗРУШИЛИ МЕЦ — УЦЕЛЕЛА ТОЛЬКО ЧАСОВНЯ СВЯТОГО ЭТЬЕНА ЗАСТУПНИЧЕСТВОМ СВЯТОГО.

ДОКТОР: В СЕРЕДИНЕ ПЯТОГО ВЕКА ТО ЕСТЬ ДАЖЕ РАНЬШЕ ЧЕМ МОЩИ ПОПАЛИ В РИМ.

Я: А УЖО ОНИ ПОПАЛИ В ИБЕРИЮ И ВО ФРАНЦИЮ МЕЖДУ КОТОРЫМИ МЫ ТЕПЕРЬ. НО Я НЕ ПОНИМАЮ — НА КАКИЕ ЖЕ МЕЛКИЕ КУСОЧКИ ИХ ПРИШЛОСЬ ДЕЛИТЬ?

ДОКТОР: А ТЫ ЗНАЕШЬ КАКОЙ РЕЛИКВИИ СВЯЗАННОЙ СО СВЯТЫМ СТЕФАНОМ ПОКЛОНЯЛИСЬ В СОБОРЕ ПАРИЖСКОЙ БОГОМАТЕРИ? КОТОРЫЙ РАНЬШЕ ТОЖЕ НАЗЫВАЛСЯ СЕНТ-ЭТЬЕН?

Я: НЕ КУСОЧКУ МОЩЕЙ? НЕТ? В СОБОРЕ СЕНТ-ЭТЬЕН В БУРЖЕ ПОД АЛТАРЕМ ХРАНИТСЯ СОСУД С КРОВЬЮ СВЯТОГО…

ДОКТОР: НЕТ. ЭТО БЫЛА ТАК НАЗЫВАЕМАЯ КОНТАКТНАЯ РЕЛИКВИЯ. НУ ТЫ ВЕДЬ ЗНАЕШЬ БЫВАЮТ ЩЕПКИ ОТ КРЕСТА ИИСУСА. ТАК ВОТ ЭТО БЫЛ ОДИН ИЗ КАМНЕЙ КОИМИ ПОБИВАЛИ СВЯТОГО.

Я: А! ПОНЯЛА! КАМНЕЙ БЫЛО МНОГО — ЕГО ЖЕ УБИЛИ ИМИ — ДА ЕЩЕ КАЖДЫЙ МОЖНО РАСКОЛОТЬ НА БОЛЕЕ МЕЛКИЕ… ВЕДЬ ПОБИВАЮТ БОЛЬШИМИ КАМНЯМИ…

ДОКТОР: ДА. А ЕЩЕ БЫВАЮТ РЕЛИКВИИ СВЯЗАННЫЕ С ЧУДЕСНЫМИ ЯВЛЕНИЯМИ СВЯТОГО. В КОНЦЕ ШЕСТОГО ВЕКА В БОРДО…

Я: В ХРАМЕ СЕНТ-ЭТЬЕН?..

ДОКТОР: НЕ УГАДАЛА — СВЯТОГО АНДРЕЯ… У ЕПИСКОПА БЕРТРАМА БЫЛ ПЛАТОК ОСВЯЩЕННЫЙ — СЛУШАЙ — ЯВЛЕНИЕМ СВЯТОГО ЭТЬЕНА В БОРДО. И БЕРТРАМ ДОГАДАЛСЯ ЧТО ЕСЛИ ПРИКОСНУТЬСЯ ЭТИМ ЧУДЕСНЫМ ПЛАТКОМ К ДРУГОМУ…

Я: ТОТ ТОЖЕ ОСВЯТИТСЯ! КАК ХОРОШО!

ДОКТОР: ДЕЙСТВИТЕЛЬНО. БЕРТРАМ СНАБДИЛ ОСВЯЩЕННЫМИ ПЛАТКАМИ ЗНАКОМЫХ ЕПИСКОПОВ. НЕ УДИВЛЮСЬ ЕСЛИ ТЕ ДОГАДАЛИСЬ ЧТО СВЯТОСТИ ОТ ПЕРЕДАЧИ НЕ ДЕЛАЕТСЯ МЕНЬШЕ — СВЯТОСТЬ ЖЕ НЕ КАКАЯ-НИБУДЬ ВЕЩЕСТВЕННАЯ ЖИДКОСТЬ ВРОДЕ ВОДЫ — И ЧТО ИХ ПЛАТКИ ТОЖЕ МОГУТ ЕЁ ПЕРЕДАВАТЬ — ВСЕ ДАЛЬШЕ И ДАЛЬШЕ. ЕСЛИ УЧЕСТЬ ЕЩЕ И КАМНИ ТО ПОКАЖЕТСЯ СТРАННЫМ ЧТО ХРАМЫ СЕНТ-ЭТЬЕН ЕСТЬ ВСЕ-ТАКИ НЕ В КАЖДОМ ГОРОДЕ ФРАНЦИИ. НУ А ЕСЛИ МНОГО ХРАМОВ — ПО НИМ НАЗЫВАЮТ И ГОРОДА. ОСОБЕННО НЕБОЛЬШИЕ ГДЕ ЭТОТ ХРАМ — ЧУТЬ ЛИ НЕ ЕДИНСТВЕННЫЙ КАМЕННЫЙ ДОМ. ВОТ И ВСЕ.

Я: СПАСИБО.

ДОКТОР: НЕ БОИШЬСЯ ЧТО Я ОТ ТАКОЙ БЛАГОДАРНОСТИ РАССЫПЛЮСЬ В ПРАХ? ИЛИ НАОБОРОТ: СКАЖЕШЬ ДЕМОНУ «СПАСИ ТЕБЯ БОГ» — И САМА ПРОВАЛИШЬСЯ В АД? ВЕДЬ ТРУДНО ПРИДУМАТЬ КАК УПОТРЕБИТЬ ИМЯ БОЖИЕ БОЛЕЕ ВСУЕ ЧЕМ БЛАГОСЛОВИТЬ ИМ ДЕМОНА.

Я: НЕ ШУТИ СО СВЯТЫМИ ВЕЩАМИ! И НИКУДА ТЫ НЕ РАССЫПЛЕШЬСЯ. НЕ БОЙСЯ. ХОТЬ И ЖАЛЬ. Я ТЕБЯ УЖ СКОЛЬКО РАЗ КРЕСТИЛА НЕЗАМЕТНО — А ТЕБЕ ХОТЬ БЫ ХНЫ!

ДОКТОР: КАК ОБИДНО. А ЧТО БЫ ТЫ СТАЛА ДЕЛАТЬ ЕСЛИ БЫ Я СГИНУЛ-ПРОПАЛ-ИЗОШЕЛ КАК ПОЛОЖЕНО ДЕМОНУ? ИЗ ДОЛИНЫ ТЕБЕ НЕ ВЫБРАТЬСЯ ДА И ИЗ ЗАМКА ТЯЖЕЛО.

Я: ИЗ ЗАМКА МОЖНО СПУСТИТЬСЯ ПО ВЕРЁВКЕ НА КАКИХ ПОДЪЕМНИКИ РАБОТАЮТ. И ИМИ ЖЕ ЕДУ НАЗАД ПОДНИМАТЬ. И ЛЮДЕЙ. И СПУСКАТЬ ВСЯКИЕ ВЕЩИ ИЗ МАСТЕРСКИХ. А ИЗ ДОЛИНЫ ТОГДА И НЕЗАЧЕМ. ПРОПИТАНИЕ ТУТ ЕСТЬ. ВОТ ТОЛЬКО КТО БУДЕТ ПИСЬМА ДОМОЙ НОСИТЬ? ОЙ.

ДОКТОР: И НА ВОПРОСЫ О СВЯТЫХ И ХРАМАХ ОТВЕЧАТЬ. НО ПИСЬМА КОНЕЧНО ВАЖНЕЕ. ОНИ ЖЕ ТАМ ПОДУМАЮТ СОВСЕМ НЕ ТО. НЕ ЧТО ТЫ МЕНЯ ОТСЮДА ЭКЗОРЦИРОВАЛА А ЧТО Я ТЕБЯ ТУТ СЪЕЛ. ТАК ЧТО ПОДУМАЙ ТАК ЛИ УЖ ТЫ ЭТОГО ХОЧЕШЬ. НЕ ГОВОРЯ О ТОМ ЧТО ТЫ ДАВНО ДОЛЖНА БЫЛА ДОГАДАТЬСЯ ЧТО Я НЕ ДЕМОН. ХОТЯ БЫ ТЕМЖЕ УБО МОГУ СПОКОЙНО ГОВОРИТЬ О СВЯТЫХ И КРЕСТ НА МЕНЯ НЕ ДЕЙСТВУЕТ.

Я: КАКОЙ ЖЕ ДЕМОН ПРИЗНАЕТСЯ ЧТО ОН ДЕМОН. ЭКЗОРЦИЗМ ЖЕ НЕ ВСЯКОМУ СВЯЩЕННИКУ УДАЕТСЯ. А Я КТО ТАКАЯ? МНЕ ДО СВЯЩЕННИКА КАК… В ОБЩЕМ СПАСИБО Я ПОЙДУ.

ДОКТОР: НЕ ЗА ЧТО. ЕСЛИ БУДУТ ЕЩЕ ВОПРОСЫ ИЛИ ПРОСЬБЫ СРАЗУ ОБРАЩАЙСЯ.

Я САМА СЕБЕ: ДА УЖ ЛУЧШЕ БЫ НЕ БЫЛО…

РАЗГОВОР С ОБОРОТНЕМ О САЛОМЕЕ

И ТУТ Я ЧТО-ТО РАСХРАБРИЛАСЬ. ВЕРНУЛАСЬ И ПОПРОБОВАЛА САМА НАПУГАТЬ СВОЕГО УЖАСНОГО СОБЕСЕДНИКА И РАССКАЗАЛА ЕМУ О ТОМ КАК НЕПОДАЛЕКУ В РЕКЕ СИКОРИС — ТЕПЕРЬ НАЗЫВАЕТСЯ СЕГРЕ — ПОГИБЛА САЛОМЕЯ КОТОРАЯ ПОСЛУЖИЛА К ПРОРОКОУБИЕНИЮ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ. А ИРОД АНТИПА И ЕГО ПРЕЛЮБОДЕЙНАЯ ЖЕНА ИРОДИАДА — МАТЬ САЛОМЕИ — БЫЛИ ПОГЛОЩЕНЫ ЗЕМЛЁЙ. И ЕГО ТО ЖЕ ЖДЁТ НЕСМОТРЯ НА ЕГО МОГУЩЕСТВО — ОН ЖЕ ДАЖЕ НЕ ТЕТРАРХ КАКИМ БЫЛ ИРОД АНТИПА.

НО ДЕМОН НЕ ИСПУГАЛСЯ. ОН СКАЗАЛ ЧТО ВСЁ ЭТО СОМНИТЕЛЬНО — ЧТОБЫ ИХ ВСЕХ ЗАНЕСЛО В ЭТИ КРАЯ. ОН ПРАВДА ТОГДА В ЕВРОПЕ НЕ ЖИЛ А ТОЛЬКО НАЛЕТАЛ ИНОГДА. Я ТУТ ОБАЛДЕЛА — ОН ЧТО ЖЕ ТАКОЙ ДРЕВНИЙ? НО САЛОМЕЮ ПОМНИТ ПРОДОЛЖАЛ ОН. И СОМНЕВАЕТСЯ ЧТО ОНА МОГЛА ПЛЯСАТЬ ПЕРЕД ИРОДОМ АНТИПОЙ НА ТОМ ЗЛОДЕЙСКОМ ПИРУ И ПОГУБИТЬ ИОАННА ПРЕДТЕЧУ. ИРОД ВЕЛИКИЙ УМЕР ПОМНИТСЯ В V ГОДУ ДО РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА ПО НЫНЕШНЕМУ ЛЕТОИСЧИСЛЕНИЮ. ЭТО КАК РАЗ ТОТ О КОТОРОМ В ПИСАНИИ СКАЗАНО ЧТО ОН ВЕЛЕЛ ПЕРЕБИТЬ МЛАДЕНЦЕВ НЕ НАЙДЯ ИИСУСА. ЧТО НЕПРАВДА. ЗАТО СВОИХ СОБСТВЕННЫХ ДЕТЕЙ ОН НЕ ЖАЛЕЛ. КОГДА ПОДОЗРЕВАЛ В ЖЕЛАНИИ ЗАХВАТИТЬ ВЛАСТЬ. ТАК ЧТО ЭТО НЕ СОВСЕМ КЛЕВЕТА. КОГДА ОН УМЕР ЕГО СТАРШИЙ СЫН АРХЕЛАЙ ОТПЛЫЛ В РИМ ЧТОБЫ ИМПЕРАТОР АВГУСТ УТВЕРДИЛ ЕГО НА ТРОНЕ ИУДЕИ. И С НИМ БРАТ ЕГО ИРОД АНТИПА. ВОЗВРАЩАЯСЬ ИЗ РИМА ИРОД АНТИПА — ТО ЕСТЬ ОН ТОГДА ЕЩЁ НЕ БЫЛ ТЕТРАРХОМ — СКЛОНИЛ ЖЕНУ СВОЕГО СВОДНОГО БРАТА ИРОДА ФИЛИППА ИРОДИАДУ К СОЖИТЕЛЬСТВУ С СОБОЙ. ИЛИ ОНА ЕГО СКЛОНИЛА. ИОСИФ ФЛАВИЙ В КНИГЕ"ИУДЕЙСКИЕ ДРЕВНОСТИ"ЗАПИСАЛ ЧТО СОГЛАСИЕ МЕЖ НИМИ НА ЭТО СЛОЖИЛОСЬ ВСКОРЕ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ У ИРОДИАДЫ ДОЧЕРИ САЛОМЕИ. ИОАНН КРЕСТИТЕЛЬ БЫЛ ОБЕЗГЛАВЛЕН ПО ПРИКАЗУ ИРОДА АНТИПЫ В XXXII ГОДУ ПОСЛЕ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. В ЭТОМ ГОДУ САЛОМЕЕ БЫЛО ПОЛУЧАЕТСЯ НИКАК НЕ МЕНЕЕ XXXVII ЛЕТ — ЭТО ЕСЛИ СЛОЖИТЬ V И XXXII. А СКОРЕЕ ВСЕГО XXXVIII ЕСЛИ СЛОВА «ВСКОРЕ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ» ОБОЗНАЧАЛИ СКАЖЕМ ЧТО ЕЙ БЫЛ ОДИН ГОД. МОГЛА ЛИ ОНА КОГДА ЕЙ БЫЛО УЖЕ ПОД СОРОК СОХРАНИТЬ СТОЛЬКО МИЛОВИДНОСТИ ЧТОБЫ ПЛЯСАТЬ НА ПИРУ И БОЛЕЕ ТОГО ТАК ОЧАРОВАТЬ ИРОДА АНТИПУ ЧТОБЫ ОН СКАЗАЛ ЕЙ «ПРОСИ ЧЕГО ХОЧЕШЬ!»? И КАК ДЕВОЧКА БЕЖАТЬ СПРАШИВАТЬ СОВЕТА У МАТЕРИ — ЧЕГО ПОПРОСИТЬ? И ПОСЛУШНО ПРОСИТЬ ЧТО ОНА ВЕЛЕЛА — НЕСМОТРЯ НА УЖАСНУЮ СУТЬ ПРОСЬБЫ. ХОТЯ ТУТ ОН НЕ СОВСЕМ ПРАВ — Я ЖЕ У ТЕБЯ БАБУШКА СОВЕТА СПРАШИВАЮ. НО Я ЖЕ И ПОМЛАДШЕ БУДУ.

ОТНОСИТЕЛЬНО ПОСТИГШЕЙ ЕЁ БОЖЬЕЙ КАРЫ ОН ИМЕЕТ НЕ МЕНЕЕ СОМНЕНИЙ. САЛОМЕЯ БЫЛА ЗАМУЖЕМ ЗА СВОИМ ДЯДЕЙ ТЕТРАРХОМ ИРОДОМ ФИЛИППОМ ВТОРЫМ. ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ ВЫШЛА ЗА ДВОЮРОДНОГО БРАТА ПО МАТЕРИ АРИСТОБУЛА СЫНА ИРОДА ХАЛКИДСКОГО. ОТ НЕГО РОДИЛА ТРЁХ СЫНОВЕЙ: ИРОДА, АГРИППУ И АРИСТОБУЛА…

ТУТ ДОКТОР АКОН ОСТАНОВИЛСЯ И САМ СЕБЯ ПРЕРВАВ ВОСКЛИКНУЛ: «ПОГОДИ!». БЕСЕДОВАЛИ МЫ С НИМ ПОСРЕДИ ДВОРА — ТАК МНЕ БЫЛО СПОКОЙНЕЕ ЧЕМ В КАКОЙ-НИБУДЬ КОМНАТЕ НАЕДИНЕ. И ТУТ ОН ВДРУГ УШЁЛ В ПОДВАЛ ДОНЖОНА И ЗАПЕР ЗА СОБОЮ ДВЕРЬ. ИЗ ПРУДА ВСКОРЕ ВЫЛЕТЕЛ ДРАКОН — Я НЕМНОГО ИСПУГАЛАСЬ — НО КО МНЕ НЕ ПОДЛЕТАЛ А СТРЕМГЛАВ ВЗВИЛСЯ В ВЕРХНИЕ ПОКОИ ДОНЖОНА. ТУТ ЖЕ ВЕРНУЛСЯ И ПЛЮХНУЛСЯ В ПРУД. ЧЕРЕЗ МАЛОЕ ВРЕМЯ ИЗ ДВЕРИ ПОДВАЛА ДОНЖОНА ВЫШЕЛ ХОЗЯИН ЗАМКА И ПОДОШЁЛ КО МНЕ. НИЧУТЬ НЕ ЗАПЫХАВШИСЬ МЕЖДУ ПРОЧИМ. ЧТО БЫ ЭТО ЗНАЧИЛО? ВСЁ ЖЕ ОН ДРАКОН-ОБОРОТЕНЬ ИЛИ ЗА ЧЕМ-ТО ДРАКОНА СГОНЯЛ?

ПОДОЙДЯ ОН ВРУЧИЛ МНЕ ТРИ ОДИНАКОВЫХ СТАРИННЫХ МОНЕТЫ РАЗНОЙ СОХРАННОСТИ. НА ОДНОЙ ИХ СТОРОНЕ БЫЛ МУЖСКОЙ ПОРТРЕТ И НАДПИСЬ — СРИСОВЫВАЮ С МОНЕТЫ — ОН МНЕ ИХ СОВСЕМ ОТДАЛ: ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΑΡΙΣΤΟΒΟΥΛΟΥ. ОН СКАЗАЛ ЭТО ЗНАЧИТ «ЦАРЯ АРИСТОБУЛА». НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ ЖЕНСКИЙ ПОРТРЕТ С НАДПИСЬЮ ΒΑΣΙΛΙΣ ΣΑΛΟΜΗΣ ТО ЕСТЬ «ЦАРИЦЫ САЛОМЕИ». ВСЕ ТРИ МОНЕТЫ — СКАЗАЛ ВРУЧАЯ ИХ ДОКТОР — ПРИМЕРНО LVI-LVII ГОДА ПОСЛЕ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. В ЭТО ВРЕМЯ САЛОМЕЯ БЫЛА ЦАРИЦЕЙ ХАЛКИДЫ И МАЛОЙ АРМЕНИИ. И БЫЛО ЕЙ СТАЛО БЫТЬ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ LXI ГОД ИЛИ СКОРЕЕ LXIII. КАК СТАРУШКУ-ЦАРИЦУ ЗАНЕСЛО ИЗ СВОЕЙ СТРАНЫ В ЧУЖУЮ ИБЕРИЮ — И НА РЕКУ СИКОРИС — ЧТОБЫ ТАМ ПО ГЛУПОСТИ ПЕРЕХОДИТЬ РЕКУ ПО ЛЬДУ И ПОГИБНУТЬ?

ОТНОСИТЕЛЬНО ЖЕ КАРЫ ИРОДУ АНТИПЕ И ИРОДИАДЕ ТОТ ЖЕ ИОСИФ ФЛАВИЙ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ А ПИШЕТ ДА ЧТО КАЛИГУЛА СОСЛАЛ ИРОДА В ГАЛЛИЮ И ЧТО ИРОДИАДА К ЕЁ ЧЕСТИ ПОСЛЕДОВАЛА ЗА НИМ В ИЗГНАНИЕ И ЧТО ОБА ОНИ ТАМ В ЛУНГДУНУМЕ И УМЕРЛИ. НИЧЕГО О ВЫСЫЛКЕ ИЗ ГАЛЛИИ В ИБЕРИЮ ОН НЕ ЗНАЛ — ДА И КАКОЙ БЫЛ БЫ СМЫСЛ В ТАКОЙ ПЕРЕССЫЛКЕ? — И О ПРОВАЛЕ — ТАМ ИЛИ В ГАЛЛИИ — ПОД ЗЕМЛЮ.

Я ЕМУ КОНЕЧНО НЕ ПОВЕРИЛА. НО МОНЕТЫ — ВОТ ОНИ. И ДУМАЮ НАСЧЕТ ИОСИФА ФЛАВИЯ ОН НЕ НАВРАЛ — Я ЖЕ МОГУ СХОДИТЬ В БИБЛИОТЕКУ ОН СКАЗАЛ ТАМ ОН ЕСТЬ. ПРИДЁТСЯ ПРАВДА ПРОСИТЬ КОГО-ТО ПЕРЕВЕСТИ С ДРЕВНЕГО ГРЕЧЕСКОГО. А ИОСИФ ФЛАВИЙ — ЭТО ЖЕ ТОТ НЕ ХРИСТИАНСКИЙ ИСТОРИК ПРО КОТОРОГО ВЫ ОТЕЦ А’ВРИЛЛ РАССКАЗЫВАЛИ ЧТО У НЕГО ЕСТЬ ПРО ИИСУСА ХРИСТА ИЗ-ЗА ЧЕГО ЕГО СВИДЕТЕЛЬСТВО СЧИТАЕТСЯ ОСОБЕННО ЦЕННЫМ — ВЕДЬ ЕМУ НЕ БЫЛО НИКАКОЙ ВЫГОДЫ И ДАЖЕ НАОБОРОТ.

И ЧТО ВСЁ ЭТО ЗНАЧИТ?

МОНЕТЫ ВКЛАДЫВАЮ В ПИСЬМО. ПЕРЕДАЙ ИХ ОТЦУ А’ВРИЛЛУ ВМЕСТЕ С МОИМ ВОПРОСОМ — В ЧЁМ НЕПРАВ ДЕМОН? НЕ МОЖЕТ ЖЕ ОН БЫТЬ ПРАВ А СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ — ОШИБАТЬСЯ?

ТВОЯ ВНУЧКА ФАМ СОМЕХ.

А ПЕЧАТЬ МНЕ УЖЕ НАДОЕЛА — ТЯЖЕЛАЯ И ТЕРЯЕТСЯ ВСЁ ВРЕМЯ. ДА ЕЩЁ ЛЯПНУЛА СЕЙЧАС НЕ ТАК — МАЛО МЕСТА ОСТАВИЛА. БОЛЬШЕ НЕ БУДУ ЕЮ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ.

ПЕРЕДАЙ ЕМУ ЕЩЁ ЧТО Я ПРИНЯЛА ЕГО УВЕЩЕВАНИЕ. КАЮСЬ В ИЗЛИШНЕМ УМСТВОВАНИИ И В ТОМ ЧТО СУДИЛА СВОИХ СУДЕЙ И ПРОШУ ОТПУСТИТЬ ЭТИ ГРЕХИ. ТУТ ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО БЕЗ ДУХОВНОГО РУКОВОДСТВА. ИСПОВЕДАТЬСЯ НЕКОМУ И НЕОТПУЩЕННЫЕ ГРЕХИ ГНЕТУТ ДУШУ. А ЕСЛИ ХОЗЯИН ЗАМКА ПОЙМАЕТ НАС ЗА ЗАГОВОРОМ ПРОТИВ НЕГО И ОТДАСТ НА КОРМ УЖАСНОМУ ЧУДОВИЩУ ЧТО У НЕГО СИДИТ В ПОДВАЛЕ ТО ОНИ ТАК И ОСТАНУТСЯ НЕ ОТПУЩЕННЫМИ.

ЕЩЁ Я ОТДЕЛЬНО ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА ОШИБКУ С ПОЛИВАЛЬНОЙ МАШИНКОЙ. ЭТО НАДО МНОЙ МАРСИЯ ПОШУТИЛА. НО ОНА НЕ ВИНОВАТА. ЭТО Я ДУРА ПРИНЯЛА ВСЕРЬЁЗ. ОКАЗЫВАЕТСЯ ПО-НЕМЕЦКИ ЕСТЬ ШПРЕНГЕН И ШПРИНГЕН. ШПРИНГЕН — ПРЫГАТЬ. ОТ НЕГО ПОЛИВАЛЬНАЯ МАШИНКА ШПРИНГЕР. И ЕЩЁ СКАКАТЬ — ЭТО ПРО ЛОШАДЬ. А ШПРЕНГЕН — НЕ СКАКАТЬ, А ЗАСТАВЛЯТЬ СКАКАТЬ. ЭТО ПРО ВСАДНИКА. ТАК ЧТО УВАЖАЕМЫЙ ОТЕЦ ИНКВИЗИТОР ШПРЕНГЕР — ВСАДНИК. А НЕ ПОЛИВАЛЬНАЯ МАШИНКА. А ВСАДНИК — ЭТО ШЕВАЛЬЕ ИЛИ КАБАЛЬЕРО. ТО ЕСТЬ ДВОРЯНИН! КАЮСЬ И ПОСТАРАЮСЬ НЕ ПОНИМАЯ ЯЗЫКА ПРО СЛОВА В НЁМ НЕ РАССУЖДАТЬ.

ВОТ ЕЩЁ. ЧУТЬ НЕ ЗАБЫЛА. СКАЖИ ЕМУ Я ЕГО ПРИДУМКУ ПРО ВОДУ ХОЗЯИНУ ЗАМКА СКАЗАЛА. ЧТО ВОДУ НУЖНО В ВОДЯНУЮ БАШНЮ ПОДАВАТЬ ЧЕРЕЗ ДУК. ТАК? СЛОВА ВИА ДУК ВЕДЬ ЭТО ЗНАЧАТ? ОН ПОНЯЛ. НО ОТКАЗАЛСЯ ТАКОЙ МОСТ ДЛЯ ВОДЫ СДЕЛАТЬ. ПЛОХО ДЛЯ ОБОРОНЫ ЗАМКА. МОЖНО ВЛЕЗТЬ ПО НЕМУ У ЛЮБОЙ ОПОРЫ И ПРОЙТИ ПОВЕРХ СТЕНЫ К ВОДЯНОЙ БАШНЕ. ПРИШЛОСЬ БЫ ВЕСЬ ЭТОТ МОСТ ОХРАНЯТЬ. МОЖНО ЕГО СЛОМАТЬ И ЛИШИТЬ ЗАМОК ВОДЫ. ДАЖЕ НЕ ЗАБИРАЯСЬ НА НЕГО. ЕСЛИ ВЫХОД ВОДЫ ПРЯМО ПОД СТЕНОЙ — ПО НЕМУ МОЖНО ПРОПЛЫТЬ ВНУТРЬ. ЕСЛИ ПОДАЛЬШЕ — ЗАТКНУТЬ. И УСТРОИТЬ В ЗАМКЕ ПОТОП. НО ЗА ИДЕЮ ВОДЯНОГО МОСТА ПОХВАЛИЛ. СКАЗАЛ ТАКОЕ БЫЛО У РИМЛЯН И НАЗЫВАЛОСЬ АКВЕДУК. НО ТУТ ЕГО НЕТ.

опись приложения, частично не упомянутого в письме:

Золотая печать, сделанная для себя — оттиск в письме, рисунка нет.

Пять здешних золотых монет по 160 гран.

5 монет драго по 160 гран¹

1 драго = весу 2 энджелов Эдуарда IV.²

Или, если сравнивать с французской монетой, 1 «драго» чуть меньше 3 экю:³

Три упомянутых в письме древних монеты с

изображением Аристобула и Саломеи⁴:

Четыре не упомянутых в письме прозрачных драгоценных камня:

красный⁵

,

синий⁶

,

фиолетовый⁷

,

и прозрачный — хрусталь.⁸

32А. Юлия, думая, что она — фий Тес — брату Клоду

от Юлии из семейства Сент-Эмбре

находящейся в Циуатлане Тепанкальи в горном Тепецалане,

в Сент-Этьен на Луаре, дом на Купцовой улице пятый от площади.

Молодому хозяину Клоду Сент-Эмбре и только ему.

Воскресенье, 24 марта года 1476 года

––

Здравствуй, о заботливый наставник и справедливый судья!

О ЦИТАТАХ ИЗ ПИСАНИЯ

Поскольку ты запретил мне приводить цитаты из Писания, считая, что они не к месту, а у меня нет на них права, я послушаюсь и не буду. Хотя латыни меня выучили вполне законно, в школе при монастыре. Как всем известно, а тебе, как купеческому сыну, тем более, латынь купцам часто пригождается, если они торгуют с множеством разных стран: когда оказывается, что иностранец нашего языка не знает, а все иностранные языки никакой купец выучить не в силах. И как бы я стала папеньке помогать? Позже, когда я стала шпионкой, латынь мне тем более пригодилась. Не раз при мне, не боясь моих ушей, разговаривали на ней о секретном, а я на отсутствующий ус мотала. Неужто ты не знал?

Что касается черной мессы, то наверняка утвержать не могу, но если и используют здешнюю библиотечную Книгу для этого, то это от всех скрывают. Я, по крайней мере, никаких признаков не видела, а если увижу, тут же сообщу. По Книге же ничего такого не замечаю. Картинки не испорчены, никакие слова в тексте не вымараны. Я, конечно, не инквизитор, и не знаю, может, никаких признаков и не должно быть. Но неужели Книгу хотя бы на полке в библиотеке не перевернули бы, чтобы крест на обложке тоже перевернуть? По слухам, колдуны и ведьмы только перевернутым крестом могут пользоваться. В общем, это правильная Библия. Ну ладно, не буду ее цитировать, если тебе так не нравится.

Но твои ошибки все же поправлю. Это обязательно надо сделать: вдруг ты так и будешь ошибаться в Писании, а это грех.

Твои три цитаты о лицемерии ты, НАВЕРНОЕ, привел по памяти, а по Книге не проверил. И из-за этого повернул их в свою пользу, для чего немного исказил. Не «Устами лицемерка губит ближнего своего, но праведник прозорливостью спасается», а «Устами лицемер губит ближнего своего, но праведники прозорливостью спасаются» (Притч. 11:9). Так что это НЕ СОВСЕМ про тебя и меня, как ты пишешь. Не «Не лицемерь пред устами других и будь внимательна к устам твоим», а «Не лицемерь пред устами других и будь внимателен к устам твоим» (Сир. 1:29). Не «Лицемерка! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего», а «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7:5) и «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Лк. 6:42). Вот так!

Еще ты неточно привел цитаты про гнусность в пункте VII. Не «А как твое сердце увлечется вслед гнусностей твоих и мерзостей твоих, поведение твое обращу на твою голову, говорит Господь Бог», а «А чье сердце увлечется вслед гнусностей их и мерзостей их, поведение тех обращу на их голову, говорит Господь Бог» (Иез. 11:21). Не «Клеветница на горах ест идоложертвенное и производит гнусность», а «Клеветники находятся в тебе, чтобы проливать кровь, и на горах едят у тебя идоложертвенное, среди тебя производят гнусность» (Иез. 22:9). Не «Ты говоришь, что знаешь Бога, а делами отрекаешься, будучи гнусна и непокорна и не способна ни к какому доброму делу», а «Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу» (Тит. 1:16).

О МОИХ РОДИТЕЛЯХ (твой пункт XI)

Дорогой мой любимый судья! Я ужасно благодарна тебе, что написал о моих родителях! Хоть ты и не соглашаешься им мои письма передавать. То, что ты, как я поняла из твоего рассказа, ОБЪЯСНИЛ им, что будешь под именем моего брата получать мои письма, почти так же замечательно! Они, значит, поняли, что я жива, дракон меня не съел, а только увез куда-то, где я выполняю твое — Святой Инквизиции! — важное задание. Спаси тебя Бог за это радостное известие, если даже ты совершил этот добрый поступок нечаянно. Согласна за это вновь называть тебя братом.

Ты верно исправил мою цитату о родителях из Евангелия от Луки. «Нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной». Не буду спорить. Ты-то очень рад оставить твою сестру (и жену?), чтобы получить гораздо более. Только не в век будущей жизни вечной, а в сей недолгий, и это «гораздо более» — не сокровища духа, а золото и драгоценные камни, а еще — ответы на похотливые вопросики, да, шалунишка? Я имею в виду твои вопросы в пункте VIII.

О Сусанне и старцах. Что значит «нечего кощунственно сравнивать себя и нас с персонажами Писания?» Разве не в НАЗИДАНИЕ нужно читать в Писании дела давно минувших дней? Ты не велишь даже пытаться подражать хорошему, избегать дурного?..

А вообще-то, и верно, в этом случае и правда нечего сравнивать, те-то ей предлагали им отдаться или погибнуть, а ты — отдаться в любом случае, и погибнуть — почти что в любом, выбирая только между костром И драконом или костром без дракона. Так что мой выбор был ПОТЯЖЕЛЕЕ, чем у Сусанны, старец мой дорогой. Вот я и не смогла выбрать то, что она.

Про твои инструкции по интригам и правильному устройству заговоров (пункт XII), составленные в предположении, что я в нем ничего не понимаю. Уж как-нибудь понимаю, опыт ЕСТЬ. Что касается тайных имен, которые вы там нам тут придумали, то они неудачные, затем что приводят к путанице. Что очень опасно. Но я не собираюсь их оспаривать, так как смена имен приведет к еще большей путанице.

Пункт XIV О ЗОЛОТЕ И ДРАГОЦЕННОСТЯХ

Кстати, почему ты в своем письме пропустил пункт XIII? Не из суеверия же?

Про цитату «Кто имеет уши слышать, да слышит!». Ты удивляешься, какая я образованная, а сам тут же уличаешь меня в неточностях. Видишь, не такая уж и образованная. Но, вообще-то, я тут имела в виду СМЫСЛ. А ты его НЕ УСЛЫШАЛ.

О главном — как ты назвал мою ошибку в цифрах.

ДОРОГОЙ брат! Ты воистину мне ДОРОГО обходишься! Твое требование с меня и трех других девушек по сто тысяч ливров было настолько хорошей шуткой, что я проверяла свои расчеты до тех пор, пока не нашла ошибку, чтобы тебе ответить.

Действительно, посчитанная стоимость драгоценных камней должна быть на 2% больше, причем ошибка была, между прочим, и у ТЕБЯ на виду. При расчете объема половинки полуторадюймового шара я для упрощения расчетов вместо ⁹⁹/₁₁₂ стала писать более простую дробь ⅞, которая всего на ¹/₁₁₂ меньше. Ведь, если не 99, а 98, то 98 и 112 делятся на 2, а 49 и 56 делятся на 7. Но одна сто двенадцатая и ЕСТЬ почти что 1%. Столько я и потеряла при дальнейших вычислениях. Позднее, при расчете цены — ведь мы умножали на вес два раза, а вес получился на 1% меньше — получилось меньше на 2%, то есть, как ты и заметил, на одну пятидесятую. И ты совершенно прав, заподозрив, что та же самая ошибка сделана для всех драгоценных камней, ведь у всех у них объем был посчитан с этим упрощением. Хотя — и тут ты не прав в своем безудержном обвинительном обобщении — для золота этой ошибки НЕ БЫЛО.

Дело другое, что, если бы я, скажем, ПРОДАВАЛА тебе эти драгоценности, тебе нужно было промолчать об обнаруженной ошибке, и я наказала бы сама себя, попросив у тебя рассчитанную мной сумму, тогда как драгоценности стоят больше. Так что я не понимаю, каким образом тебе пришла в голову шутка с требованием у меня ЕЩЕ такой же суммы. Грабь награбленное, так, что ли? При продаже, НАОБОРОТ, я должна была бы потребовать у тебя недостающую сумму. Конечно, на самом деле речь не о продаже чего-то мной тебе, а о драгоценностях третьего лица, которыми ты намерен завладеть силой и хитростью, причем СИЛУ представляешь ты, а ХИТРОСТЬ — я. Тогда при дележе разбойничьей добычи мне также должна была бы быть выделена пропорционально бóльшая доля, чем при моей прошлой оценке ее стоимости. Конечно, ты не согласишься с ТАКИМ представлением нашего договора. Я это понимаю и только хочу спросить, где ты увидел основание для своего требования.

Что касается правильного расчета, то незачем ВСЕ считать заново. Нужно к посчитанному уже весу всех драгоценностей (но не золота) добавить одну сто двенадцатую, а к стоимости, значит, ¹/₅₆.

Хотя, я уже обожглась на предыдущем округлении. Надо выяснить, насколько здесь можно ошибиться! ¹¹³/₁₁₂ на ¹¹³/₁₁₂ вычесть ⁵⁷/₅₆ будет ¹/₅₆ от ¹¹³/₁₁₂ на ¹¹³/₂ вычесть 57. ¹²⁷⁶⁹/₂₂₄ составляют 57 ¹/₂₂₄, так что после вычитания останется ¹/₂₂₄. ¹/₅₆ от ¹/₂₂₄ будет ¹/₁₂₅₄₄.

Итак, верно вот что: учитывая, что мы получим меньше на ¹/₁₂₅₄₄, правильную цену драгоценностей можно посчитать, если к ранее посчитанной цене добавить ¹/₅₆ от нее.

¹/₅₆ от 6914073 экю будет 123465 ³³/₅₆ экю.

Теперь надо к 6914073 экю прибавить 123465 ³³/₅₆ экю, это 7037538 ³³/₅₆ экю.

Добавлять ли теперь ¹/₁₂₅₄₄? От 7037538 экю, без дроби, это 561 ³⁵⁴/₁₂₅₄₄ экю — значительная сумма! Придется добавлять. Без дробей это уже 7038099 экю.

А что дроби? С ними сложнее. Поняв это, я впала в тоску и пошла посоветоваться с Марсией. Она, конечно, сказала, что давно мне говорила, что ее дроби лучше. И написала вместо вместо ¹¹³/₁₁₂ — 10089285714285714… и умножила на это два раза 6914073 экю. Получилось 7038089774952168… экю. Вычисления заняли у нее целую страницу, но, как я поняла, были зато простыми, не требующими раздумий, в каких долях считать и чем можно пренебречь.

Если считать с точностью до одного денье, сказала она, то ведь в экю полтора ливра, в ливре двадцать су, в су двенадцать денье, значит, одно денье в 15 на 20 на 12 раз меньше экю, то есть денье — это 0002777… экю. Значит, вместо 7038089774952168… экю можно смело писать 7038089775 — ошибка будет 000004783…, т.е. почти в шестьдесят раз меньше денье.

Странно, у меня даже без дробей получалось на 10 экю больше.

Так что я лучше буду считать 7038099 экю. Если добавить позолоту, 6048000 экю, в сумме будет 13086099 экю. На 124026 больше, чем полученная раньше цена 12962073.

Можешь по получении пересчитать.

XVI. Ты пишешь, что сейчас важнее всего — еще раз повторить. И переспрашиваешь, поняла ли я. Но тут я по своему скудоумию как раз и не поняла. Вот, я приведу из твоего письма, чтобы ты понял, чего я не поняла, а то, если еще и ты не поймешь, чего я не поняла, все окончательно запутается, а нам нельзя терять времени. Вот что ты пишешь в этом пункте: «Ты поняла? Или еще раз повторить? Это сейчас самое важное». Может быть, я неправильно считаю, что слова «это сейчас самое важное» относятся не к тому, что написано «сейчас», то есть перед ними, а к тому, что еще перед, то есть к словам «ты поняла?». Тогда самое важное — чтобы я поняла. Но что поняла? Что нужно повторить? Странно. Не мог бы ты повторить этот пункт, но попроще, а? А этот я буду перечитывать вместо порции вина на ночь — он мутит голову и сшибает с ног еще почище вина. Тут вино не очень приветствуется, знаешь ли, в силу уважения к его нелюбви кецалькўецпалином, а особенно его не любит подвальное чудище Большой Ашь, он-то даже запаха от выпившего не любит. Не то чтобы не выносит, в смысле, не приблизится к такому человеку. А жаль, можно было бы защищаться, если что. Скорее, этот запах может, говорят, вызвать его нападение, а это — последнее, чего бы нам с тобой хотелось. Я надеюсь. Только вот что мне непонятно: кто и когда его видел, чтобы так уверенно рассказывать, чего он любит, чего нет. Подвал-то ЗАПЕРТ. А если бы и не был заперт, кто туда полезет в здравом уме и твердой памяти? На этот вопрос мне никто не отвечает. Хотя все уверены, что да, не любит он этого дела и т.д.

О шелковом деле (пункт ХVII). Я расспросила, никакой тайны нет. Но все довольно хитро. И вряд ли удастся повторить. Шелковую ткань делают из шелковых нитей. Нити получают, разматывая коконы шелкопряда. Это такие черви, они для превращения в бабочек жрут, жрут, жрут, несколько раз линяют, толстеют, наконец, делают нить и наматывают на себя — закукливаются. Куколки превращаются в бабочек (некоторым это позволяют — иначе откуда новые червячки?), почти не летают, ползают, совокупляются, три дня откладывают яйца, очень маленькие, из которых вылупляются новые червяки и т.д. Основную часть коконов нагревают, чтобы убить куколок и облегчить разматывание нити — и разматывают. Первая сложность в том, что шелкопряд жрет только шелковицу (тутовник). Причем только белый, китайский. Черный тутовник не редкость, он приятно пахнет и его ягоды кладут в пироги. В Иерихоне растет шелковица, в тени которой отдыхал Иона, ей больше полутора тысяч лет. Красный тутовник привез дракон из своей страны, он тоже приятно пахнет, но по-другому, из него хорошо делать напиток. А белый почти не пахнет, из него можно делать лекарство, и, вот, червей шелкопряда разводить. А растет он в теплом сыром климате (у нас — в оранжерее). Ягоды перевозить нельзя — мнутся и портятся. Но это не главная трудность. Главная в том, что все тонкие работы: следить за тем, чтобы червям, куколкам (до поры до времени), бабочкам и растениям белой шелковицы было хорошо, перетаскивать червей на новые листья, если вокруг все поедены, разматывать коконы, не обрывая нитей — все это делают ручные крысы ашь. Зато им достаются лишние черви и бабочки, дохлые бабочки и куколки, в общем, все отходы. Им, а еще лечебным аквариумным обитателям ашь. Про них вам лучше расспросить Августину, ей таких дали — ожоги лечить. И она им не нарадуется. Хотя, кажется, ей не объяснили, что это. Если остается лишнее, подвальное чудо-юдо Ашь-Большое съест. Возвращаясь к шелку, человек не способен на такую мелкую, кропотливую работу, требующую нечеловеческого терпения. Только китайцы к ней как-то приспособились. У них вообще способности к мелкой работе и терпению. Может, лет через сто и французы приноровятся к такой работе.

О пункте XXIV про тяжелое серебро, которого, ты думаешь, не бывает. Можешь писать что хочешь, но я его видела сама. А оно на десятую долю тяжелее золота. То, что его до сих пор не открыли алхимики, не значит, что они его никогда не откроют. И то, что оно облегчит жуликам подделку золота, хотя и плохо, но не значит, что невозможно, увы. Кстати, это если оно будет цениться дешевле золота, что еще неизвестно, так как серебро темнеет куда охотнее. Что касается названия, я же не претендую на то, чтобы его дать самой.Если тебе мерещатся аггелы, давай, я не буду называть его аггенрум. Если ты считаешь, что ты — авторитетный алхимик, так дай свое название. Если нет, дай временное. Буду писать его. Наконец, про символ

Если бы ты был хотя бы не квалифицированным алхимиком, а квалифицированным астрологом, то знал бы, что никакого мусульманства в нем нет, как нет, правда, и христианского креста. Это у астрологов (я очень мало знаю, и случайно, и то слыхала об этом) знак Селены, Светлой Луны и Ангела Хранителя, в противовес знаку Лилит, Темной Луны, т.е. Пути Соблазна, который рисуется так:

Я же воспользовалась тем, что знак светлой луны как бы объединяет знак серебра, т.е. знак Луны

со знаком Земли

под ней. Для обозначения его тяжести. Если тебе не нравится, предложи другой знак. С астрологами и алхимиками посоветуйся, пусть они предложат. Могу прислать кусочек тяжелого серебра, пусть убедятся, что оно существует. Как ты понимаешь, подделать его нельзя, даже золото обесцветив — по тем самым соображениям, по каким ранее думали, что любую подделку золота хорошее взвешивание разоблачит. Я имею в виду взвешивание, учитывающее объём предмета.

Про твой пункт XXXIII, написанный для округления количества пунктов. Почему вдруг количество пунктов ты называешь самым важным, я не поняла. Или это какой-то намек? Тем более ты пишешь в этом пункте, что он «специально для моей тупости». Наверное, ты величину моей тупости недооценил и намек слишком тонкий. И, кроме того, вот еще что. Конечно, число XXXIII что-то говорит о Троице, но таких чисел много, взять хоть XXX и III отдельно. И, да, XXX в десять раз больше III, но и таких много, XI, XXII, LV, CX. А то, что для названия числа круглым требуются выполнить оба условия — это какое-то придуманное правило.

Теперь, прежде чем перейти к НОВЫМ событиям у нас в замке, расскажу СТАРУЮ историю. В пункте V ты, дорогой брат, строгий наставник и справедливый судья, заметил, что «у женщин мало разума, и он подчиняется чувствам. У тебя же» (т.е., у меня) «его мало и по сравнению с другими женщинами, судя по твоему глупому поступку». Т.е. я ЗРЯ отправилась в Циуатлан. А в следующем пункте написал, что у меня не хватит силы воли, стойкости в вере, хитрости и ума. Дорогой мой Клод, в этом за меня не волнуйся. Ты пишешь, что лучше бы в Южную башню отправился кто-то другой. Но я уверена, что мне хватит душевных качеств, чтобы сыграть эту роль.

Вот история, которую я расскажу тебе, чтобы ты увидел, что я не просто девушка из купеческого семейства, что у меня ДОВОЛЬНО сообразительности, хитрости и притворства. Из аррасского дела вальденсов — помнишь такое? — я для себя решила, что тихо сидеть в уголке и заниматься торговлей не менее опасно, чем вмешиваться в дела сильных, ибо, торгуя, наживешь и неприятности вместе с богатством, которое сильные захотят отобрать, а никаких правил чести и рыцарства для них в этом нет. Рыцари считают себя обязанными относится благородно только к рыцарям, но не к купцам.

История эта о том, как я обманула знаменитого дипломата Филиппа де Коммина, которому на своем веку приходилось переговорить многих дипломатов и правителей. Например, он сумел укротить гнев герцога Бургундского против короля Людовика, который приехал к нему на переговоры в очень неудачный момент. Агенты короля как раз взбунтовали против герцога граждан города Льежа… а герцог всегда был ОЧЕНЬ вспыльчив, и в тот момент был готов, кажется, на убийство, ибо ему показалось, что король решил над ним поиздеваться, чего он не терпел НИ ОТ КОГО. Но де Коммин, служивший тогда герцогу, примирил их. Правда, честь короля потерпела ущерб: он был вынужден не только подтвердить все, чего добились от него члены Лиги до того, как король перессорил их между собой и стал постепенно отнимать обратно. Ему еще и пришлось участвовать в походе герцога против восставшего Льежа, которому он обещал защиту. Но он уцелел; и, оценив таланты де Коммина по достоинству, позже принял его на службу и награждал за нее по-королевски…

Но мои таланты оказались больше, чем у де Коммина.

История, которую я хочу рассказать, случилась недавно — в 1470 году. Но с тех пор много событий произошло, так что я напомню, что происходило тогда. Де Коммин еще служил тогда нынешнему герцогу Бургундскому Карлу, сыну того Филиппа Доброго, который так НЕБРЕЖНО обошелся с моим Аррасом. Герцог, хоть и происходил из Ланкастеров, хотел заручиться против короля Франции поддержкой любого английского короля, и женился на сестре короля Эдуарда, который был из Йорков и победил Ланкастеров в войне Алой и Белой розы. В этой войне его поддерживал могущественный Ричард Невилл, граф Варвик, по прозвищу Делатель королей.

Графский титул он получил на основании того, что был женат на младшей сестре прежнего графа Варвика, Ричарда де Бошама, который был наставником прежнего английского короля и тюремщиком Жанны Девы во время следствия против нее и суда. Причем постоянно напоминал Кошону, который вел ее процесс, что «деньги заплачены за результат» и всячески добивался этого РЕЗУЛЬТАТА. И добился. На этом графе, по воле Божьей, и пресекся род Варвиков по мужской линии. Единственный сын Ричарда де Бошама, Генри, умер в 1445-м, после сожжения Жанны Девы, но до ее оправдания.

Новый Варвик начал делать королей с того, что посадил в тюрьму Генриха VI Ланкастера, воспитанника старого Варвика, которого тот короновал в Соборе Парижской Богоматери в противовес Карлу VII, коронованному Жанной Девой в Реймсе. Ты, наверное, знаешь, что во французской традиции коронация именно в Реймсе, так что старый Варвик с Парижем для Генриха просчитался. Но неважно. А на трон молодой Варвик посадил Эдуарда Йорка.

Старый Варвик был противником старого короля Франции Карла VII и союзником старого герцога Бургундского. Но сын Карла VII, Людовик ΧΙ, не любил отца и ненавидел всех, с кем Карл VII был в хороших отношениях. Чем лучше были отношения, тем больше. Сильнее всех он ненавидел любовницу отца, Аньес Сорель. Наверное, поэтому новый граф Варвик был в хороших отношениях с новым королем Франции, и потому герцог Бургундский стал графу врагом.

А поскольку Варвик слишком явно опекал короля Эдуарда, да еще в ходе войны оказался замешан в гибели каких-то его родственников — гражданская война всегда приводит к таким УЖАСНЫМ вещам, — герцогу было не слишком трудно поссорить их. От ссоры недалеко до битвы. Граф Варвик проиграл сражение и бежал в Кале. Вместе с ним на корабле был младший брат короля Эдуарда Джордж, герцог Кларенс, женатый на дочери Варвика Изабелле. А два брата Варвика, архиепископ Йоркский и маркиз Монтегю, наоборот, остались лучшими друзьями короля Эдуарда. Все в Англии во время войны Алой и Белой розы перепуталось и оставалось перепутанным и после.

Ты спросишь, причем тут я, и пока что окажешься прав — ни при чем. Но минутку терпения.

Итак, Варвик и Кларенс с женами и детьми и большим числом сторонников уплыли в Кале. Варвик среди многих своих должностей имел пост капитана Кале и, кстати, получал с него большой доход. Его наместником там был некий монсеньор Вэнлок. Когда суда Варвика показались в бухте Кале, люди Вэнлока открыли по ним огонь из кулеврины. Пристать им не разрешили. Мадам Кларенс, дочь Варвика, разрешилась от бремени на корабле, а Вэнлока с трудом упросили прислать две бутылки вина для укрепления сил роженицы. Варвик и бывшие с ним уплыли из Кале в Нормандию, где нашли приют у короля Франции. За ВЕРНОСТЬ король Эдуард сделал Вэнлока капитаном Кале вместо Варвика.

Когда я в том же году прибыла в Кале по пути к упомянутой мадам Кларенс, своей госпоже в то время, там был Филипп де Коммин, присланный герцогом Бургундским. Оказалось, герцог назначил капитану Вэнлоку пенсию в тысячу экю за его поведение с бывшим господином. Но де Коммин НИКАК не мог уговорить Вэнлока выгнать из города 20 или 30 слуг Варвика, которые, как он опасался, могут устроить переворот в пользу своего господина. Ибо Варвик приобрел в Нормандии людей, корабли и вооружение при поддержке короля Франции, и это беспокоило герцога Бургундского, а король Эдуард, за которого он беспокоился, занимался только охотой с братьями Варвика и ухаживал за дамами.

Вэнлок как бы соглашался с Коммином, но ничего не делал. Вот почему: НА САМОМ ДЕЛЕ он тайно оставался верным Варвику, а огонь из кулеврины и пренебрежение трудным положением мадам Кларенс были притворством. Я об этом знала, а Коммин не знал. Я подвернулась Вэнлоку в удачный момент. Коммин надоел ему своими советами и увещеваниями, все более похожими на требования. Вэнлок тогда намекнул Коммину, что он хорошо бы сделал, если бы передал своему господину — герцогу Бургундскому, что лучше бы тот не очень заботился о войне и ссорах, а позаботился о мире. И представил меня Коммину, как служанку мадам Кларенс, направляющуюся к Варвику с предложением о мире от короля Эдуарда. Чтобы Коммин тоже имел возможность присоединиться к этому предложению от имени герцога Бургундского.

Интересно, подумала я, увидев де Коммина, знает ли он, что прадед его любимого герцога собрал в моем родном Аррасе французское войско и разорил его родной Коммин⁹? Вряд ли. Из разговора с ним мне стало ясно, что он не понимает, как это кто-то может выступать против его герцога, ибо считает его величайшим из всех. Хотя Вэнлок меня ему представил, вряд ли Коммин запомнил мое имя. Во всяком случае, обращался он ко мне «Э-э», как и положено аристократу, ближайшему подданному Великого герцога Запада, при разговоре с простой служанкой. Пусть и служанкой жены брата английского короля, но и этот брат был в опале у короля, и жена брата — не то же, что сам брат, и аристократ несравненно выше дочери торговца, пусть и из патрициев, а не простых бюргеров, и мужчина — выше женщины. Получается, нас разделяли ПЯТЬ ступеней общественной лестницы, если не больше, и каждая была высотой в парижский туаз.

Передавать со мной он ничего не стал, скорее всего, у него не было на это полномочий, да и вообще не обратил на меня особого внимания. Хотя сам всегда был за то, чтобы все дела решали ДИПЛОМАТЫ, которые могут заменять своих господ на переговорах, причем даже с большим успехом, ибо могут пойти на попятный или извиниться, а королям и герцогам это не так удобно. Вдобавок, дипломаты могут выполнять шпионскую работу: поговорить потихоньку с нужными людьми, подкупить, что-то разузнать… Но в Кале он ничего не добился, ввиду того, что не понял обмана Вэнлока.

А я обманула и Коммина, и Вэнлока. Они ПОВЕРИЛИ, что я везу от короля Эдуарда предложение мира его бывшему наставнику графу Варвику, и буду действовать через его дочь, мадам Кларенс. Только Вэнлок верил в этот мир, а Коммин, зная своего герцога, нет. Но оба не увидели ничего плохого в моей миссии и не стали меня задерживать, притом что в этом деле были друг другу противниками. О чем знал Вэнлок, но не Коммин.

И я беспрепятственно добралась до мадам Кларенс, к которой ехала, и ПЕРЕДАЛА послание от короля Эдуарда. Только НЕ графу Варвику, а брату короля, герцогу Кларенсу. И не о мире с Варвиком было это послание. Король призывал Кларенса вспомнить, что он — его брат, и что оба они из Йорков, а граф Варвик, поссорившись с ним, Эдуардом, теперь непременно встанет за Ланкастеров. Так что Коммин зря говорил, что Эдуард только охотой и женщинами занят, хотя на посторонний взгляд это так и было. Но даже это в дальнейшем принесло ему пользу в трудной ситуации! Так что он вовсе не был недалеким храбрым красавчиком, каким его считал Коммин, думая, что все политические дела за него решали другие, сначала граф Варвик, а позже герцог Бургундский.

Дальше, как все знают, граф Варвик отдал свою вторую дочь за… принца Уэльского, единственного сына самим же графом посаженного в тюрьму Генриха VI Ланкастера! Это ОЧЕНЬ не понравилось герцогу Кларенсу. Как раньше его жене, хоть она и дочь Варвика, не понравилось, как с ней обошлись в Кале для обмана короля Эдуарда. Ведь герцог Кларенс бежал с Варвиком от своего брата уж наверное не без мысли о том, что Варвик посадит на трон ЕГО. Но тогда при чем тут принц Уэльский? И герцог Кларенс стал больше склоняться к тому, чтобы прислушаться к переданным мною словам короля, а я их время от времени при случае ему повторяла.

Варвик же в Нормандии тем временем получил помощь от короля Франции и, несмотря на флот герцога Бургундского, добрался до Англии. Перед сражением два его брата, бывшие при короле Эдуарде, стали кричать «Да здравствует король Генрих!» и перешли на сторону Варвика.

Король Эдуард, как раньше Варвик, потерпел поражение и с трудом спасся на корабле, причем путь в Кале ему тоже был закрыт, ибо Вэнлок тут уже открыто встал на сторону Варвика. (Я подозреваю, что на самом деле он, пользуясь раздорами между своими сеньорами, оборонял Кале от всех, кто на него мог претендовать, и собирал все пошлины с купцов в свой кошель). И Эдуард добрался до герцога Бургундского через Голландию. Коммин вновь был послан в Кале герцогом Бургундским, вместе со сторонниками Ланкастеров, которых он принимал у себя после их бегства от Эдуарда, и Вэнлок принял их с большим почетом. Коммин был бледен, заверяя ТЕПЕРЬ Вэнлока, что его господин признает любого короля Англии, какого признают сами англичане — ему была нужна поддержка англичан против короля Франции. Он также заверял его, что бывший король Эдуард мертв. Хотя уж кто-кто, а Коммин совершенно точно знал, что это не так.

Варвик же вывел из тюрьмы и вновь посадил на трон Генриха VI Ланкастера, что уже СОВСЕМ не понравилось герцогу Кларенсу, от которого трон уплывал все дальше, и он стал еще охотнее прислушиваться… Все это было В ТОМ ЖЕ 1470 году.

Эдуард получил довольно значительную помощь герцога Бургундского, женатого на его сестре. Тот дал ему 50 тысяч флоринов со своим гербом, крестом св. Андрея. Но помощь эту герцог оказал неохотно и тайно, ибо боялся ссориться с признанным королем Англии, да и сам был из Ланкастеров. Однако Эдуард нанял людей, и суда, и в 1471 году вернулся в Англию. Ему повезло, он успел прибыть в Лондон в Великий Четверг за день до того, как туда приехал с севера Англии граф Варвик.

И лондонцы приняли Эдуарда. Во-первых, он был должен много денег многим людям, и они не хотели окончательно их потерять. Так ему на пользу пошла его БЕЗЗАБОТНОСТЬ. Во-вторых, у него было много близко знакомых женщин, которые уговаривали своих мужей его поддержать. Так ему на пользу пошло его сам понимаешь что. Его ШАЛОВЛИВОСТЬ. И в-третьих, его супруга как раз родила мальчика, что вызывает симпатию народа.

Перед битвой, которая случилась как раз в день Пасхи, сработала, наконец, моя интрига, и к Эдуарду перешел от Варвика герцог Кларенс с 12 тысячами войска. Варвик Делатель королей потерпел поражение и был убит.

Письмо об этом герцогу Бургундскому я сама написала под диктовку короля Эдуарда, для чего он вызвал меня от мадам Кларенс. Он запечатал письмо, и я сумела доставить его в тот же день из Лондона в Дижон сестре короля, герцогине Бургундской, а она, прочитав его, послала меня уже к самому герцогу под Амьен, и к нему я также успела в ТОТ ЖЕ день!

Ты, наверное, понимаешь, что, хотя я служила мадам Кларенс и выполняла поручения короля Эдуарда, мне было не за что любить его неохотного союзника, герцога Бургундского. Хоть он и был не тем герцогом, при котором было аррасское дело вальденсов, но все-таки его сыном. Поэтому чувства, которые герцог выказал, прочитав письмо, были мне, каюсь, приятны. Он был РАСТЕРЯН, так как не знал, радоваться ему или огорчаться, ведь Эдуард, став снова королем, хоть и с его помощью, мог ему припомнить, что оказывал он эту помощь тайно, заявляя притом, что ничего такого не делает, а политики едва ли не больше ценят гласную поддержку, чем денежную помощь.

И в самом деле, теперь они не очень дружат. Впрочем, в прошлом году герцогу удалось зазвать Эдуарда во Францию — повоевать вместе с ним против Людовика — но, стоило герцогу отвлечься и уехать по делам своей армии, которая была в Лотарингии, и Эдуард тут же поддался на уговоры Людовика, заключил с ним мир, получил за то ДЕНЬГИ и уплыл обратно в Англию.

А моей истории пятилетней давности конец. Добавлю только, что де Коммин позже покинул герцога, столь легко посылавшего его с опасными поручениями, вот как к Вэнлоку, когда тот открыто встал на сторону Варвика. И перешел на службу к Людовику XI. За что герцог его не простил и вряд ли простит ДО САМОЙ СМЕРТИ. Они с королем Франции уже много раз за эти несколько лет воевали и заключали мир, и ни разу герцог не включил де Коммина в списки врагов, прощенных по случаю заключения мира.

Рассказ получился длинный, но теперь, я надеюсь, ты, брат Клод, больше не считаешь меня не способной выполнить то дело, за которое я взялась по твоему НАСТОЯНИЮ.

Эти страницы я даже не собираюсь, как обычно, умолять тебя, брат Клод, передать также моим родителям. Они только ТЕБЕ. О том, что было в Аррасе, они знают лучше меня, о встрече с де Коммином я им рассказывала, а о том, что я, переселившись в Циуатлан, ввязалась, тем самым, в очередную авантюру уже внутри той авантюры, которую ты мне поручил, им лучше и вовсе не знать.

Теперь о НОВЫХ событиях.

НАКОНЕЦ-то вы, любезный брат мой Клод со товарищи, разрешили нам собраться и обсудить, как сообща устроить наш с вами заговор. Не знаю, О ЧЕМ вы думали раньше, когда запрещали это (фраза зачёркнута). Впрочем, молчу — считай, что я этого не писала. Вот, зачеркиваю. За это разрешение я тоже тебя опять согласна называть братом. Ибо в нем и братская забота проявилась, и братство по заговору. А то мы тут и так одни, да еще каждая сама по себе была.

Все они пришли ко мне в Циуатлан. Тут есть такие комнаты для посиделок. Возражала только фам Сомех, но к себе не звала — это было бы подозрительнее для сонасельниц ее башни, монашек, чем для моей — фрейлин. Так что пришлось ей согласиться. И она же, удивительно, первая явилась. То есть первая была я — чтобы все подготовить, а немного спустя она. Оказалось, она специально пришла чуть пораньше: хочет спросить, как ее секретное имя. Ей его почему-то не написали. И спросила, обращаясь ко мне «фам Сомех». Я сказала ей, что вообще-то по секретному имени обращаться не надо, но, если на то пошло, я — фий Тес, а фам Сомех — это она. Она очень удивилась, но тут как раз пришли монсеньора Тов и фрау Мем и согласились со мной. Со мной она, может, еще поспорила бы. С того что хоть она — крестьянка, а я — из патрицианской семьи, но она в Тепачолицли, а я в Циуатлане, и потому она имеет моральное право считать себя в этом выше меня. Насчет фрау Мем не знаю, но спорить с монсеньорой Тов ей в голову не пришло.

Разрешив это мелкое затруднение, все замолчали.

Несмотря на разрешение, ваш запрет был ранее так хорошо усвоен, что, собравшись вместе, мы никак не могли начать разговор. Кто ж вас знает — вдруг окажется, что это была ОШИБКА, и вы вновь запретите, да еще в дальнейшем окажется, что и сейчас было нельзя? Не с самих же себя вы за эту ошибку спросите, правда?..

К тому же, уж очень мы РАЗНЫЕ. И потому мы не похожи на военный отряд, каким должна стать всякая компания заговорщиков — если они хотят добиться успеха. Скорее, мы именно что одиночные агенты, причем у наших кураторов как будто были совершенно разные представления о том, какой агент скорее добьется успеха в этом не самом обычном предприятии, и вот они запустили нас, как на соревнование, и чей агент преуспеет, тому куратору и приз. Понятно тогда, почему ты, братец — да и остальные кураторы — не хотели, чтобы мы разговаривали о деле между собой и помогали друг другу. Да, видать, поняли, что так, поодиночке, у нас точно ничего не выйдет. А выйдет ли вместе — сомнительно, но чем черт не шутит… Не знаю, кому как, а мне стало грустно от этих мыслей. И, наверное, всем…

В общем, смотрели мы друг на друга, смотрели, и тут я вспомнила про несчастливый день — среду. Дописываю и отправляю-то я письмо сегодня, в воскресенье, 24 марта, но начала его писать сразу после того, как 19-го, во вторник, получила от тебя письмо, а 20-го, в среду, пришлось это собрание устроить. Чтобы не терять времени. И стремени (устойчиво сидеть в седле). А ведь в этот день лучше было нам не собираться, и вообще не заниматься делами!

Так вот, когда никто не знал, с чего начать, я вспомнила твой совет у остальных спросить, они мое мнение про среду разделяют ли. И твое, кстати. И — ты были ПРАВ. Даже дважды. Первое — только у монсеньоры Тов несчастливый день был среда, у двух других — четверг! Хорошо еще, что у нас с тобой в этом нет разногласия. Второе — да, я удивилась, как ты и предсказал! Ведь четверг — это несчастливый день на будущий год (до которого уже было 4 дня, когда мы собрались, а теперь, когда я срочно дописываю и отправляю письмо, будущий год настанет уже завтра). Я решила подумать и в результате замолчала. И все замолчали и опять стали переглядываться.

Прошло немного времени в таких гляделках, и стало нам смешно, такой у нас у всех был похоронный вид.

Фрау Мем говорит (очевидно, нашу компанию имея в виду): невкусно будет, коль приправы — соль, сахар, перец и лимон!

И так это у нее лихо получилось, как стихи. А еще немка! Интересно, кто из нас, по ее мнению, среди этих приправ — кто?.. Пока я думала, монсеньора Тов обратила внимание не на аллегорию, а на прямой смысл, и заметила, что все эти приправы вполне могут сочетаться. Тогда я переделала:

В пирожное не ложит повар горчицу, перец и хинин!

Но монсеньоре Тов и это почему-то не понравилось, и она предложила что-то свое… Кажется, даже фам Сомех увлеклась игрой, не помню, я-то придумывала свое, и, как только придумала, сказала:

В один браслет не вставит мастер коралл, рубин и изумруд!

По-моему, хорошо. Но кто оценит? Это ведь только хороший ювелир так не сделает. И я скорей стала придумывать еще. Свои стихи предложили монсеньора Тов и Марсия, пока я придумала, причем фрау Мем очень удачно сочинила что-то про животных. Я:

Воз соли влечь поди, попробуй, хоть ты и призовой рысак!

Эта аллегория до них дошла, но монсеньоре Тов не понравилась форма, и она взялась переделывать. Не любит она меня. А что делать? Аристократы не любят горожан, даже простых бюргеров, а уж патрициев — в особенности. Зачем ей потребовалось простой воз превращать в изысканную карету? Для благородства? Фрау Мем же, которая искренне не видела тут никакого соревнования, а только забаву, в своем варианте походя переделала карету обратно в воз. А животных, которых предлагалось запрячь, пришлось бы везти со всех концов мира. И ведь над кем мы так весело смеемся? Над собой же смеемся! Смешно, но у нас все-таки нашлось нечто общее: вот эта самая способность посмеяться над собой. Тут мысль у меня сделала забавную петлю. Не посмеяться ли теперь над этим смехом над собой? И я, не успев подумать как следует, продекламировала:

В одну канаву срать не сядут слон, мышь, макака и удав! Ой, извините.

Юмора хватило не всем. Фрау Мем заржала, как лошадь — впору впрягать в тот самый воз, или карету, на выбор. Остальные предпочли изобразить смущение и возмущение, хотя, я уверена, им ТОЖЕ было смешно. Забава окончилась. Всем как-то сразу стало понятно, что такое взаимопонимание — это замечательно, но этого мало. Мы тут не для сочинения стихов.

Наступило неловкое молчание. Опять никто не начинал разговор. Пожалуй, все-таки мы боялись не переступить уже отмененный запрет, а просто боялись. До сих пор мы только рассказывали вам в письмах что видели, а уж вы злоумышляли на кецалькўецпалина. Или следует писать доброумышляли, ведь зло, направленное против зла, это добро?.. Теперь же мы должны были ближе подобраться к сражению с ним, а стало быть, подвергнуться БОЛЬШЕЙ опасности. Казалось бы, что может испугать тех, кто уже подвергся таким опасностям, что чуть не были подвергнуты пыткам, чуть не сгорели в костре, были унесены кецалькўецпалином — и уцелели? Но это зависит от характера подвергшихся. Кто любит авантюры — с готовностью устремляется в них, чтобы позднее ужасать собеседников описанием опасностей, в каких пришлось побывать, а кто попал в них случайно, тоже, конечно, не преминет в дальнейшем похвастаться, но тем более будет стараться избегнуть новых приключений, хоть предыдущие старания и не помогли избегнуть их ранее, и хоть приключения окончились счастливо. К тому же, это они только пока что окончились счастливо. Даже не вступая в противостояние с Тенкутли в его собственном тепанкальи, мы не можем точно сказать, что никакая опасность здесь нам не грозит. Конечно, все здесь в один голос говорят, что Тенкутли нас не обидит, но кто знает, не обманывают ли они нас дружно, ради своей или даже нашей пользы. Ведь бывает ложь во спасение, и, если кецалькўецпалин намерен нас съесть — это я ради примера говорю — было бы дурной услугой со стороны тех, кто об этом знает, сообщить грустную весть нам, если бежать отсюда все равно невозможно. Или они могут думать, что это было бы дурной услугой, принимая во внимание, что вообще-то это спорно. Я, правда, и сама не знаю, что предпочла бы в таком случае — знать или не знать? Вот в чем вопрос.

Но, выбрались мы уже из опасных приключений или нет, мы вовсе не обязательно должны были к ним привыкнуть. Нас тут четыре женщины, которых вы НАСИЛЬНО извлекли из их мирных домов и отправили в опасное предприятие; но характер их оттого не изменился. Да и очень уж разные мы все, чтобы легко делать общее дело.

Пока я размышляла об этих обстоятельствах, разговор начала фам Сомех. Это был

РАЗГОВОР об ИМЕНИ МОНСЕНЬОРЫ ТОВ и ДЕРЕВНЕ МИРЕЙ

Она попыталась заискивать перед монсеньорой Тов, предположив, что ее, фам Сомех, деревня названа по имени той. Но та ни предположения, и в самом деле глупого, ведь она не сеньора де Мирей… ни разговора не поддержала. Оказывается, на самом деле монсеньора Тов — вообще ее второе имя… Я только подавала реплики «Как интересно!», и один раз попыталась сгладить неловкость ситуации, когда монсеньора Тов, опровергая предположение фрау Мем, сказала, что она не от инквизиции скрывалась, а от короля Франции Людовика, и фрау Мем сказала на это: «Тоже ничего себе!». На самом деле эти слова выражали восхищение, еще бы — иметь врагом самого Всемирного Паука могут только очень значительные персоны! Но монсеньора Тов, не привыкшая на равных разговаривать с бюргерами, которые не всегда маскируют или хотя бы сдабривают иронию большой порцией лести, видимо, приняла эти слова за попытку ее ОЦЕНИТЬ, то есть — за выражение превосходства, обиделась, и отвечала: «Спасибо, ваша снисходительность мне льстит». Тут уж я попыталась спасти ситуацию. Все-таки я из семьи патрициев, хоть и испытавшей лишения, а патриции, будем откровенны, будучи бюргерами, всегда старались подражать аристократам. Хотя аристократов эти попытки, скорее всего, смешат, а бюргеров определенно злят, но все же патриций — именно тот, кто поймет их обоих и поможет им хоть немного понять друг друга и меньше пенять друг на друга.

Я: Марсия хотела сказать, что восхищена вашей храбростью.

Монсеньора Тов: О, нет! Не могу присваивать не свойственные мне добродетели. Для того, чтобы скрываться, никакая храбрость не нужна!

Но тут фам Сомех спросила, какое же тогда у нее первое имя, если не Мирей и оказалось — Жанна.

Я: О! Как Жанна Дева. УДИВИТЕЛЬНОЕ совпадение. У нас во Франции почему-то всех героинь зовут Жаннами.

Жанна, то есть монсеньора Тов, буду уж называть ее как раньше: Вы ошибаетесь по всем пунктам. Совпадение самое заурядное, я не героиня, и во Франции совсем не всех героинь зовут Жаннами. Просто Жанн много.

Я: Героиня бы нам в нашем положении НЕ ПОМЕШАЛА.

Но монсеньора Тов не согласилась и с этим, как будто задалась целью противоречить всем словам собеседниц. По ее мнению, героини глупы, когда ведут себя так, как они ведут, рассчитывая на везение. А везет им совсем не всегда, что видно на примере того, как кончила та же Жанна д’Арк. А нам тем менее следует полагаться на удачу, что положение наше очень сложное и опасное.

Я спросила, нельзя ли нам все-таки называть ее Жанной, ведь здесь нет короля. И не похоже, что инквизиция ему докладывает что-то об этом месте.

Но она отказалась, более всего огорчив фам Сомех, которая, как мне показалось, уже запутавшись в именах и, наверное, все еще полагая, что ее деревня, может быть, названа в честь монсеньоры Тов, хотела, должно быть, получить для нее и право называться в честь Жанны, с намеком на Жанну д’Арк, чтобы и всех окончательно запутать.

о ХРАМАХ СЕНТ-ЭТЬЕН в РАЗНЫХ ГОРОДАХ

Фам Сомех, однако, не окончательно потеряла надежду установить с нами более близкие отношения, как с идущими вместе на опасные дела. На этот раз она обратилась уже ко мне, по поводу еще одного совпадения — что я из города Сент-Этьен, а у них в Тулузе на площади есть собор Сент-Этьен.

Я бы и хотела ради поддержания разговора согласиться, но не могла, не погрешив против истины, и потому заметила ей, что это не такое уж редкое совпадение, ведь таких храмов МНОГО.

Остальные согласились и стали вспоминать, какие кто знает города, в которых есть храм Сент-Этьен. Причем про некоторые, как оказалось, фам Сомех знала и сама.

Беседа получилась не очень короткой, из-за того, что со многими из городов с храмами Сент-Этьен, как оказалось, связаны какие-то события, затрагивавшие кого-то из присутствовавших, или войны между Бургундией и Францией, касающейся всех. Монсеньора Тов, оказавшаяся в центре внимания из-за того, что хорошо знала политику и историю, рассказала, как четыре года назад герцог Бургундский безуспешно штурмовал Бовэ, а я вспомнила, что моя семья проезжала его — ОЧЕНЬ быстро! — по дороге из Арраса в Париж. А когда оказалось, что в защите города решающую роль сыграла еще одна Жанна, не Жанна д’Арк и не наша Жанна, которая теперь монсеньора Тов, которая когда-то где-то — скорее всего, там же, в Нормандии — перешла дорогу аж самому королю, а простая горожанка Бовэ Жанна Хашетт, я, конечно, воскликнула, что я же говорила, что во Франции всех героинь зовут Жаннами!

Сразу затем фрау Мем рассказала о соборе Сент-Этьен в лотарингском городе Туль, стоящем на двух холмах, напомнив мне о моем Сент-Этьене, стоящем меж двух холмов, а монсеньора Тов поведала нам об истории Лотарингии, и зачем на нее претендовал и почему разорил герцог Бургундский. Когда в своем рассказе она упомянула сожженный королем у бургундцев Аррас, я невольно воскликнула, что так этому Аррасу и надо! Моя семья ЕЛЕ-ЕЛЕ спаслась из него!

Монсеньора Тов: Не перебивай! Жители Арраса, долгое время не знавшие бедствий…

Я (очень тихо): Да, конечно… хотя и не все…

Но, поскольку она рассказывала долго, я успела успокоиться. В конце концов, то, что я вспомнила про Аррас, было ДАВНО. И, когда монсеньора Тов рассказала про Невер, главный город графства Ниверне, где тоже церковь Сент-Этьен, и упомянула, что там делают замечательный фаянс, я подумала или сказала: надо будет сказать отцу. Когда-то он торговал фаянсом. Правда, Невер, как и Аррас, у герцога Бургундского, но я повидала много войн, и все идет к тому, что недолго ему ими владеть. Хотя, можете не передавать, отец почти наверняка знает про Неверный фаянс.

Еще она рассказала про чертов мост в городе Каор, где делают черное вино. И в связи с ним вспомнила про альбигойцев и тамплиеров.

Тут и я кое-то припомнила и сказала: А когда я жила в Париже, мне рассказывали, что тамошний знаменитый Собор Парижской Богоматери появился при объединении двух церквей: Сент-Этьена и, более ПОЗДНЕЙ, церкви Богоматери!

Фам Сомех: О, Господи.

Я: Но сейчас он так не называется; ЗАТО они собираются строить возле Сорбонны церковь Сент-Этьен-дю-Мон. Пока деньги собирают. А может, уже и строят, я в Париже давно не была. А южнее Парижа есть герцогство Беррийское. В тамошнем главном городе Бурж есть большой собор Сент-Этьен. По слухам, в нем под алтарем хранится сосуд с кровью этого святого.

Тут монсеньора Тов еще что-то вспомнила, и фрау Мем именно в этом месте предложила пересчитать храмы Сент-Этьен, и все, кто вспомнил о таковых, стали называть их снова. Я предложила за два номера Париж, если считать Собор Парижской Богоматери, который когда-то был Сент-Этьен, и церковь Сент-Этьен-дю-Мон, которую, может быть, уже строят, но фам Сомех возразила, что это нечестно. Посчитали уже вспомненные и стали вспоминать еще, увеличивая счет. Тут монсеньоре Тов и мне надоело вспоминать, зато фрау Мем вошла в АЗАРТ и добавила храмы в Священной Римской империи, хотя у них Этьен называется Стефаном, но это тоже он. Она заново раззадорила и монсеньора Тов, которая теперь уже сама заговорила о Жанне д’Арк и ее соратнике Жиле де Рэ, и рассказала о нем длинную историю, как его обвинили в ужасных преступлениях и колдовстве и казнили, а все его неприятности начались с того, что он заложил замок Сент-Этьен де Мальмор. Это оказался номер семнадцать.

На этом все выдохлись, и я в ШУТКУ предложила позвать доктора Акона — он знает все, о чем ни спроси. Наверное, сможет припомнить еще столько же храмов.

Я-то пошутила, но фам Сомех воспротивилась ВСЕРЬЕЗ. Наверное, она думает, раз я в Циуатлане, значит, предательница. Разве можно приглашать доктора на собрание заговорщиц против него же?! — возмутилась фам Сомех. — Да мы вообще должны перед всеми — а особенно перед ним — изображать, что незнакомы! Ну, то есть только что познакомились, когда он нас спа(зачеркнуто) похитил. Вообще-то мы действительно тогда между собой и познакомились. Но все должны думать, что на этом дело и кончилось. Ну, познакомились, стали здороваться, но ведь в тот же день познакомились и еще с толпой девушек, живущих тут… которые ни при чем… то есть, конечно, хорошо бы они тоже были причем, но тс-с-с… Это пока не обсуждается и даже в письмах об этом писать нельзя.

Но ведь это она сама сказала, что это совпадение — то, что у них в Тулузе есть собор Сент-Этьен, а я живу в городе Сент-Этьен.

о РАЗНЫХ ГОРОДАХ СЕНТ-ЭТЬЕН

Я: Соборов Сент-Этьен много. Но не только поэтому это не такое уж совпадение, мой город и твой собор. Городов Сент-Этьен тоже немало. Что ты так смотришь, не веришь?

Фам Сомех: Разве города могут называться одинаково? Я о таком не слыхала.

Я: Ну, не совсем одинаково. Мой Сент-Этьен — он вблизи большого города Лион. Там есть реки Рона и Сона, и горы, Альпы, неподалеку. Может, ты слыхала?

Фам Сомех: Кажется, видела на карте, когда мы вместе смотрели, над какими местами дракон нас нес. И название слыхала, там делают шелковые ткани. Но я никогда шелковых платьев не носила. Может, ты сейчас скажешь, что в Лионе тоже есть храм Сент-Этьена? Восемнадцатый?

Я: Храма Сент-Этьена в Лионе нет, но я не удивлюсь, если он там когда-то был. Или когда-то будет. Или и то, и другое. Но я не про храмы, а про города. В Лионе, действительно, делают шелк, а в Сент-Этьене — ткацкие станки для лионских ткачей. И оружие для всей Франции. Причем столько, что телеги с углем — там кругом шахты — и железной рудой, из Прованса, тащатся в Сент-Этьен караванами. Еще немного, и их придется сцеплять между собой, чтобы умещались на дороге, а дорогу сделать из железа, чтобы дольше не разбивалась.

Ну так вот, кроме моего Сент-Этьена, который просто Сент-Этьен, в этой самой области между Роной и Сеной вблизи Альп есть еще Сент-Этьен-дю-Буа, Сент-Этьен-дё-Кросей, Сент-Этьен-дё-Сен-Жуар и Сент-Этьен-дё-Фонбелон!

И тут все стали вспоминать и подсчитывать уже города Сент-Этьен по всей Франции.

Я припомнила еще Сент-Этьен-о-Мон недалеко от Арраса, в котором жила — это севернее Нормандии, где жила монсеньора Тов, когда звалась своим первым именем Жанна.

В дальнейшем моя семья перебралась в Париж. Там, немного севернее, но еще в области Иль-де-Франс, есть город Сен-Этьенн-сур-Сюппе. К западу от Лиона, возле которого мой Сент-Этьен, есть земля Овернь. Там есть Сент-Этьен-де-Мор. К югу от моего Сент-Этьена, в области у Средиземного моря, в Приморских Альпах, есть Сен-Этьенн-де-Тине и Сент-Этьен-лез-Орг. Самый большой город там Марсель, а поближе, не такой большой, как Марсель, но тоже гораздо больше тех Сент-Этьенов — Ницца. А к западу от этой области, между ней и Тулузой, к востоку от нее, в области, где главный город — Монпелье… уж о нем-то фам Сомех наверняка слыхала, раз живет в Тулузе? Там есть Сент-Этьен-д'Олбаньян.

Тут монсеньора Тов добавила, что и к западу от Тулузы, недалеко от Бордо, есть Сент-Этьен-дё-Бегори. И это уже второй город неподалеку от фам Сомех.

Но фам Сомех не сочла, что эти города недалеко от Тулузы. Монпелье! Бордо! Это очень далеко.

Пришлось напомнить ей, что, хоть это и не области, где главный город — Тулуза, а соседние, но все же входившие в древние Лангедок и Аквитанию. Но, мало этого, и недалеко от самой Тулузы есть свой Сент-Этьен — Сент-Этьен-дё-Тюлмон!

Этим я фам Сомех окончательно добила.

Но не смогла ответить на ее изумленный вопрос, откуда же их так много?

И опять посоветовала спросить доктора Акона. Заодно можно с ним лучше познакомиться. А то все мы с ним разговариваем, а фам Сомех его избегает.

Фам Сомех некоторое время с нами препиралась. Разговаривать с доктором Аконом она очень не любит, боится его. Он ведь демон или колдун, повелевает драконами, а она — колдунья только по неправильному обвинению.

Я, коварно: А ты своим неправильным обвинителям пишешь о том, что ты с демоном или колдуном не разговариваешь? Они, небось, велят разговаривать, а ты увиливаешь. А тут отличный повод для разговора. Демон, демон. Подумаешь! Держи за спиной скрещенные пальцы, и он тебя не съест.

Фам Сомех, дрожащим голосом: Хорошо, я поговорю.

И мы, чтобы не вызывать лишнего внимания, пошли на обед, так и не поговорив ни о чем полезном. А после обеда я опять попала в опасные для жизни приключения.

КАК МЫ с ФРАУ МЕМ КАТАЛИСЬ на ЛОДКЕ

Все-таки польза в этой беседе была!

Кажется, мы подружились с фрау Мем.

Сегодня, 27 марта, когда я пишу письмо, мы с ней вместе катались в 11 УТРА на акалпечтли, это лодка такая, по атезкатлю, в котором разводят кўитлапетлатлей, и так УВЛЕКЛИСЬ разговором, что не заметили, как слишком приблизились к тому его концу, где из него вытекает атойатль Ногера Рибагорсана.

Так ли? Фам Сомех, которая смотрела в щелку больше всего, когда кецалькўецпалин нес нас от Тулузы до Тепанкальи, нашла на карте, что это Ногуэра Пальяреса, но ей ее бабка со слов доминиканцев написала, что это ошибка, и у нас тут течет Ногера Рибагорсана, или Ногуэра Рибагорзана. Тут-то она называется просто речка, или атойатль. И это еще вопрос, тем ли именем надо называть атойатль до науатилоцотля, каким она называется после него, ведь на самом деле неизвестно, это одна и та же ли атойатль, или одна атойатль падает в ауэкатлан, а другая вытекает из тепетля?

Мы поспешно стали разворачиваться, но наша дружба еще не дошла до того, чтобы мгновенно без слов понимать друг друга. Наоборот, мы ЗАПУТАЛИСЬ, затем что сначала каждая хотела повернуть, загребая сильнее, тогда уже, увидев, к чему это приводит, обе стали табанить, чтобы развернуть акалпечтли в противоположную сторону. Это не помогло повороту, но хотя бы удаляло нас от стока. Однако быстро табанить трудно, и вскоре мы уже плыли по атойатле.

Это было ужасно! Не знаю, как мы не перевернулись сразу же. Согласие наше выразилось только в том, что мы дружно впали в ПАНИКУ. Если бы не это, мы, может быть, гребя из всех сил, сумели бы пристать к берегу, несмотря на то, что он быстро проносился мимо. А так одна из нас немедленно выпрыгнула за борт и попыталась добраться до берега вплавь, тогда как другая осталась в акалпечтли, не находя в себе душевных сил на прыжок в холодное стремительное шашамакатиу, но не имея и физических сил, чтобы махать обоими тяжелыми ауичтли сразу.

К счастью, той из нас, что выпрыгнула, повезло: она действительно добралась до берега в ЕДИНСТВЕННОМ, наверное, оставшемся по дороге к туннелю удобном месте и, промокшая и замерзшая, побежала по берегу за акалпечтли. Как помочь, было непонятно, ведь прыгать, скорее всего, было поздно, ввиду того, что шашамакатиу все усиливалось, и в атойатле стало много больших тетлей, или ацацазмольи, о которые можно было запросто разбиться.

Нет, этого словами не описать. Атойатль выглядела совершенно беспощадно. Акалпечтли, не приспособленная к такому шашамакатиу, черпала бортами и уже была заполнена наполовину или больше. Но тут нам ПОВЕЗЛО еще раз: бежавшая споткнулась об оставленную кем-то на берегу веревку, смотанную в бухту. Подобрав веревку, она увидела, что ей уже не догнать лодку, которая с приближением к науатилоцотлю плыла все быстрее, и изо всех сил бросила веревку вдогонку терпящей бедствие подруге. Наугад оставив себе один из торчащих из бухты концов. Оказалось, правильный: веревка не запуталась, а размоталась в воздухе и долетела до акалпечтли. И та, что осталась в акалпечтли, ее поймала!

Обе мы ни за какие деньги не взялись бы повторить это, даже стоя на берегу, а не когда одна бежит по каменистому берегу, не глядя под ноги, и другая прыгает в акалпечтли по водяным валам и большую часть времени вцепляется в борта, глядит же поневоле на проносящиеся мимо огромные тетли, торчащие из воды, и одетые шубой разлетающихся от них брызг и пены ацацазмольи! Так что везение было ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ. Ой, то есть, конечно, не везение, а Божья помощь! Тогда некогда было об этом думать, но мы обе очень обрадовались.

Но тут везение кончилось. Или Божья помощь. Оказалось, ни стоя на берегу, ни, тем более, в прыгающей акалпечтли, невозможно вытягивать лодку против шашамакатиу. У нас просто не хватало сил. Для Бога нет ничего невозможного, и Он мог бы просто перенести акалпечтли или девушку из нее на берег; но такие чудеса Он совершал очень редко. О них есть в Писании: как расступалось море, или как останавливалось солнце. Гораздо чаще чудеса выглядят именно как то, что получилось с веревкой, когда даже можно усомниться, было ли это чудо — или все же только счастливая случайность. Реже бывают и такие чудеса, когда человеку хватает сил на то, что кажется для него невозможным, причем обычно как раз в минуту смертельной опасности. Здесь такого не произошло.

Атойатль неумолимо тащила акалпечтли. Та, что на берегу, упала и ее поволокло по тетлям. Она держалась за веревку, но ее ум мутился от ударов об них. Та, что в акалпечтли, упала — хорошо, что не в воду, а на дно акалпечтли, и зацепилась за скамейку, — но мокрая веревка выскальзывала из ее усталых рук. Из ПОСЛЕДНИХ сил она намотала ее на скамейку и, когда веревка перестала рваться из рук, завязала. Но акалпечтли не стала от этого вести себя тише — наоборот, оказалось, что, когда она плыла в шашамакатиу, ее швыряло меньше, можно было даже сидеть, держась за борта, а теперь, чтобы не вылететь, оставалось только лежать на дне и цепляться за скамейки руками и ногами.

И вот, когда мы обе почти теряли сознание… нет, нам не повезло снова, хотя могло показаться и так. Никакого чуда не понадобилось, сработали, как позднее сказала одна из нас (вы легко угадаете, что это была та, что живет в Мачтилойане, а не та, что в Циуатлане… но где был ее такой умный ум, когда она предлагала покататься на лодке? И мой, когда я соглашалась? Ей-то что, она выросла на реке, нырять и плавать умеет), законы ПРИРОДЫ. Шашамакатиу тянул акалпечтли в одну сторону, веревка — в другую, но не совсем в противоположную, а слегка вкось. В результате ее прибило к берегу. И та, что была в акалпечтли, поняла, что произошло, и, собрав последние силы, вывалилась из акалпечтли на берег и на шаг или два отползла от воды.

Тут мы немного СГЛУПИЛИ, да оно и понятно, кто бы остался на нашем месте рассудительным. Нам надо было и второй конец веревки привязать к чему-нибудь, да вот хоть к деревьям — или это кусты? — растущим прямо на камнях на берегу атойатли, маленьким, но очень прочным, кажется, такое дерево или куст называется тлашкатль, и она способна своим стволом раскалывать тетли, когда они мешают ее росту. Затем можно было бы позвать на помощь несколько девушек или одного кецалькўецпалина. Или принести ворот и веревку на него наматывать — тогда даже, наверное, только нас двоих хватило бы, если, конечно, сперва как следует отдохнуть — и можно было бы и акалпечтли спасти.

Но нам обеим это просто не пришло в голову. Одна отпустила веревку, другая безучастно смотрела, как та змеится мимо нее. Акалпечтли уплыла в науатилоцотль, до которого оставалось совсем немного, а мы даже не посмотрели ей вслед. Если бы КТО-ТО был с той стороны науатилоцотля, и знал о происшествии, и акалпечтли, вопреки вероятию, не утонула, то тянущаяся за ней веревка могла бы помочь кому-нибудь как-нибудь ее поймать… Но это уже совсем никчемные рассуждения о том, чего быть не может. Ведь даже Бог не может сделать бывшее не бывшим.

Обе мы были насквозь мокры, избиты и измучены, обеих трясло от холода, страха и усталости. Мы полежали немного и, опираясь друг на друга, или даже, скорее, вися друг на друге, поплелись в тепанкальи, признаваться в своей ГЛУПОСТИ, которая привела к потере хорошей акалпечтли. Но нам не казалось, что Тенкутли нас за это накажет. Наверное, поглядев на нас, сочтет уже наказанными.

Что касается меня, то я сегодня ночью прикреплю на дверь даже не фиалку — репейник. Ах, да, я же не писала об ЭТОМ!

Когда я писала прошлое письмо, я боялась, что Тенкутли придет ночью и скажет — мол, поселилась в башне жен? исполняй супружеский ДОЛГ! А мне хочется сначала собрать слухи, а кроме того — вдруг можно и обойтись? Вдруг я и так все, что нужно, узнаю?

Боялась я потому, что еще не знала, какие тут обычаи и традиции! Мне уже после рассказали — но тоже не сами, а нехотя, в ответ на расспросы про то, что это у них за КРУГИ на дверях. Оказывается, Тенкутли приходит только по взаимному согласию. Для того на двери снаружи есть круг…

Нет, для начала — дверные проемы здесь узкие, для человека, а не кецалькўецпалина, а стены и двери толстые. Правда, все понимают, что кецалькўецпалин, если ОЧЕНЬ захочет, пройдет где угодно, но так спокойнее. Меньше боишься, что придет кецалькўецпалин и потихоньку съест или придет Тенкутли и потихоньку уволочет из Окичтеокальи в Циуатлан. Страх неправильный, но оттого не меньше, а толстые двери от него помогают — хотя и тоже неправильно.

На двери внутри есть ЗАДВИЖКА. Не крючок, который можно поднять, просунув в щель кинжал, даже если крючок очень большой. Задвижка плоская, шириной в ладонь, толщиной в палец, на конце (не том, что вдвигается в углубление) приделан цилиндр, в него вставлен стержень с ручкой сбоку, загнутый на конце буквой «г». После задвигания задвижки стержень поворачивается и загнутый конец входит в углубление в стене. Ручка своей тяжестью мешает обратному повороту при толчках. Так что если дверь трясти, запор останется в том же положении. Пока стержень повернут, задвижку не удастся подвинуть, например, тем же ножом, просунутым в щель двери. Задвижка расположена на стене, дверь держит только ее выступающая часть, так что не выйдет, прорезав в двери маленькую дырочку, отпереть дверь, подпихнув загнутый конец стержня и повернув стержень. Придется вырезать весь тот участок двери, в который упирается боком задвижка, довольно большой.

Это уже опасно: а если какая-нибудь тепочтли запрется и будет тупо сидеть, пока не ослабеет от голода и жажды и уже не сможет открыть? Или с самого начала будет ичпокатль кокохки — с теми же последствиями? Поэтому новенькие селятся ПАРАМИ. Это, я не написала, все было про то, как сделаны запоры в башне новеньких, Окичтеокальи. В Тепачолицли вообще все желающие спят в общем дормитории. Чуть ли не половина населения башни. Они боятся больше всех. Зато в Мачтилойане, по словам фрау Мем, и у нас в Циуатлане — на дверях нет задвижек. Тенкутли НЕ приходит в личные помещения в Мачтилойане, а в Циуатлане не приходит без СИГНАЛА, что его ждут. Это и есть те круги на дверях.

Они размечены как часы, и есть даже стрелки, но в них нет часового механизма, а стрелки не часовая и минутная, а одинаковые. Расстояние от одной до другой означает часы, в которые здесь ждут Тенкутли. Естественно, если он окажется свободен и ЗАХОЧЕТ прийти. Или не очень ждут — сейчас я до этого дойду. Стрелки поворачиваются и ставятся на нужное время просто рукой.

Причем круг стеклянный, и стрелки — внутри, в комнате. Наверное, это сделано против глупых шуточек соперниц за внимание Тенкутли. Что может быть ПРОЩЕ: переставить кому-нибудь стрелки, и пусть ждет напрасно, если не обратит внимание.

Ниже круга в рамку вставляется цветной квадратик, тоже за стеклом, который показывает, НАСКОЛЬКО визит Тенкутли желателен в указанное стрелками время. Если в любое время сегодня желателен или нежелателен — стрелки можно снять. Тенкутли должен обойти все двери и сделать выбор.

Всем известен язык цветов: красный — любовь, желтый — измена и так далее; но тут он НЕ ТАКОЙ, принимая во внимание, что нужно выразить только все оттенки от «приходи обязательно» до «не приходи ни в коем случае». Для этого цвета расположили так, как они видны в радуге.

Квадрат цвета чилтик значит приблизительно «люблю и очень жду». То есть та самая любовь, что в обычном языке цветов. Но у него есть разные ОТТЕНКИ, в которых я еще не много понимаю: тлаутик, камопалтик, тотонкўилицли…

Дальше идет хочипалтик, тлаталеуатик, чилкоцик. Такой квадратик говорит «ТОЖЕ очень жду, но, если у кого-то нужда больше, могу подождать очереди».

Следующий сигнал может быть цвета коцли, коцик, ицакоцик, козауак, козауатик, козауки — «честно говоря, БОЛЬШЕ хочется спать, но, если никто не хочет, готова выполнять супружеский долг». Конечно, я пока понимаю очень приблизительно и без тонких оттенков смысла.

Дальше хохоктли, хохоктик, целтик, килитик, тлахкотик, кўилотик, матлактик — «не в настроении или нездорова, могу разве что ПОГОВОРИТЬ, а лучше и вообще не будите».

Техотик, техотли, яуик, яуитль, хохоутик, похаутик, хиутик, может быть и опять матлалтик, он посередине — «сегодня прошу НЕ БЕСПОКОИТЬ».

И, наконец, крайний случай, почти никогда не применяющийся, это похьяпальи, камопалтик, чилкамопалтик, похтик — «НЕ ЛЮБЛЮ и вообще прошу считать, что я в другой башне».

Если у Тенкутли настроение только на один визит, он тот из зовущих его квадратов выбирает, у кого дольше всех не был, говорят. Насчет более сложных случаев мнения его «жен» разные. Некоторые даже про ночь одного визита говорят, что, если у всех, выставивших чилтик, Тенкутли был совсем недавно, например, их всего две и обеих он посетил предыдущей ночью, то может прийти вместо них к кому-то с хочипалтиком, у кого не был давно. Сам он, как я поняла, своих правил не рассказывает, так что не знаю, правда ли это.

Это я для понятности рассказывала про квадраты, как рассказывали и мне. На самом деле цветные квадраты давно не используются, ведь это совсем не романтично. Вместо них к рамке привязывают букетик ЦВЕТОВ нужного цвета. С помощью цветов, к тому же, можно выразить более сложные чувства. Не красный или розовый квадратик на выбор, а пять цветков хочизўатль, из которых три цвета чилтик, а две — хочипалтик. Это если не хватит тех оттенков, о которых я писала: в хочитлайокане можно выбрать любой, чтобы выразить силу своих чувств…

Я почему и пишу не «роза», а «хочизўатль», хотя это, скорее всего, тот самый цветок. Во всяком случае, он пахнет РОЗОЙ, хоть розой назови его, хоть хочизўатлем. Но уж больно у него тут цвета бывают разные, я такого никогда не видала.

Розовые, лиловые, промежуточные розово-лиловые, белые с алыми краями лепестков, желтые, оранжевая (середина лепестка желтее, широкий край оранжевый), темно-желтая однотонная, ярко-желтая, бледно-розовая (почти белая), белая, жемчужная, голубые от бледного и небесного до яркого и даже синие и темно-синие, багровые (до черного в глубине меж лепестков), коричневые, или, я бы лучше назвала цвет чоколатля, но ты и его не знаешь, желтые с переходом в розовый к краям лепестков, черные, половина цветка красная, половина желтая, радужные, то есть всех цветов пятнами, зеленые (середина лепестков бледно-зеленая, края — ярко), зеленые однотонные, фиолетовые, малиновые — ЛЮБОГО цвета и сочетания цветов.

То же самое с другими обычными цветами. Видела георгины темно-красные, розовые, лиловые, оранжевые, желтые, белые, темно-красные с белыми краями… Называются кокохочитль.

Сезарина Серрье нарочно выращивает цветы с расцветками на любой вкус. Для тех, кому некогда выбраться на закатлан. Да и не всегда они цветут на воле, а в тлеаманальи есть всегда. Ну, а на крайний случай, если всем приспичило выразить одни и те же чувства и цветов не хватило, у всех есть бумажные или матерчатые цветочки всех цветов. Только они, говорят, никогда не используются. Ведь это почти то же, что цветной квадратик, а его выставит только кто-то совсем равнодушный, кому жалко времени сходить в оранжерею. Но равнодушные к близкому общению с Тенкутли или боящиеся его живут в ДРУГИХ башнях. Кроме меня. Я тут одна такая.

Если кому понадобится одноцветный цветок, в смысле, цветок, который бывает только одного цвета, то есть и такие, но тогда чаще всего придется выбирать такие, каких я раньше не видела. Как розовая роза, но цвет ярче: азкахочитль, или цветок муравья, по виду совсем другой: густой пучок длинных трубок, у которых на концах отогнуты лепестки, но лепестки гораздо меньше трубок. Или цомпанхочитль, цветок мертвых, не знаю, за что у него такое ужасное название. По виду что-то между гвоздикой и одуванчиком, но одуванчик желтый, а цомпанхочитль ярко-оранжевый. Еще почти такого же цвета чималхочитль, он как тарелка с желтыми лепестками по краям, ближе к середине они ярко-оранжевые, а самая середина зеленая, там в дальнейшем образуются семена, и она становится черная, так что это не совсем цветок, и про него лучше отдельно где-нибудь написать. И вообще я что-то увлеклась цветами, а тебе это, я знаю, СКУЧНО.

Только еще одно. Интересно, что тут, значит, не рыцарь должен приходить на свидание с цветами и пытаться с их помощью выразить свои чувства, а дама. Вот что получается, когда он — один, а нас — много.

Вдруг подумала: а вот как Тенкутли разобрался бы в смысле сочетания «чилтик и похтик»? Скажем, мак и фиалка. Я имею в виду, ОБЫЧНЫЕ мак и фиалка, а не те разноцветные, что тут выращивают. Я бы сходу перевела это как «не знаю я, люблю иль ненавижу; коли придешь, то упаду в твои объятья — быть может, а быть может, тяжелым чем-нибудь по голове огрею и спущу с высокой лестницы; рискни, лишь если очень любишь, но не вздумай за свою смелость ожидать награды». Не уверена, что он не истолковал бы это гораздо короче как «совсем тупая, путает она такие немудреные сигналы». Так что рисковать не собираюсь. Это я так, раздумываю. Мне как раз нравится, как все придумано, но испытать эту систему я по-настоящему пока не осмеливаюсь.

Пока мне не рассказали, я вообще не вставляла в рамку квадратиков и букетиков, немного спустя со страху использовала васильки, которые называются тут хиухамихтли, а теперь желто-зеленые, ближе к зеленому: кўетлахочитль (молочай), тлилхочитль (цветок ванили), он еще и пахнет очень вкусно, или, лучше всего, канаухочитль (цветок драконова корня — очень смешно, драконов корень, чтобы охладить любовный пыл дракона!), а то и просто пучок травы — это замена зеленому квадратику. Вдруг ему захочется именно ПОГОВОРИТЬ, а мне того и надо. Но пока не заходил. А днем возле него всегда толпа, особенно в тлакўалойане и в немачтилойане.

Вот к чему я упомянула репейник, который нужно повесить на дверь после сегодняшней прогулки. Хотя на самом деле хватит василька. Репейник — это для выражения сильной обиды за что-нибудь, например, ревности: «я вчера так ждала тебя, а ты предпочел не меня, так сегодня я на тебя злая». С моей стороны было бы глупо повесить такой сигнал — Тенкутли ничем меня не обижал. Думаю, что это в любом случае глупо: ревность и злость не привлекут, а еще больше оттолкнут. А ЭТОГО я не хочу.

Уф, кажется, про цветы все.

А теперь — что еще я узнала при расспросах о таком безобидном предмете. Трех фрейлин, Перрайн Пешез, она главный рыбак, Клер Карпье, главный рыбовод, откармливает карпов и черепах, и Жанну Монстрье, она кормит всеми этими вкусностями подвальное чудовище Те-ки, так вот, этих трех буквально заела злобная ревность. Двум первым кажется, что они слишком часто и подолгу отсутствуют, а с какой радости прочие, кого они призывают на помощь ловить или кормить рыбу, меняются, а они — нет. А другие жены пользуются их отсутствием, наговаривают на них, что руки у них грубые и пахнут рыбой. Так им кажется. А может, и не кажется, может, кто-то из жен и правда ловит рыбку в мутной воде, пока они ловят ее в чистом ручье и чистых прудах. Жанна так надолго не отлучается, но тот же запах рыбы ей мешает тоже. А кроме того, хоть чудовищный Те-ки внушает ей меньший страх и отвращение, чем остальным, а иначе она бы на эту работу, небось, не согласилась, но и она все же его побаивается, а ей все время приходится оказываться близко к нему.

А ученица Карин злится потому, что никак не получит звание мастера, остается ученицей, помогает главному повару Каролине Кусинье. И давно уже считает, что готовит не просто так же умело и вкусно, как она, а много лучше ее. Но та считает иначе и не хочет и слышать о том, чтобы признать Карин мастером, так что она уже отчаялась.

Как тебе история с лодкой, братец?

Видишь, как бывает: то я все время канючила, чтобы ты передавал родителям мои письма, а ты отказывался, а теперь наоборот, надеюсь, ты НЕ расскажешь им об этой истории. К чему их зря тревожить, ведь опасность позади, а мы с фрау Мем теперь стали умнее. И случайно не упустим акалпечтли.

Остаюсь, может быть, неверно истолковавшая твои намеки, но все же не заслужившая таких упреков, какими ты меня осыпаешь в письмах,

Твоя даже преданная и даже в Циуатлане кецалькўецпалина сестричка

Юлия

P.S. А золотой печатью своей — вдруг она и впрямь из дьявольского золота, а не добытого в горах — я больше не пользуюсь и попрошу курьера ее тебе передать с этим письмом. Умоляю, будь с ней осторожным, не пробуй использовать по назначению, мало ли что может произойти при ее оттиске. Вдруг только самый первый раз, который я уже использовала в прошлом письме, был безопасным, а при следующем, даже исполненном благочестивейшим и бескорыстнейшим из братьев-доминиканцев, она вызовет своего хозяина?! Лучше сдай от греха в переплавку и на чеканку монет, что ли, а то продай ювелирам — им все равно, откуда золото.

32Б. Юлия — родителям

Сент-Этьен на Луаре, дом на Купцовой улице пятый от площади.

Родителям девицы Юлии Сент-Эмбре (втайне от брата Клода!).

От их дочери Юлии.

Понедельник, 18 марта 1476 года от РХ

––

Здравствуйте, любимые мои!

Передаю вам письмо как в прошлый раз — тогда ведь получилось.

А вообще-то есть еще возможность, очень смешная. Доктор Акон предложил, если подозрение, что за приходящим письмоносцем следят, что и кому он передает, а письмо нужно доставить совсем тайно, он может выделить мне специальную почтовую крысу. Ну, как бывают почтовые голуби. Притом она может зубами ухватить и дотащить письмо побольше, чем можно голубю на лапку привязать. Конечно, не так далеко, и через горы не перелетит. Но он её сам заодно с письмом Клоду доставит и высадит где-нибудь в городе осторожно, без наблюдателей, а уж по городу она доберется. Но это так, на всякий случай.

Клоду тоже написала, причём письмо длинное, и он его вам, небось, опять не даст, но тут его пересказывать не буду — ничего интересного для вас там нет. О цитатах из Писания, о расчетах стоимости драгоценностей, о том, как я обвела вокруг пальца Филиппа де Коммина (вы, наверное, уже устали от моих рассказов об этом), о том, как мы считали, сколько храмов и городов Сент-Этьен, в общем, всякая чепуха. Есть и выдумки: как мы катались на лодке и еле спаслись, когда ее подхватило бурное течение — все происшествие выдумано от начала до конца. Совершенно не собираюсь кататься на лодке по здешней реке. Она не только лодку — камни по дну катит. Иногда они там, под водой, сталкиваются с глухим ударом — аж через землю отдается. Не-ет, нашли дуру — в такую реку лодку спускать. А зачем писать выдумки? — спросите вы. А что ему писать? подземного хода, который брат Клод хотел бы, чтобы я нашла, нет, чем можно отравить или хоть усыпить дракона — по-моему, ничем, Марта рассказывала, он на ее глазах в алхимической лаборатории приготовленную кислоту пробовал — хорошо ли получилась — и сразу затем этой кислотой узоры на золоте вытравливал).

Очень рада получить от вас весточку, хоть она и невелика.

Зря вы так сравниваете: в тепанкальи кецалькўецпалина страшно, потому там все новости важные, а дома один-единственный божий пес, так и новостей нет. То есть сравнивать-то можно. Но я же по дому скучаю, так что мне и не страшные новости интересны.

Да и про Клода На-самом-деле-не-сент-эмбрэ я знаю только, что он у вас поселился, а вот какие неприятности успел причинить, не знаю.

По нашему договору должен был вести себя тише и ниже воды и травы, но, во-первых, с ним уже все ясно насчет того, насколько он считает себя связанным своим словом, во-вторых, он может и нечаянно… ну, не знаю… впереться на кухню и распугать маминых подруг, обсуждающих блюда готовящегося обеда и последние сплетни… или в кабинет, когда там у папы важный клиент, которому не понравится уже то, что кто-то может нарушить конфиденциальность торговых переговоров, тем более — когда это какая-то странная для дома негоцианта личность. Вряд ли у Клода хватит ума изобразить простого монаха, приглашенного, как водится, к обеду, чтобы сделать угодное Богу и Церкви дело, заработав чуть-чуть больше возможности попасть в рай и не прослыть в городе плохим христианином. Он хвастлив и неумен, и даже в своих собственных интересах не способен, боюсь, держать язык за зубами и удержаться от намеков, какой он важный человек. Ибо зачем власть, если ей нельзя пользоваться? А основная польза от большой власти та, что ее признают те, у кого ее меньше.

Есть коварные люди, для которых все наоборот: им доставляет удовольствие скрытно повелевать другими так, чтобы те ни о чем не догадывались. И таких должно быть довольно в инквизиции — с ее-то стремлением сохранить все в тайне! И то, что нужно на самом деле утаивать, и то, что незачем; и то, что можно, и то, что нипочем не удастся. Но это стремление инквизиции в целом, и стремление большинства из них, но все-таки не все инквизиторы считают его для себя обязательным. Как будто у тщеславных оно противоречит их пониманию власти, вернее, не пониманию, а ощущению, не думаю, что они что-то такое понимают. А если кто и понимает, то не Клод.

Противоречие получается не так уж часто, ведь те, перед кем они могут быть откровенными, и показывают свою власть такой, какой ощущают — как власть над жизнью и смертью людей, власть причинить им мучения — эти люди уже никому не расскажут. А прочим хватает их тайной власти и догадок окружающих.

Но в моем редком случае противоречие получилось. Я должна была увидеть их такими, каковы они есть, иначе не испугалась бы их больше, чем дракона, и не отправилась бы в уготованную мне ими миссию. То есть это они так думали. На самом деле, подозреваю, что отправилась бы, но это у меня характер такой, авантюрный. А они этого не поняли. Хотя наверняка обо мне разузнавали, как я справлялась с некоторыми делами. Отсюда, хотя и не только отсюда, я заключила, что Клод не шибко умен.

Как бы то ни было, они решили меня напугать. Но далее им надо было меня выпустить из рук, о чем они заранее знали. Так что на месте Клода я, если уж ошиблась бы и решила запугивать, ограничилась бы запугиванием с помощью намеков.

Может, Клод и думал, что использует только намеки, но тогда он совсем сумасшедший.

Если же это были не намеки, а откровенное запугивание, вернее, запугивание с помощью откровенного показа себя таким, каков он есть, то оно-то и противоречило сохранению тайны. Следственно, главная тайна не в том, откуда инквизиция выуживает свои сведения о каждом, попавшем под подозрение или, вернее, о каждом, намеченном для охоты (принимая во внимание, что одно не обязательно связано с другим). Главная тайна в том, насколько им приходится отступать от своей человеческой сущности, чтобы добиваться своих целей.

Адам, пусть он и пал под влиянием дьявола, все же был создан по Образу и Подобию Божьему, и следы этого дьяволу никогда не удастся полностью замазать грязью греха. Но над душами инквизиторов он постарался так, что не в наших силах, а только в Божиих, прозреть эти следы. Из-за того, что инквизиция дает дьяволу для этого замазывания очень толстую и грязную кисть. Как бы ни были благородны и возвышенны цели инквизиции с самого начала, полученная ею для их выполнения власть — это и есть та кисть, которой водит дьявол. С грязью вместо краски, а то и чем-то похуже простой грязи. Если под грязью понимать клевету и ложь, а там ведь и кровь. И что бы они ни твердили сами себе в свое оправдание, они чувствуют в том, что у них там вместо души, или, наверное, все-таки тем, что у них остается от души (ведь, наверное, душу нельзя убить совсем, пока не наступит Страшный суд), как все обстоит с их душой на самом деле, и именно потому стремятся к тайне.

Может быть даже, они отправляют на костер ведьм и еретиков не в наказание — ведь они делают это и при признании и раскаянии — а для сохранения тайны. Останься их жертвы в живых, могли бы всем рассказать, что их мучители либо сумасшедшие, либо злодеи, каких свет не видывал, а только лишь тьма их подвалов… Ну ладно, я увлеклась осуждением, а это вредно. Черт с ними.

Я хотела сказать, что при всеобщем стремлении инквизиторов к тайне, кое-кого из них, кто поглупее, так и тянет нарушить ее для удовольствия, которое дает открытое пользование властью. Если бы я позволила себе еще немного покрасоваться изящными догадками, могла бы сказать, что именно ощущение того, что ради этой власти — или из-за нее — они погубили свою душу почти наверняка (почти — вот почему: Христос может простить, при раскаянии, любого злодея), особенно сильно подталкивает их к тому, чтобы ею пользоваться вовсю. Ибо иначе получится, что они погубили душу напрасно. В том и хитрость дьявола, чтобы человек отдал душу за то, что при получении оказывается ни к чему не годной вещью, как, говорят, золото, полученное ведьмой от дьявола в уплату за причиненный людям вред, превращается в мусор. Другой вид той же хитрости — вещь-то хороша, но ею почему-то нельзя пользоваться в свое удовольствие. Такова тайная власть. Более умные довольствуются ею и убеждают себя, что это даже лучше. Менее умные, каков и Клод, убедить себя не могут и мучаются.

Ну, или мне просто хочется так думать.

Но, мучается он или нет, он, видать, считает, что, пока я здесь, я ничего не расскажу тем, до кого ему есть дело, а позже, надеюсь, рассчитывает просто заплатить, чтобы молчала — ведь у Тенкутли так много золота, что эта плата будет незаметна для кошелька Клода… хотя опасаюсь, что и в этом случае жадность будет толкать его на то, чтобы упечь меня в темницу до скончания века или передать светским властям, подтвердив фальшивые выводы инквизиционного суда. Иначе — с чего бы он не передавал вам мои письма.

По всему по этому я догадываюсь, что Клод — неприятный жилец. Он обещал мне не вредить вам, но откуда я узнаю, если он не выполняет этого обещания? Если бы он был поумнее, мог бы догадаться, что об этом может рассказать письмоносец. А от этого один шаг до мысли, что он может и тайное письмо передать. Причем он ничего не может сделать письмоносцу — кто будет носить письма? Но, если б он был такой сообразительный, надобность в этой тайной переписке отпала бы. Значит, он не такой сообразительный.

Вот еще пример. Вы пишете, «хорошие отношения тех, кто рядом, никогда не мешают» и «вряд ли будет недоволен, а то и хвалить станет». Это было бы правдой, если бы у него был ум. Но он ругает не за то, за что надо бы. Причем только ругает, никогда не похвалит.

А раз он таков, то я за вас опасаюсь. Напишите мне пожалуйста, насколько плохо он себя ведет. Компромат на него мне и впрямь не нужен, ведь я не имею доступа к людям, которых такой компромат мог бы заинтересовать, а так интересно, конечно. И тревожно. Неужели он не просто вам досаждает в нарушение договора, а причинил очень много зла? Ведь не считать же предосудительным в чьих-то глазах то, что он много пьет?

Но и о чем-нибудь хорошем или просто обычном, что происходит дома, тоже напишите.

Стал ли заметно ближе к тому, чтобы в него вселиться, новый дом, который папенька строит на втором месте от площади? Я все не осмеливалась спросить, правда ли стоило сносить тот, что стоял там раньше? Может, хватило бы небольшой перестройки? Он ведь был довольно большой? Неужели правда, что дядя бывшего бургомистра не умер своей смертью, а был убит грабителями, и его уйлитталони бродил по старому дому, обещая показать, где теокўитлапиальи, тому, кто найдет этих грабителей и отомстит за него? А если и так, может, стоило сперва с ним поговорить? Я бы взялась за это дело, но вы мне не сказали, а слухи о призраке и кладе дошли до меня, когда дом был уже сломан. Я ведь не так часто бываю дома. И не очень подолгу. Между прочим, если дух привязан к месту, а не к дому и мебели, он появится и в новом доме… Вот я к тому времени разберусь с кецалькўецпалином, и привидение будет мне на один клык. Шутка.

Кстати, о новом доме. Если он еще и не готов целиком, то на первом-то этаже уже давно все было сделано. Папенька ведь нам показывал. Так он может, для присмотра за строительством, проводить там то время, когда обычно приходит посыльный… Если посыльному сообщить… А Клод в это время как раз вынужден сидеть на месте в ожидании письма…

Пишите, и я тоже постараюсь. Целую,

ваша неисправимая АвантЮлия.

33А. Мирей — своему коннетаблю Морису

Года MCDLXXV от Р.Х., XXIV марта, воскресенье.

в замок Кембре, по северной дороге от Труа,

Морису О’Ктобре

От Мирей де Кембре

из замка доктора Акона

––

Милейший Морис!

У меня все хорошо, насколько это может быть вдали от привычного окружения и круга общения. Однако роптать, уцелев в недавних обстоятельствах, было бы черной неблагодарностью по отношению к Богу.

Оставь свою задиристость для дворян и не ссорься с людьми духовного звания, особенно с инквизиторами. Знаешь, что написано у Экклезиаста (X:IX)? «Даже и в мыслях твоих не злословь царя, и в спальной комнате твоей не злословь богатого; потому что птица небесная может перенести слово твое, и крылатая — пересказать речь твою». (Ты несколько опрометчиво подал мне пример своей ссылкой на Библию; теперь готовься читать цитаты). Конечно, люди духовного звания должны быть более склонны забывать ссоры, нежели дворяне; но есть одно обстоятельство, которое в этом отношении роднит эти два сословия. Я заметила, что, как ни странно, нам проще без раздражения общаться с ними, чем им с нами. Я догадываюсь, источник этого постоянного раздражения в тех затруднениях, с какими они могут (или так и не могут) получать от жизни те удовольствия, которые для нас привычны и незаметны и которые мы, по их представлениям, столь недостаточно ценим. А ведь они отказались или почти отказались от них и ради спасения наших душ, не только своих. Поэтому вправе ожидать с нашей стороны хотя бы уважения, независимо от личных качеств собеседника, скажем, его ума, образованности и воспитания, и того, о чем идет разговор, если даже это не разговор, а спор или ссора. Отсутствие уважения, даже обоснованное спорным характером обсуждаемых вопросов и столкновением интересов, усиливает то постоянное раздражение, о котором я говорила, и которое им очень нелегко усмирять (что они обязаны делать в соответствии со своим статусом) или хотя бы скрывать. А то, что они обязаны его усмирять или скрывать, еще усиливает его.

Ты же сам мне напомнил, в своей забавной истории с пожаром во время наводнения, чем кончились для сеньора маршала де Рэ его неприязненные отношения с лицами духовного звания. Не бери с него пример, тем более что ты же не хочешь оставить меня без последней связи с миром, а моих сына и внуков без опеки.

Я не могу назвать это твоим долгом. С моей стороны было бы странно признавать, что у тебя есть какой-то еще моральный долг передо мной, после того как ты предоставил свой замок в мое полное распоряжение, когда я оказалась без крыши над головой.

Ты же знаешь, так получилось, что я не смогла вернуться в Креспен не потому, чтобы так решил король. Неужели я тебе не рассказывала? Как передал мне его волю относительно меня мой сын, к которому король благоволил по-прежнему — еще бы, ведь он встал на его сторону вопреки воле матери! — Его Величество изволило молвить только, что он должен всего лишь «убрать меня с глаз долой подальше, чтоб воду не мутила и чтоб не попалась под горячую руку Его Величеству или Его слишком старательно выслуживающимся приближенным» — понятно, на кого он намекал, на Оливье ле Дэна, Оливье Негодяя, Оливье Дьявола. А впрочем, приходится признать, не только его — нашлись бы и другие. Это означало — из Руана нужно уехать. Но не только из него.

Словами о воде король дал нам с сыном понять, что Его Величеству не понравилось бы не только то, чтобы я смогла злословить о политике Его Величества с нормандскими дворянами и горожанами Руана, однажды уже поддержавшими против него Лигу за общее благо и принесшими присягу его брату Карлу как герцогу Нормандскому. Как раз насчет них Его Величество могло быть спокойно. Они напуганы легкостью, с какой оно справилось с Лигой, разделив ее, и вряд ли могли выкинуть какой-нибудь фортель снова, понимая, что второй раз могут и головы полететь. Но оно утвердило, пусть тогда неофициально, Жака де Брезе в должности Великого сенешаля Нормандии не для того, чтобы он советовался со мной! Вот где Его Величество опасалось моего влияния на своего верного слугу. И оно имело бы основания опасаться этого и в том случае, если бы я, не появляясь в Руане и столице, безвылазно сидела в Брешессаке, предаваясь воспоминаниям… к чему у меня, как ты заметил, действительно есть склонность, а если не заметил раньше, то видишь сейчас… или в Анэ, безуспешно пытаясь следить за нравственностью Шарлотты, да и вообще в любом из наших замков, даже в маленьком охотничьем Рувре, куда, как ты знаешь, Жак с Шарлоттой меня вообще приглашать не любят. В любом месте, где бывает Жак, когда он не при дворе Его Величества.

Хуже того, на брата мне тоже нельзя было навлечь подозрение и немилость короля. Антуан дю Бек-Креспен — тоже верный слуга Его Величества. Он ведь стал архиепископом Нарбоннским еще до того королевского посольства в Лилль в шестьдесят четвертом, когда не только дерзкие речи канцлера Морвилье, главы посольства, но и присутствие в составе этого посольства Антуана настолько вывело из себя графа Шароле, нынешнего герцога Бургундского, что только прямой запрет его отца, который сам хотел отвечать на претензии и обвинения с правильно дозированными выражениями, пристойными для общественного акта приема послов, удержал его рот закрытым. Недаром именно Антуану наследник высказал, догнав посольство на выходе, недвусмысленную угрозу в адрес самого короля — он, де, нынче больно отшлепал его руками своего канцлера, но он еще об этом пожалеет — и выбор именно этого посла для передачи угрозы означал, что прочие, помельче Его Величества, пусть поберегутся, и тем более, чем они мельче. Королю и впрямь следовало поберечься, ибо вскоре началась война Лиги за общественное благо.

Не знаю, имело ли это посольство поручение от короля рассорить его с герцогом Бургундским Филиппом Добрым и его сыном, или только доставить Его Величеству приятные минуты при выслушивании впечатлений послов, а на последствия оно решило внимания не обращать. Думаю, Людовик, хотя тогда еще был достаточно неосмотрительным, чтобы вызвать восстание против себя всех герцогов и многих других аристократов, почему я год спустя его и недооценила, уже был достаточно Всемирным Пауком, чтобы просчитать нужную реакцию. Как позже рассказал мне брат, он, по приказу короля, представился не только архиепископом Нарбоннским, но и по имени, причем слегка укороченному, не дю Бек-Креспен, а просто де Креспен. Креспен, тот, что на севере, в Валансьене (знаешь валансьенские кружева? а брабантские?), находится во владениях герцогов Бургундских, а они, как и все сеньоры, очень не любят предателей. Человек из их владений, дослужившийся до архиепископа в чужих, и являющийся доверенным лицом короля, должен был их слегка разозлить, а ведь они тоже понимали, что король предвидит их реакцию, и пренебрежение ею должно было разозлить их уже не слегка, так как являлось оскорблением.

Я вообще никогда не понимала чувства юмора Людовика, и меня очень беспокоит, что Жак его полностью перенял. Ты ведь знаешь, как король в прошлом году отправил на переговоры с высадившимися по призыву герцога Бургундского во Франции англичанами смертельно напуганного лакея одного дворянина своего дома, притом лакея, только что побывавшего в плену у англичан и наверняка запомнившегося им, ибо он был их первым пленником, по какой причине они и отпустили его, давши, вдобавок, нобль, и попросив поговорить с нашим королем. Тут-то королю и захотелось пошутить. Плащ герольда лакею наспех сшили из штандарта. Манер у него, разумеется, не было никаких. Риск, что англичане разоблачат его и смертельно обидятся, был большой. Но Эдуард не узнал лакея в плаще герольда (хоть и говорил с этим лакеем совсем недавно, когда он был пленником англичан), и не узнал штандарта в самом плаще. А те, кто посылали его к Людовику — желавшие мира сеньоры Говард и Стенли — наверное, сделали вид, что не узнали. Так что все сошло Людовику с рук. Но зачем было так рисковать чтобы поиздеваться над ними без их ведома? Ведь, выдай себя мнимый герольд чем-нибудь неподобающим, англичане не только разоблачили бы его — то, что это имело бы печальные последствия для бедного малого, короля, понятно, ничуть не заботило — но и отказались от переговоров, а армия в тот раз высадилась большая…

Между прочим, если бы граф Шароле лучше знал географию, он бы лучше держал себя в руках, по той причине, что кроме Креспена в Валансьене есть еще два. Твоя ветвь семейного дерева ведь долго была на юге, так что ты мог о них слышать: близ Анаферона и близ Тарна в Лангедоке. Жители Тарна славятся нахальством, упрямством и целеустремленностью, так что почему бы Антуану из Креспена близ Тарна не дослужиться до архиепископа Нарбоннского, тем более Нарбонна там очень близко? Почему сразу нужно подозревать Валансьен? Очень просто: оба герцога, правящий и будущий, прекрасно знали Людовика — он же у них скрывался от своего отца до самой его смерти и в сопровождении графа Шароле — так, на всякий случай — отправился на коронацию… Причем народ гораздо больше приветствовал графа Шароле, на что Людовик очень обиделся — почему-то в отношении своей особы дофин не страдал слишком сильным чувством юмора… И, наверное, оно не усилилось в этом направлении и после коронации… А зная Людовика, они заранее подозревали Его Величество в желании посмеяться за их счет. Выходит, так уж дофин зарекомендовал себя у них в гостях. И раз у него среди послов нахально маячит какой-то де Креспен, находящийся под защитой посольской должности и духовного звания, значит, он бывший их де Креспен, из Валансьена, а не из Лангедока, а иначе какой смысл его посылать? Людовик же короновался тогда недавно и действительно отличался недальновидностью. Впрочем, недолго; дальновидность в нем появилась вскоре же, в ходе вызванной его недальновидностью войны. Я же выступала за интересы Нормандии, как они мне представлялись, на стороне герцога Бургундского оказалась случайно, а Людовика не очень опасалась — как оказалось, напрасно, ибо он уже резко поумнел от испуга, вследствие того, что, хотя Лига за общее благо выдвигала требования всего лишь исправить причиненные ее членам несправедливости, они могли по мере наращивания военных успехов войти во вкус, и его корона была в опасности.

Но я отвлеклась, а суть дела в том, что в опале я не могла рассчитывать не только на сына, но и на брата. Оба делали карьеру при Людовике, обоих не годилось подводить. Тогда, правда, Людовик еще не посадил в клетку кардинала Ла Балю за переписку с его же, короля, братом, но уже было понятно, что наказать архиепископа ему ничего не стоит.

Так я осталась буквально без крыши над головой. Так что ты был крайне великодушен. Но ты, к моему счастью, считаешь это своим долгом. А я ради брата, сыновей, а теперь и внуков не стесняюсь тебе об этом напомнить, хотя оказанное в свое время тебе наше гостеприимство в нашу хорошую пору никогда не шло в сравнение с тем, что проявил и продолжаешь проявлять в более трудных обстоятельствах ты.

Если же говорить о тех инквизиторах, с кем в последнее время нам с тобой приходилось поневоле общаться, то ты должен признать, что они проявляют добрую волю, насколько им это позволено ограничениями их служения. В конце концов, если правила хорошего тона велят нам перед плахой на эшафоте, даже если предстоит что-нибудь более досадное, чем простое обезглавливание, не осуждать палача, собирающегося делать свою работу, а произнести что-нибудь вроде «прощаю этому жалкому слуге закона, ибо это не он убивает меня, а сам закон», то тем более нужно не гневаться на искоренителей ереси, когда они в своей работе невольно причиняют нам неудобства.

Передай им это письмо, содержащее мой отчет о первой пробной беседе с попутчицами — уже не только по полету на драконе, но еще и по заговору против того же дракона. Правду сказать, беседа показала, что пока что нам трудно найти общий язык. Надеюсь, это только с непривычки, и дальше дело пойдет легче… А может, дойдет и до войны с драконом? Как, кажется, в третьей книге Ездры (XI:XLV): «Поэтому исчезни ты, дракон, с страшными крыльями твоими, с гнусными перьями твоими, со злыми головами твоими, с жестокими когтями твоими и со всем негодным телом твоим».

Но прежде рассказа об этой беседе, отвечу на вопросы.

Никаких укреплений в горах, говорят, нет. И, думаю, это правда, ибо укрепления ни на что не годятся без людей на них, а никто в горы дежурить не ходит, ограничиваясь дежурствами на башнях. Это не значит, что там нет естественных укреплений, созданных самой природой, обрывов, пропастей, глубокого снега и скользкого льда или что там еще бывает в горах. Если же дракон их как-то подправил, например, нагромоздив где-то побольше готовых сорваться на тропу камней, а то и уничтожив тропу, или хотя бы естественные скальные мосты, то о том он никому не рассказал. Я не смогла узнать, каковы его возможности превращения просто неприступных гор в абсолютно неприступные. Думаю все же, что ограниченные, ибо горы настолько больше даже этого замка, что его сооружение — несравнимо меньший труд, чем укрепление всей окружающей долину горной цепи. Это, в свою очередь, совсем не означает, что эти горы можно преодолеть. Точнее, что преодолеть их в человеческих силах.

Про работу и про дежурство. Во-первых, то, что я писала, относится к разному времени, ведь между письмами проходит несколько дней, и, чтобы не писать их в спешке, я по мере того, как что-то узнаю, пишу письмо. Во-вторых, работа и дежурство тут отличаются. Дежурство — это как раз такая работа, которая как бы и не работа, во всяком случае, считается, что она не требует никаких умений. Тут, мне кажется, они ошибаются, но не мне же указывать на эту ошибку. В результате дежурят все, и особенно много — новенькие, которые еще не получили никакого постоянного занятия, в котором отличаются больше других и которое им самим нравится больше других.

Относительно чудесного ящика: его чудесность сильно преувеличена. Если я им слишком сильно восхищалась, прошу прощения. Картину хорошего художника так перерисовать нельзя. Точнее, ее сможет перерисовать такой же хороший художник. А тогда почему бы ему не нарисовать свою?

Тут, кстати, есть рисовальный кружок, но рисование в нем, скорее, не средство создать хорошие картины — для этого у его участниц нет достаточных умений и таланта. Они, скорее, как я поняла, стараются избавиться от своих страхов, изобразив их на бумаге. По-моему, глупо. Чем больше рисуешь, как тебя пытаются сжечь на костре (они на этой теме просто помешались), тем больше боишься, разве нет?

О моих попутчицах.

Фам Сомех (которая почему-то сначала думала, что фам Сомех — это фий Тес). Горожанка, причем из тех, что выставляют себя на посмешище, подражая дворянам. Они называют себя патрициями, в отличие от простых бюргеров, причем вражда между ними иногда доходит до военных действий. Или, скорее, до беспорядочных стычек, которые горожане называют военными действиями. Но это не значит, что нужно отказывать в сообразительности и энергии любому из этого сословия. Хоть до дворян им далеко, власть над городами сама в руки не падает. Так и эта молодая женщина. На первый взгляд она производит забавное впечатление. Маленькая, тонкая, как подросток, рыжая, с тонким и острым лисьим носиком, и, хоть он у нее короткий и вздернутый, от этого она не делается менее похожей на лису — только делается похожей на курносую лису. И выражение лица какое-то лисье. Или ведьминское. Еще бы зеленые глаза — была бы типичная ведьма, ведь ведьма должна быть похожа скорее на кошку, чем на лису, но глаза у нее карие — тоже как у лисы. Разговаривает вроде уважительно, что говорит о наличии ума и вкуса, но ей все же не удается скрыть властный и самостоятельный характер, приличествующий скорее дворянке, азартность и даже авантюризм. Подходящая соратница. Сами собой возникают опасения, стоит ли на нее полагаться, ведь она слишком уж себе на уме. Их приходится подавлять. Деваться-то некуда, надо действовать сообща.

Фрау Мем. Здоровенная лошадь, но — не от мира сего. Только и думает о каких-то железках и цифрах. Догадается до новой цифры где-то внутри себя — и улыбается как блаженная, глядя куда-то, непонятно куда. Как сообща с такой сражаться с драконом? Впрочем, Жанна д’Арк тоже прислушивалась к голосам — и всем бы такие военные успехи. Зато уж когда она потерпела поражение — из-за отсутствия хитрости не распознав предательства — то это было такое поражение, что не приведи Господь. То есть ее-то Он, может, и вел, и привел к святости, но мне святости не надо. Меня, к счастью, голоса не посещают, да и фрау Мем тоже. Она просто задумчивая. Не знаю, не знаю. Может, она и придумает капкан на дракона… но если он развалится… а мне кажется, он так и сделает… мало нам не покажется.

Фий Тес (которая почему-то считает, что она — фам Сомех). Не такая здоровенная, как Марта, но на лошадь еще больше похожа. На заморенную лошадь, которую, впрочем, еще можно откормить, а чтоб ее оседлали, она уже и сейчас согласна. Может быть полезна как травница. Но хоть бы она не бормотала все время, что нам только Бог поможет, на Него вся надежда в противостоянии дьяволу. Она говорит, что старается придать нам бодрость, ведь, если за нас Господь, то чего бояться, а по-моему, это она сама впадает в уныние и страх, и себя старается подбодрить. А мне это за что? Впрочем мне-то ладно, а вот она — хорошо бы в решающий момент не впала в панику. Лучше всего, если бы она в этот самый решающий момент была где-нибудь подальше, и вообще спала.

От насекомых, действительно, удается избавиться совсем не простым способом, но это письмо и так будет большим — поскольку ты, Морис, не брат инквизитор, потерпишь. Я все равно в следующем письме, когда поближе познакомлюсь с аш-крысами, собираюсь написать про них подробно.

На вопрос о том, почему я не только не прислала на осмотр, обследование, изучение (или как-то так?) драгоценных камней со здешней стены, но и не написала ничего по этому поводу в предыдущем письме, отвечаю: как мы договорились, мне тут виднее, как себя вести с наибольшей пользой, и такие решения я принимаю сама, потому, когда я сочла, что выполнение подобной просьбы сопряжено с большим риском для основной, связанным с потерей лица и ухудшением старательно выстраиваемым мною доверительным отношениям, я решила ее не выполнять. Что касается исследования оных, то разве кто-то из моих попутчиц не добыл уже их для вас? Не написала же об этом потому, что считала очевидным. И вообще, сколь ни горько мне ссылаться на упадок рыцарской морали в наше время, но я не могу не сказать, что, хоть мы и выяснили, что гонец благородно не заглядывает в наши письма, благоразумнее не писать в них ничего подозрительного без необходимости.

Фам Сомех (и почему все-таки она сначала думала, что фам Сомех — это фий Тес?) передала мне общее для всех нас предостережение, заключенное в истории Саломеи, которой принесли на блюде голову Иоанна Крестителя, а по прошествии времени где-то тут неподалеку она провалилась под лед, льдом ей отрезало голову, и ее принесли на блюде ее матери и отчиму. Если я правильно истолковываю намек, содержащийся в этом напоминании (а это именно намек, в честь чего мне перед кем-то плясать и выпрашивать чью-то голову на блюде?), он заключается в том, что Божья справедливость воздает каждому по его делам, а предостережение можно выразить словами «остерегись нас ослушаться, а то поплатишься». Как в книге Иова (XX:XVII, XVIII) «Не видать ему ручьев, рек, текущих медом и молоком! Нажитое трудом возвратит, не проглотит; по мере имения его будет и расплата его, а он не порадуется». Я, в свою очередь, могу очень кстати напомнить, что то же самое о Божьей справедливости уже сама писала в предыдущем письме. Могу напомнить: это о Прокрусте, Фалариде и кардинале де Ла Балю. Так что мне о ней напоминать не требовалось. Но они — не только через фам Сомех, но и через тебя — все же напомнили.

Да что это я все делаю вид, что обращаюсь к тебе, когда на самом деле — к отцам Римусу и Ариме? Тем более что далее идет, можно сказать, шпионское донесение о попытке выполнения первого поручения, непосредственно приводящего к противостоянию с драконом, ибо заговор потому так и называется, что начинается с разговоров между сообщниками…

Разговор о моем имени и одноименной деревне

Поскольку вы, отцы Римус и Арима, проявляли искренний интерес к тому, о чем беседовали мы с моими попутчицами, если столь прозаическим словом как «попутчицы» можно обозначить попутчиц по полету на драконе, могу порадовать вас пересказом некоего разговора. Начался он с молчаливых взглядов; никто не хотел взять на себя инициативы. Ведь собрались-то мы по вашему слову, когда стало ясно, что гонец ведет себя честно, печатей на письмах не вскрывает и не читает писем. Поэтому я могу здесь, не очень опасаясь, написать, что слово ваше было о совместном между нами обсуждении известного дела, в то время как ранее вы настаивали на том, что для конспирации нам не следует друг с другом разговаривать. Как говорится в Книге премудрости Иисуса, сына Сирахова (VIII:XXI): «При чужом не делай тайного, ибо не знаешь, что он сделает».

Однако, собравшись, мы испытывали объяснимую неловкость, взаимное недоверие и опасения, которое вы же и постарались нам привить, и не сразу смогли начать говорить об известном тайном деле, а только переглядывались, молча уступая друг другу инициативу.

Постепенно взаимная неловкость перешла в смешливость: каждой из нас стало ясно, что с такими попутчицами смешно и думать об успешном заговоре, уж слишком мы разные. А впрочем, если подумать, почему бы и нет? Как в государстве нужны аристократы, купцы, ремесленники и крестьяне, и у каждого своя функция, а все вместе вполне успешно работают, так и тут.

Может, у Вас, отец Римус, именно на это был расчет? Если бы только еще знать, согласятся ли мои попутчицы с таким распределением ролей…

Пока я молча рассуждала, не забывая, впрочем, приветливо улыбаться, выход из положения нашла немка. Она взялась сочинять шуточные стихи (по-французски!). Что-то на кулинарную тему, о несовместимых — так ей казалось — приправах. Что-то вроде:

Соль, сахар, перец и лимон не сочетаются в жарком.

Я: Ну, почему же?

Поскольку она была неправа — уж если сочиняешь стихи с намеком, последи, чтобы и их очевидный смысл был правдоподобным. Я не могла не намекнуть на ее неправоту, как можно мягче, конечно. Тогда тему подхватила фий Тес, но у той, при соблюдении предложенного размера, и правильно переданном смысле, в стих вкралось простонародное «ложит» вместо правильного (и не ложащегося в размер) «кладет». Так-то всякий может! Пришлось продемонстрировать им, как это надо делать — не могла же я отставать, в такой компании! И я продекламировала:

Вино не сделаешь из хмеля, добавив в солод виноград!

И тут крестьянка, до сих пор не принимавшая участия в этом стихотворном соревновании, и сидевшая с несколько остекленевшим взором, вдруг произнесла, уставясь в пространство, каким-то не своим голосом:

В один костер нельзя засунуть дрова, картошку и шашлык!

Никто не понял (что такое картошка? что такое шашлык?), а переспрашивать почему-то побоялись. Как-то она в этот момент смахивала на древнюю пифию. И вряд ли сама поняла, что сказала.

На этом кулинарная тема сама собой сошла на нет, и фий Тес продолжила импровизированное совместное творчество (а что? если мы можем вместе стихи сочинять, может, не все так и с заговором безнадежно?), перейдя на близкую ей ювелирную тематику, однако на этот раз уже у нее получилось неубедительно: почему в одном украшении нельзя сочетать разные камни? Я предложила из смежной области мастерства оружейников:

Меч не сковать из меди сплава с железом, оловом, свинцом!

Я имела в виду, что олово сплавляют с медью, чтобы получить бронзу, железо тут вообще ни причем, а свинец ни при чем в обоих случаях.

Тогда фрау Мем и фий Тес стали сочинять на тему «животные, предназначенные для одной работы, плохо будут делать другую». Кто-то из них сказал нечто вроде:

Попробуй потащить воз с солью, будь ты хоть Рыцаря конем!

Я сказала: Нет, не так!

Телегу влечь не запрягает никто Курьерского Коня!

Но тут же поняла, что еще лучше не совершенствовать оформление предложенного сюжета, а улучшить сам сюжет, добавив животных:

Нельзя запрячь одну карету Оленем, Мулом и Быком!

По-моему, это был лучший стих из всех. После этого одна горожанка попыталась упрямо вернуться к возу, а другая сказала (не отступая от предложенных размера и темы!) какую-то непристойность, демонстрируя всем легкость и несерьезность того, чем мы увлеченно занимались. И под довольное ржание горожанок и вымученные улыбки мою и крестьянки со стихами было покончено. Все как-то сразу поняли, что пора и делом заняться и перейти на прозу. Однако опять сперва наступило молчание, несмотря на то, что только что мы вместе посмеялись над собой. Может быть, это был страх, ведь сказано в Деяниях святых апостолов (XIX:XL): «Ибо мы находимся в опасности — за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище. Сказав это, он распустил собрание».

А может быть, несмотря на то, что вы писали о том, что никто из нас четверых не должен быть главным, а все должны действовать в соответствии с вашими указаниями, мы ощущали, что первая заговорившая, очевидно, обладает самым активным нравом, или самым большим чувством долга, словом, чем-то таким, что выведет ее на первый план и сделает ведущей, вопреки вашим указаниям, так что все уступали эту роль мне по естественному праву высших, а мне не хотелось ни нарушать ваши указания, ни вообще вести и отвечать за других. Хватило и одного раза, тогда, в Руане. Видя это, прочие начинали смотреть на фий Тес, ведь она, хоть и не аристократка, но не из простых бюргеров, а из патрицианского семейства, а горожане уважают их почти так же, как аристократов; но и она молчала. Могла бы начать разговор и фрау Мем. Хоть она-то как раз из ремесленников, но из таких, кому почтение к традициям мало свойственно; однако, будучи среди нас единственной не француженкой, она тоже стеснялась, не своего положения, а своего акцента. Так мне кажется. Не ожидали мы проявления смелости только от фам Сомех; но именно она ее проявила. Как в Евангелии от Матфея (XIX:XXX): «Многие же будут первые последними, и последние первыми».

Итак, разговор прозой начала, как ни странно, крестьяночка по имени фам Сомех, и начала с обращенной ко мне реплики. Хотя сказал пророк Исаия (LXI:XVII): «Бедные и нищие ищут воды, и нет ее; язык их сохнет от жажды: Я, Господь, услышу их, Я, Бог Израилев, не оставлю их», признаюсь, в обычных обстоятельствах мне вряд ли было бы интересно с ней беседовать. Пережитые вместе опасности сближают. Так что я даже могла бы назвать ее подругой, такой, как в Евангелии от Луки (XV:IX): «а найдя, созовет подруг и соседок и скажет: порадуйтесь со мною: я нашла потерянную драхму» — подругой, но не потерянной и найденной драхмой, которая там для объяснения радости от раскаяния одного грешника… Ей, как мне показалось, тоже было не очень ловко начинать разговор, и так получилось, что он весь состоял как бы из начала, а смысл приобрел не сразу, а только когда стал общим.

Обратившись ко мне, она робко обратила мое внимание на, как ей казалось, замечательное совпадение: ее деревня Мирей близ Тулузы названа как будто по моему имени. Я подумала, что, владей я ее деревней, звалась бы Мирей де Мирей и это было бы забавно. Но ей ответила, что она ошибается, вследствие того, что Мирей — не настоящее мое имя. Я предпочитаю им пользоваться последние несколько лет по некоторым причинам, не имеющим отношения к нашему разговору.

Фрау Мем и фий Тес заинтересовались и высказали предположение, что я скрываюсь от вас. Я ответила, что вынуждена их разочаровать — всего лишь не хотела лишний раз напоминать о себе нашему королю Людовику по прозвищу «Всемирный паук». Как в Притчах Соломона (XXX:XXVIII): «Паук лапками цепляется, но бывает в царских чертогах».

Фрау Мем, простодушно: Тоже неплохо!

Я: Благодарю вас за снисходительную оценку моих скромных деяний.

Фий Тес, поняв, что я недовольна непочтительностью фрау Мем: Она хотела сказать, что восхищена вашим мужеством.

Я: О, нет! Не могу присваивать себе не свойственные мне добродетели. Для того, чтобы скрываться, никакое мужество не нужно!

Фам Сомех, пропустившая эти непонятные ей расшаркивания мимо ушей: А какое ваше настоящее имя?

Я, поколебавшись: Жанна.

Фий Тес тут же сравнила меня с Жанной Девой, отметила, что это удивительное совпадение и высказала мысль, что у нас во Франции почему-то всех героинь зовут Жаннами.

Я опять была вынуждена опровергать: Ты ошибаешься по всем пунктам. Совпадение самое заурядное, я не героиня, и во Франции совсем не всех героинь зовут Жаннами. Все это объясняется всего лишь распространенностью имени Жанна.

Фам Сомех, грустно: Жалко.

Фий Тес, грустно: Да, героиня бы нам в нашем положении не помешала.

Я: И опять не могу с вами согласиться. В древности героиня — это дама, применившая свои женские качества так, что стала полезной в делах мужчин. Это Иудифь, соблазнявшая Олоферна, военачальника Навуходоносора, чтобы погубить его, или Раав, спрятавшая еврейских шпионов от вавилонян и, когда Вавилон пал, получившая за этот героический с точки зрения евреев поступок спасение своей много численной семьи от поголовного уничтожения населения города. Но такой взгляд уже утерян настолько, что, вот, фий Тес горюет о героине и намекает на меня, в то время как, если искать аналогии у древних, это она сама и есть. Но сейчас героини — это дамы, влезшие в мужские дела, сотворившие некую глупость, несоответствующую их полу, которая должна была кончиться для них плохо, но им повезло, и этого не произошло. Но чаще это все же происходит, потому героинь не так много. Если же им удалось стать героинями, то есть прославиться, они могут продолжить свое поведение и все-таки погибнуть, как Жанна Дева, или не продолжить и остаться в живых, как я; но тогда все скоро о них забывают. И это хорошо. И нам тут совсем не нужна героиня, благодарю вас. Как в тех же Притчах Соломона (XVI:XVIII): «Погибели предшествует гордость, и падению — надменность». Героиня ринулась бы в схватку и погубила бы и наше дело, и нас. Так что — отнюдь не жаль, что я — не она.

Фрау Мем: А зачем тогда за вами охотится ваш король?

Я: Думаю, если бы он охотился, я бы с вами сейчас не разговаривала. И я не говорила, что он за мной охотится. Я от него скрываюсь, так как не хочу обратить на себя его внимание. На всякий случай. Как в книге Иова (XXXVII:VIII): «Тогда зверь уходит в убежище и остается в своих логовищах». Думаю, он обо мне давно забыл, и не хочу, чтобы вспомнил.

Фий Тес: А можно, мы будем назвать вас Жанна? Здесь ведь нет короля. И не похоже, что наши многоуважаемые руководители ему докладывают что-то об этом месте.

Я: Нет.

Фам Сомех: Ну-у. Почему?

Я: Тебе, очевидно, хочется, чтобы твоя деревня была названа моим именем; жаль тебя разочаровывать, но приходится. Я не хочу снова привыкать отзываться на имя Жанна — на всякий случай. Конечно, когда-нибудь мне или безутешным родственникам придется заказать написать его на моем семейном надгробии, вместе с именем моего покойного мужа, но предпочитаю, если это будет от меня зависеть, отодвинуть этот заказ как можно дальше от «сейчас».

Разговор о храмах Сент-Этьен в разных городах

Получив от меня такой отпор, фам Сомех, наверное, решила, что я слишком горда, чтобы с ней разговаривать. На самом деле это было не так, я же знаю, что, как только что приводила (XVI:XVIII), в тех же Притчах Соломона, «Погибели предшествует гордость, и падению — надменность», но что же мне, ради начала разговора соглашаться менять имя? Я уже хотела это объяснить, но она уже стала приставать к фий Тес с другим глупым совпадением. Та живет в городе Сент-Этьен, а у них в Тулузе собор Сент-Этьен. На главной площади. Где ее дракон из костра вытащил.

Но и фий Тес, как я, не пожелала признавать это замечательным совпадением. Напротив, она заметила фам Сомех, что та, должно быть, нечасто в том соборе бывала. Фам Сомех удивилась, как фий Тес угадала, и стала, как в Книге Иова (XV:III), «оправдываться словами бесполезными и речью, не имеющею никакой силы», что ведь не в Тулузе живет, а в деревне рядом. Тогда фий Тес заметила ей, что, не будь фам Сомех деревенщиной, она бы знала, что соборов Сент-Этьен во Франции очень много.

Мы втроем — к нам с фий Тес присоединилась фрау Мем — стали вспоминать, о каких городах мы знаем, что там есть такой собор или хотя бы часовня, и насчитали их семнадцать. Оказалось, что и фам Сомех про некоторые из них знает.

Я вспомнила про Нормандию, в которой жила, что там есть собор Сент-Этьен в городе Кан, и про соседнюю Пикардию, там — в городе Бовэ. Правда, больше знаменит тамошний собор Сен-Пьер, — вспомнила и рассказала я. Давным-давно, двести лет назад или больше, его начали строить и строят до сих пор. По замыслу он должен был стать самым высоким собором во Франции. Много раз он обрушивался и погребал под собой строителей, как наказание за гордыню. Как я уже вспоминала из Притч Соломона (XVI:XVIII), и могу теперь повторить в третий раз по другому поводу, «Погибели предшествует гордость, и падению — надменность». Но они его все строят. Жители Пикардии очень упрямые, этого у них не отнимешь. Но, как и все на свете, упрямство может оказаться полезным. Для жителей Бовэ недавно так и случилось. Упрямые они там, наверное, оттого, что когда-то в древности Бовэ был столицей белловаков. Спустя время его завоевал Цезарь и назвал Цезаромагнусом. А так ничего замечательного. Ну, разве что, гобелены они там хорошие делают. Для такой работы тоже нужно много упрямства и терпения.

А пригодилось им их упрямство вот как. Совсем недавно, четыре года назад, к Бовэ подступило войско герцога Бургундского Карла Смелого. В предыдущем году король отнял у него города на Сомме, Амьен и Сен-Кантен, и герцог хотел отомстить. Кроме того, он находил странной смерть своего давнего союзника, герцога Гиенского. Многие тогда говорили, что король Людовик отравил своего брата, чтобы захватить его земли. Если и так, то дракон тут был ни при чем, хоть и сказано во Второзаконии (XXXII:XXXIII): «вино их яд драконов и гибельная отрава аспидов»… А ведь перед тем герцог Бургундский и король почти помирились, как всем казалось. Во время сбора армий к герцогу приезжали от короля сеньор де Кран и канцлер Франции мессир Пьер д’Ориоль. После долгой торговли — притом что войска продолжали собираться — договорились о мире на условиях, что король вернет эти города и позволяет герцогу поступать с графом Невером и коннетаблем Франции Сен-Полем как угодно и захватить хоть все их земли, если удастся, а герцог не возражает против того же для короля насчет герцогов Бретонского и Гиенского. Герцог поклялся, а за короля — де Кран и д’Ориоль; на прощание посоветовали не распускать армию для покладистости короля; с собой взяли Симона де Кенже — присутствовать при клятве короля. Это я узнала от самого Симона, он родом из Труа и часто появляется там, несмотря на службу герцогу. А познакомились мы с ним еще во времена войны Лиги за общественное благо.

Какие странные шутки шутит с нами судьба! В сражении при Монлери, где погиб мой муж, Симон де Кенже был пажом графа Шароле, ныне герцога Бургундского, и дал ему своего коня, когда конь графа был убит. Мой муж в том сражении руководил войсками короля, а граф был его противником. При графе был и Филипп де Коммин, ныне — де Аржантон, и он давно при Людовике. Но тогда именно он рассказал мне об этом сражении. Правда, он не очень опытный военный, и в его рассказе это была череда случайных стычек, в которой еле уцелел нынешний герцог Бургундский, несмотря на неоднократную опасность для жизни.

Но вернусь к смерти брата короля, перед которой всем казалось, что война окончена. Король несколько дней тянул с клятвой, тут герцог Гиенский умер, и король отправил Симона де Кенже обратно с очень сухим напутствием и отказался давать клятву — неуважение и насмешка над герцогом — тот негодовал… Когда началась война, люди герцога отзывались о короле с невероятной непочтительностью — и взаимно люди короля о герцоге… Получилось так, что король обманул герцога. Но, вообще-то, если бы герцог Гиенский, брат короля, не умер, Симон де Кенже, посланный к королю, после того поехал бы к герцогу Гиенскому с заверениями, что герцог Бургундский союзников не бросил, ему нужны только те города на Сомме, а со временем он их снова будет поддерживать — то есть он тоже недолго бы придерживался заключаемого перемирия. Все это я знаю доподлинно: мне рассказал сам Симон де Кенже, побывавший в Труа сразу после тех событий. А я к тому времени уже была там. Оба они, король и герцог Бургундский, намеревались держать слово, если бы пришлось, но интриговали друг против друга, на случай, если не придется. Но герцог Гиенский умер, а король специально продержал у себя Симона де Кенже, выжидая этого, благодаря тому, что было известно, что герцог Гиенский болен… Король ведь понимал, что герцогу Бургундскому очень нужны те города на Сомме, чтобы объединять свои земли, и он не осмелится его торопить.

И так из них двоих именно герцог Бургундский оказался обманутым и оскорбленным. Вторгшись во Францию во главе войска в тысячу двести копий, герцог овладел городом Нель, это в Пикардии, и всех его жителей, кто не погиб при штурме, велел повесить. Правда, они перед тем убили его герольда, пришедшего передать им требования герцога. И, кроме того, перед штурмом он потребовал, чтобы мадам де Нель вышла из города со всеми домашними слугами и имуществом. После Неля он захватил Руа, в котором были полторы тысячи вольных лучников. Часть их, испугавшись участи защитников Неля, спрыгнула со стен, которые были невысоки, и перешла к герцогу. Во избежание измен стены крепостей надо делать повыше, чтобы спрыгнуть с них было нельзя.

Герцог приближался к моей Нормандии; по дороге к ней он и атаковал Бовэ, о котором у нас речь. Город защищали только немного людей из арьербана во главе с капитаном Луи де Баланьи и жители, всего триста человек. Уже зная о судьбе жителей Неля, они, однако, не поступили как в Руа, а, наоборот, стали отчаянно защищаться. Авангард герцога во главе с монсеньором де Кордом штурмовал город. Боеприпасов было уже мало, но все же они проделали в воротах две дыры двумя выстрелами и захватили предместье напротив епископского подворья. Как в книге пророка Исаии (XIV:XXXI): «Рыдайте, ворота! вой голосом, город! Распадешься ты, вся земля Филистимская, ибо от севера дым идет, и нет отсталого в полчищах их». Но двумя дырами история штурма ворот Бовэ только началась. В силу того, что жители города, как безумные, стали бросать со стен горящие вязанки хвороста, и ворота загорелись, как будто жители предпочли Книгу пророка Захарии (XI:I): «Отворяй, Ливан, ворота твои, и да пожрет огонь кедры твои». Но, пока ворота горели, войти в них было нельзя, несмотря на брешь. Герцог ждал, что они догорят, ибо сказано в Книге пророка Наума (III:XIII): «Вот, и народ твой, как женщины у тебя: врагам твоим настежь отворятся ворота земли твоей, огонь пожрет запоры твои». Но ворота горели весь день, благодаря тому, что жители все подкидывали хворост, и упрямства им было не занимать. Может, они и мучились при этом, как в Книге пророка Иеремии (LI:LVIII): «Так говорит Господь Саваоф: толстые стены Вавилона до основания будут разрушены, и высокие ворота его будут сожжены огнем; итак напрасно трудились народы, и племена мучили себя для огня». Но пока со стороны столицы в город тайно вошли десять копий короля. На рассвете бургундцы подвезли артиллерию; но тут оказалось, что за ночь в город вошло еще много кавалеристов короля, по крайней мере, 30 копий. Город стали обстреливать, и за две недели разрушили старую башню у ворот. Герцог велел штурмовать. Но в Бовэ уже находились коннетабль, маршал Жоакен, маршал Лоеак, монсеньоры де Крюссоль, Гийом де Валле, Мери де Куэ, Салазар и Эствено де Виньоль, и у них было по меньшей мере сто копий кавалеристов, собранных по приказу, и множество пехотинцев и дворян, собравшихся под началом этих капитанов. При проходе войска герцога через мост к разрушенным воротам в толпе задавили монсеньора д’Эпири, старого бургундского рыцаря, который был самым знатным из погибших там. А ведь так ему и было предсказано. О подобном предсказании есть в четвертой Книге царств (VII:XX): «Так и сбылось с ним; и затоптал его народ в воротах, и он умер». И был момент, когда уже флаг Бургундии развевался на стене. Но одна храбрая девушка, жительница города, Жанна Ласне… А некоторые говорят, что ее звали Жанна Форкит… Но что известно точно, что прозвали ее Жанна Хашетт, то есть Топор… Эта Жанна набросилась со своим топором на человека со знаменем — и за два удара сбросила со стены и его, и знамя герцога!

Тут мои собеседницы выказали восхищение, а фий Тес, как я и ожидала, усмотрела в этом примере доказательство того, что, как она и говорила ранее, всех героинь во Франции зовут Жаннами. Фам Сомех же сказала, что видит здесь сходство с Иудифью, по причине того, что та за два удара сняла с Олоферна голову его же мечом. И ведь обе не из Бовэ. Это я о том упрямстве, с каким они возвращаются к поиску героини или к намекам на то, что я должна ею стать.

Я не стала реагировать на этот детский лепет, а продолжила.

Из забравшихся на стену никто не вернулся. По слухам, погибло около ста двадцати человек, Симон де Кенже сказал, что гораздо больше. Раненых было почти тысяча человек. Ночная вылазка также была безуспешной, так как кони всадников спотыкались о палаточные канаты, и так потеряли двух-трех дворян. Там ранили одного очень знатного человека по имени Жак д’Орсан, герцогского фельдцейхмейстера, который несколько дней спустя умер. Герцог приказал отвести войско, чтобы за ним погнались — так его отец разгромил когда-то восставших льежцев — но жители Бовэ оказались умнее. Или упрямее. И из города не вышли. Он из упрямства — можно подумать, герцог Бургундский и сам из Пикардии — направился в Нормандию, поскольку обещал герцогу Бретонскому подойти к Руану, где собирался быть и тот. А я со страхом следила за всеми новостями, ведь Руан был когда-то моим городом, и я сама хотела более десяти лет назад отдать его герцогу Гиенскому, ныне покойному. Но тогда никто так жестоко не воевал. Герцог Бретонский отказался от своего намерения идти к Руану ввиду смерти герцога Гиенского и не тронулся из своей страны. В Нормандии герцог Бургундский подошел к городу Э, который был ему сдан, как и Сен-Валери; он велел сжечь все вокруг вплоть до самых ворот Дьеппа. Он взял и сжег Нефшатель, предал огню большую часть области Ко и собственной персоной явился перед воротами Руана. Он то и дело терял своих фуражиров — еще бы, при том, что он все сжигал, ему было нечего рассчитывать на поддержку населения Пикардии и Нормандии. И его войско испытывало сильный голод. Как в Псалтыри (СVI:V): «терпели голод и жажду, душа их истаевала в них». Ему пришлось двинуться обратно, поскольку наступала зима. И как только он повернул назад, люди короля заняли Э и Сен-Валери, взяв в плен семерых или восьмерых из тех бургундцев, что были оставлены там по договору о сдаче городов. Так герцог не получил ни одного города под свою руку взамен потерянных городов на Сомме.

История о приключениях герцога с городом Бовэ на этом кончилась, но фам Сомех спросила, известно ли мне, что со временем стало с девушкой?

Я вспомнила, что с Жанной Топор не случилось ничего особенного. Ей не дали командовать отрядами, как Жанне Деве, но и не сожгли в Руане на костре по обвинению в колдовстве, как это случилось с той. Луи XI назначил на 27 июня ежегодную торжественную городскую Процессию Штурма в ее честь, а саму ее быстренько выдал замуж за ее молодого человека, Колина Пилона, и богато одарил. Наверное, она счастлива. Во всяком случае, я не думаю, что муж ее бьет.

Все смеются — и на некоторое время замолкают под впечатлением этого короткого прикосновения к кусочку чужой жизни.

С течением времени вспомнили о Лотарингии, где тоже есть города с соборами Сент-Этьен, и я рассказала, что Лотарингия — очень древнее место. Когда-то давно, после Карла Великого, там правил король Лотарь. Когда он отказался от своих прав на Лотарингию, ей правил Бруно. Но лотарингская знать восстала против Бруно. По милости того, что он разрушал замки сеньоров, промышлявших разбоем, а прочих обложил большим налогом. Мятеж возглавил советник Бруно — Эммон, сеньор Шеврэммона. Бруно подавил мятеж и разделил Лотарингию на две части, Верхнюю и Нижнюю, Моселлана и Мосана… С тех пор города Лотарингии много раз переходили из рук в руки. Наконец, герцог Бургундии Карл Смелый решил воссоздать древнее королевство Лотаря и сделаться его королем. Для этого сначала старался задобрить императора Священной Римской империи, предлагая выдать свою дочь Марию за его сына Максимиллиана, а надо сказать, к ней сватались многие знатные сеньоры и принцы, и герцог никому прямо не отказывал, но и не соглашался, желая приобрести как можно более сторонников. Но он хотел от императора, чтобы тот провозгласил его королем, а тот не пожелал. С тех пор герцог старается объединить свои владения в одно целое, чтобы создать королевство Лотаря не по названию, а на деле. Вот откуда все его войны, при которых мы живем все последнее время, то с Францией, то сеньорами Священной Римской империи. А Лотарингия, по названию, должна была стать сердцем его королевства. Но сейчас именно она лежит в развалинах из-за всех этих войн. Напрасно поступил так герцог Бургундский! Он уподобился пеликану в пустыне, он стал как филин на развалинах, почти как в Псаломе (СI:VII). Так случилось потому, что, когда по договору с герцогом король Англии Эдуард привел во Францию свое войско и высадился в Кале, войско герцога упорно и безуспешно осаждало Нейс и столкнулось там с объединенным войском чуть ли не всех сеньоров Священной Римской империи, таким большим, что герцог очень этим гордился — никому до него не удавалось собрать против себя такое большое войско!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

160 гран = 10,2 г. Описание монеты: аверс — извивающийся испускающий между клыков пламя прямо на зрителя поверх своего хвоста дракон с большими парными усами и легенда «AKON DE PYRENEES», т.е. «Акон Пиренейский», повторенная дважды для удобства чтения; реверс — замок с донжоном, увенчанным колоннадой и куполом, под колоннадой часы, на заднем плане горы, на переднем река, легенда «CHATEAU DANS LA MONTAGNE», т.е. «Замок в горах». Источник изображения: рисунок автора.

2

1465 г, 80 гран, 5,6 г. Описание монеты: аверс — Архангел Михаил, поражающий копьём змия, легенда: сокращённая лат. надпись, означ.: «Эдуард IV, Божьей милостью король Англии и Франции», реверс — символический корабль в лучах солнца, на котором герб Англии и крест, легенда: сокращённая лат. надпись, означ.: «своим крестом спаси нас, Христос, наш спаситель». Источник: https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B0%D0%B9%D0%BB:Henry_VIII_Angel_2.jpg (Викисклад — централизованное хранилище для свободных файлов, используемых в проектах).

3

3,5 г. Источник изображения: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:%C3%89cu_louis_XII.jpg#mw-jump-to-license

4

Источник изображения: поиск в Гугл: примерно результатов 3 130 000 000. Вот несколько: 1) https://tito0107.livejournal.com/1167587.html, 2) https://yadi.sk/a/7GJ1CyRu3VoXQo, 3) https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/90777, 4) https://queens-of-old.livejournal.com/21310.html, 5) https://www.proza.ru/2016/11/21/1506, 6) https://zen.yandex.ru/media/id/5a2c05dfdcaf8e4b80f4c859/salomeia-iudeiskaia-princessa-5b62cb96808eb400a9447615, 7) http://blog.i.ua/community/1951/1008519/, 8) https://www.hrampokrov.ru/publikatsii/ozhivshee-evangelie/istoricheskie-personalii//salomiya/.

5

оказавшийся не карбункулом, т.е. рубином, а анфраксом, т.е. гранатом. Источник изображения: 1) http://starcatalog.ru/spravochnik-dragotsennyih-kamney/granat-dragotsennyiy-kamen-gruppa-mineralov.html, 2) https://vsekamni.net/2017/05/tainstvennyiy-kamen-granat-opisanie-i-svoystva

6

оказавшийся не сапфиром, а лазуритом. Источник изображения: http://www.morion-snz.narod.ru/Lazurite.html.

7

оказавшийся, как и думали, аметистом. Источник изображения (примерно 2 950 000 000 результатов поиска в гугле): 1) https://www.indiamart.com/proddetail/amethyst-stone-certified-natural-kathela-gemstone-8-carat-18306866430.html, 2) https://www.google.ru/imgres?imgurl=https://5.imimg.com/data5/LH/XJ/MY-32408037/amethyst-stone-certified-natural-kathela-gemstone-6-carat-500x500.jpg&imgrefurl=https://www.indiamart.com/the-honkong-market/other-products.html&h=500&w=500&tbnid=L3cm-rD8THn0CM&tbnh=225&tbnw=225&usg=K_Bqpbg73OIhNJzGb2n5NSV9Cz1Hc=&hl=ru&docid=gX4fCdG34xmt2M, 3) https://www.google.ru/imgres?imgurl=https://5.imimg.com/data5/XR/KC/MY-32408037/amethyst-stone-certified-natural-kathela-gemstone-8-carat-250x250.jpg&imgrefurl=https://dir.indiamart.com/ghaziabad/amethyst-stone.html&h=250&w=250&tbnid=2zQVqaCbuZzWmM&tbnh=225&tbnw=225&usg=K_yLsS0dNQqel75S9xZcetS0FZmMw=&hl=ru&docid=eANwNFNmLOh2uM, 4) https://www.google.ru/imgres?imgurl=https://www.jewelinfo4u.com/wp-content/uploads/2016/03/Feb-amethystjpg.png&imgrefurl=https://www.jewelinfo4u.com/amethyst-the-february-birthstone&h=334&w=334&tbnid=H0eMZ5NdJNklpM&tbnh=225&tbnw=225&usg=K_EQXq59_QwH_HgAOVMh-0KIh4XzA=&hl=ru&docid=RQ-kVLcvjkHZNM, 5) https://www.google.ru/imgres?imgurl=https://i.pinimg.com/236x/f6/7c/f1/f67cf1e3e5952e7602cbc4948f1b88a2–birth-stones-gemstone-beads.jpg&imgrefurl=https://www.pinterest.ru/jlgamor/gemstones/&h=205&w=236&tbnid=TnTBYRLLiz4X4M&tbnh=205&tbnw=236&usg=K_0NJ_CLjD0qb92pcM0O3F0qAdzRU=&hl=ru&docid=KwvG-t5R1u_kTM

8

Все величиной «как два кольца», но не так «как два кольца», как те, что наклеены на стену замка — те примерно полусферические, и «два кольца» — их диаметр, а эти имеют размеры «2 кольца» х «1 кольцо» х толщина в толстом месте как толщина кольца, т.е. значительно более плоские. Примерно 1/6 дюйма. Тогда как 2 размера кольца — это 1,5 дюйма. 1 «кольцо» = 0,75 дюйма, тогда дюйм = 4/3 «кольца». Тогда 1/6 дюйма — это 2/9 «кольца», а те в толщину одно кольцо, 0,75 дюйма, в самом толстом месте. Итого по одному измерению вдвое меньше и по-другому ²/₉, а по одному равно, так что, в сравнении, 1* ½ * ²/₉ = объем в 9 раз меньше, стоимость в 81 раз. Если не учитывать, правда, что они ограненные (кроме лазурита). Но что еще обиднее — не те, что дороже, оказались как раз самые дорогие. А самое обидное — нет жемчужины! Источник изображения для хрусталя (3 060 000 000 результатов поиска в гугле по этой картинке): 1) https://www.google.ru/imgres?imgurl=http://stargem.ru/images/kristali-minerali/gornij-hrustal-1.jpg&imgrefurl=http://stargem.ru/%D0%BA%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%BB%D1%8B-%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8B/%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D1%85%D1%80%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB%D1%8C&h=264&w=295&tbnid=mKbY6zKacCcD8M&tbnh=212&tbnw=237&usg=K_k0kYqsQzSKlI1Y3070ipDtjtHi8=&hl=ru&docid=HfQhcdsPMJnWEM, 2) https://www.google.ru/imgres?imgurl=http://www.%25D0%25BC%25D1%2583%25D0%25B6.%25D1%2580%25D1%2584/IMG/18cbfb8d3d076e1.jpg&imgrefurl=http://www.xn–f1alv.xn–p1ai/astrology/articles/kakomu_znaku_zodiaka_kakoy_kamen_podhodit/&h=269&w=300&tbnid=MQFN3WQcoA65zM&tbnh=213&tbnw=237&usg=K_Ha_QKAHXovhCpwFAhOPFiGdhxdk=&hl=ru&docid=TIdnStwNMbnHeM&itg=1, 3) https://www.google.ru/imgres?imgurl=http://modnaya.org/goroskop/kamni/bliznecy-gornyj-hrustal-4.jpg&imgrefurl=http://modnaya.org/kamni-i-samocvety-dlya-bliznecov.html&h=300&w=300&tbnid=J_p5D6FvsFNOyM&tbnh=225&tbnw=225&usg=K_OoQZsIZp52kOQsD4vWCrBDj9wYs=&hl=ru&docid=p4-Xz6wF04FOxM, 4) http://stargem.ru/%D0%BA%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%BB%D1%8B-%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8B

9

Герцог Бургундский Филипп ΙΙ Толстый (Смелый) (1342-1404), младший сын короля Иоанна II Доброго (прозвище Филипп получил в 1356 году после проигранной битвы при Пуатье, поскольку не оставил в трудную минуту отца и попал в плен к англичанам вместе с ним, в то время как дофин, будущий король Карл V Мудрый бежал с поля боя) в 1379 году предпринял поход с целью оказать помощь тестю графу Фландрскому (женился на Маргарите, вдове Филиппа Руврского, потенциальной наследнице отца (Людовик II Мальский, граф Фландрии, Невера и Ретеля), бабки (Маргарита Французская, графиня Бургундии и Артуа) и тётки (Жанна, герцогиня Брабанта и Лимбурга, маркграфиня Антверпена и сеньора Мехелена)), в котором принял участие и король (Карл V Мудрый, 1338-1380). В Аррасе было собрано 10 тыс. конных воинов, к которым присоединились арбалетчики и пехотинцы. Мост через реку Лис был разрушен, ценой огромного напряжения французам удалось переправиться на другую сторону вброд или восстановив подручными средствами мост и захватить первый фламандский город Коммин. До по 1382 года несколько фландрских городов были разграблены, на остальные наложены высокие пошлины и штрафы, иногда превосходившие вчетверо то, что принято было платить при прежних царствованиях.