Я научу тебя летать

Александр Пронин, 2009

Как часто невероятные истории начинаются с банальностей. А привычная жизнь, медленно затягивающая в глубину мутного болота бытовой скуки, переворачивается в рассказе так, что только диву даёшься. Но решив, что перед вами очередная геройская сага, возводящая в ранг местного божества обычного ясноглазого мальчика или девочку, вы будете не правы. Козявки останутся козявками – без всякого снисхождения. Автор, не меняя привычных декораций и костюмов, меняет иное: взгляд на мир. Лишь возможность свысока посмотреть на то, что составляло основу всей жизни и почву устремлений натуры, изменит безвозвратно и мысли героев, и их обличье.

Жила-была гусеница, которая отказывалась стать бабочкой, и божья коровка, которая не умела летать.

Ползали они по дереву и трепались о том, как глубока и интересна их жизнь, о соседском пруде с бурной внутрипрудовой активностью, о погоде и последних закатах и о том, как непрактично уметь летать.

Они даже знали, как это, — парить в прозрачном медовом воздухе, расправив тончайшие крылья. То набирать высоту, то снижаться, видя каждую зелёную прожилку в траве. Или просто висеть, отчаянно звеня, над лоном большого цветка.

И весь день до захода солнца только и разговоров было: как легко и полезно жить без полётов. Как неприлично скользить, закладывать виражи и мельтешить над гладью пруда в стайке себе подобных.

А ночью козявки видели сны, в которых летали.

И в тех снах они были вместе: лёгкие, воздушные, крылатые.

Каждое утро они любили кататься по пруду на листочке.

Где во всей красе видели жизнь над и под водой.

Подсвечиваемую восходящим солнцем глубину, где бесшумно зависали большие рыбы, приветственно трепетали ладошки бурых водорослей и важно плыли чёрные толстые жуки.

А над прудом пел свою ветряную песню камыш, и рогоз кивал ей, согласно клоня пушистые головки, украшенные утренней росой.

Гусеница и божья коровка болтали о том, как опасно летать над водой, спорили о том, как могли бы лучше войти в пируэт, который на их глазах сделала стрекоза.

Листочек неспешно нёс их вдоль берега.

Вокруг стремительно проносились водомерки.

Друзья смеялись и продолжали болтать обо всём и ни о чём одновременно.

Они были очень близки, и их удивляла эта внутренняя схожесть. Но о ней даже не заговаривали, а лишь подхватывали мысль друг друга и молча поражались её непринужденному движению, которым они управляли, как танцем, искусным воздушным танцем, совершенным танцем полёта над раскинувшейся в томной неге землёй.

Уносясь вместе с ней в небесную высь, паря неспешно в тёплом летнем воздухе, освежаясь прохладным морским бризом, пролетая над морем внутренней красоты и тихого упоения радостью общения.

Шло время.

Полёт их мысли обретал незнаемое до тех пор совершенство.

Они могли часами валяться на берегу, рассуждая о красоте жизни и наслаждении крыльями.

Конец ознакомительного фрагмента.