За Кавказ

Александр Петрович Пацовский, 2023

Основные события, описанные в поэме “Последний из Багратидов”, происходят на рубеже XVIII – XIX вв. на территории Восточной Грузии в период вхождения Картли-Кахетинского царства в состав Российской империи.Поэма “Мегрельский капкан” является логическим её продолжением. Основные события в ней происходят в самом начале XIX в. на территориях, ближайших к Картли-Кахетинскому царству, осколках древнего грузинского государства: Мегрелии, Имеретии, Абхазии и Гурии.Произведения написаны в стихотворной форме, что по замыслу автора должно способствовать наилучшему восприятию данного исторического материала. Данная книга, детально отражающая период вступления Грузии в состав России, несомненно окажется интересной для читателей всех поколений, продолжающих любить и ценить русскую историю и поэзию.

Автор выражает благодарность Е. Суланге и Н. Пономаренко за помощь в подготовке книги.

Моей жене Лилии

и дочери Лизе

посвящается

Предисловие автора

В основе книги лежат малоосвещенные в России события, произошедшие на рубеже XVIII — XIX вв. в период вхождения Картли-Кахетинского царства в состав Российской империи. События эти давние, но они удивительным образом становятся особенно значимыми в наше время.

Предвидя возражения по поводу названия первой поэмы цикла, что “Последний из Багратидов” — это исторически неверно, скажу следующее: на Георгии XII царственный род Багратидов действительно прервался, Картли и Кахетия с центром Тифлис (нынешний Тбилиси) были присоединены по манифесту к Российской империи. Сразу оговорюсь, что речь идёт о Восточной Грузии. Была ещё Западная Грузия. В Имеретии с центром в Кутаиси ещё некоторое время правил царь из династии Багратионов, Соломон II, о котором речь пойдёт в поэме “Мегрельский капкан”. Отмечу также, что некоторые представители рода Багратионов и Багратионов-Мухранских смогли сделать успешную карьеру в Российской империи. В частности, Пётр Иванович Багратион тоже был представителем этого рода. Есть и те, кто жив по сей день, но по своему наследственному или иному положению не могут даже близко претендовать на ту роль, которую играли в своей стране последние грузинские цари.

Сейчас достаточно примеров преднамеренно ложных и предвзятых истолкований отдельных эпизодов так называемой “аннексии” Грузии. Данный период трактуется однозначно как акт агрессии, при этом не учитывается весь трагизм и бессилие тогдашнего положения Грузии, раздроблённой на слабые, малонаселённые и бедные государственные образования: Картли-Кахетию, Имеретию, Мингрелию, Гурию и Сванетию. Тема эта бесконечно муссируется в ближневосточных средствах массовой информации первыми лицами грузинских политиков, ведущими журналистами-международниками, известными артистами и популярными деятелями, удерживается в сознании граждан Грузии, и особенно молодёжи, представление о якобы “русской угрозе”, как доминирующей и исторически предопределённой.

Проблема эта в России давно осознана, а реакция на недружественные действия со стороны наших средств массовой информации скорее болезненная. Грузинский народ слишком долгое время воспринимался как братский по отношению к русскому народу. Чтобы иметь объективное представление о том, на чьей стороне правда, нужно хорошо разбираться в истории взаимоотношений русских и грузин. Наша с вами неосведомлённость и невнимание к этим событиям делает нас бессильными преодолеть проблему непонимания и возрастающей взаимонеприязни между русским и грузинским народами.

Присоединение территорий Восточно-грузинского царства Картли и Кахетии с центром Тифлис (так тогда называлась нынешняя столица Грузии Тбилиси) к Российской империи происходило тяжело и долго. Подавляющему большинству наших школьников, как и их родителям, и даже учителям название этого царства мало что скажет. Едва ли они смогут вспомнить, когда оно было образовано, кто были его цари, что с ним стало. Показательны в этом смысле строки одного из произведения М.Ю. Лермонтова: “О славе прошлой — и о том, как, удручён своим венцом, такой-то царь, в такой-то год, вручал России свой народ…”

Показательно в том смысле, что непонятно: кто был тот царь, какой народ, в каком году, почему царь был так удручён своей короной?.. Масса вопросов! А ведь это фактически единственное упоминание в нашей отечественной литературе о событиях того времени. По крайней мере, это касается поэтических текстов…

К XVI в. Грузия распалась на несколько мелких, враждующих между собой государств: Картли, Кахетию, Имеретию, Мингрелию, Гурию и Сванетию, которые также находились в состоянии постоянной войны с двумя могущественными мусульманскими государствами в регионе — Турцией и Персией (ныне Ираном). Междоусобицы грузинских феодалов поощрялись как турками, так и персами, а больше всего страдали от них простые крестьяне, положение которых усугублялось частыми набегами хищнических племенных союзов лезгин и алан, живших исключительно грабежом и пленопродавством, отчего население грузинских царств неуклонно сокращалось. Обнищание, полная безграмотность, атмосфера постоянного страха за жизни своих близких делали положение народа близким к отчаянному, а общественный строй того времени можно было охарактеризовать как переходный от рабовладельческого к феодальному. Безграмотным оставался не только народ. Грузинские князья отличались от своих батраков только богатством одежды и оружия, но не культурой и образованностью. Грузинская знать развлекала себя постоянными пирами, охотой и вооружёнными стычками с соседями, живя почти безвылазно в своих “медвежьих углах” — родовых дворцах, окружённых башнями и неприступными стенами. Как следствие, Грузия периода XVI — XVIII вв. представляла собой жалкое зрелище, а её цари должны были либо искать покровительства у дальних соседей, либо безропотно соглашаться на вассальскую покорность Персии или Турции.

Дипломатические связи между Москвой и Кахетией начались еще в 1558 г. Известно, в частности, посольство грузинского царя Таймураза ко двору московского царя Ивана Грозного. В 1589 г. царь Фёдор I Иоаннович предложил царству свою защиту. Однако Россия в то время не могла на равных соперничать с Ираном и Турцией на Кавказе. Реальный интерес России к Закавказью появился только в начале XVIII в. В 1722 г. во время персидского похода Пётр I заключил союз с царём Картли Вахтангом VI, но две армии так и не смогли соединиться, и царь Вахтанг вынужден был бежать в Россию.

Преемник Вахтанга, царь Картли и Кахетии Ираклий II (1762 — 1798), обратился к России за защитой от Турции и Ирана. Екатерина II, воевавшая с Турцией, с одной стороны, была заинтересована в союзнике, с другой, не могла послать в Грузию значительные воинские силы. В 1769 — 1772 гг. незначительный русский отряд под командованием генерала Тотлебена воевал против Турции на стороне Грузии.

В 1783 г. Ираклий II (тот самый “удручённый венцом”) подписал с Россией Георгиевский трактат, устанавливающий российский протекторат над царством Картли-Кахети в обмен на военную защиту России. Этот договор явился первым серьёзным документом такого уровня, подписанным правителями Грузии и России, но до полного освобождения Грузии от персов и турок и объединения её в единое государство было ещё очень далеко. Договор этот и последовавшие за ним события являются наиболее неудобной темой для обсуждения современными грузинскими политиками-русофобами, предпочитающими говорить о так называемой “аннексии” Грузии.

Теперь попробуем представить, что бы было, если бы Россия никак не отреагировала на настойчивые просьбы грузинских царей о помощи их народам.

Обращения эти, как уже было указано выше, носили вынужденный характер. Православные народы Грузии задыхались от гнёта окружавших их со всех сторон соседних мусульманских стран. Взглянув на карту Кавказа того времени, мы увидим множество разрозненных государств, поделённых на зоны влияния Турции и Персии. На территории современной Грузии, Армении и Азербайджана находилось более двадцати мелких, слабых и неустойчивых государственных образований. Многие грузины, беспокоясь за свои семьи, принимали магометанство, но и эта мера не всегда спасала их от разорения, неволи и гибели.

Турция, Персия, а также свободолюбивые, но хищные и жестокие горские народы считали грузин неверными, специально созданными Аллахом как потенциальные рабы для правоверных. Правители этих государств и территориальных образований не стремились сделать из Грузии единое, сильное и процветающее государство, но, напротив, всячески поддерживали межнациональную ненависть, поощряли внутренние конфликты, грабили и разоряли тех, кто, по их мнению, представлял для них хоть малейшую угрозу. Карательные операции и насильственный увод жителей на вечное поселение в малонаселённых и малодоступных районах Персидского ханства и Османской империи в течение пяти столетий были обычным явлением того времени. До сих пор на севере и северо-востоке Ирана встречаются селения, где говорят на картвельском диалекте, имеющие культуру, отличную от коренного иранского народа.

В итоге раздробленные грузинские государства резко отставали в развитии не только от ведущих европейских стран, но даже от ближайших азиатских. Известно, что в своё время в Испании, после её покорения арабами, стала бурно развиваться математика (вспомните, что цифры десятичной системы, которыми мы все пользуемся: 1, 2, 3… — называются арабскими). Именно через арабов в Европе появились первые кофейни, вошли в моду шахматы, лекари стали использовать скальпели, щипцы, ножницы, пилы, медицинские капсулы и анестетики. Но что дали Турция и Персия их соседям — грузинам? На территории Грузии процветала работорговля, не было ни театров, ни библиотек, ни больниц, ни музеев. В Тифлисе только при Ираклии II появилась первая типография. А ведь ту эпоху в Европе называют эпохой просвещения! Какие люди в ней жили! Вспомните Вольтера, Руссо, Дидро, Декарта, Ньютона, Ломоносова и многих других выдающихся философов, композиторов, писателей, художников, изобретателей. Произведения этих и многих других просветителей и подвижников в самой Грузии известны не были и поэтому никак не влияли на культурное развитие грузинских народов. Шедевры, созданные грузинами в период расцвета Древнего Грузинского царства: памятники раннего зодчества, художественные творения (вспомните Шота Руставели и его поэму “Витязь в тигровой шкуре”) лишь чудом уцелели. Творения эти создавались во времена царствования Тамар и Давида-строителя. Развитие и могущество Древнегрузинского государства способствовало и создавало предпосылки для появления таких творений. А что мы знаем о более поздних шедеврах, созданных в период межнациональной раздробленности Грузии? Их не было? Утрачены или бедственное положение народа не позволяло даже думать о создании культурных ценностей, которые всё равно либо были бы вывезены, либо уничтожены?

Грузинские цари не могли не осознавать своего бессилия в противостоянии могущественным соседям — османам и персам. Их стремление любой ценой вырвать свои народы из когтей этих хищников были следствием их личного героизма и любви к своей родине. Связывая свои помыслы с Россией, они вполне ясно себе представляли, чем рискуют сами. В случае успеха они получали подданство и покровительство российского монарха, в случае неудачи — позор, бегство, а то и неволю или мученическую смерть в темницах Стамбула или Исфахана. Тем более вызывает уважение действие последних грузинских царей из династии Багратидов: Ираклия II и Георгия XII.

Но что же русское правительство? Почему оно так долго отказывало в помощи нуждающемуся православному грузинскому населению? Со времён взятия турками Константинополя и падения Византийской империи, именно Россия стала оплотом и центром распространения православия во всём мире. Неужели ей была безразлична судьба Грузии?

Как уже было отмечено выше, попытки наладить экономические и политические связи предпринимались ещё со времён Ивана Грозного, но предпосылки к этому появились значительно позже — в Екатерининскую эпоху. Россия боролась за выход к Чёрному морю, через Каспийское море за большую пошлину налаживалась торговля с азиатскими странами, нефть ещё не имела широкого применения, но известия о разведанных рудниках на территории Кавказа периодически поступали. Но все эти соображения меркли в сравнении с перспективой ввязываться в войну с сильными государствами Персией и Турцией, как и поддерживающими их Францией и Англией. Военные расходы в этом случае в десятки раз перекрывали бы все возможные экономические дивиденды. К тому же, Россия в тот период была втянута в затяжные войны в Европе, частью которой она в то время уже была. Новые значительные войны на Кавказе, не выгодные ни с политической, ни с экономической стороны, были ей категорически противопоказаны. Нельзя не учитывать и географическое положение Грузии, отделённой от России Кавказским хребтом. Сейчас прямой путь в Грузию проходит через Северную Осетию. Это так называемая Военно-грузинская дорога — сложный путь через Дарьяльское ущелье, Крестовый перевал, протяжённые туннели и мосты через горные потоки от Владикавказа к Тбилиси. Длина её 208 км. Но в то время дорога ещё не была построена, и переход через Главный Кавказский хребет, по известным только местным пастухам козьим тропам, переход то по пояс в снегу, то по наспех возведённым мостам и с провиантом и артиллерией, был настоящим подвигом.

Несмотря на это, посильная помощь Грузии всё же оказывалась. После похода на Тифлис армии персидского шаха Ага-Мухаммеда стало очевидно, что следующий такой удар грузинам не пережить и они либо будут полностью истреблены и уведены в рабство, либо вынуждены будут отказаться от своей культуры, принять магометанство и смириться с положением дальней провинции в составе Персии. Не лучшая участь ждала и Западную Грузию. Имеретия с центром в Кутаиси и Гурия давно были под контролем Турции, у которой просто не было времени и желания заниматься бедным, отсталым и разобщённым населением этих территорий. Морские порты в Батуми, Поти, Анаклии и Сухуми надёжно контролировались поставленными Турцией чиновниками. С их ведома на заходящие в эти порты турецкие галеры грузился живой товар из мегрел, картвел, армян, татар и имеретинцев, который затем доставлялся на рынки Туниса, Алжира и Каира. Крепких мужчин отправляли на галеры, а привлекательных женщин и малолетних детей отдавали в гаремы или в услужение богатым хозяевам. На протяжении пяти веков рабство было тяжелым, унизительным и отвратительным явлением для всего населения Грузии. Но рынок рабов приносил колоссальную прибыль, и отказываться от позорного ремесла добровольно не хотел никто. Ситуация изменилась только с приходом русских войск. Согласно заключённому перед самой войной с Наполеоном мирному договору, Турция признавала права России на территории Западной Грузии. Права России на Восточную Грузию годом позже признала Персия.

Можно с уверенностью говорить, что если бы население Грузии не оказалось под крылом России как одной из сильнейших на то время и влиятельных европейских стран, такое позорное явление, как работорговля, продолжалось бы ещё минимум столетие (специально для скептиков: рабство в такой, например, стране, как Мавритания, было официально отменено только в 2007 году, а фактически оно и сейчас есть). Для арабских стран Грузия стала бы тем же, чем являлись страны Африки для американских, английских и французских колонистов. Сейчас это предположение кажется диким и нелепым: во всём мире известна грузинская кухня, грузинские курорты, а многие монастыри, древние соборы и даже застольное грузинское пение считаются объектами культурного достояния и находятся под эгидой ЮНЕСКО. Но в начале XIX века именно трагическое развитие событий было более чем вероятно. И в том, что этого не произошло, как бы ни противились русофобски настроенные политики и различные общественные деятели, есть весомая заслуга России, спасшая грузинские народы от окончательного порабощения, собравшая их под своё крыло и бережно сохранившая культурное и историческое наследие Грузии.