Последний бой президента

Александр Тамоников, 2021

Сентябрь 1973 года. В Чили до предела обострилось противостояние сторонников президента Альенде и хунты генерала Пиночета. Оппозиция требует отставки правительства, иначе страну ждет политический крах. Спецслужбы США всячески подогревают назревающий военный конфликт. Понимая, что Альенде угрожает смертельная опасность, руководство СССР решает провести операцию по его эвакуации из осажденной столицы. В Сантьяго тайно направляется группа спецназа КГБ «Дон» майора Семенова. Бойцы прибывают в президентский дворец накануне исторической кровавой схватки…

© Тамоников А.А., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1

Чили, Сантьяго. 27 июня 1973 года

По истечении двадцати минут после объявления отбоя к КПП отдельного танкового полка, дислоцирующегося в столице Чили, подъехал военный джип.

Дежурный вышел к внедорожнику, козырнул и проговорил:

— Прапорщик Отеро. Разрешите узнать, кто вы и какова цель вашего прибытия в часть?

Опустилось стекло двери, за которой сидел офицер, старший машины.

— Я майор Бьяндо, главный штаб сухопутных войск. Командир полка должен ждать меня.

— Минуту, сеньор майор, — сказал прапорщик и вернулся в небольшое здание контрольно-пропускного пункта.

Почти тут же к воротам выбежали два солдата, открыли их.

Объявившийся прапорщик доложил:

— Сеньор подполковник находится в штабе. Это в тридцати метрах прямо. Там вас встретит дежурный по части и проводит в кабинет командира.

— Хорошо. — Майор взглянул на водителя и приказал: — Вперед!

Джип проехал тридцать метров и остановился у входа в штаб.

По ступеням к автомобилю спустился офицер.

Из джипа вышли трое. Двое военных, майор и подполковник, третий штатский. По крайней мере, одет он был в гражданский костюм.

Офицер, оказавшийся дежурным по полку, представился, поприветствовал прибывших, отошел в сторону и проговорил:

— Прошу вас, сеньоры, на второй этаж.

— Он один, капитан? — спросил майор.

— Никак нет. С ним начальник штаба полка, командиры первого батальона и второй роты.

— Хорошо. Значит, второй этаж?

— Вы еще не были у нас?

— А должны были быть?

— Извините за неуместный вопрос. Я вас провожу. — Дежурный довел офицеров и штатского до служебного помещения командира отдельного танкового полка, чуть приоткрыл дверь и доложил: — Сеньор подполковник, гости прибыли.

— Пропусти, — отдал команду Суперо и вышел из-за стола навстречу визитерам.

Остальные офицеры поднялись.

Майор Эдвин Бьяндо был старшим по должности среди гостей.

Он представился, указал на лиц, сопровождающих его, и проговорил:

— Подполковник главного штаба Роберт Фриас и наш друг из США Джеймс Андерсон.

Командир полка тоже представился, затем назвал офицеров:

— Начальник штаба полка майор Артуро Баргас, командир первого танкового батальона майор Энрике Диес, командир второй танковой роты капитан Мартин Фонт.

Познакомившись, офицеры направились к столу. Место командира майор Бьяндо неожиданно предложил американцу.

Командир полка с недоумением взглянул на него, и тот сказал:

— Так надо, Роберто.

Суперо пожал плечами и сел сбоку от американца. Напротив и рядом разместились остальные офицеры.

Американец бросил на них цепкий взгляд и произнес на чистом испанском языке:

— Извините, господа. Но я должен вести совещание. Таково пожелание армейского руководства.

— Нет проблем, мистер Андерсон, — сказал майор Бьяндо.

— Хорошо. — Американец повернулся к Суперо и произнес: — Вам уже наверняка известно, сеньор подполковник, что генерал Пратс, командующий вооруженными силами Чили, со дня на день подпишет приказ о вашем снятии с должности и отправке в отставку. Замечу, без какого-либо обеспечения и выходного пособия.

Суперо вздохнул и пробурчал:

— Известно.

— Мало того, наши люди получили сведения, что приказ Пратса касается не только вас. Весь офицерский корпус должен быть заменен военнослужащими, во всем поддерживающими Альенде. Подобрать столько офицеров, которые стояли бы на стороне действующего президента, сложно. Его авторитет в армии теперь низок как никогда. Поэтому, скорее всего, за этим приказом последует другой — о расформировании полка как боевой единицы. Альенде не нужны в Сантьяго войска, мягко говоря, не внушающие доверия.

— Если приказ лежит у генерала Пратса, то о нем наверняка знает и его заместитель дивизионный генерал Аугусто Пиночет, — произнес Суперо.

— Естественно.

— Он не должен допустить этого.

— Наш разговор, господа, вошел не в то русло, которое было запланировано. Давайте пока обойдемся без вопросов и предположений. Их вы сможете высказать после моей речи. Это понятно?

— Да, — сказал Суперо, и Андерсон продолжил:

— В семидесятом году Альенде не должен был прийти к власти. В Вашингтоне были уверены в победе кандидата от правой национальной партии Хорхе Родригеса. Но в игру вступил Советский Союз, вернее сказать, Комитет государственной безопасности, а также правительство Кастро. Надо признать, что сделали они это вовремя. Но даже при этом Альенде лишь на полтора процента обошел Родригеса. По конституции вашей страны из двух кандидатов, набравших наибольшее количество голосов, президента избирает Конгресс. Мы были уверены, что победит Родригес, но двадцать четвертого октября президентом стал Альенде. Извините, господа. Я говорил о том, что вам и без меня хорошо известно, но этот экскурс в недавнюю историю позволит вам понять, что планируется в этом году.

Суперо кивнул и проговорил:

— Да ничего, все нормально, мистер Андерсон. Мы люди военные, особо политикой не занимаемся и уж тем более не интересуемся раскладом голосов на выборах. Ваша информация очень познавательна, тем более что она каким-то образом связана с моим личным будущим.

Американец бросил взгляд на командира полка и заявил:

— Сеньор подполковник, я же просил не перебивать меня.

— Но вы сами подвели разговор к этому.

Андерсон поубавил пыл. Ведь он находился здесь вовсе не для того, чтобы настраивать против себя чилийских военных.

— Хорошо, пусть так, но в дальнейшем прошу не перебивать меня. У всех вас будет время высказаться. Итак, социалисты пришли к власти и начали, как, впрочем, и обещали, массовую экспроприацию земли и промышленных предприятий. В результате возникла напряженность с США. Ведь наши корпорации вложили свои капиталы в экономику Чили, особенно в медеплавильную промышленность. Правительство предложило им компенсацию, но это были смехотворные деньги по сравнению с теми, которые были инвестированы по всем каналам, в том числе и неофициальным. А тут еще в Чили начался экономический рост, продолжавшийся практически до весны этого года. В то же время росла и инфляция. В этом заслуга не столько оппозиционных сил Чили, которые всячески саботировали работу Альенде и его правительства. В большей степени к товарному дефициту и созданию черного рынка в Чили приложили руки мы, США. Это обошлось нам недешево. Ведь для того, чтобы нанести сокрушительный удар по Альенде, требовалось резко сократить цены на медь на мировом рынке, провести девальвацию доллара, от которого зависел весь экспорт Чили. Мы пошли на это. Конечно, имели место и ошибки правительства Альенде. Однако главная заслуга в том, что Чили переживает кризис, принадлежит США. Сейчас мы уже не скрываем, что президент Никсон отдал прямой приказ ЦРУ на принятие мер, подрывающих экономику Чили. В результате работы Центрального разведывательного управления и сил, оппозиционных президенту Альенде, экономический кризис вызвал недовольство большинства граждан. Особенно сильно ударила по режиму забастовка грузоперевозчиков, с октября прошлого года парализовавшая транспортное сообщение. Резко активизировалась организация «Родина и Свобода», созданная нами. Она каждый день проводила до тридцати террористических актов, уничтожала мосты, ЛЭП, электростанции, нефтепроводы. Наибольший общественный резонанс вызвало убийство лидера правого крыла христианско-демократической партии Суховича. То есть, господа, в Чили удалось создать обстановку, способствующую перемене власти. Но, перед тем как пойти на такой ответственный шаг, нам следует провести, как говорите вы, военные, разведку боем. Что под этим подразумевается в нашем случае? Попытка военного переворота.

Офицеры танкового полка переглянулись.

— Попытка военного переворота? — невольно вырвалось у Суперо.

Американец ухмыльнулся и осведомился:

— У вас, подполковник, плохо со слухом?

— Я могу высказать свое мнение?

— Теперь можете и мнение высказать, и предположения с предложениями, и вопросы задать, — ответил Андерсон.

Суперо чуть помолчал и проговорил:

— Вы ведь находитесь здесь не просто так. Не хотите ли вы сказать, что попытку переворота должен предпринять именно полк, подчиненный мне?

Майоры Баргас, Диес и капитан Фонт вопросительно посмотрели на американца.

Тот усмехнулся и ответил:

— Нет. Весь полк в предстоящей операции участвовать не должен. Ведь мы проводим, так сказать, репетицию. Достаточно будет усиленной танковой роты. — Он взглянул на Диеса и Фонта и добавил: — Вашей роты, капитан. Подчиненного вам батальона, майор.

Командир роты тут же воскликнул:

— Но нас же расстреляет к чертовой матери артиллерия других полков и батарей! Это произойдет еще на подходе к дворцу Ла-Монеда.

— Если вы поведете себя так, как скажу я, то вас не расстреляют, — заявил Андерсон. — Да, развернут артиллерию. А как иначе? Подтянут войсковые части, которые дислоцируются поблизости. Но вы не откроете огня, и это главное. Ваша задача будет состоять в том, чтобы подойти как можно ближе к дворцу и министерству обороны, но ни в коем случае не стрелять. Вас, естественно, окружат и принудят сложить оружие. Что вы и сделаете. Постарайтесь, капитан, чтобы никто из ваших солдат и офицеров не нарушил приказа не открывать огня. Этот приказ вы должны довести до личного состава роты, перед тем как выйдете за пределы войсковой части. На улицах будьте предельно аккуратны. Нам сейчас не нужны никакие жертвы, в том числе и случайные, от наездов танков или бронетранспортеров. Да, вас арестуют. Будет проводиться следствие. Я имею в виду не только командира роты, но и всех офицеров полка, присутствующих здесь, да и майора Бьяндо с подполковником Фриасом тоже. Но уверяю вас, до трибунала дело не дойдет.

— Что вы хотите проверить этой авантюрой? Есть ли у Альенде силы, готовые встать на его защиту? — вырвалось у командира батальона. — Я вам и без разведки боем отвечу — есть. Они подчиняются высшему армейскому командованию страны, подчиняющемуся президенту. Особенно это касается дивизионного генерала Аугусто Пиночета, верного соратника Альенде. Он возглавляет сухопутные войска нашей страны, а до этого командовал гарнизоном Сантьяго, который до сих пор фактически находится в его непосредственном подчинении.

Андерсон усмехнулся, посмотрел на командира полка и произнес:

— Какие дотошные у вас офицеры, сеньор Суперо. Ну а насчет того, что части, дислоцированные в Сантьяго, находятся под непосредственным влиянием Пиночета, я приведу в пример ваш полк, майор Диес. Насколько мне известно, его командир подполковник Роберто Суперо придерживается крайне правых взглядов, враждебно настроен к правительству. А его братья являются активистами организации «Родина и Свобода». Разве не так, Роберто? — обратился он к Суперо.

— Так, мистер Андерсон.

Американец перевел взгляд на командира танкового батальона и сказал:

— Поверьте, есть и другие примеры. Вам привести их или достаточно этого?

— Достаточно. Но где гарантии, что после ареста и расследования нас не предадут суду военного трибунала и не расстреляют в тюремном дворе?

— Гарантия — мое обещание, если хотите, слово президента США Ричарда Никсона.

— Вы уполномочены делать подобные заявления от имени тридцать седьмого президента США?

Андерсон резко повернулся к Бьяндо и заявил:

— Майор, вы уверяли меня, что офицеры отдельного танкового полка выполнят поставленную перед ними задачу, а что я вижу и слышу в штабе? У меня требуют гарантий. Слова президента США, озвученного мною, недостаточно. Мне кажется, вы ошиблись в выборе полка.

— Что за дела, подполковник? Какие может дать гарантии представитель ЦРУ, кроме тех, которые вы уже услышали? Или вы отказываетесь участвовать в имитации мятежа? — произнес Бьяндо.

Командир полка вздохнул, попросил начальника штаба, комбата и ротного на время покинуть кабинет, но быть рядом. Офицеры подчинились.

— Я не отказываюсь, но опасаюсь, а если быть точным, боюсь лишиться не только службы, но и свободы. Одно дело — снятие с должности и увольнение. У меня хватит средств на то, чтобы уехать из этой страны и прожить безбедно до глубокой старости. Совершенно другое — военный переворот, пусть даже попытка такого переворота. Мне во время следствия не удастся оправдаться тем, что я всего лишь захотел провести имитацию. Ведь танки-то будут самые настоящие. А это уже измена Родине.

Бьяндо повысил голос:

— Я же сказал, Роберто, если ты сделаешь то, что запланировано нами, руководством оппозиции, то…

Андерсон скривился и заявил:

— Договариваться будете без меня. Я должен доложить руководству результаты наших переговоров. А посему задаю вопрос. Вы согласны на имитацию мятежа, господин Суперо, или нет?

— Согласен, — выкрикнул подполковник так, что все вздрогнули. Он перевел взгляд на Бьяндо и добавил: — Мне надо серьезно переговорить с тобой, Эдвин.

— Хорошо, поговорим.

— Но уже без меня, — сказал Андерсон и поднялся. — Отвезите меня в отель, сеньор Бьяндо.

— Я отвезу, — произнес подполковник Фриас, до сих пор не участвовавший в разговоре. — Если, конечно, вы, мистер Андерсон, не имеете ничего против.

— Я не имею ничего против.

Андерсон взглянул на Суперо с неприкрытой угрозой. Он не высказал ее лишь потому, что у командира полка не было выхода.

— Тогда я передаю моему руководству ваше согласие, господин подполковник, — сказал американец. — Предупреждаю, с этого момента у вас нет иного выбора, кроме как выполнить миссию, на которую вы согласились. Вы хорошо меня поняли, сеньор Суперо?

— Понял, мистер Андерсон. Я выполню приказ.

— Удачи и до встречи. Думаю, что мы увидимся еще не раз, — проговорил сотрудник ЦРУ и в сопровождении Фриаса пошел к выходу из кабинета.

Бьяндо подошел к окну, увидел американца и подполковника на улице.

Он задернул шторы, уставился на Суперо и заявил:

— Ты едва все не испортил, Роберто. Неужели не понимаешь, что к таким делам случайных людей не привлекают?

Подполковник Суперо присел на свое место, взглянул на майора и сказал:

— Тебе, Эдвин, легко говорить. Ты только посредник и останешься в стороне. Вся ответственность за попытку мятежа ляжет на меня.

Бьяндо усмехнулся и заявил:

— Ты ошибаешься, Роберто.

Командир полка удивленно посмотрел на майора и осведомился:

— В чем?

— Зря считаешь, что за предстоящие действия ответственны только ты, начальник штаба полка, командиры первого батальона и роты, непосредственно задействованной в имитации. Я тоже буду принимать участие в этой операции, которая называется «Танкетасо». Еще в ней задействованы члены «Родины и Свободы».

— Кто лично на тебя возложит ответственность, сказать можешь?

— Тот человек, который совсем скоро сменит Альенде на посту президента.

— Это не ответ, Эдвин, а уход от него. Мне нужны должность и фамилия.

— На это у меня нет права, но со временем ты узнаешь все, будучи на свободе и при должности.

— Ничего не понимаю.

— А тебе не требуется ничего понимать, Роберто. Надо выполнить приказ, да и все! Об остальном позаботятся другие люди.

Суперо достал из коробки сигару, понюхал ее, положил обратно и неожиданно спросил:

— А если я, Эдвин, изменю решение и откажусь от участия в этой авантюре?

— Это плохо закончится, Роберто. Даже сегодняшний отказ наверняка имел бы весьма плачевные последствия, — ответил Бьяндо.

— О чем ты?

Бьяндо присел рядом с Суперо и полюбопытствовал:

— Ты когда-нибудь видел меня в обществе подполковника Роберта Фриаса?

— Нет, и удивлен его приезду. Я вообще о нем ничего не знаю.

— Тебя не удивило, что он вызвался отвезти Андерсона в отель?

Суперо пожал плечами.

— Я как-то не подумал об этом.

— А между тем все это неспроста.

— Объясни.

— Хорошо.

— Но сначала ответь, почему подставил меня. Ведь ты по телефону говорил, что надо просто показать власти, что не все военные стоят за Альенде, поднять батальон по тревоге, вывести роту, но недалеко от КПП. Это была бы не имитация переворота.

Бьяндо вздохнул и произнес:

— Так планировалось с самого начала, но Андерсон решил по-другому. Об истинных его планах я узнал незадолго до отъезда к тебе. Предупреждать тебя было бесполезно, да и не смог бы я это сделать, так как ко мне приставили Фриаса. Вот тебе объяснение насчет подполковника.

— Что значит приставили?

— А это, Роберто, значит то, что нам не дадут не выполнить приказ по мятежу «Танкетасо».

— Да пошел он к черту! — воскликнул Суперо. — Мы с ним в одном звании. Кто он, в конце концов, чтобы давить на меня?

— Он, Роберто, доверенное лицо того человека, который вскоре сменит Альенде.

— Черт возьми, Эдвин, откуда такая уверенность в том, что удастся свалить Альенде?

— Поверь мне, это произойдет в текущем году. Больше скажу, уже в начале осени.

Суперо уставился на Бьяндо и произнес:

— Почему ты недоговариваешь? Назови это лицо. Ведь это высокопоставленный военный, не так ли?

— Да. Но имени назвать не имею права. Скажу лишь, что Фриас обладает большими полномочиями и может принимать решения, связанные с подготовкой путча. Сюда же он явился, чтобы посмотреть на тебя, командиров батальона и роты. Вы показали себя не с лучшей стороны. Разве американец из ЦРУ и представитель будущей власти стали бы после отбоя просто так приезжать к какому-то, извини, командиру полка, даже если я посоветовал его как возможную кандидатуру на участие в перевороте? Нет. К тебе прислали бы одного меня.

Суперо прошелся по кабинету и произнес:

— Черт возьми, ну и положение. Ладно, я дал согласие на имитацию мятежа с выходом к президентскому дворцу усиленной роты капитана Фонта, но давай представим себе такую ситуацию. Допустим, я завтра с утра доложу о планах ЦРУ и этого Фриаса в штаб сухопутных войск. В этом случае генерал Пратс наверняка сообщит об угрозе переворота президенту. Тот даст приказ командующему корпуса карабинеров генерал-директору Сапульведе, и заговор будет пресечен в самом зародыше. Твой влиятельный Фриас, лишенный звания, станет давать показания военным следователям. Думаю, что он выдаст всех. Дальше последуют аресты в армии. У Сапульведы огромные возможности. Я же в то время останусь на своем месте или получу повышение. Тебя, конечно, не сдам. Мы же друзья.

Бьяндо покачал головой и заявил:

— Ты так и не понял, Роберто, с кем имеешь дело.

— Но ты же не называешь имя будущего главы государства.

— Не имею права и скажу вот что. Просто встретившись с Андерсоном и Фриасом, ты уже поставил себя на грань жизни и смерти. Как и своих подчиненных. Давай по порядку. Допустим, ты и вправду отказался бы. Тогда утром тебя нашли бы в этом кабинете. Ты застрелился бы из табельного пистолета и оставил бы записку, в которой винил бы в своей смерти жену, вернее сказать, ее бесконечные измены. Или что-то в этом роде. Майоры Баргас, Диес и капитан Фонт просто исчезли бы. Потом где-то у моря нашли бы разбитый и сожженный легковой «Фиат» комбата. С тремя трупами внутри. Чьи были бы эти трупы, догадываешься?

— Неужели все так серьезно? — воскликнул Суперо.

— Гораздо серьезней, чем ты себе представляешь.

— Но весь полк знает, что я никогда не стал бы стреляться. Да еще из-за измены жены, которая никогда не делала этого. Это тоже хорошо известно всему офицерскому составу.

— Кто стал бы разбираться в этом, Роберто? Следствие, естественно, начали бы, но дело закрыли бы быстро. Твою супругу вывезли бы в Аргентину в паре с молодым лейтенантом из корпуса карабинеров. Но ты согласился, и сейчас тебе ничего не угрожает. Теперь второй вариант. Ты докладываешь в штаб сухопутных войск о заговоре. Во-первых, зная тебя, уверен, что ты бы этого не сделал, потому как действительно не меняешь своих решений. Во-вторых, если все же допустить данную ситуацию, то твой доклад первым получил бы не оперативный дежурный по штабу, не офицер по особым поручениям Пратса, не его помощник в приемной, а все тот же подполковник Роберт Фриас. Дальше все было бы так, как я уже описал, только с небольшим отклонением по времени. Тебя, Баргаса, Диеса, Фонта убили бы в любом случае и сделали бы это профессионально. Супругу, возможно, не стали бы вывозить, но и не оставили бы в живых. Вот и все, Роберто. Извини и поверь, я сам не знал, что так получится.

Командир полка чуть помолчал и проговорил:

— В принципе, ничего удивительного в этом нет. Когда американцы решают где-нибудь сменить власть, неугодную им, они прибегают к самым грязным методам. Жизнь человека для них ничего не значит.

— Я рад, что мы поняли друг друга. У тебя есть что-нибудь выпить?

— Я предпочитаю кубинский ром. Он всегда в баре и дома, и на службе.

Бьяндо поморщился.

— Лучше бы виски, но если нет, то давай выпьем рому.

— Да, мне тоже нужно выпить.

— Мы долго не задержимся, ведь тебе надо еще с комбатом и ротным поговорить. Майора Баргаса можно оставить на потом. По-моему, он как-то связан с Фриасом, но это лишь предположение.

— Не знаю, как построить разговор.

— Скажи все так, как есть. Для всех будет лучше, если никто не узнает о нашей беседе.

— Само собой. Но вот загвоздка. Ты говорил, что меня и офицеров в любом случае уберут, и военная полиция не будет копать. Вернее, следователь закроет дело, так как все будет ясно.

— Я говорил не совсем так…

Суперо прервал Бьяндо:

— Неважно. Ты, по-моему, не учел, что ваше появление и убытие зафиксированы дежурными по КПП и по полку. А это вызвало бы вопросы, покончи я с собой.

Бьяндо посмотрел на подполковника.

— Ты все о том же? Хорошо, отвечу и на этот вопрос. Твоим офицерам закрыли бы рот до начала следственных действий. Поверь, никто из них не доложил бы следователям, что после отбоя в полк заезжали джипы.

— Даже так?

— Я устал говорить, Роберто, что все очень и очень серьезно. Ведь на карту поставлена судьба государства. Ты лучше налей.

— Да, конечно. — Суперо прошел к шкафу, достал из отдельной секции бутылку рома и бокалы, плеснул в них крепкий напиток.

Офицеры выпили, и Бьяндо сказал:

— Я на всякий случай утром переговорю с Фриасом, заверю его в том, что отдельный танковый полк задачу выполнит. А то черт его знает, какие выводы он сделал.

— Буду благодарен.

— Помни, Роберто, когда все закончится, ты будешь вознагражден за участие в этой операции.

— Не забуду. Вспомнили бы об этом твои начальники.

— Ладно, я поехал. Хотя нет. Голова совершенно не соображает. Машину же забрал Фриас. Не видно, чтобы он вернулся.

— Могу дать тебе свою.

— Мне до дома и обратно.

Разговор прервал звонок по линии внутренней связи.

Подполковник Суперо поднял трубку и услышал:

— Дежурный по КПП, прапорщик Отеро. Вернулся джип, выехавший ранее. В нем только водитель. Пропустить?

Бьяндо слышал разговор, отрицательно покачал головой и показал пальцами, что дойдет до машины сам.

— Пусть стоит у ворот, ждет офицера.

— Есть, сеньор подполковник!

Бьяндо пожал руку Суперо, кивнул на бутылку и сказал:

— Не напивайся, Роберто. Это будет самое худшее твое решение. Неизвестно, с чего начнется утро. До подъема всего пять часов. Иди-ка ты домой. Супруга наверняка беспокоится.

— Она привыкла к тому, что я прихожу поздно или не появляюсь вообще, выезжаю на полигон.

— Не провожай!

Как только Бьяндо вышел, командир полка выпил еще сто граммов, закусил долькой лимона, поднял трубку телефона, набрал номер, состоящий из двух цифр.

— Дежурный по полку капитан Рауль Месса. Всего хорошего.

— Это подполковник Суперо. С кем ты там разговариваешь?

— Вышел майор, который приезжал к вам с подполковником и штатским.

— Понятно. Найди мне майора Диеса и капитана Фонта.

— А чего их искать? Они оба возле штаба курят.

— Ко мне их!

— Есть, сеньор. Извините, разрешите один вопрос?

— Давай.

— У нас намечается ночная тревога?

— С чего ты взял?

— Вы, командир первого батальона и Фонт здесь. Прибыли офицеры, похожие на проверяющих.

Суперо повысил голос:

— Ты хоть понял, Месса, какой глупый вопрос задал? Кто же заранее предупреждает о таких вещах?

— Извините, вопрос действительно глупый, но я задал его исключительно для того, чтобы самому подготовиться и действовать быстро.

— Успокойся и неси службу в обычном режиме. Никакой тревоги не будет, как и сбора офицеров. Меньше проявляй любопытства. Если тебе мало обязанностей дежурного, то проверь караул, наряд парка, обойди казармы, в конце концов.

— Да, сеньор подполковник.

В кабинет вошли майор Диес и капитан Фонт.

Выглядели они уставшими. Да это и понятно. Мало того, что ночь на дворе, так еще этот план с имитацией мятежа.

— Присаживайтесь, — сказал командир полка.

Офицеры выполнили это распоряжение, и Диес проговорил:

— Я думал, что все уже закончено.

— Это ты о чем? — спросил Суперо.

— Разговоры, уговоры, угрозы, обещания, задачи.

Командир полка через силу улыбнулся.

— Угроз ты, Эдвин, как раз еще не слышал.

— Да? Американец позволил себе нечто такое?

Суперо посмотрел на офицеров и заявил:

— Сперва помолчите и послушайте меня, а потом уже говорите. Кстати, на столе ром, чистые бокалы в шкафу, левая средняя дверка. Можете немного выпить для поднятия духа.

Комбат и ротный не отказались.

Командир полка убрал пустую бутылку под стол и довел до подчиненных суть разговора с майором Бьяндо.

Выслушав его, майор Диес попросил:

— У вас, подполковник, еще выпить есть?

— Есть, но на сегодня достаточно.

Майор встал.

— Вот скажите, сеньор Суперо, как мог подставить нас ваш друг?

— Я уже говорил, он не хотел.

— Не хотел, конечно, но так вышло. Вы верите ему?

— Верь, не верь, Диес, а придется проводить имитацию бунта.

— Теперь уже несомненно, иначе нас прибьют.

Подполковник повернулся к командиру роты и заявил:

— Сейчас домой, на отдых. С утра роту собрать в лекционном зале, поставим задачу.

Лекционный зал клуба полка. 28 июня, 10:00

Фонт привел роту в зал. Личный состав расселся повзводно. На сцену поднялись командиры полка, батальона и роты.

Суперо кивнул Диесу и сказал:

— Начинайте, майор.

Комбат тихо спросил:

— Что, довести все так, как оно и есть?

Суперо так же тихо ответил:

— С ума сошел? Ты хочешь, чтобы тебя пристрелили твои же подчиненные?

Комбат взглянул на Суперо.

— Разрешите мне, сеньор подполковник?

— Да, ставь задачу. Я послушаю, при необходимости внесу коррективы.

Майор кивнул и обратился к солдатам:

— Итак, задача — отработка быстрого выхода танковой роты, усиленной бронетранспортерами, на площадь Конституции и разворачивание для обороны президентского дворца Ла-Монеда. С корпусом карабинеров и главнокомандующим генералом Пратсом учебное занятие согласовано. Рота аккуратно, не нарушая правил дорожного движения, дойдет до площади. Дальнейшие действия — по приказу командира полка. Ориентировочно к обеду рота должна вернуться. Капитану Фонту обеспечить завтрак личному составу подразделения на шесть тридцать. Следовательно, с подъема вы сразу отправитесь в парк. Сегодняшний день отведен на тщательный осмотр танков, чтобы ни один «Шеридан» вдруг случайно не заглох, а то опозоримся на все вооруженные силы. Один из лучших полков в сухопутных войсках — и вдруг поломка. Проверить все! Вопросы есть?

— Как насчет боекомплекта? — спросил командир первого взвода.

— Боекомплект штатный. Снаряды в боеукладке. Пулеметные коробы с лентами. Все оружие, включая стрелковое членов экипажей, должно быть на предохранителях. Командиру роты проверить лично.

Поднялся второй взводный.

— Вы говорили о танковой роте, усиленной бронетранспортерами. Это значит, что они должны подойти к нам, не так ли?

Данный вопрос был решен еще ночью.

— К нам прибудет взвод отдельной мотопехотной роты, — ответил Диес. — Его приемом займется начальник штаба полка майор Баргас. Следовательно, к двенадцати танкам роты добавятся четыре бронетранспортера «М-113». При выстраивании колонны командиру роты проверить средства связи между взводами, а также с батальоном.

— Есть, сеньор майор!

— Еще вопросы?

Больше вопросов не было.

— Возможно, в замыкании колонны пойдет грузовой автомобиль, имитируя доставку к дворцу еще взвода пехотинцев, — добавил Диес. — У меня все. Командир роты, у вас есть что сказать?

— Вы все довели в полном объеме. Хочу лишь еще раз напомнить всему личному составу, что учения простые, но одна поломка танка нанесет колоссальный вред всему полку. Майор Диес не сказал, что за учениями будет наблюдать сам президент. Он в курсе. Все мои приказы на площади выполнять неукоснительно! Если и ко мне нет вопросов, то командирам взводов развести личный состав по местам работ в парке боевых машин.

Бойцы второй танковой роты покинули лекционный зал.

Диес взглянул на Фонта и осведомился:

— Если от Суперо поступит приказ открыть огонь по дворцу либо по зданию министерства обороны, то кто это сделает? Ведь экипажам поставлена задача, не предусматривающая применение оружия.

— Странно, майор. Вы забыли, что в роте есть командирский танк.

— Я не забыл, но не думал, что эту миссию ты возложишь на себя.

— Я отдам команду. Стрелять будет наводчик.

— Но по переговорному устройству приказ услышит весь экипаж.

— Да пусть слышит кто угодно. Нас выводят для имитации штурма, но об этом знает лишь ограниченный круг лиц. Для власти это будет мятеж. Так что откроем мы огонь или нет, нас после этой авантюры ждут камеры в гарнизонной гауптвахте, если не в изоляторе корпуса карабинеров.

— Да, что из этого всего выйдет?

— Не переживайте, майор. Выполним приказ, пойдем под трибунал. Хотя Суперо, вернее, его кураторы обещали только следствие. А сорвем операцию, нас убьют. Если в случае с имитацией у нас есть какой-то шанс избежать крайней меры наказания, то агенты ЦРУ долго думать не станут и следствие проводить тоже. У них хватает профессиональных убийц.

— Это да. А вот и лейтенант Торнеро.

К танкистам подошел командир взвода мотопехотной роты.

— Приветствую вас, сеньоры. Я получил приказ начальника штаба полка завтра действовать с вами в качестве усиления. Что за учения, не объясните?

— А разве майор Баргас не сказал?

— Нет, сообщил только, что мой взвод должен усилить вторую танковую роту на занятиях в городе. Подробности якобы доведете до меня вы, сеньор майор.

Комбат кивнул.

— Хорошо. Слушай. — Он довел до лейтенанта задачу, поставленную перед ротой.

Тот удивился и спросил:

— От кого мы собираемся оборонять дворец президента?

— А от кого вооруженные силы должны оборонять страну? — парировал Фонт.

Торнеро ответил сразу:

— От внешнего врага. Я не вижу, чтобы кто-то из соседей планировал начать с нами войну, но по доктрине выходит так.

— А в нашем случае — от врагов внутренних.

— Они настолько сильны, что надо выставлять у дворца танки?

— Это просто учения, Карл. Захотелось генералу Пратсу показать президенту Альенде, что он в полной безопасности.

— Ладно, учения так учения. Когда и куда мне выставить технику?

— У тебя четыре бронетранспортера «М-113»? — спросил Фонт.

— Сейчас, по новому штату, да. До этого было три.

— Поэтому я и спросил, знал, что раньше было три. Значит, так. В шесть подъем, через полчаса завтрак, после него выводи свои «М-113» к транспортным воротам КПП. Мы будем строить колонну там.

— Понял. Долго ли продлятся учения?

Комбат усмехнулся.

— Ты куда-то боишься опоздать?

— Нет, вопрос в том, брать ли с собой сухой паек или мы будем обедать в столовой полка.

— Не надо никаких сухих пайков. До обеда управимся.

— Все, вопросов больше не имею. К семи часам взвод будет у транспортных ворот КПП. Разрешите идти, сеньор майор?

— Ступай, лейтенант, и технику свою как следует проверь.

— Оружие тоже?

— Естественно. Учениями будет руководить командир полка. Смотреть за ними станет генерал Пратс, возможно, и президент. Вдруг командующему придет в голову показать Альенде, как мы стреляем? Придется выдвигаться на полигон. Так что все должно быть в полном порядке. Обязателен штатный боекомплект. Это касается и вооружения твоих пехотинцев.

— Понял, — сказал лейтенант, козырнул и покинул зал.

Комбат проводил взглядом командира мотопехотного взвода и проговорил:

— Интересно, Суперо сам назначил Торнеро нам на усиление?

Фонт посмотрел на командира и осведомился:

— Что-то не так, майор?

— Да какой-то он скользкий тип, этот Торнеро.

— С чего вы это взяли?

— Помнишь, весной из полка солдат третьей роты сбежал?

Фонт утвердительно кивнул.

— Конечно, помню. Шума тогда много было. Ведь его труп нашли на местной свалке, без оружия и формы, а сбежал он с поста, из караула. Значит, имел и винтовку, и патроны к ней.

— Вот именно. А начальником караула — так вышло из-за внезапной болезни штатного взводного — тогда был кто?

— Черт, я и забыл уже. Лейтенант Торнеро.

— Серьезное, чрезвычайное происшествие. Дезертирство, гибель военнослужащего, утеря боевого оружия. А Торнеро получил всего лишь выговор.

— Да, что-то припоминаю. Офицеры были уверены в том, что лейтенанта в лучшем случае уволят, а его, по сути, даже не наказали. Что такое выговор? У каждого из нас их не меньше десятка за всякую мелочь. Так почему он избежал серьезного наказания?

Майор пожал плечами.

— Точно мне неизвестно. От начальника штаба полка слышал, что следствие было закрыто по приказу военного прокурора гарнизона. Он находится под влиянием дивизионного генерала Аугусто Пиночета.

— У этого лейтенанта кто родители, не знаете? — спросил ротный.

— У него нет родителей, воспитывался в приемной семье.

— Как же тогда он попал в сферу интересов Пиночета?

— А вот об этом история, Мартин, умалчивает.

— Да, как много странностей вокруг.

— А еще больше бардака.

— Но он скоро прекратится.

— Кто знает. Может быть еще хуже. Все зависит от того, кто возглавит государство вместо Альенде, и удастся ли вообще переворот. Кубинские СМИ сообщают, что Гавана готова оказать теперешнему президенту военную помощь. Если вмешается по полной программе еще и Москва, то переворот будет обречен, несмотря на все усилия США.

— Ладно, достаточно пустых разговоров. Занимайся ротой. На всякий случай поговори со своим наводчиком, чтобы не подвел в нужное время.

— Само собой. Вы в штаб?

— Да, пойду, найду Суперо, Баргаса, может, чего нового узнаю. И вот еще что, Мартин. Не отправить ли нам из Сантьяго наши семьи?

— Я как-то не думал об этом. Да, им угрожает опасность, но в Чили их вряд ли удастся спрятать. А за границу не выпустят.

— Есть у меня одно местечко. Там искать не будут.

— Могу узнать, что за местечко?

— Ты же знаешь, вдоль берега почти везде разбросаны большие и малые острова. Когда-то на них процветал туризм, многие до сих пор используются рыбаками. Так вот, на острове Санпаса, что недалеко от Вальпараисо, отшельником живет мой друг детства Уго Присто. Он давно перебрался на этот остров, совсем небольшой, но поросший густым смешанным лесом.

— Почему этот человек предпочел одиночество? — спросил капитан.

— Уго очень любил свою жену Кармен. Все у них было хорошо. Он служил в карабинерах, был офицером, она — врачом в госпитале. Они ждали ребенка, но на плановом обследовании у Кармен выявили рак то ли желудка, то ли еще чего-то в этом роде. Сделали операцию. Вроде успешно. Но жена Уго вдруг стала чувствовать себя все хуже. Положили ее в госпиталь, там и умерла. Оказалось, что операцию врачи действительно провели успешно, опухоль вырезали, но внесли внутрь какую-то инфекцию. От воспаления она и умерла. Уго сразу изменился до неузнаваемости. Поначалу запил, да так, что валялся на улицах. Его уволили со службы. Он укрылся на острове. Мы с женой Евой как-то решили проведать его во время моего отпуска, отправились на остров. Рыбаки охотно перевозят туда людей за сущую мелочь. Думали, живет в шалаше, а он построил дом и занялся рыбной ловлей. Купил лодку, сети. Встрече был рад. Он делает такое вино, что магазинные элитные по сравнению с ним — протухший морс. В общем, к Уго можно перевезти семьи. Тем более что это две женщины и мальчик.

— Вот только кому это доверить?

— Я довезу, тем более что уже был на острове. А Уго в случае угрозы так спрячет их, что ни одна собака не найдет.

— Хорошо, согласен. Предупрежу Диану, чтобы собиралась. Представляю, сколько вопросов будет.

— Не надо пока беспокоить ее. Давай тогда так. Ты ступай к роте, я же зайду в штаб. Потом подходи ко мне.

— Договорились, расходимся.

Фонт прошел в парк боевых машин, где личный состав проверял технику под громкие команды взводных.

Он подозвал к себе наводчика своего командирского танка:

— Руис!

— Я, сеньор капитан. — Сержант подошел, поправил головной убор.

— Надо поговорить. Давай отойдем в торец бокса.

— Как скажете, сеньор капитан.

Они зашли за здание, где стояли «Шериданы».

— Да, сеньор капитан?!

— Ты ведь знаешь, что нам завтра предстоит выйти на площадь Конституции, к президентскому дворцу.

— Так точно, сеньор капитан!

— Задачу взводный довел?

— Повторил, что руководить учением будет сам командир полка. А для меня начальник — вы. И как ротный, и как командир танка.

— Правильно мыслишь. Ты уже не первый год служишь, знаешь, как часто на учениях поступают вводные, которые совершенно не ожидаешь.

— Так точно, сеньор капитан.

Фонт достал пачку сигарет, протянул сержанту.

— Бери, закуривай.

Тот смутился.

— Сеньор капитан, в парке боевых машин курить разрешается только в специально отведенных местах. Нарушение строго наказывается.

— Кури, я разрешаю.

Руис с удивлением прикурил дорогую американскую сигарету.

— Вещь, — оценил он. — Наши, которые продаются в магазинах, полное дерьмо по сравнению с этими.

— Ты кури, слушай и запоминай.

— Да, сеньор капитан.

— Как бы ни развивались учения, какие бы команды ни подавал командир батальона, ты будешь выполнять только мои приказы.

— Есть, сеньор капитан! Так было всегда.

— Если я прикажу тебе стрелять из орудия или из пулемета по цели, указанной мной, то ты без малейшего промедления так и поступишь. Это ясно?

Сержант недоуменно посмотрел на командира.

— Такое возможно у дворца президента?

— В том-то и дело, что у дворца президента и здания министерства обороны. За учениями будет наблюдать генерал Пратс. Он может отдать такой приказ, выставить цель, огонь по которой не навредит ни зданиям, ни людям. Если мы замешкаемся, то это будет воспринято им как наша неподготовленность.

Сержант улыбнулся.

— Я понял. Что ж, будет команда, выстрелю, можете не беспокоиться.

— И вот что, Руис, о нашем разговоре — никому. Не надо, чтобы по роте, батальону, части поползли слухи о том, что мы собираемся стрелять у дворца Ла-Монеда. Я завел разговор с тобой потому, что доверяю тебе полностью, даже больше, чем командирам взводов. Мы же один экипаж.

— Я не подведу вас, сеньор капитан!

— Занимайся подготовкой танка.

— Есть! — Наводчик командирского «Шеридана» отошел к своему танку.

Капитан Фонт направился на обход роты.