Дороги Богов

Александр Соловьёв, 2013

На кашатера Расина объявлена охота. Ему нет места в нашей вселенной – Мегафаре. Между тем, Расину уготовано стать Мастером Справедливости, но для этого он должен пройти дорогами богов, пролегающими через три сферы – Время, Пространство и Сознание. Как это сделать, если в миг появления в Мегафаре он будет тотчас уничтожен?..

Глава 5

Вадим открыл глаза.

Самая омерзительная на свете рожа нависала над ним. Громадная челюсть, мясистый нос, маленькие, глубоко посаженные глаза. Черные засаленные волосы облепили щеки. Рот с опущенными углами был приоткрыт, а внутри зияла гнилая пустота.

Обладатель рожи был угловатым громилой, белый медицинский халат смотрелся на нём нелепо.

«Кого напоминает?» — подумал Вадим, ещё витая где-то между сном и реальностью.

В одной руке чудовище держало стеклянный флакон, в другой кусок ваты, резко пахнувший нашатырём.

— Какая приятная новость! — радостно воскликнул громила. — Вадим Борисович! Неужели вы осчастливили нас своим возвращением?!

Тут же раздались шаги, из-за широкого плеча громилы показался седой мужчина, тоже в белом халате.

— Исчезни, Эдик.

— Как прикажете, Петр Сергеич. — Громила встал и, подобострастно поклонившись, удалился. Перед самым выходом он бросил быстрый, многозначительный взгляд на Вадима.

Седой присел на край кровати, согнулся, внимательно посмотрел Вадиму в глаза.

— Поздравляю, — сказал тихо. — Просто чудо какое-то. Я уж думал… вы не выкарабкаетесь.

Он криво улыбнулся. На правой скуле у него красовался свежий шрам.

— Говорить можете?

«Пошёл к чёрту», — хотел сказать Вадим, но губы слиплись.

— Да, вид у вас не ахти, — заметил седой с притворным сочувствием.

Он достал из нагрудного халата небольшой серебристый диск.

— А вот и Нобелевская премия, — сказал седой. — Тут синдром Расина. Кое-что я из вас все-таки вытянул. Тут результаты электроэнцефалограммы и тестов, которые мы с вами успели пройти. А ещё здесь есть описание всех сверхреакций вашего подсознания на внешние раздражители, запечатлен момент экстериоризации, угнетение альфа-ритма в предкоме и, разумеется, сама глубокая кома. Тем парадоксальней ваше нынешнее пробуждение. Жаль, мне пока не удалось зафиксировать какие-либо проявления работы внутренних психических систем. Помните наш разговор в вашем подсознании? Тогда я вам рассказывал о них.

— Кто вы?.. — с трудом выдавил Вадим.

Седой хитровато усмехнулся и спрятал диск обратно в карман.

— Бросьте прикидываться, — сказал он. — Это не поможет. Да и невежливо забывать опекуна, который ночи напролет корпит над вашим телом, пытаясь сделать вас героем науки будущего.

Что за чушь несет этот сумасшедший?

Еще минуту назад Вадим стоял на границе лабиринта, из которого с трудом выбрался. Кажется, он угодил в яму, падал, потерял сознание. Только вот между тем моментом, когда он отключился, и последующим мигом пробуждения не было промежутка.

Голова побаливала. Ушиблена… В руках и ногах просто невероятная слабость… Что же, чёрт побери, случилось?

— Полагаю, все ваши тела теперь в сборе, — сказал доктор. — А это значит, пришла пора поквитаться, не так ли?

Он провел пальцем по нежно-розовой полоске шрама.

— Когда приходил ваш двойник, на какой-то миг я поверил, что вам, вернее, вашему сознанию, действительно удалось фантастическим образом материализоваться и явиться в реальность. Но потом я понял. Это был ваш брат-близнец! Ониникого не привёл, ведь он знает: у меня всё чисто. Верно?

Стоп!!! — Беззвучный крик едва не разорвал черепную коробку. На несколько секунд Вадим оглох.

Это же нелепый сон. Пока шёл по каналу, не сходил с ума из-за потери памяти. Ты знал, что ты — кашатер, твой дом — чёртов Кантарат, где сидят одни бюрократы. И это всё, что ты должен был знать? Или нет, не всё. Вот ещё что: эти самые бюрократы — основная сила, правящая миром. Вот так. А сам ты отправлен куда-то вглубь вселенной для выполнения миссии, которая этим бюрократам не по плечу. Кажется, о своём задании ты тогда проболтался тому странному существу… персолипу. Но суть этого рассказа уже за пределами участка, освещённого памятью. И похоже то, что персолип тебе ответил, теперь даёт какие-то подсказки.

Шагая по лабиринту, ты был спокоен. Ты был уверен в своей состоятельности. Временные проблемы с памятью ты объяснял издержками перехода из состояния в состояние.

Состояние! Это слово рождал разум. Похоже, у тебя был опыт побывать в разных состояниях и мог по желанию переходить из одного в другое.

Чутье подсказывало: надо идти вперед. Направление не важно. Дорога сама покажет.

И куда тебя закинуло на этот раз?

Вадим с трудом повернул голову. Тумбочка, за ней пустая кровать. У двери вешалка. Справа шкаф. Большой шкаф, за ним можно спрятаться.

Доктор проследиол за взглядом Вадима.

— Именно там он и устроился.

Доктор опять потрогал свой шрам.

— Вы были в коме, — повторил он. — Правда, несколько раз ЭЭГ регистрировала слабые колебания. Полагаю, это и были ваши телепатические сеансы. Они тоже тут. — Он похлопал по карману. — Вам удалось связаться с вашим братом и даже растолковать ему ситуацию. Феноменально! Что ж, обоим ставлю пятерку. Признаться, когда я увидел близнеца, то в первую секунду оторопел. Я подумал, что подтвердились мои самые дерзкие фантазии. Я даже собирался вступить в переговоры с вашим братом. Но внезапно он повел себя агрессивно. Оно и понятно. У вас с ним одни и те же гены.

Доктор злобно ухмыльнулся.

— Ну, и чего ваш брат добился? Слегка оцарапал меня, сломал дверной замок в палате одной из пациенток и в завершение вломился в мой кабинет. Создал на письменном столе беспорядок. А затем выбил решетку и удрал. Как, по-вашему, что он искал? По-моему, он повёл себя крайне глупо, Вадим Борисович. Ведь я… — Он на секунду задумался, подыскивая слова. — Ведь я чист! А вот ваш брат нарушитель. М-да… Ума не приложу, зачем понадобилось ломать дверь в женском отделении. Эта девушка, Костандова… она неконтактна, у нее абсолютный аутизм. Ну, да ладно. Натворил он, расплачиваться вам. Брат отвечает за брата.

Последние слова он весьма немузыкально пропел, и взгляд его стал задумчив. Доктор пошарил по боковым карманам, встал, полез в карманы брюк.

— Так. Сейчас вернусь, — сказал он сухо. — Проведем кое-какие опыты, ответите на вопросы, а затем… В общем, нам обоим удобнее, когда вы находитесь в состоянии медикаментозного гипноза.

Доктор развернулся и вышел.

Костандова!

Что-то кольнуло в груди и отступило.

Вадим попытался оторвать голову от подушки и обнаружил, что у него это получается. Он пошевелил ногами. Ноги были как чужие, слушались плохо.

Вадим подвигал пальцами рук, попытался упереться локтями.

Любые действия давались с большим трудом. Сердце колотилось, словно он только что таскал тяжести.

Костандова… Это имя связано с чем-то важным. Непроявленное воспоминание щекотало изнутри, заставляло двигаться.

А если попробовать иначе?

Вадим стал запрокидываться на левый бок. Ему удалось поднять правую руку, перенести её над туловищем, ухватиться за край кровати.

Невероятным усилием воли он заставил туловище согнуться. Теперь Вадим мог видеть пол, покрытый зеленым линолеумом.

Кто же она такая, эта Костандова?

Когда доктор говорил о брате-близнеце, ни единого движения не возникло в памяти Вадима, но стоило упомянуть девушку, в ушах зашумело, а во рту почувствовался сладковато-горький привкус.

Доэ…

Вадим подтянулся сильней, теперь плечи уже свисали над полом. Он ещё немного согнулся, центр тяжести переместился, и Вадим рухнул на пол.

Как же чертовски больно. Падая, Вадим не сумел сгруппироваться. Если бы не лёгкий вес, он, вероятно, что-нибудь себе расшиб.

Вадим перевернулся на живот и с пыхтением стал разворачиваться головой к выходу.

Он выталкивал вперед правую руку, упирался предплечьем в пол и наваливался всем телом. Слушайтесь же, чёртовы мышцы! Однако рука не выдержала, и он вновь стукнулся подбородком в пол. И всё же успел осилить треть метра.

Левая рука поползла по полу. Пальцы работали, помогая ей. Теперь эта рука была впереди. Надо повторить движение: снова упереть предплечье, перенести вес тела на руку… Вадим напрягся, оттолкнулся ногами и — лицом в пол. Но ещё треть метра одолена.

Каждое движение выкачивало из него остатки сил. Но он, тяжело дыша, полз дальше.

Женское отделение. Возможно, оно находится на другом этаже. Ему ни за что не доползти. Но он…

Еще удар. На несколько секунд Вадим отключился. Когда очнулся и поднял голову, то обнаружил, что из разбитого носа капает кровь.

Ерунда…

Вдох. Очередной толчок…

Через пять-шесть движений он будет у двери.

На пути стоит шкаф, а в нём лежат доспехи. Он сам их там оставил. Проверить бы их. Может, он сможет восстановить свои си… Постой, какие ещё доспехи?

Вадим протянул руку, схватился за угол приоткрытой дверцы, потащил на себя. Дверь заскрипела и отворилась.

Внутри темно и пусто.

Значит, просто бред.

Может, и Доэ — не больше, чем вздор сумасшедшего.

Куда же ты ползешь?

Вздох. Толчок. И ещё треть метра.

В коридоре послышались шаги.

Вадим дернулся и попытался ползти скорее, но сил уже не было. Руки и ноги больше не слушались.

Он подумал: а ведь тот лабиринт с лиловыми кустарниками давал ему силы. Ведь он всё шёл и шёл по каналу — много часов подряд, но так и не устал.

Да, лабиринт придавал силы, но взамен, похоже, отбирал что-то важное. Что-то, хранившееся в памяти. Может, сокровище, которым он прежде владел…

А что, если всё это было испытанием, намеренно посланным кем-то?

И это значит, что ему во что бы то ни стало нужно отыскать собственную память.

Шаги уже около самой двери. Вадим уперся рукой в пол, и, собрав остатки сил, попытался приподняться. Дверь стала открываться. Будь ты проклят, палач!

Дверь распахнулась. На пороге стоял доктор. В одной руке у него был маленький диктофон, в другой пластмассовый шприц. Доктор шагнул вперёд.

Вадим поднял вторую руку, пытаясь ею защититься. И тут всё исчезло.