По ту сторону

Александр Петрович Загуменов, 2021

Сознательный возраст у человека начинается в среднем с трех с половиной лет. У кого-то немного раньше, у кого-то – чуть позже. У Ивана все началось только сейчас, в 26 лет. Что было до этого, он не знал… Не помнил… Ему снились сны, и подсознательно он понимал, что здесь кроется какая-то тайна. Однажды, выходя днем из дома, он захлопнул на замок входную дверь, оставив дома ключи. Тогда он и предположить не мог, что открыл другую дверь, изменив свой привычный уклад жизни. И чем глубже он погружался, тем ближе становился к тому, чтобы приоткрыть завесу тайны. Содержит нецензурную брань.

Москва. Парк Культуры. Выдался шикарный июльский вечер. Город сиял своим великолепием. По реке не спеша проплывал теплоход, уходя дальше в центр города. На его палубе развлекался народ, у них было какое-то мероприятие, кто-то хлопнул пробкой из-под шампанского. Вдоль берега гуляли молодые пары, туда-сюда сновали велосипедисты. На набережной грянула музыка, все желающие пары высыпали танцевать. Остальные столпились у парапета и наблюдали за происходящим.

На фоне всего этого выделялся своим видом молодой человек, лет двадцати шести. Он неспешно шел, засунув руки в карманы и опустошенно глядя на землю. Его переполняли мысли, он был целиком в них погружен, не замечая ничего вокруг. Кто-то может и обратил на него внимание, но буквально ненадолго, чтобы потом повернуться к своей половинке, улыбнуться, перехватить стакан с кофе и дальше наслаждаться пейзажем города в заходящих лучах солнца.

Молодой человек не замечал всей этой суеты вокруг, отсутствуя для этого мира. Он был всего лишь фоном, а реальность сидела в его голове, его мыслях. Он пытался понять, откуда же пошло его начало, и в голову не шло ничего. Все было смазано, как будто его вырвали и бросили сюда, к определенному моменту времени, чтобы с ним начали происходить все эти странные события.

Он пытался вспомнить, с чего все началось… Он еще тогда влип в какую-то неприятную историю…

Ах да, точно, он начал припоминать. Уходя из дома, он умудрился запереть дверь, оставив ключи внутри. Дома, конечно, была мама, но она не могла ему ничем помочь, и он в отчаянии тогда вышел на улицу.

Кажется, это было в марте…

— Все хорошее закончится в понедельник…

— Но ведь сегодня пятница! А это значит, что у нас еще есть суббота и воскресенье

— Я — хороший, ты — хороший, он — хороший, а вон тот — плохой…

— Но почему тот — плохой?

— Не спрашивай почему, чтобы не стать плохим, как тот…

Эта сторона

«Черт! Ну как можно быть таким беспечным рассеянным идиотом? Ну и что теперь делать? Попросить открыть маму? Да легче вызвать какого-нибудь духа из параллельных миров!»

Молодой человек судорожно дергал ручку, будто бы верил, что она от этого откроется.

«Вот влип! А так хочется есть и потом прилечь, вытянуть ноги и нормально расслабиться, а теперь… Что же теперь?»

С этими мыслями он незаметно вышел на улицу и продолжал идти, перебирая в голове варианты последствий.

— Курить есть? — перед ним стоял массивный здоровый парень, может быть на пару лет старше его. Не дожидаясь ответа, он продолжил:

— Что и ты не куришь? Слушай, вы как все сговорились улучшать статистику населения по состоянию здоровья. Ну что ты неразговорчивый какой-то? Высокомерный, наверное.

Концовка фразы оказалась неожиданной для молодого человека. Он улыбнулся и смущенно произнес:

— Да нет, вовсе нет.

И неожиданно для себя продолжил:

— Просто влип в одну неприятную историю. Домой не могу попасть.

— Жена из дома выгнала? Ну пойдем попробуем с ней вдвоем побороться. Если нас и двоих вынесут, то у меня еще сосед на подмогу есть.

— Да нет…

— Что, хочешь сказать, что соседа лучше сразу с собой брать?

— Нет, — засмеялся молодой человек, — я живу один, точнее с мамой.

— Мать не скоро домой вернется?

— Она дома.

Незнакомец вопросительно посмотрел на него.

— Ну мамку ты зря разгневал.

— Да нет, она у меня парализованная лежит.

— Блин, сочувствую тебе… Но тогда у нас есть только один вариант.

«У нас?» — промелькнуло в голове у молодого человека. Его немного удивляло такое поведение незнакомца. Но он ему нравился. Ей богу, от него веяло какой-то легкостью.

— Балкон, — продолжал незнакомец.

— А?

— У тебя же есть пожарный балкон?

— Пожарный?

— Ну да, там обычно стоит пожарная машина и пара пожарников, которые приветливо машут тебе в окно.

В этот раз молодой человек вопросительно посмотрел на незнакомца, ничего не понимая.

— Что? Ты их даже не замечал? Ну ты и надменный тип. Нельзя же так. Я вот, например, по пятницам захожу на балкон к своим, пивка попить… Ладно, у тебя же есть на балконе лестница с люком. Она ведет на верхний балкон и еще снизу так же можно попасть к тебе… Ну чего ты застыл? Пошли знакомиться с твоими соседями.

Молодой человек не успел ничего ответить, как они уже вышагивали к его подъезду. Он же не сказал, где живет.

— Так, ну где твое обиталище? А то я машинально пошел, как обычно хожу за сигаретами.

— Да, мы идем правильно, вот мой подъезд. Но что Вы собираетесь делать?

— Ты забыл добавить «мистер Лавринский».

— Что?

— Ну раз сказал — «Вы», значит надо как-то достойно закончить свою фразу, чтобы повысить мою значимость. Вообще ты очень странный. Я не твой директор и не твоя теща, которая тебя прессует каждый день, и, вроде бы, возрастом недалеко от тебя, а ты «выкаешь» тут.

Незнакомец продолжал.

— Давай, приходи в себя. Начни с соседей. Сейчас постучишься. Он такой — Кто там? А ты ему — Открывай, морда! Папочка пришел расшевелить твою толстую задницу.

Молодой человек рассмеялся.

— Хотя, вероятно, он сразу начнет открывать дверь, а ты в этот момент убегаешь с криками.

Смеясь, они с незнакомцем поднялись этажом выше, где жил молодой человек. Незнакомец позвонил в дверь. Спустя время послышался сонный голос:

— Кто?

— Добрый день! Это Ваш персональный менеджер Антон. Принес Вам чудесный пылесос, который вычистит всю Вашу квартиру.

— Пошел в задницу!

Молодой человек уже забыл про свою проблему, ему было весело и легко. Да-да, именно легко.

— Простите за глупые шутки. Иногда меня угораздит что-нибудь ляпнуть. Нам очень нужна Ваша помощь…

— Ты что, не слышал?! Или мне может выйти и врезать тебе как следует!

— Пошли отсюда скорее, пока нас не убили к чертовой матери, — прошептал незнакомец молодому человеку.

На этот раз они спустились к соседям, которые жили под молодым человеком.

— Язык мой — враг мой. Теперь будем очень надеяться, что кто-нибудь есть дома и впустит нас.

Молодой человек уже ни о чем не беспокоился, он был уверен в успехе. Незнакомец вселял в нем эту уверенность.

И все оказалось действительно так. Им открыли, незнакомец вошел внутрь, дав указание молодому человеку направляться к своей двери и ждать, попутно выразив надежду, что люк на балконе не проржавел до безобразия и не нагроможден всяким барахлом. Молодой человек стоял у входной двери своей квартиры, мысли крутились у него в голове.

Послышался знакомый щелчок открываемого замка, его спаситель стоял на пороге. У него в этот момент возникло странное ощущение, что он знает этого человека уже давно.

— Ты уж извини, балкон-то у тебя закрыт. Пришлось бить стекло. Проходить сквозь я пока не умею. Но ты не переживай, я выбрал что поменьше, форточку.

«Форточку?» — изумленно подумал молодой человек. «Как он в нее умудрился пролезть? Она же где-то полметра на полметра»

— Слушай, я даже не знаю, как тебя благодарить.

— А я тоже понятия не имею. Был бы ты женщиной, вопросов не возникло. А так ты своей половой принадлежностью загнал меня в тупик. Ну давай, «повыкай» тогда еще сегодня, чтобы я почувствовал себя важным человеком.

Незнакомец еще думал некоторое время.

— Слушай, от всех этих балконных дел чертовски хочется пить. Может это, я сбегаю в магазинчик, пивка возьму. Ты как?

Молодой человек открыл было рот сказать, что не пьет, но он не знал этого точно. С ума сойти! Он не помнил себя пьющим, но и табу на это дело у него вроде тоже никакого не было.

— Ты как будто квартиру покупаешь. Я тебя конкретно подвесил этим вопросом. В общем, я пойду возьму, а ты тогда сам решишь. Кстати, меня Данила зовут, — произнес незнакомец, протягивая руку.

Молодой человек на мгновение снова задумался.

— Имя вспомнить пытаешься? Бывает. Помню я один раз так поднабрался, что весь полицейский отдел заставил играть в детективов. А ты уже в начале своего пути мозгами барахлишь. Это если мы сейчас напьемся и, не дай бог, попадем к нашим друзьям, у них будет катастрофа. Ну давай, пока не вспомнишь свое имя, будем звать тебя Вильгельм, как моего бывшего кота.

— Да нет, меня Иван зовут.

— Вань, ну тогда я тебя поздравляю, ты прошел испытание в наш клуб. В общем, я за пивом, а ты пока можешь переделать свои дела.

Дела у Ивана действительно были. Нужно покормить свою мать и проверить, не сходила ли она в туалет. Мать была полностью парализована, даже не шевелила головой, только моргала, глаза устремлены в потолок. Нижняя челюсть зачастую отвисала вниз, весь подбородок постоянно был в слюнях. Но это была его мать, и он безропотно за ней ухаживал. Еще окно в форточку было разбито, нужно было что-то придумать, чтобы мама, не дай бог, не простыла. Но Иван не учел одного факта, что стекло было двойное, и Данила разбил стекло только с наружной стороны, а второе просто снял и потом аккуратно приладил обратно. Этот факт невероятно обрадовал нашего героя, сегодня можно было не заморачиваться с этим.

Он уже успел покормить мать и сделать остальные дела, а Данилы все не было. Иван уже начал беспокоиться, неужели тот не вернется. Он уже сложно представлял свой вечер в одиночестве.

Послышался стук в дверь, Иван вскочил открывать. На пороге стоял Данила с грузным пакетом.

— Ты представляешь, в коем веке в нашем магазине образовалась очередь, а еще бабка передо мной способствовала ее увеличению. Что-то там расспрашивает у кассира, консультируется, как будто инвестирует в облигации, а у самой в корзине зеленый лук и пара редисок. И она такая кассирше — Вот, мол, хочу окрошку замутить, как думаете… и пошло бла-бла-бла. Я ей говорю — Вы знаете, тут еще за Вами люди стоят. А она мне в ответ — Да пошел ты на хрен, мать твою!

Иван рассмеялся:

— А дальше что было?

— Дальше, я, как настоящий мужчина, полез с ней драться. А поддержка-то была на ее стороне, остальные бабки взялись откуда ни возьмись. Они образовали кольцо вокруг нас и давай орать — Мань, наваляй ему, надери его наглую задницу! А мой соперник-то с тростью, типа ходит с ней. Начала ей крутить, как монах Шаолиня. Ну, думаю, плохи мои дела. И тут в конфликт вмешалась наш кассир.

— Что, пришла тебе на выручку? — давясь от смеха, выговорил Иван.

— Да куда там, раскидала нас по разным углам. У нее же высший сан и пятый дан по айкидо. Прям выпрыгнула из-под кассового аппарата, как в старых гонконгских боевиках, и давай нас с бабкой “приходовать”. Ее швырнула в сторону группы поддержки, выбив “страйк”, а меня с пакетами — в другую сторону. Вот сейчас надо проверять, все ли бутылки целы… Ну давай, наверно, на кухне сядем.

Иван все никак не мог остановиться смеяться. Данила начал небрежно извлекать содержимое из пакета на стол. Пиво, семь бутылок Старого мельника, копченый сыр и сухарики.

— У нас сегодня вечеринка… Ну давай, рассказывай свои умопомрачительные истории.

И сам сразу же продолжал:

— Ох, что-то я устал, и все эти долбаные козлы достали меня за неделю.

Данила открыл бутылку и сделал несколько больших глотков.

— Вань, бери тоже, не стесняйся.

— Спасибо, — смущенно пробормотал Иван. Он открыл банку и сделал небольшой глоток. Данила удивленно поднял брови.

— Слушай, мой кот, Вильгельм, который, и то больше глоток делал.

Данила поставил пустую банку под стол и открыл вторую.

— Извини за несимпатичный вопрос, а что у тебя с мамкой случилось?

В душе у Ивана немного похолодело. Из-за того, что он не знал ответа на этот вопрос. Он кормил ее, ухаживал за ней, но и на работу тоже приходилось ходить. Откуда она взялась? Опять провал. Но он работал на ней, знал ее. А с чего все началось? Чертовщина какая-то!

— Она попала в аварию, — пробормотал Иван, пытаясь добавить еще что-то, но получилось невнятно.

— Прости. Больше не буду лезть к тебе с этой темой, правда.

— Да все нормально.

— Нет, я просто к тому, что ты живешь вдвоем с ней, и тебе особо некогда вырваться. Вот черт! А я думал, что я — самый пострадавший в этой жизни со своей работой в такси.

— В такси?

— Ну да, вожу всяких идиотов. За деньги, конечно, но это не отменяет суть идиотизма данной работы. Да-да, не спрашивай, почему я выбрал эту профессию. Просто дурак. Но я верю, что в один прекрасный день я наберусь ума, оторву свою задницу с этого чертового автомобильного кресла и освою что-то такое, что мне позволит сидеть в каком-нибудь стеклянном здании с умным видом, лупиться в компьютер и получать за это хорошие деньги. Ну а пока… Добро пожаловать в мир всяких уродов и козлов.

Вторая банка подошла к концу. Иван все сидел с первой, он слушал.

— Вот садится ко мне одна такая. Едем… Встали в пробку. И начинается… «А нельзя ее как-то объехать?» Конечно, можно, просто я и все, кто стоит в ней, дебилы. Нам это просто нравится, мы получаем от этого эстетическое удовольствие. Я вот всегда езжу в поисках какой-нибудь «жопы». И как вижу пробку, прям со всех колес туда, чтобы встрять подольше. Не нравятся им пробки… Скоты! А я прям обожаю! Любимое мое дело, после секса и алкоголя.

Данила сделал большой глоток.

— Ну так вот, она мне начала по мозгам ездить, мол, лучше бы я поехала на метро, я опаздываю. А, ну раз опаздываете, что же Вы сразу молчали. Сейчас мы тогда с разгона снесем ограждение эстакады, слетим с нее, к херам, и, если останемся живы, продолжим наш маршрут. Или она наверно думает, что я для нее трансформирую машину в самолет. Ты когда-нибудь видел тринадцатую с крыльями?

Иван отрицательно помотал головой.

— И я нет. И не дай бог, с ее-то надежностью не хватало того, чтобы она еще летала. Быстрее, по-моему, мой жирный котяра бы взлетел, чем она.

Данила продолжал:

— А еще знаешь, садится клиент, я начинаю вбивать маршрут. «Пффф! И Вы пользуетесь навигатором. Ну и таксисты пошли. Первый день, наверно». Вот так вот, провели оценку моей профессиональной деятельности. Ну все, завтра же увольняюсь! Да пошел ты к черту! Сам небось от силы ездишь на работу и в Ашан по выходным по пинку своей жены. Конечно, я бы тоже без навигатора поездил. А это Москва. Тебя могут “закталить” в такие дебри, о существовании которых ты даже и не подозревал. Это тебе не деревня с парой-тройкой улиц.

Данила опорожнил последнюю банку.

— Так что если тебе в Москве попался таксист без навигатора, то либо он с пеленок маршруты Москвы изучал, либо, скорее всего, такой таксист отвезет Вас в ближайший лес. Ну ладно, пора мне в люльку, завтра заниматься своей ублюдской деятельностью.

Данила с Иваном поднялись из-за стола.

— Давай махнемся номерами. Станет скучно и одиноко, звони.

Иван, почти допивший свою банку, улыбнулся и достал телефон.

— Да ты алкоголик просто от бога, настоящий талант! Ты всегда так в слюни напиваешься? Ну ничего. Правильно. Экономишь семейный бюджет.

Данила ушел. Иван пошел в ванную чистить зубы и готовиться ко сну. Ему тоже нужно было завтра идти на работу. Сейчас посмотреть, как там мама и «в люльку», как выразился Данила.

Как же плохо, что все это закончилось, и начиналась ночь. Для Ивана начиналось испытание, ему постоянно снились кошмары, большинство из которых он, к счастью, не помнил. А еще мать ночью издавала какие-то звуки. Они вызывали в его душе ужас, и он попросту боялся подходить к ней туда в эти моменты. Но с трудом пересиливая себя и подойдя, он видел, что все было как обычно. Мать либо спала, либо лежала с открытыми глазами, которые, как всегда, были устремлены в потолок. Она издавала эти звуки, когда он был в другой комнате, словно издевалась над ним. И только по ночам.

***

Иван улегся. Он пытался заснуть, проворачивая в голове мысли за сегодняшний день. А лежал бы он сейчас так беззаботно, если бы не Данила? Все-таки он отличный парень, хоть и с долей цинизма. Но за его чувство юмора можно было простить ему это. И за то, что ворвался в его повседневную жизнь и разбавил ее своей неординарностью, сам при этом живя обычной жизнью. Иван очень надеялся, что их общение не закончится на этом дне, что будут еще другие, не менее хорошие. Все-таки здорово, что так получилось. Захлопнув входную дверь, он открыл другую…

***

Да, дверь была действительно открыта, и он сидел спиной к дверному проему и видел его через зеркало, стоящее перед ним.

В комнате было темно, но его глаза привыкли, и он мог различать очертания. В ней не было ничего кроме зеркала и открытой двери. По крайней мере, он видел ее петли, белые. Но эти петли располагались странно. С внешней стороны двери.

Внезапно у него внутри похолодело, петли шевелились. Да это не петли, это чьи-то руки, которые ухватились за дверной проем, словно кто-то, сидя с другой стороны, подсматривал за ним. Иван сидел, уставившись в зеркало, не в силах оторваться.

Вдруг между петель (рук) начало появляться что-то…

“О боже! Это… Это чья-то голова, круглая, но не человеческая, белая, без волос”. На моменте, когда вслед за лбом показались глаза, Иван резко обернулся, не успев разглядеть, но поняв, что это было что-то жуткое. Там ничего не было, только проем (без петель), который поглощала тьма. Иван зачем-то снова повернулся к зеркалу. Он весь трясся, но не предпринимал никаких других действий, словно играя по чьему-то сценарию. На проеме вновь появились руки, напряглись, подтягивая за собой что-то… Что-то страшное…

Иван вскочил на своей кровати. Сердце колотилось в его груди. Вот оно! Из комнаты матери опять доносились эти неприятные звуки. Ему не хотелось идти туда, он только сильнее сжался в своей кровати и пытался не обращать внимания на них.

И вроде как их уже не слышно… Да и вообще что-то произошло. Рядом с ним лежала девушка. Ее голова лежала у него на груди, он гладил ее длинные волосы. Из-за них он не видел ее лица.

Она произнесла ласковым голосом:

— Не стоит беспокоиться о Фестильде.

— Фестильда? — удивленно переспросил Иван. — Кто такая Фестильда?

В этот момент девушка резко отстранилась от него, сев на кровати. Она сжала его руку, смотря прямо на него. Боже, какая она была красивая! Но несмотря на это он перевел внимание на свою руку, которую она крепко сжимала. Затем его взгляд вернулся к ней, и он побелел. Лицо ее начало стремительно меняться. То, что происходит с людьми годами, с ней происходило за секунды. Вся ее кожа покрывалась пигментными пятнами, волосы выпадали, она как будто иссыхала.

Боже! Она не просто стремительно старела, она разлагалась как труп. Ее глаза, казалось, вылезли из глазниц, обнажились зубы. Но она по-прежнему смотрела на него и крепко сжимала его руку. Он в панике пытался ее высвободить… Все опять затихло, но его руку по-прежнему что-то сжимало. Иван бросил туда взгляд, это накрутилось одеяло.

Все равно, что-то было не так. Вроде это была его комната, а в то же время и нет. Он с ужасом почувствовал присутствие в комнате чего-то… Или кого-то. Ему стало страшно, очень страшно. Он повернулся к стене и зажмурился. Вдруг кто-то или что-то начало прижимать его откуда-то сверху. Иван совершенно ясно ощущал влияние некой физической силы, но совершенно ничего не мог сделать. Его тело как будто отказало. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и не мог выронить ни звука. Он только в панике повторял про себя:

— Хоть бы это кончилось, хоть бы это кончилось, ХОТЬ БЫ ЭТО КОНЧИЛОСЬ, ХОТЬ БЫ!

Иван не помнил, открывал ли он снова глаза. Он не понял, сон ли это был или нет, но его комната вновь предстала перед ним в привычных очертаниях.

Он взглянул на часы — полшестого утра. Через час вставать на работу. Оставшееся время Иван пролежал с открытыми глазами.

***

Он работал в типографии за городом, в отделе допечатной подготовки. Ничего особенного Иван в этой работе не видел, как и в остальной своей жизни. Все дни проходили практически одинаково. Когда все это началось, он не помнил. Главное, что он знал, как делать свою работу, чтобы можно было существовать.

На работе Иван пытался восстановить в памяти свою прошедшую ночь. Его все не отпускала мысль, что же это такое могло быть в его комнате. Может это все-таки был сон. Иван все никак не мог переварить произошедшее с ним, но взял себя в руки. Покормил с утра мать, поменял постельное белье. Все это он проделывал с хирургической ловкостью и быстротой, что еще раз заставило его задуматься, а как давно все это началось?

Иван сидел на своем рабочем месте и никак не мог сосредоточиться на работе. Зазвонил телефон, заставив его подскочить на месте. В трубке раздался голос Данилы:

— Алле! Ну давай, рассказывай, что там творится в мире больших денег!

Рот Ивана растянулся в улыбке.

— Привет. Рад тебя слышать.

— Ты представляешь, подвозил сейчас одного дурака. Просил меня кондиционер включить. Ты, придурок, когда садился. не видел, какая марка машины. Может тебе еще массажик сделать, урологический?

Данила продолжал рассказывать.

— Я приоткрыл окно. Он опять начинает — Меня сдувает. Жаль, думаю, что ты мне врешь, а то я бы уже не слышал твоего мерзкого голоса… В общем, снимаю сейчас стресс, пью каффэ с ля папирос. Думаю, дай позвоню.

— Слушай, Дань, ты если хочешь, заходи сегодня.

— Не, сегодня буду пахать как проклятый, до ночи, денежку зарабатывать. Но ты сильно скучашки не включай, загляну на днях. Ладно, давай, я тут заказ поймал.

Данила положил трубку. Иван остался сидеть в расстроенных чувствах. Сейчас он, как никогда, ощущал, как течение распорядка жизни давит на него. Ему нужен был Данила.

***

Иван ехал домой. Возвращаясь на электричке, он стоял в тамбуре у дверей и, как обычно, был погружен в свои раздумья.

Вдруг он услышал какой-то шум. Чья-то рука плотно легла на стекло… С той стороны, снаружи. Следом появилось окровавленное лицо. Страшный незнакомец яростно хлопал ладонью по стеклу, как будто что-то хотел от Ивана, который в ужасе попятился от двери, сталкиваясь с другими людьми. Они изумленно глядели на него, но не на двери. Неужели они не видели?

Между тем незнакомец продолжал смотреть на него, волосы развевались от потока ветра. Струйки крови растекались по всему лицу. Иван быстро зашел в вагон. Он чувствовал на себе взгляды людей, но никто ничего не сказал. Вскоре все снова вернулись к своим делам.

***

Дома, покормив свою мать и поменяв ей простыни, он просто сидел возле нее, как всегда задумавшись. Вдруг он услышал этот неприятный звук, который раздавался по ночам, почему-то сейчас, вечером. Он перевел взгляд на мать, и сердце его подпрыгнуло в груди. Ее голова была повернута в его сторону, с устремленными прямо на него глазами. На сколько он помнил, она вообще никак не могла пошевелиться раньше. Голова уткнута в подушку, а пустой безжизненный взгляд устремлен в потолок. А теперь она смотрела на него гневным и, как ему показалось, ненавидящем его взглядом.

Иван выскочил из квартиры и мчался вниз по лестнице, даже не став вызывать лифт, словно кто-то гнался за ним. Не кто-то, а его мать. Ему представлялось, что если он обернется назад, то увидит ее в лестничном пролете, преследующую его. Голова ее так и останется повернутой в сторону. От этой жуткой картины в голове Иван припустил еще быстрее. На улице он уже бежал не так быстро, а вскоре перешел на нормальный шаг.

Иван бродил по ночному городу и понимал, что всю ночь это продолжаться не может. Он дьявольски устал и ему сильно хотелось спать. Он с ужасом понимал, что ему придется вернуться туда. В этот момент ему не пришло в голову позвонить Даниле. Он поплелся домой. Зайдя на порог, он быстро юркнул в свою комнату и завалился на диван, даже не почистив зубы. Вроде было тихо.

***

Да, было тихо, и перед ним стоял дом. Обычный такой деревенский, одноэтажный, но добротный, из кирпича, дом. Иван зачем-то потянул на себя дверную ручку, дверь оказалась не заперта. Он стоял на террасе, до него доносились какие-то приглушенные звуки, похожие на крики. Перед ним возвышалась еще одна дверь, большая, грузная. Дверь, откуда, как показалось Ивану, и доносились эти крики. Он потянул ее на себя, она со скрипом отворилась, приглашая его войти в свой мир.

Если бы Иван как следует осмотрелся, то он увидел, что стоит в коридоре. Слева находилась дверь, чуть далее, справа, находилась другая дверь. Но его взгляд сразу устремился прямо, так как оттуда раздавались эти душераздирающие крики горя и отчаяния. В глубине коридора находилась комната, дверь в которую была открыта. Иван разглядел холодильник, это была кухня. Его взгляду бросились тени, мечущиеся по потолку. Источник этих жутких криков находился в глубине кухни, вне зоны его видимости. Судя по жутким теням, пляшущим по потолку, женщина, как он понял, судя по крикам, стояла на коленях, вздымая руки и голову к потолку. Пальцы ее были растопырены. Наряду с нечеловеческими воплями все это выглядело жутко устрашающе.

Вместо того, чтобы выбежать из этого проклятого дома и бежать куда угодно, лишь бы подальше отсюда, Иван медленно двинулся вперед, к кухне. Не сводя с нее глаз, но проходя мимо двери слева, он вдруг краем глаза уловил что-то, какое-то движение. Дверь была со стеклянными вставками и вела в ванную. Там, напротив двери было окно, в котором проглядывался соседний дом. И вот в окне того дома он увидел что-то… Кого-то, кто спрятался за занавесками и следил за ним. Иван даже, казалось, видел его темный силуэт, который едва вырисовывался из-за гардин. Он медленно попятился назад, и его внимание вновь переключилось на кухню.

В дверном проеме на мгновение показалась женщина, которая… О БОЖЕ! С разбегу вмазалась головой о стену, словно бык, желающий насадить кого-нибудь на рога. От такого удара ее отнесло назад, она потеряла равновесие и упала где-то в глубине кухни.

Иван очень боялся, что она увидит его. Ему не хотелось думать о том, что произойдет после этого. Он заметил кровавое пятно на стене, с которого растекались струйки. По ходу это был не первый ее наезд на стену.

Вопли не прекратились. Иван медленно продолжил свое движение по направлению к кухне. Напоследок, переключив свой взгляд налево, через открытую дверь в ванной, он увидел, как тот “кто-то” тоже начал идти. Он видел это через окно соседнего дома, какое-то движение. Но разглядеть ему удалось только… Ему не показалось. У существа были длинные когти, которые заканчивались где-то за пределами окна.

Он сейчас находится в незнакомом доме, в котором беснуется некая сумасшедшая, а в доме по соседству за ним наблюдает какое-то непонятное существо.

«Нужно убираться отсюда!»

Иван поравнялся с дверью, находящейся справа, и какое-то странное чувство охватило его, словно Ивана тянуло туда неким невидимым магнитом. Он вошел. Его взору предстала гостиная, диван, старый сервант, телевизор.

«Какого черта меня сюда тянет?»

Здесь было еще что-то… Что-то такое, о чем он не знал. Иван и думать забыл про ту женщину, которая не переставала кричать. Слева гостиной была еще одна открытая дверь, которая вела в небольшую спальню. Та комната, в свою очередь, соседствовала с кухней. У них была общая стена, у которой стояла кровать. Он подошел к ней и лег. В этот самый момент послышался удар такой силы, что с потолка посыпалась штукатурка.

«Неужели она проделала это головой?»

Эта женщина была за стеной, и она могла заявиться сюда. Ее с ним разделяло только пара метров и сама стена. Наверняка это ее спальня. Ведь рано или поздно она устанет проверять свою голову на прочность и придет сюда. А тут он…

Иван не сводил взгляда с прохода, ведущего в гостиную, откуда он зашел сюда. Он все смотрел, смотрел, смотрел…

Смотрел, пока все не оказалось в плотном тумане. Откуда он взялся, Иван не знал. Он уже не слышал криков. Вероятно, та женщина уже стояла на пороге, сейчас туман рассеется, и он увидит ее. Только чуть позже Иван понял, что находится в каком-то автомобиле, на заднем сиденье. В машине никого не было, кругом расстилался туман, и ничего не было видно.

Вдруг из глубины тумана начал проявляться чей-то скрючившийся силуэт. Оно быстро приближалось к машине. Из-за сильной “сгорбленности” этого существа Иван не мог его как следует рассмотреть. Что-то серое с огненно-рыжими волосами. Он почти успел отвернуться, прежде чем существо успело добежать до задней двери и резко с воплем вынырнуть оттуда. Слава богу, что он не успел разглядеть его в окне, увидев его буквально мельком.

Все снова затихло, но он еще какое-то время не решался открыть глаза. Наконец, он приоткрыл их, осмотрелся. Опять комната, но уже не та. А он ведь успел соскучиться по гостиной.

Иван медленно встал и вышел из комнаты. Дом был внушительных размеров, в два этажа. Снаружи бушевала гроза, да такая, что дом содрогался от грома. Он оказался на ступеньках, ведущих на первый этаж. Откуда-то снизу раздавался стук. Да-да, сквозь шум дождя и грома он расслышал, как будто кто-то активно тарабанил по стеклу. И что он сделает? Конечно же направится на звук, какие могут быть сомнения.

Иван медленно спустился со ступенек. Опять его охватило это ощущение неспешности, постепенности. Он прошел в большую комнату. В ней было пусто, только несколько окон, в одно из которых как раз активно стучали… Иван подошел ближе. Там, за окном, в ночной мгле, на фоне сверкающих молний и льющего града, стоял насквозь промокший человек. Его лицо было бледным, глаза расширены. Человек был в ужасе. Завидя Ивана, он еще сильней забарабанил по стеклу.

— Прошу Вас! Умоляю! Помогите мне! Пожалуйста!

Иван резко отпрянул от окна, как ошпаренный, развернулся и побежал обратно к лестнице. За спиной он услышал дикий крик ужаса того человека. Что-то там произошло… Подбежав к лестнице, он услышал, как с грохотом вышибло входную дверь. Иван побежал наверх по ступенькам. Послышался страшный рев, от которого все внутри переворачивалось.

«Боже! Скорее! Скорее бежать! Лишь бы не видеть того, что сейчас, вероятно, позади меня!»

Ни за какие сокровища мира он бы сейчас не оглянулся назад. Иван споткнулся на одной из ступенек и растянулся на лестнице. Он в панике пытался подняться, но не мог, просто не мог по непонятным причинам. Рев сзади нарастал. Иван крепко зажмурился, стиснув зубы, и начал молиться про себя, просто молиться…

Он лежал в своей комнате, из глаз струились слезы.

«Что это такое было?! Что это, мать его, такое было?!»

Иван лежал так еще какое-то время. Потом только встал и пошел в ванную.

***

Время шло, жизнь продолжалась. До изменений привычного уклада жизни оставалось пару месяцев. А до этого времени все шло своим чередом. Работа, уход за матерью… Тот ужасный случай с ней понемногу стал стираться из его памяти. И конечно же, кошмары по ночам, большую часть из которых Иван не помнил, но некоторые из них острым клином врезались в память.

Один сон запомнился ему особняком, а запомнился тем, что не был кошмарным. Это был прекрасный сон с толикой волнения вперемешку с радостью. Все это создавало внутри него необычное ощущение, которое, как нельзя, дополняло сон.

Началось все с того, что он находился среди облаков, паря, как птица. Облака больше напоминали тучи — серые, надвигающиеся. Чувство было очень необычное. В следующее мгновение его как будто резко что-то затягивает, кидает вниз. Он оказывается в каком-то крупном мегаполисе. Погода стояла пасмурная, но без дождя. Кругом сновали толпы людей. Ивану приходилось проталкиваться сквозь них.

Вдруг среди них он увидел что-то особенное, силуэт, который находился спиной к нему на расстоянии примерно ста метров. Это была девушка с длинными волосами. Что-то щелкнуло в его мозгу, внутри зародилось какое-то новое чувство. Оно было сильнее, чем то, когда он парил среди облаков.

Иван начал пробиваться к ней сквозь толпу. Она оставалась на месте, но расстояние между ними не сокращалось. Он не думал о том, что будет дальше, что он ей скажет. Он просто хотел дойти до нее. И Иван все шел, шел и шел, пока не проснулся.

Это был редкий момент, когда он был крайне расстроен. Иван пытался всеми силами снова погрузиться в сон, чтобы в конце концов дойти до нее. У него в мозгу стояла только эта задача, но попытки были тщетны. На работу он отправился в скверном настроении.

В остальное время это были не прекращающиеся кошмары. Некоторые из них можно было выделить из множества других. Как например, он находился в незнакомом городе. На улице было не людно. Стояла ночь. В городе орудовала группа, даже сложно предположить, как их можно было назвать. Они вели охоту на обычных людей. Где-то в центре города у них было место, где они «приходовали» своих жертв. Оттуда периодически доносились жуткие крики, слышные на весь город. Не дай бог кому-нибудь случайно забрести в это место.

Откуда он это знал? Это же был его сон, в котором он играл свою роль. Его мозг был сценарием, который предоставлял нужную информацию. Это был такой сценарий, в котором не раскрывались все карты, дабы добиться наилучшей актерской игры.

И вот Иван прячется под окном в одном из домов. Он также чувствует, что в это окно кто-то пристально вглядывается, находясь с другой стороны. Это был один из этих, из центра, и он искал его. Иван чувствовал его присутствие. Незнакомец не уходил. Он все смотрел, смотрел и смотрел…

Запомнился ему и другой сон, более жуткий, который он к счастью до конца не помнил. А дело было в каком-то детском лагере. Иван был подростком. Там же находились другие дети, его ровесники.

Территория лагеря представляла собой огромную поляну среди леса, на которой находилась двухэтажная, довольно ветхая постройка. Неподалеку протекала речка. Днем это было живописное, прекрасное место. Но существовал один непонятный странный нюанс. К вечеру все ребята уезжали ночевать в город. На территории оставалась только одна из вожатых, все время одна и та же, довольно симпатичная блондинка с серо-голубыми глазами. У нее все время было грустное, даже какое-то поникшее выражение лица. Иван и предположить не мог, как она с такими настроениями здесь оказалась. С вожатой оставался один из подростков, каждую ночь новый. Казалось бы, довольно неплохая ситуация. Но было одно «но». На утро, когда возвращалась вся группа, подросток, оставшийся в лагере на ночь, был бледен как полотно и особо не разговорчив. Он ни слова не говорил о прошедшей ночи.

Сейчас подходил черед оставаться Ивану. Вожатая была такой, как всегда. Он провожал группу в город. Солнце потихоньку садилось, стоял чудесный закат. Последние облака мерно уходили к горизонту, освещенным розовым заревом. Иван стоял и смотрел вдаль… И даже не заметил, как подкрался вечер, а затем ночь. Все это время он был один, вожатая, по всей видимости, находилась в доме. Почему она даже не удосужилась выйти и загнать его на отбой? В доме не горело ни одного огонька. Странно все это…

«Интересно, а там вообще что-то должно гореть? Ладно, пойдем сходим на разведку, найдем вожатую».

Черт! Он даже не знал ее имени.

Иван зашел в дом, его взору предстал большой холл с ведущей наверх лестницей. В две стороны от нее расходились коридоры с множеством дверей по бокам. Было темно, но он мог различать очертания. Иван прислушался. Откуда-то сверху доносились всхлипывания, кто-то тихонько плакал.

«Не кто-то, а вожатая», — мысленно поправил себя Иван.

Он начал неспешно подниматься по лестнице. Вот он достиг пролета, там было окно. Он взглянул в него. Звезды сияли на темном небе, и светила луна, большая и какая-то уж больно насыщенно-желтая. Кровавая.

Новые всхлипы отвлекли Ивана от оконных пейзажей, он продолжил путь наверх. Оказавшись наверху он огляделся…

Иван проснулся в холодном поту, оставшуюся часть сна он не помнил, но зато он не забыл, как всю оставшуюся ночь снова пролежал с открытыми глазами.

Снился ему один сон с участием Данилы. Да, его друг уже успел засветиться в снах. Они неплохо сдружились, но виделись не так часто, как хотелось бы. Данила много работал в такси, и свободного времени у него было очень мало. Но при первой возможности тот забегал к Ивану выпить пивка и потравить свои шутки. Это была его визитная карточка. Иван частенько хохотал чуть ли не до слез, но у самого Данилы почти всегда оставалось невозмутимое лицо, как будто они говорили о политике. Помимо травления всяких-разных шуток Данила любил алкоголь, сигареты и тяжелую музыку. У него не было девушки, собственно, как и у Ивана. Сам он был весьма неплох, но эти его взгляды на жизнь, сопровождаемые большой долей цинизма и жестких высказываний, такое понравится далеко не всем. Женской половине, в особенности.

В этом Иван убедился, когда они с Данилой сделали вылазку в какой-то клуб, где тем вечером выступали любительские музыкальные группы. У Дани был друг Геннадий, который являлся гитаристом в одной из таких групп. Он их, собственно, и позвал. Иван долго думал и сомневался, ссылаясь на мать. Но истинной причиной были страх и неуверенность. Он осознал, что кроме работы никуда больше не ездил, и все это казалось ему новым, безусловно интересным, но вместе с тем пугающим.

— Слушай, ты уже тут корни окончательно пустил, нужно срочно тебя спасать! Бросай на хрен всю эту вакханалию, пойдем оттянемся как следует!

Данила активно склонял Ивана поехать, и у него это получилось.

Клуб располагался в подвальном помещении жилого здания. Приблизившись к нему, они услышали приглушенные звуки музыки.

— Давай покурим и пойдем веселиться.

Иван не курил, а просто стоял рядом. Они вошли, их взгляду предстал холл, который был, буквально, набит пьяной молодежью. Чуть дальше располагался вход в темное помещение, по которому раскатывались яркие, разноцветные вспышки света.

— Ооо! Чью эту морду я тут вижу! — затянул Данила.

К нему, улыбаясь, приближался парень лет двадцати восьми.

— Ну иди скорей сюда! Будем обниматься, целоваться! Ты уже забронировал нам места возле сцены, как своим самым преданным фанатам?

— Парни, смотрите… Гена! — прервался парень, протянув руку Ивану.

Иван протянул руку в ответ и пробормотал свое имя.

— Гена! Ваня! Мы не пьяны! — возмутился Данила. — Где тут в вашей хибаре пиво продают?!

— Да погоди ты! В общем, сегодня выступают десять групп, мы — девятые. Сейчас играют только третие…

— О нет! Только не это! Горе мне! Я этого не переживу! Пропустить две группы! Так, где пиво?! Мне срочно нужно залить горе по этому поводу.

Гена, не обращая внимания на восклицания Данилы, продолжал:

— В общем сейчас я пойду к своим. Там еще у меня друзья, пообщаться надо, а вы располагайтесь, осматривайтесь. Ждем вашей поддержки на нашем выступлении.

— Ага, поддержки. Разбежался. Может мне еще тебе поднос с пивом принести, танцуя при этом индийский танец.

— Было бы неплохо, — улыбнулся Гена.

— Пошли от этого предателя, — сухо проговорил Данила Ивану.

— Жду вас на нашем выступлении, — закончил разговор Геннадий и удалился в глубины главного помещения. Данила с Иваном последовали его примеру.

Это было довольно большое помещение с приличным скоплением народа, но перемещаться было довольно свободно. Довольно плотная гуща людей была только у самой сцены, где и проходило основное действие. На сцене парень не пел, а просто надрываясь орал.

— Это он ругается на тех ребят, которые столпились у сцены! — бросил Данила, увидев изумленное лицо Ивана. — Перевожу дословно: мать вашу, разойдитесь немного в стороны, чтобы нам, музыкантам можно было пройти к бару! На самом деле он так поет! Да-да, не смотри так, это гроул, детка! Это вам не София Ротару со своей Хуторяночкой! Два пива!!! — проорал Данила бармену, чтобы тот смог услышать его сквозь эти адские мелодии.

Как и говорилось до этого, народ в основном тусовался у сцены, кто-то даже зажигал. Чуть дальше от сцены все уже кучковались группами, разбившись на компании. В одной из таких групп Иван заметил уже знакомого ему Геннадия, тот что-то горячо объяснял стоявшим рядом девушкам. Некоторые люди сидели, прислонившись спиной к стене. Данила у стойки приканчивал уже третью кружку, в то время, как Иван допивал только первую. Они взяли еще по одной. У барной стойки стояла симпатичная девушка. Данила чуть ближе придвинулся к ней и, дождавшись паузы между композициями, произнес:

— Решила нормального мужика склеить?

Девушка, казалось, отреагировала несколько растерянно, но улыбнулась.

— Одна стоишь тут, скучаешь? Плохо тебе?

Девушка небрежно рассмеялась:

— С чего ты взял?

— Да вот, шкуру свою трешь тут возле стойки. Тоскуешь. На меня поглядываешь.

— Ты слишком высокого мнения о себе, — уже несколько раздраженно произнесла девушка. У нее зазвонил телефон.

— Алле! Нюш, ты где? Будь там! Я сейчас подойду к тебе!

— Неужели после всего, что было между нами, ты вот так возьмешь и просто уйдешь?

— Именно так! Хорошего вам вечера, мальчики!

— Как ты могла вообще? У тебя совесть есть? Что ты себе позволяешь вообще?

Но девушка уже скрылась в толпе.

— Вот так всегда, ничего не меняется со временем. Чудес не бывает.

Данила взял себе очередную кружку. Иван все это время просто стоял, наблюдая за всем этим, и улыбался. К барной стойке подошел высокий парень в очках.

— Замена, — прошептал Данила Ивану и потом более громко произнес. — Привет! Музыку пришел послушать?

— А зачем же еще? — улыбнулся парень.

— Ну кто же тебя знает. Может ты нас тут выслеживаешь, чтобы потом после концерта жестоко избить где-нибудь в подворотне.

— А-ха-ха-ха-ха! Зачем мне это надо?!

— Да вот и я о том же пытаюсь сказать, зачем тебе это? Я работаю в такси, мне денег только и хватает, что на пиво. Друг мой тоже недалеко ушел. Есть тут и поуспешнее ребята. Вон, тот кудрявый, например.

Данила кивнул в сторону Геннадия, который стоял уже с другой компанией. Тот, завидев его, улыбнулся.

— Еще и скалится, сукина рожа. Точно не все дома у него. Зато косуха хорошая, снять можно. Девушке своей потом подаришь.

— А-ха-ха-хах! — незнакомец продолжал смеяться.

— А вообще к черту кудрявого! Тут одна девица стояла до тебя, можно за ней погоню устроить. Тебя вперед выставим, — Данила кивнул незнакомцу. — Ты у нас угрожающе выглядишь. Вот она охренеет.

— Да нет, ты что! Я такими делами не занимаюсь, — сквозь смех сказал незнакомец.

— А я, знаешь ли, люблю. Иногда отвезу очередного придурка и нет-нет, припущу за какой-нибудь фифочкой. Размахивая руками, ору ей — Стооой! Чтобы она там в конец наложила.

— Слушай, — обратился незнакомец к Ивану, — твой друг, похоже, принял что-то еще кроме пива.

Данила прищурившись посмотрел на незнакомца и произнес:

— Ты смотри, ничего от него не скроешь.

— Влад! — представился незнакомец. Они пожали друг другу руки.

— Слушай, Влад, — Данила продолжал глумиться, — у тебя на голове волос не хватает, и ты решил на бороде оторваться, косы плести. Ну-ка дай подергаю.

Влад тщедушно подставил подбородок. К ним подошел какой-то парень.

— Влад, пойдем. Нас там Петя ждет.

— Какой Петя? — переспросил Влад.

— Который в шляпе, забыл, что ли, — ответил парень.

— Ааа! Который в шляпе! — в разговор вмешался Данила. — Что же ты сразу не сказал!

Парень с Владом посмеялись и ушли.

— О! Кажется, я слышу кудрявую морду. Побежали скорее, пока не заняли лучшие места.

Они подошли к сцене.

— Во я себе голову морочил. Вставай, где хочешь.

У сцены практически никого не было.

— Да вы хедлайнеры, я е*у! — проорал Данила. — Яблоку просто негде упасть!

Между тем Геннадий продолжал толкать свою речь в микрофон:

— Сейчас мы исполним пару композиций из своего творчества! Вы пока можете сходить попить пива! Потом мы начнем исполнять каверы, и тогда возвращайтесь!

Группа начала играть. Иван осмотрелся. Возле сцены были только они с Даней и несколько девушек. Вероятно, половинки музыкантов. Иван почувствовал, как пиво ударило ему в голову, музыка группы начала ему казаться даже нормальной. Он начал «колбаситься» у сцены, как и стоявший рядом с ним Данила. Они были, пожалуй, единственными, кто хоть как-то реагировал на музыку. Потом, как и обещал Геннадий, заиграли каверы, народ потянулся к сцене, обстановка стала веселее.

— Это кавер на песню группы Dio! — прокричал Данила Ивану. — Потом они еще Iron Maiden сыграют!

Иван активно тряс головой (как же на следующий день болела шея). В глазах все мелькало, стремительно кружилось. Данила приобнял его одной рукой и начал скакать, выбрасывая вперед то левую, то правую ногу. Иван повторял за ним.

***

— Блин, ну вы ребята молодцы! Поддержали здорово!

Иван, Данила и Геннадий с группой сидели за столиком и пили уже не понятно какую по счету кружку.

— Особенно ты, парень! — вокалист указал на Ивана.

— Да он вообще какой-то ненормальный! — вмешался Данила — Думал, что в него бес вселился. Так его раскорячило, что аж страшно было рядом с ним стоять! Того и гляди, превратится в какого-нибудь волчару-оборотня, запрыгнет на сцену, отберет гитару и исполнит несколько адовых рифов, которые нам и не снились.

***

Иван с Данилой ехали домой. Тот почти всю дорогу спал. Иван удивлялся, как можно столько выпить, после этого ровной походкой дойти до транспорта и там невинно уснуть.

Проснувшись, Данила уже не подавал никаких признаков, что он пьян. Был только заспанным и немного хмурым. Иван не переставлял поражаться…

***

Сон с участием Данилы, он был не то, чтобы страшным, а так, немного странным.

Ночь… Они с Даней вышагивают по набережной. Через реку на другом берегу величаво возвышается тот самый Белый дом. Навстречу им бежит человек с обезумевшим лицом. Данила пытается его тормознуть.

— Что такое? Что случилось? Ты что так бежишь?

Мужчина прокричал им в ответ:

— Вы что, разве не знаете?! Только что началась война!

Иван обернул голову на Белый дом. Он выглядел, как в том далеком году, только еще хлеще. Из окон валил дым, кое-где вырывались языки пламени. Он обернулся назад — мужчины с Данилой уже не было.

«Побежали развлекаться», — промелькнуло на мгновение в голове у Ивана. Идиотская, но не лишенная привлекательности мысль. Иван побежал вперед, по дороге ему больше никто не попадался. Он споткнулся и растянулся на асфальте. Подняв голову вверх, его взору предстало черное небо со звездами. Вдруг откуда-то сзади выплыло нечто огромное, заслонившее собой все небо, напоминавшее силуэт некого космического корабля. Иван разглядел у него в центре что-то, светящееся красным цветом, в форме подковы. Корабль медленно полз над ним, потом замер, затем резко взмыл вверх и растворился в ночном небе.

Какой-то провал… Иван наконец поднялся. Все было во мгле.

«Опять этот туман!»

К его удивлению была не ночь, а вечер. Только начинало смеркаться. Неужели он пролежал вот так почти сутки? Где-то вдалеке играла музыка. Она звучала неестественно для того, что предстало его взору. Кругом были разбросаны какие-то торговые палатки. Да-да, именно разбросаны, словно здесь поработал бульдозер. На фоне всего этого, на заднем плане возвышалась ну просто огромная, окутанная туманом башня. Она напоминала телебашню в Останкино, но казалось гораздо массивнее и выше, и стояла она неровно, немного накренившись. Такой вид вселял страх.

«Что же будет, если она начнет падать?»

Музыка внезапно стихла. Послышался сильный скрежет. Глаза Ивана расширились, ему казалось, что они сейчас окончательно вывалятся из орбит.

«О господи! О боже! Этого не может быть!»

Башня колыхнулась. Иван почувствовал вибрации в воздухе. Его мысли материализовались. Он в ужасе побежал прочь, закрыв уши. Он безумно боялся последствий, начиная с грохота при падении на землю и кончая тем, какие возможные последствия оно может вызвать. Он бежал, бежал… И бежал… Но все никак не мог услышать того, чего так сильно боялся.

Иван бежал еще долго, пока окончательно не убедился, что по всем правилам и законам физики башня уже давно должна была упасть. Он остановился перевести дух. Перед ним предстали дома, которые стояли вперемешку с достопримечательностями из разных уголков мира, начиная Эйфелевой башней и заканчивая статуей Свободы. Затем стали происходить действия, полные абсурда. Дома рассыпались, словно карточные домики, а достопримечательности просто валились на бок, как игрушечные постройки.

Опять провал… На расстоянии от него — высоченный небоскреб, вершина которого скрывалась в небе. Вдали Иван видел толпу людей, столпившихся перед этим зданием. К небоскребу подлетело что-то похожее на самолет и… Ого! Застыло перед ним.

«Разве такое возможно?»

Толпа загудела, Иван мог расслышать отдельные фразы.

— Надеюсь, выстоит родная! Ты наша последняя надежда!

Самолет открыл шквал огня по небоскребу. Все окуталось дымом, толпа замерла…

Прошло время… Шум стих, дым немного рассеялся. Послышались радостные крики людей. Башня осталась стоять нетронутой, словно никакого обстрела по ней не было вовсе. Самолет развернулся и улетел, толпа ликовала.

Послышался протяжный гул, заполнивший все вокруг. К небоскребу медленно летел непонятный объект. Иван даже не мог понять, на что он был похож. На БТР, только без колес.

Объект замер напротив небоскреба. Воцарилась мертвая тишина. Он выпустил какой-то световой луч. Яркая белая вспышка озарила все вокруг, затем Иван с ужасом увидел, как яркий огненный шар начал поглощать здание сверху вниз, как огонь поглощает дорожку с порохом. Под вопли и крики ужаса разбегающейся толпы шар стремительно дошел до основания небоскреба. Послышался страшный грохот, содрогнулась земля. Снова яркая вспышка света.

С ужасом Иван увидел, как от места столкновения шара с поверхностью земли расходится волна по кругу, уничтожающая абсолютно все на своем пути. Она стремительно приближалась к нему. Иван развернулся, чтобы бежать, но уже понимал, что это конец. Он даже не паниковал и бежал машинально, предполагая, что так будет легче перенести… Чего? Вспышку боли? Он не знал. И это было страшно. Он по-прежнему бежит, он еще живой.

«Да скорей бы уже», — промелькнуло в голове у Ивана. Он увидел перед собой яркий свет.

«Вот оно», — подумал Иван. Затем наступила тьма, никакой боли он вроде бы не почувствовал.

«Так вот это как — умирать. Да не так уж и страшно».

Но тогда какого черта он до сих пор может выражать свои мысли.

Иван в тот день спал до самого утра и проспал на работу.

***

Переломный момент наступил в его жизни перед майскими праздниками. Все протекало как обычно, он вернулся с работы, покормил мать, поменял ей простыни и отправился спать. А дальше произошло вторжение в его размеренную, однообразную жизнь.

Иван сел в кровати, было темно, хоть глаз выколи. Проснуться его заставили глухие удары во входную дверь. Это были выпады какой-то нечеловеческой силы, и он слышал, что дверь эти удары сможет сдерживать недолго.

«Двери Легран — почувствуйте себя защищенным!» — промелькнуло в голове у Ивана.

Его глаза начинали привыкать к темноте, он начал различать очертания в своей комнате.

«Тааак, скорее! Быстро в тайник!»

Какой тайник? Откуда он взялся? Не было времени над этим думать, так как он услышал, как вылетели крепления одной из петель двери. Иван метнулся к шкафу. Там, сбоку было углубление, куда он складывал постель. Он увидел выпуклость в стене квадратной формы и надавил на него руками. Выпуклостью оказался вырезанный кусок в стене, который провалился внутрь. Взору Ивана открылась настоящая черная дыра в неизвестность. Но делать было нечего, входная дверь уже издавала скрежет и лязганье от наносимых по ней ударов.

Иван нырнул внутрь. Там он разглядел узкую полоску света. Заглянув в нее, он увидел окна своей комнаты. Он поднял упавший квадратный кусок и поставил его на место. В этот самый момент он услышал, как входная дверь с грохотом рухнула на пол.

«Оно уже здесь, в квартире».

Послышались звуки — тюк-тюк, тюк-тюк…

«Что это? Шаги?»

Медленные, не спешные, они становились громче и громче. Это начинало сводить с ума. Тюк-тюк, ТЮК-ТЮК…

Он вскочил в кровати, весь в поту, тяжело дыша. Что-то было там, в этом сне. Что-то такое, чего он не мог никак вспомнить. И что-то было здесь, опять этот неприятный звук и на этот раз он доносился не из комнаты матери, нет, этот звук был прямо здесь, где-то под ним.

Он чуть приподнялся и выглянул из-за пределов своей кровати и тут же с криком резко отскочил назад, прижав руки ко рту и скривившись в кошмарной ухмылке. Там, внизу, возле кровати, на полу распласталась его мать. Ее выпученные глаза были устремлены на него. В руке она сжимала нож, но не рукоятку, а само лезвие. Кровь обильно сочилась из пальцев, и ею было буквально перемазано все вокруг. Она из последних сил тянулась к Ивану, вытянув вперед руку с ножом. При этом она сильно тряслась и жутко хрипела. Она пыталась достать до него. На мгновение она замерла, затем соскользнула на пол, уткнувшись в него лицом. Ивана сильно трясло, он зарыдал…

***

Данила ходил по кухне с телефоном, попивая банку с пивом. Он обговаривал все детали похорон. Иван сидел за столом и тупо смотрел в одну точку. У него до сих в мозгу прокручивались события страшной ночи. Его мать, все это время лежавшая парализованной, «вернулась к жизни», чтобы убить его. Зарезать, как скотину. Он не мог стереть из головы ее взгляд, как она тянулась…

Пока он спал, она каким-то образом покинула свою пристань, пардон, кровать, и поплыла. «Да что же такое в голове творится!» Сначала на кухню, чтобы взять в нож, а потом уже поползла в гости к нему, оставляя за собой багровые пятна.

Примерную картину произошедшего они с полицейскими восстановили утром. Полицию и скорую вызвал Данила, которому Иван позвонил после произошедшего с ним кошмара. Ивана допросили, мать увезли. Потом они с Данилой полдня отмывали последствия страшной ночи, и теперь его друг хлопотал о похоронах. Иван не представлял, чтобы он делал в эти часы без него.

— Слушай, Вань, я понимаю, тебе сейчас очень нелегко, но тебе нужно отвлечься, как только мы закончим с похоронами. Я предлагаю тебе скататься ко мне в деревню. Можно сделать перерыв на пару дней. Уже там, на месте, помянем. Гена с нами поехать не сможет, но у меня есть дружок в деревне, Леха зовут. Он охотно составит нам компанию.

Иван зацепился за эту идею. Он понимал одно, что ему нужно на какое-то время уехать отсюда, пусть даже только на пару дней. Он не мог себе представить, как теперь будет жить здесь, ночевать. Похороны уже завтра, спасибо Даниле. Он все организовал блестяще. У Ивана оказалась заначка, которой он смог оплатить все необходимое для похорон. Он мало тратил, поэтому успел накопить внушительную сумму, которая покрыла все расходы.

— В общем, Вань, завтра, часов в восемь утра, ее привезут. Затем мы поедем в церковь на отпевание. После этого в двенадцать дня — сами похороны. Как только закончим, прыгаем в машину и рвем ко мне в деревню. Ехать нам около пяти часов, не долго в принципе. Там посидим, помянем, ну а послезавтра — обратно.

— Спасибо тебе, друг, — прохрипел Иван. Он чувствовал себя очень усталым, буквально валился с ног.

— Крепись. До завтра. Только не одевайся ярко.

Данила похлопал его по плечу и ушел.

Иван поплелся в свою комнату и буквально рухнул на кровать. Ему на глаза попались часы, время на них показывало 20:18…

Вдруг комнату наполнили звуки хора людей, похожие на те, которые пелись в церкви. Иван почувствовал, как его тело… «О боже! Этого не может быть!» Начало отрываться от кровати и постепенно вздымать вверх, к потолку.

«Да что же это такое?! Что за чертовщина такая?!»

В его голове проснулся некий внутренний голос, шепчущий ему:

— Ну вот и все, пришло время. Ты мертв, просто мертв.

— Но как же так?! Почему?! — панически крутились в голове мысли у Ивана. — Я не готов сейчас умирать! Не готов! Еще столько не сделано! А как же поездка с Данилой в деревню?! Как же вообще все?! Когда у него, наконец, появляется шанс жить по нормальному.

К хору добавился звон колоколов, который буквально оглушал Ивана. Его понесло по квартире, он держал курс на кухню. Очутившись там, ему сразу же бросился в глаза гроб, стоящий на табуретках. Он был пустой.

«Для кого это? Для мамы? А может быть для него? Сейчас его затянет туда, как в воронку, крышка за ним захлопнется, и можно окончательно распрощаться с этим миром, уйдя в небытие. А может там должен лежать еще кто-то? Просто этот “кто-то” сейчас вышел погулять по квартире, кости немного затекли».

Теперь Ивана несло в большую комнату, где лежит его мать.

«Лежала когда-то», — поправил себя Иван. Он напрягся, постель пустовала. Иван выдохнул с облегчением. Его отнесло к зеркалу, и там он увидел такое, что моментально позабыл об облегчении, своем положении, обо всем. В зеркале он снова увидел кровать, но теперь она не была пустой, там была его мать. Вся скрюченная, она билась в агонии, ее рвало, кровью. Она запрокинула голову вверх, рот раскрылся, она затряслась, как тогда, в прошлую ночь…

Иван снова смотрел на часы, они показывали 20:31. Он не помнил никаких провалов, он не помнил, как открывал или закрывал глаза. Он пытался понять, сон ли это был. Он находился один в своей квартире. В квартире, где прошлой ночью его мать пыталась добраться до него. В квартире, где из кухни тянулся густой шлейф крови. Они с Данилой долго отмывали его, но теперь Иван снова видел эту кровь. А теперь еще это загадочное, как это можно выразиться, путешествие.

«Нужно взять себя в руки, собраться, сходить перекусить, почистить зубы и нормально лечь спать. Главное — без паники».

Иван снова лежал в своей кровати, только он уже разобрал постель и закутался в одеяло. Он думал о том, чтобы поскорей прошла эта ночь, и еще быстрей прошли завтрашние похороны, чтобы затем запрыгнуть с Даней в машину и свалить отсюда, пусть и на время.

***

И похоже Иван был услышан. Все неприятные мероприятия пролетели так, что он и не помнил. Дорога в деревню так же не отложилась в его памяти, потом как он уже находился в доме, на кухне. Его посетило чувство дежа вю. Вроде и Данила был там, вроде и еще кто-то… Иван толком не понимал, все было словно в каком-то тумане. А еще там была какая-то девушка, которая стояла у окна, и которую он тоже не мог разглядеть по каким-то непонятным причинам. Может его зрение было затуманено. Он так же чувствовал какое-то безумное волнение по отношению к ней. Это ощущение окрыляло его, он не мог ее разглядеть, но она безумно нравилась ему, до дрожи в коленях. Это было прекрасное чувство.

Она спорила, он не понимал, о чем и с кем, может даже с ним. В какой-то момент она вышла из кухни, прошла по коридору до террасы и захлопнула за собой входную дверь. Спустя время Иван увидел ее в окне кухни, она направлялась вглубь двора.

«Да что она себе позволяет?!» — Иван начинал сердиться. — «Она думает, что вот так может выйти и пойти, куда ей вздумается. Ну это ей так просто не сойдет с рук. Ух, как я сейчас ее догоню».

В его душе проснулся некий азарт. Он побежал по коридору к террасе (дежа вю не зря посещало его) и выскочил на улицу.

Смеркалось. На горизонте расстилался розовый багрянец, солнце почти село. Было безумно красиво. Но самое прекрасное неумолимо отдалялось от него все дальше и дальше.

«Ну уж нет!» — запротестовал про себя Иван и пустился в погоню. Он начал чувствовать, что не просто бежит, а просто подлетает над землей, преодолевая большее расстояние, чем стандартный человеческий шаг. Как скороход из сказки.

«Сейчас я ее догоню!»

Иван почувствовал прилив вдохновения, наслаждаясь тем, что несется так стремительно. Он промчался через какие-то кусты, и перед его взором открылась дорожка, ведущая на огород. По ней шла та самая девушка, выступая на фоне красивого заката.

Вдруг она резко обернулась. У нее вместо ее головы была голова собаки, кажется добермана. Голова гавкала на него, дергаясь туда-сюда, но не издавала при этом никаких звуков. От такой неожиданности Иван изо всей силы пытался затормозить и… Проснулся.

У него были смешанные чувства, в том числе и обида, за невероятные ощущения, а потом — будто облили ледяной водой. Почему ему не удается по-настоящему насладиться чем-то прекрасным? Почему плохие сны идут до логического окончания почти всегда, а хорошие — никогда. Они либо быстро закончатся, либо где-то «изгадятся». С этими мыслями Иван повернулся на бок и через какое-то время снова уснул.

***

Он шел мимо своего дома (неужели он все-таки дождался утра). Проходя мимо окна первого этажа, он услышал возню и крики. Иван заглянул в него, там носилась женщина с топором на длинной ручке и, как ему показалось, не просто крушила все вокруг. Она охотилась… Он зачем-то забежал в подъезд через черный ход. Там тоже стоял переполох, были слышны крики. Он увидел, как женщина с топором выскочила из лифта.

«Кажется, она изначально находилась на первом этаже, разве нет?»

Стены лифта были забрызганы кровью. Она метнулась в сторону главного выхода за кучкой в страхе убегающих людей, но как будто краем глаза увидела (или почувствовала) его, Ивана. К его ужасу, она развернулась и побежала за ним. Он метнулся в сторону запасного выхода и бежал в панике изо всех сил, очень боясь, что начнет выдыхаться, и она его настигнет. Она не отставала, Иван слышал ее истошные крики за своей спиной. Она жаждала дотянуться до него своим топором.

Внезапно он очутился в другом месте, на крыше небоскреба. Она была квадратной формы и не очень большая, примерно десять на десять. Стояла ночь, дул приличный ветер. Чуть дальше располагался другой небоскреб, на его крыше тоже кто-то находился, какой-то мужчина. Тот что-то кричал ему, но Иван не мог расслышать.

Вдруг он увидел какой-то силуэт, перемещающийся… «Не может быть!» По воздуху. Мужчина проследил за его взглядом и, завидя странный силуэт, закричал от ужаса. Теперь уже Иван мог разглядеть силуэт почетче.

«Да-да, это же наша старая знакомая с топором».

Ивана охватил ужас. Каким образом это чудовище могло перемещаться по воздуху? Мужчина начал делать что-то странное, даже страшное. Он подошел к краю небоскреба, присел на корточки и начал спускать ноги вниз, над пропастью, постепенно переваливая тело.

— Мужик! Не делай этого! Не надо! — прокричал Иван.

Силуэт стремительно приближался к мужчине, и только сейчас Иван заметил, что в небоскребе находился небольшой выступ, который был отдален от крыши небоскреба на расстоянии чуть меньшим роста мужчины. У самого выступа было некий проход внутрь, размером с форточку, в которую пролезал Данила. Но если мужик удачно упрется ногами в выступ, не потеряв равновесие, то у него вполне может получиться нырнуть в то отверстие ногами вперед.

«Как покойник», — мрачно подумал Иван.

Тем временем мужчина уже почти дотянулся ногами до выступа, но сам он висел в очень неудобном положении. Руки согнуты в локтях и напряжены до предела, а значит подтянуться обратно уже будет сложно, только с хорошей физической подготовкой. Но в данном случае, подтянуться обратно — встретиться лицом к лицу с ней.

Произошло кое-что, заставив Ивана похолодеть от ужаса. Едва ноги мужчины коснулись выступа, тот заходил ходуном. Тут до Ивана дошло, что вся эта «ерунда» была, как шкаф с выдвижными ящиками. Так вот, небоскреб был шкафом, а выступ — этаким ящиком, максимально выдвинутым. Невообразимо было даже представить, что сейчас чувствовал этот человек.

Жуткая тетка с топором приближалась. Мужчина издавал какие-то непонятные звуки, они напоминали то ли крики, то ли стоны. В любом случае, это были звуки человека, осознавшего, что для него все кончено. Силы начали его покидать, он беспомощно барахтался, постоянно задевая ногами ящик (выступ) в безнадежной попытке его хоть как-то выровнять. Иван хотел отвернуться, чтобы не видеть, но руки мужчины соскользнули прежде. Он с истошным криком полетел вниз, зацепив ногами ящик, который с треском сорвался с опоры, что заставило человека лететь дальше вниз, крутясь со страшной скоростью, словно это была какая-то тряпичная кукла.

Только спустя некоторое время Иван открыл глаза, слезы струились по ним мелкими струйками. Прямо на него с крыши небоскреба, где когда-то стоял мужчина, смотрела она… Получше ее разглядев, Иван с ужасом заметил, что вся ее голова — это несколько одинаковых разъяренных лиц. Нет, одно из них было все-таки другим, лицом страдающего человека в каких-то нереальных муках. Всего их было четыре. Три одинаковых и одно в мучениях, словно те три со всех сторон яростно пытались сдавить одно отличающееся от них. То есть какой бы стороной она не стояла, Вы всегда видели лицо. Она метнулась к краю небоскреба.

— Чтоб ты свалилась, тварь! — проорал от отчаяния Иван.

После этих слов она побежала как будто быстрей. Он решил, что лучше ее больше «не подбадривать». Она добежала до самого края… «Упади, пожалуйста, упади!» И снова побежала по воздуху, но не прямо к нему, а куда-то в сторону. И только тут Иван заметил отходящую от края крыши тропку. То ли она была из стекла, то ли из чего-то еще, но она сливалась с темнотой, из-за чего создавалась видимость, что эта тварь бегает по воздуху. Так что все-таки она бежала к нему, но к его счастью, дорожка оказалась с не прямым, а довольно извилистым маршрутом. Она даже отдалилась от него. Иван понимал, что это временно, вскоре она снова начнет приближаться и тогда…

Иван метнулся к краю и начал быстро идти вдоль пропасти, внимательно вглядываясь. «Есть! Нашлась!» Но это пока одна дорожка, по которой, скорее всего она бежит к нему. Может быть она где-то разветвляется, но он не хотел рисковать. Нужно было найти вторую. Он шел, шел и шел, пока, наконец, снова не увидел дорожку. Но внимательно присмотревшись, понял, что находится у той же дорожки, мимо которой прошел в первый раз. Иван понял, что единственный путь — жуткий комод. Что было страшнее? Побежать навстречу этой твари или повторить судьбу мужика? В обоих вариантах можно было что-то предпринять. Побежав навстречу ей, он мог попробовать на полном ходу снести ее, как в регби, но дорожка была очень узкая. Там не то, чтобы бежать, идти было довольно опасно. Но главная причина была в другом, он боялся ее. В случае с ящиком все было сложнее, он пока ничего не мог придумать.

Внезапно ему пришла в голову мысль. Это же ящик, а значит стенки у него должны быть со всех сторон, а иначе — ему конец. Тварь с топором приближалась, раздумывать дальше времени не было. Иван начал, как тот мужик, и очень надеялся так же не закончить. Вот уже его ноги слегка коснулись дна ящика. Главным было — не переборщить. Он начал тянутся ногами к задней стенке ящика, очень надеясь, что она там будет. Отлично! Она присутствовала. Приложив все усилия, Иван начал подпинывать ящик внутрь. Вроде у него это получалось, но главная беда была в том, что силы стремительно покидали его. Пальцы рук начали соскальзывать, теряя опору. В отчаянии он сильно пнул ящик в последний раз, на большее сил уже не хватало.

«Ну давай!»

Момент истины. Иван попробовал перенести весь вес на ноги — ящик заколыхался. Было очевидно, что он не выдержит вес Ивана.

«Это конец».

Руки соскользнули…

***

За окном барабанил дождь. Иван лежал в своей постели. Ему предстояло тяжелое утро. Как же он устал. Скорей бы все закончилось.

Вопреки его переживаниям, все прошло довольно незаметно и почти ненапряжно. Когда Иван спустился вниз и вышел из подъезда, там уже стоял Данила и курил, в черном костюме, туфлях и с зонтом в руке. Это все пришло на смену его повседневной кожанке, потертым джинсам и казакам. Сейчас он был на удивление хорош, и вполне мог понравиться даже той девушке у барной стойки.

Спустя некоторое время подошел Геннадий, затем с небольшим опозданием прибыл главный виновник торжества, его мать, бледная как полотно в своем цинковом гробу.

«Ну а какой ей еще быть?»

К Ивану снова вернулись воспоминания прошедших дней, как приходили врачи со следователем, освидетельствовать смерть матери. Он тогда очень боялся, что к нему могут возникнуть вопросы, подозрения в убийстве, но медэкспертиза показала, что мать умерла своей смертью.

И вот теперь, весенним дождливым утром они втроем стояли у гроба и больше никого не было. Люди, спешащие на работу, конечно же останавливали свои взоры, но затем двигались дальше по своим делам.

— Ну ладно, что стоять любоваться!

Данила подошел к водителю.

— Можно ехать в церковь, командир. Помоги нам пожалуйста с гробом, а то у нас людей не хватает.

Прибыв в церковь, они ждали какое-то время, затем вся церемония началась. Гроб стоял посреди зала. Священник читал молитвы и ходил вокруг гроба, размахивая кадилом. Для Ивана наверно это были самые тяжелые минуты за целый день. Он то и дело ждал, когда священник уже завершит процесс. Но Иван утешал себя тем, что это рано или поздно закончится, как и все остальное в этой жизни.

Наконец, священник отошел в сторону и предложил проститься с усопшей. Данила толкнул локтем Ивана, тот посмотрел на него, ничего не понимая.

— Тебе нужно проститься с матерью, — прошептал Данила.

— В смысле?

— Ну, подойти к ней и поцеловать ее в лоб.

«Подойти и поцеловать?» — думал про себя Иван. — «Вот уж нет, извольте. У него итак выдался чертовски тяжелый день».

Наступила неловкая пауза. Данила подошел к гробу и попрощался с его матерью за него. В полдень они уже стояли и смотрели, как могилу засыпают землей.

«Все, не будет больше этих мерзких звуков», — подумал про себя Иван.

Втроем они покинули кладбище и подошли к машине. Данила закурил.

— Ну что, сэры, сейчас двинем наконец-то. Ген, где тебя высадить?

— А зачем меня где-то высаживать? Я еду с вами.

— Ах ты, чертова задница! — Данила обнял его и похлопал по плечу. — Красавчик!

Далее он уже обращался к ним троим.

— Сейчас мы будем добираться до МКАДика, попутно стоять в пробках, надеюсь, небольших. Далее сам МКАД, где без пробок — просто невозможно. Затем наша любимая трасса М4, там уже помчим как следует. Потом заезд в Тульскую область, ля каффэ с ля папирос. Далее, съезд с трассы, поездка по красотам в окружении чистого, свежего от Москвы воздуха, Куликово поле, а там уже рукой подать до деревеньки. Ну что? Зашибись я придумал? Ну тогда запрыгиваем и рвем отсюда когти. Вань, ты сзади поедешь, да? Тогда с другой стороны заходи, здесь дверь клинит. Сейчас откроешь, потом хер закроешь. Эти гребаные придурки так и норовят как назло сесть с этой стороны. Предупреждаешь их, и все, начинается нытье, типа — «за что я плачу», «что это за сервис» и полилось говно по трубам.

Они все расселись по местам, Данила включил магнитолу. Заиграла музыка типа той, которую они слышали тогда в клубе.

— Ты что?! Лучше! Это же Fear Factory! О! Вот этот момент цепляет не по-детски! — Данила прибавил громкость.

Все происходило примерно так, как предсказывал Данила. Покидали они мегаполис с заторами, причем весьма прилично стояли в некоторых местах, в том числе перед развязкой с выездом. Там случился небольшой казус. Перед Данилой справа начал влезать внедорожник, тот не захотел его пускать. У внедорожника приоткрылось окно, оттуда показалась голова массивного мужика, настроенного явно недружелюбно.

— Ты чего тут выделываешься, сосунок! — заорал мужик на Данилу. — Я сейчас выйду и убью тебя просто!

— Не убьете.

— Что, бля?!

— У Вас глаза добрые.

Мужик на мгновение оторопел, затем громко расхохотался и даже бросил эту затею влезать впереди Данилы. Преодолев развязку, они выехали на трассу, и Данила дал газу, попутно открыв окошко и закурив. В окне проплывали различные высотные дома, коттеджи, звукоизолирующие заборы. Затем дома сменились лесами, полями и церквями. Иван завороженно смотрел в окно. Впереди замаячил мост через реку.

— Ока, — подал голос Геннадий с переднего сиденья.

— Давай сиди, не умничай, — сказал ему Данила. — Скоро привал. Нужно размять булки и припудрить носики.

Они достигли придорожных закусочных, возле которых было припарковано несколько больших грузовиков. Данила включил поворотник, они припарковались прямо у указателя «Туалет».

— Сейчас кофеечку возьмем, передохнем немного.

Они стояли у обочины, пили бодягу под названием кофе из пластиковых стаканчиков и курили, кроме Ивана, разумеется.

— Вань, ты можешь не смолить, но выпить обязан. Сегодня будем по-взрослому, что покрепче.

Иван смотрел на широкий пейзаж, который открывался перед ним через дорогу. Одиночные деревья, все устлано зеленым ковром и вольтовые вышки, уходящие куда-то вдаль…

Они продолжили путь. Через какое-то время съехали с трассы на город с интересным названием Венев. Виды пошли еще живописнее. Вдали возвышалась часовня довольно-таки интересной архитектуры. Чуть дальше на глаза им попался большой зеленый холм, на склоне которого расположились домики, которые выглядели как игрушечные. Далее они проехали город Кимовск, который не очень понравился Ивану. Потом была Епифань, запомнившаяся довольно большим, очень красивым храмом. Затем они проехали развилку, у основания которой стоял монумент.

«На этом месте упал ТУ…», — только и успел прочитать Иван.

— Здесь упал самолет в году, по-моему, 2003-м, — подал голос Данила. — Сейчас уже скоро будет Куликово поле и считай приехали.

Ивану понравились Стелла и храм с зелеными куполами, когда они достигли этого самом поля.

— Сейчас тут пустынно, но в сентябре здесь отмечают какой-то праздник, и просто яблоку негде упасть. Разворачиваются всякие ремесленники, бывают разные интересности, типа нарядиться в доспехи, сразиться на мечах и тому подобное. Можно тормознуться, выйти покурить. Осталось совсем немного ехать.

Далее они проезжали разные деревни с причудливыми названиями. Например, Политово. Слева завиднелась радиолокационная вышка, с виду что-то напоминающая Ивану. Придорожные деревеньки закончились и взору Ивана вдали раскрылся городок побольше. Все было усеяно домиками вперемешку с деревьями. Иван мог разглядеть реку, а еще над всем этим возвышалась труба городской ТЭЦ, которая была самой высокой точкой города.

— Ну вот мы, наконец, приехали. Сейчас надо будет зарулить в магазинчик, набрать поесть чего-нибудь, закуски всякой, ну и выпить нормально, разумеется.

Они проехали громадную церковь, стоящую посреди дороги, которая раздваивалась, образуя круговое движение. Дальше последовал спуск и мост через реку.

–А это уже река Дон. Она, конечно не впечатляет размерами, как, допустим, Ока, но все же в некоторых местах разливается дай боже.

Потом они проезжали мимо миниатюрных четырехэтажных домов. Фактически, это был предел высоты жилых зданий, но Ивану нравилось, как и все остальное здесь. Справа у них промелькнула пушка на пьедестале. Со слов Данилы это был мемориал в память погибшим в Великой Отечественной Войне. Затем они повернули налево.

— Прямо уже виден конец города. Да-да, Вань, а ты как думал. Это тебе не Москва… А вот и наш торговый центр.

Они тормознулись у магазина. Местный народ прогуливался по тротуару вдоль магазина, кто-то взглядом косился на них.

— Что за мода так пялиться? — недовольно произнес Данила. — Что, мы выглядим как-то по-другому? Хотя, Ген, ты, блин, в косухе и казаках, да еще кудрявый вдобавок, поэтому не мудрено. Это все из-за него, Вань. Сейчас еще, не дай бог, кто к нам пристанет.

«К тебе попробуй пристань», — подумал Иван.

Не смотря на свои шуточки и порой дурацкое поведение, Данила был широкого, атлетичного телосложения и выглядел довольно угрожающе для тех, кто, допустим, захочет с ним познакомиться поближе.

В магазине они набрали полную корзинку. Здесь были и баллоны пива, и водка, и любимая Данилой перцовая настойка, а также рыба (Здесь она вообще потрясающая, Вань! — с восхищением рекламировал ее Данила), сосиски, соления и различные салатики.

— Поехали уже скорее! Осталось-то тут, пешком можно за десять минут дойти.

Набрали они хорошо, машина даже, как показалось Ивану, немного просела. Они доехали до железнодорожного переезда, по ту сторону заканчивался город и начиналась деревня. Слева, у железной дороги среди деревьев стояла водонапорная башня. По-видимому, она была заброшенной. После переезда дорога уходила в развилку, налево и направо. Они поехали налево. Из-за домов проглядывали лесные дали, выглядело красиво. Вот они проезжают мимо кирпичных гаражей. У каждого был свой цвет ворот, как игрушечные. За ними возвышался бугор, покрытый зеленью. Дальше, за бугром, начинались дачные участки с небольшими домиками. Еще дальше Иван мог разглядеть заброшенные постройки, а за виднелось интересное здание. Данила сказал, что это доломитный комбинат, там дробят камни.

Они повернули еще раз налево, проехали метров сто и остановились у дома. Он был огорожен деревянным, покосившемся забором. Данила вышел из машины, подошел к забору, извлек оттуда металлический штырь. В этом месте забор оказался воротами. Данила распахнул их внутрь двора и загнал машину.

— Давайте, оперативно выгружаем все из машины, заносим в дом и начинаем, наконец, нашу вечеринку… Ээээ, то есть поминки.

Иван стоял и пристально рассматривал дом.

— Так, потом все посмотришь. Давай сделаем поскорей эти чертовы дела и уже набухаемся, наконец. Мы все равно будем выходить курить, и тогда рассмотришь все как следует.

Конец ознакомительного фрагмента.