Идите к черту

Александр Пантелеймонов (2024)

Самодостаточный человек, жизнь которого не обходилась без сложных ситуаций, на пороге вступления человечества в новую эпоху межзвездных путешествий, попадает в мелкие неприятности. В одночасье его жизнь скатывается на дно, откуда опять начинают стучать, и так продолжается до тех пор, пока он не просыпается среди руин собственной цивилизации.Но одиночество и потеря обыденного окружения не самое страшное из списка его проблем. Став подопытным эксперимента, радикально изменившего его облик, он вынужден противостоять опасностям после глобальной катастрофы.Встреча с немногочисленными выжившими, фанатично верующими в мифы о конце света, оборачивается для героя цепью испытаний и приключений. Ему предстоит выдержать ожесточенную борьбу за выживание среди войн племен, хаоса природных стихий и неоднозначного отношения людей. Все ради поиска ответов на вопросы о случившейся катастрофе и своей собственной судьбе.

Последние надежды.

Знаете, что человек на самом деле чувствует боль спустя достаточно долгое время после того, как его ударили? Иногда вы даже не знаете, что у вас порезан палец или разбита голова, пока не увидите кровь или не попытаетесь нащупать рану. Однажды мне двинули так, что я даже успел встать на ноги и только после разговора с блюстителями порядка понял, что у меня здоровая шишка на виске. На этот раз я почувствовал сильную головную боль только после того, как очнулся за решеткой тюремной камеры, не понимая, что происходит.

Странно, как все так быстро обернулось и скатилось на самое дно. Недавно я думал, как найти работу, и эти трудности казались временными и несущественными после быстрого карьерного роста. Теперь после увольнения нужно было решить проблемы с банком и попросить отсрочки или взять новый кредит на оплату старого. Но я никак не ожидал очнуться в тюрьме, это точно не поможет мне решить свои проблемы. Жизнь так быстро пошла на лад, что я практически забыл о каких-то душевных терзаниях. И вот все не просто нужно начать с нуля, но еще и добраться до него.

Послышались шаги, и в мою камеру ввели еще троих человек. Я еще приходил в себя, пока новые гости рассаживались по углам достаточно просторного и освещенного помещения, похожего на камеру предварительного заключения. Мне приходилось видеть эту обстановку когда я навещал отца, которого задерживали по обвинению в убийстве или, как потом выяснилось, превышению самообороны. И пока я думал, что здесь делают эти товарищи, дверь из арматуры захлопнулась.

— Мне может кто-нибудь объяснить, что происходит? — на самом деле в моей жизни происходило много всего необъяснимого, помимо мистики снов, значение которых доходило до сознания спустя многие годы. А теперь все это невольно объединившись с последними событиями в таком простом вопросе, напугало даже охранника своей силой и заставило дернуться. Мне с детства говорили, что я слишком много смысла вкладываю в слова. Но такова моя жизнь.

— Следователь объяснит, — такой короткий и отточенный ответ от охраны, которая даже не собиралась утруждаться оборачиваться, говорил о многом. Вопросов здесь, судя по всему, никто не любил, но, по крайней мере, стоило надеяться получить хоть какие-то ответы.

— Ну что, многоуважаемый, будем рассказывать или в молчанку играть? — через пару часов ожидания нас по очереди отправили к следователю, который не особо думая о собеседнике задавал вопросы, глядя в свои документы. Выглядел он чуть постарше меня, тоже с местами проглядывающей сединой, но гораздо упитанней и крепче. Морщины на его лице будто заранее говорили, какие выражения оно принимало, так что человек даже не утруждал себя ими напрягать, чтобы вызвать определенные чувства.

— Может мне хотя бы тему рассказа назовут? А то я что-то не припомню, когда мне успели мои права зачитать. Ну и в целом боюсь, рассказ будет коротким: поскользнулся, упал, очнулся гипс, — вот такие времена, никто толком ничего не говорит, но слов и сарказма, хоть грузовиками вози. — И вообще, если я задержан, то по какой причине? — кто знает, был ли я действительно арестован или меня просто довезли добрые люди и оставили приходить в себя, а я тут буду истерики закатывать и адвоката требовать.

— М-да, старею,… в общем-то, все банально и просто: вас задержали на месте при попытке ограбления банка, оглушили при попытке к бегству, — очень интересно. Много чего происходило в моей жизни, но вот чтоб, не дойдя до банка успеть его ограбить, такое первый раз.

— Подозреваю, что у вас нет никаких доказательств. Иначе записи с камер наблюдения быстро подтвердили бы мое алиби и показали, кто на самом деле преступник, а кто просто проходил мимо. Кроме того, в моем смартфоне нет маршрута посещения банка и денег у меня не было, — мне больше нравился старенький кирпичик в кармане вместо современного незаметного чипа внутри руки, который без следа растворялся с течением времени. Чипы приходилось часто обновлять, а кирпичик всегда работал исправно, несмотря на заводские настройки, позволяющие ему работать не больше года. Но все это легко исправлялось.

— Уличная камера показала, как вы вышли из-за угла, куда побежала группа преступников. Вы думали, что так запутаете полицейских, но у вас ничего не вышло. Смартфон вы просто могли оставить за этим углом. А денег у вас не было, потому что ограбление не удалось. К тому же мало кто из порядочных граждан сейчас ходит без многофункциональных чипов — наконец-то он оторвался от документов и решительно посмотрел мне в глаза.

— То есть какие-то хулиганы зашли в банк, навели шухер, сбежали, а я за это получил по голове, и не нашлось ни одного вменяемого с чипом на улице, кто мог бы показать свою запись происходящего? — по крайней мере это лучше, чем ситуация с работой. Тут хотя бы понятно, что творилось в головах у правопорядка, но надежд на разрешение этого недоразумения не внушало.

Выяснилось, что троица, посаженная со мной в камеру, как раз и были те, что считались моими подручными. Странно, что нас не расселили по разным местам. У каждого сняли одинаковые показания, и каждый говорил, что оказался там случайно, никого не знаем. Так же как и я, они находились не в лучшем финансовом положении и без криминальной истории. Нас не должны были задерживать надолго, даже в худшем случае из-за недостачи улик и отсутствия полного состава преступления грозил только штраф. Но к нам в камеру подсадили какого-то ненормального. И с этого момента все стало еще более удручающим.

Поначалу он выглядел пьяным и просто бормотал что-то, а потом набросился на одного из сокамерников, когда тот попросил его замолчать. Откусив у него ухо, он набросился на меня. Охрана подоспела ровно в тот момент, когда я его оттолкнул от себя. Пьяница споткнулся и треснулся головой о прутья, запрокинув голову. Я думал, он просто вырубился, когда охрана перетащила его в другую камеру, а нас побили дубинками.

На следующий день меня уже обвиняли в непреднамеренном убийстве со сроком лишения свободы в два года. Раньше, когда все скатывалось в тартарары, мне удавалось поднять себе настроения, найдя какой-нибудь клуб поклонников гороскопов с их пророчествами. Но то казалось хмурым настроением по сравнению с тем, что происходило теперь. Время в ожидании начинало двигаться все медленней, а мои старые душевные травмы потихоньку просыпались.

Многие люди живут со своими демонами, погрузившись с головой в работу или пускаясь во все тяжкие. Я выбрал первый вариант, но так и не смог завести семью и нажить друзей со связями, хотя для этого было много шансов. С родителями я общался не много, с тех пор, как ушел из дома, поэтому звонить одному вечно пьяному и другой по жизни обиженной мне не позволяла гордость, а также глупая надежда на то, что все образуется. Ну, по крайней мере, мене обещали адвоката.

— Вы обвиняемый под номером 11376? — глядя на меня с недоверием, спрашивал адвокат. — Честно говоря, читая ваше дело, представлял себе какого-то матерого и достаточно удачливого преступника. Но по вам и не скажешь, — такое отношение наводило тень на позитивное развитие моей ситуации.

В нашем современном мире стоило войти в любое общество, и предвзятость с ярлыками тут же покрывали тебя со всех сторон с ног до головы. Даже имена в наше время никто не произносил и не представлялся. Что в тюрьме, что в забегаловке тебе давали номер и по нему называли заказ. Никому не было дела до тебя и твоего имени, которые заслуживали только по-настоящему известные и авторитетные персонажи. За каждой дверью тебя ждал личный номер, с тех пор как население земли перевалило за 50 миллиардов, а оригинальность по наименованию своих чад у родителей начала стремиться к нулю, Ивановы Иван Иванычи встречались по двое в каждом достаточно крупном заведении.

— Что ж, неужели история моего дела даже у вас, адвоката, который должен меня защищать, не вызывает сомнений в обвинении? — теперь мне даже самому стало интересно увидеть полный перечень обвинений, помимо всего ранее озвученного.

— Как вам сказать. После изучения обвинений перед глазами невольно рисуется очень умелый и в то же время не слабый человек, натворивший много дел и попавший из-за халатности по заслугам.… Но все же мне хотелось бы узнать и вашу версию, ведь я здесь именно за этим, таковы правила, — да, любому неудачнику приписывали карму за его не совершенные проделки. И всем было все равно на то, как дела обстояли на самом деле. Говорят, что раньше так могли относиться к людям, требующим поддержки, только тролли в интернете, но сейчас это практически укоренилось в массах.

— Надеюсь, вы теперь понимаете, что я никак не мог намеренно свернуть шею тому человеку? — спортсмен был из меня так себе. Сидячая работа, отсутствие нагрузок, нервы превращали мое тело в дохляка с пивным пузиком и щечками. Даже несмотря на мои попытки периодически заниматься тяжелой или легкой атлетикой, лучше не становилось, природа и возраст брали свое.

— Да, но вся проблема в свидетелях, которые в это время находились рядом с вами. Мне, честно говоря, не совсем понятно, как так получилось, что вы оторвали ухо одному, покалечили второго и свернули шею третьему? — вот это была новость, и ведь действительно. Как так получилось, что эти самые задержанные сменили свои показания? Попахивало явной подставой.

— Постойте, но ведь они сами подрались с тем неадекватным в камере! — возмущению моему не было предела, я даже встал со стула. — Нас задержали по обвинению в ограблении, я сразу сказал, что мне нужно было разобраться с кредитом, только поэтому я там и оказался.

— В какой камере? В деле написано, что вы в подворотне напали на четырех человек. Ни о каком задержании по ограблению и речи не шло. У вас все в порядке? — и тут меня словно ударило молнией. Нет, нет, это всего лишь догадка, но такое чувство дежавю, когда вам возвращают ваши же слова обиженные девушки, давал ясно понять, что все это неспроста.

С другой стороны, подозрение о действительном заговоре намекало на симптомы психического отклонения. В случае же с женщинами место заговору было всегда, только ни один нормальный человек или мужчина не будет это озвучивать. Это всегда походило на своеобразное испытание. Но я считал такое абсолютно бессовестным и нездоровым поведением. От таких барышень лучше держаться подальше, поскольку очевидно, ты был у них на крючке не один, и о спокойной жизни можно не думать.

— Да, у меня все в порядке, а вот у вас в отделении явно что-то не так. Как минимум я бы на вашем месте проверил отчеты о моем первом задержании и аресте этих якобы свидетелей, — мало надеяться, что данный адвокат не участник какой-то схемы. И все же пока не будет явных доказательств махинаций, строить выводы было рано.

— Ну что ж, у меня много работы и при выясненных обстоятельствах я должен откланяться и заняться проверкой документов, а до тех пор могу вам только посоветовать набраться терпения. Если ваше дело действительно настолько сложно, боюсь, разбираться с местными органами придется долго, — да, дела были действительно не фонтан.

Даже если мне грозил срок, терять было особо нечего. Долги заморозят или спишут после продажи дома или имущества, оставив остальное на моем счете. На свободе меня никто не ждал, да и иллюзий на большие перспективы в моем возрасте я не питал. Вопрос был в другом. Подстава в убийстве на лицо. Чего еще ждать от сложившейся ситуации? И кому это нужно? Кому я мог перейти так дорогу, что люди так напряглись, чтобы все это устроить?

После первого разговора с адвокатом он часто наведывался ко мне, но результатов не было. С одной стороны мне обещали, что кредиты заморозят до полного освобождения, а адвокат в случае чего подаст на апелляцию. Поскольку наличие заговора не отменяло непреднамеренного убийства. Срок могли отменить за исключением предстоящего времени разбирательств в суде, или сократить до нескольких месяцев за хорошее поведение, но мне добавили статью с наркотиками.

Это не походило на простое невезение. В этом оказалась замешана та сучка с моего последнего места работы. Я узнал об этом от своего адвоката. Она оказалась везде, даже с некоторыми заключенными находили какие-то контакты. Ее могли схватить с поличным, когда она приходила к кому-то на свидание. Но все оказалось не просто, это была всего лишь пешка, выполняющая чей-то заказ. Понятия не имел, чем я им так не понравился, чтобы прилагать к этому немалые усилия.

Целая шайка положила на меня глаз. То и дело приходили новые подробности расследования, и информация о реальных занятиях компании, в которой я работал. Конечно, я хотел, чтобы это все быстрее закончилось, но в ответ получал только утешения, что для моего же блага лучше оставаться в тюрьме, пока их не схватят. Было не о чем беспокоиться, пока не сменился адвокат. Теперь обвинения звучали иначе: похищение крупной суммы денег и организация махинаций. Когда я спросил, что им действительно нужно, он просто широко улыбнулся и ушел.

С одной стороны время от времени в голове всплывали новые забытые сны о безоблачной жизни в благополучной семье, походы на работу и прочая милая бытовая деятельность. С другой стороны я знал, что это не был просто еще один сон, где-то сейчас кто-то живет моей жизнью и вполне комфортно себя чувствует. Почему я так думал? Потому что часть этих снов действительно происходила со мной, словно постепенное отделение моей новой жизненной линии от старого предначертанного пути проблескивало сквозь ночные бредни. Мне просто не хотелось в это верить. Да и как такое вообще могло быть? Неприятные сны бывают у всех, но это был кошмар, место которому нашлось бы только в фильме ужасов, а не в реальной жизни.

Спустя месяц меня перевезли на какой-то охраняемый объект, который даже тюрьмой назвать нельзя, это был зверинец. В стенах бетонного подвала раздавалась звериная возня и крики. Я пытался позвать охрану, но голос из соседней комнаты предупредил, что в этом нет никакого смысла. После настойчивых расспросов сосед поведал мне историю о том, как он попал сюда. Исключая пьяницу и ограбление банка, его ситуация как две капли напоминала мою историю. Он даже посмеялся, когда я ему рассказал обо всем этом. Но после сказал, что его время пришло.

На следующий день, когда я его позвал, ответа не было. В ожидании того, что со мной будет, я начал чувствовать, что постепенно схожу с ума. Как ни странно, уже не однажды пережитые события во снах, давали своеобразное облегчение и ощущение, что и на этот раз переживешь. Крики были бесполезны, про меня словно забыли. Спустя еще пару долгих дней ожидания без сна я просто потерял сознание от волнений, которые взяли надо мной верх.

Как долго вы находитесь в этой бесформенной тьме, и что с вами происходит, никому не известно. Для вас это просто миг, потому что вы ничего не способны чувствовать, понимать и думать. Возможно, кому-то хотелось бы умереть, просто потеряв сознание без боли и страдания после долгих мучений собственным разумом. И такой конец вполне подошел бы мне после всего. Но это был не конец.

— Последний! Куда его? — я едва мог разобрать чей-то крик, от которого очнулся. Меня сильно мутило, все тело онемело, я не мог открыть глаза. По глухой вибрации можно было предположить, что кровать куда-то везли.

— Еще один? Они не собирались прикрыть лавочку? Не знают, когда остановиться… — ответил противный голос, эхо которого разносилось по помещению, затем послышались приближающиеся шаги. — А это еще что? Замените в лаборатории, еще не хватало, чтобы образец в себя пришел, — после этих слов и нескольких щелчков я почувствовал тепло и снова потерял сознание.

–… У… есть… на седьмом, процесс ассимиляции стабилизировался, — будто из глубин доносились новые голоса. Волнами сознание куда-то проваливалось, а все тело горело как от простуды, озноб пробирался до самых костей.

— Следите за показателями, не разбудите его, и подготовьте оборудование для контроля, с этого момента нам неясно, с чем придется иметь дело, — на этот раз мне даже удалось открыть глаза, но я ничего не смог разглядеть кроме нескольких вспышек света. Это можно было сравнить с пробуждением от тяжелого наркоза, пару раз приходишь в себя, не понимая ничего кроме нескольких голосов, а потом снова проваливаешься в темноту, пока на следующий день не проснешься.