Два Дневника – Два Лейтенанта

Александр Рубченко

В основе документальной повести – дневник ст. лейтенанта, дошедшего до Берлина, и дневник молодого лейтенанта Морской Авиации, стоявшего у истоков создания РВСН на Балтике, в самой западной области России. Великая Отечественная война глазами пятилетнего мальчугана с берегов Донца и, как создавался надежный щит Родины после войны.

Глава 6

Капитан Марьячин академий не заканчивал. Но службу знал хорошо и добросовестно выполнял. И поэтому со знанием дела продолжил показывать хозяйство батареи своему заместителю, лейтенанту Соловьеву.

Солнце едва касалось верхушек сосен, расположившихся на восточной стороне опушки. Подойдя к палатке, на входе в которую была прикреплена табличка «Учебный класс», комбат остановился. Внимательно осмотрел крепежные стойки и сказал Соловьеву:

— Необходимо перебить колья. Видишь, поставили не правильно. Ветер-ураган, дождь нагрянут, все свалят в миг.

По-правде говоря, Алексей ничего этого и не заметил. Ему показалось, что палатка поставлена нормально, но пометку в своей записной книжке он все же сделал. Из палатки доносились голоса солдат и ефрейтора Гариева. Ефрейтор требовал:

— Разговорчики! Еще раз повторяю, по команде «Дать напряжение на борт»…

Договорить, что нужно делать, по этой команде, он не смог. Увидел входившего в палатку комбата и его заместителя, громко крикнул:

— Батарея, встать! Смирно! — и пошел по проходу между установленными металлическими столами, за которыми стояли солдаты, докладывать командиру. Капитан Марьячин скомандовал: «Вольно! Садитесь». Прошел вперед, резко повернулся и спросил:

— Ну, что, все выучили? — солдаты молчали.

— Повторяем, — ответил ефрейтор Гариев.

— Ну, хорошо, сейчас проверим.

Пройдя между столами, комбат остановился около коренастого, белобрысого солдатика и в упор посмотрел на него. Тот вскочил и четко доложил:

— Двенадцатый номер третьего отделения, рядовой Рыбак.

— Рядовой Рыба-ак!? — нараспев спросил комбат, — А, доложите-ка нам рядовой Рыбак, какие ваши действия по команде: «Установить приборы на борт».

От четкого доклада солдата на лице комбата растекалась нескрываемое удовлетворение. Опросив нескольких человек, капитан Марьячин сделал вывод, что личный состав батареи теоретически подготовлен неплохо.

— Ну что ж, чувствуется, что поработали неплохо. Завтра начнем сдавать зачет на право допуска к самостоятельной работе. На следующей неделе приступим к практическим тренировкам и слаженной работе в составе батареи. — И, обращаясь к ефрейтору Гариеву, комбат пожал ему руку.

— Благодарю за службу!

Гариев вначале даже растерялся. Быстро справившись с волнением, громко отрапортовал:

— Служу Советскому Союзу! — потом помялся и добавил, — Только, у нас не все такие.

Поодаль за отдельным столом сидели бойцы с учебником по радиотехнике и… букварем.

— Та-аш капитан, — обратился на ломаном русском бойкий рядовой Загарян. — Ми руски карашё знам, хотим у ваша батарея слюжит. А, та-аш эфрейтар Гариев нам никак нэ хочит разрешат. Только наряд и тум-бОчка. Говорит, чьто ми ещё плёха подготафливатца.

— А вот сейчас мы и проверим, как вы подготовлены. Первый контрольный вопрос, — решительно и даже по слогам, спросил капитан Марьячин. — Ну-у! Сколько градусов в окружности?

Все «нацкадры» за отдельным столом уткнулись в тетрадки, кто-то даже листал учебник по радиотехнике.

— Вот, видите, с кем приходится работать, товарищ капитан. — начал было оправдываться ефрейтор.

— Вас что, не учили в школе?! — строго спросил комбат Марьячин.

— Та-аш капитан, — тут же подхватил Загарян, — нас в школи канэчно учили, но ми конспектов с собой других не взяли. Поэтому и ответит нэ сможем.

— Ну, вы хотя бы знаете, что такое градус? — совсем уже теряя надежду, спросил капитан.

Загарян сделал не то обиженное, не то удивленное выражение лица и тут же выпалил:

— Ну, канечно. Мароз, Та-аш, капитан!! Кто жи этого не зна-ат.

— Так, понятно, — процедил раздосадованный Марьячин, — сначала научим русскому языку, а потом…

— Ми руски карашё знам, — не унимался Загарян.

— Ведите батарею в расположение жилого городка. Почистить сапоги! Помыть руки и приготовиться к обеду, — бросил комбат в сердцах, выходя из палатки.

— Есть, — ответил ефрейтор Гариев и дал команду «Выходи строиться!».

Личный состав батареи с веселым гомоном выходил на просеку для построения. Комбат со своим заместителем, лейтенантом Соловьевым, уже на тропинке к штабу, не удержавшись, расхохотались.

У палатки «Штаб» уже собирались офицеры. Совещание для подведения итогов прошедшего дня и постановки задач на день сегодняшний проходили регулярно.