Двадцать пятая Руна. Хроники Паэтты. Книга VI

Александр Николаевич Федоров, 2021

Недосказанная история должна быть рассказана. Уход Мэйлинн и Чёрной Башни не решил всех проблем. Паэтта вновь является ареной для противостояний великих сил. Новая Чёрная Герцогиня желает поставить точку в своих незаконченных делах. И Судьба посылает к ней помощника – мастера Теней, перед которым поставлена лишь одна задача: во всём повиноваться своей новой госпоже. Впрочем, он даже не представляет, как далеко ему придётся зайти в своём служении…

Глава 10. Отъезд

Зимовка в башне Чёрной Герцогини оказалась намного приятнее, чем ожидал Кол. Вероятно, дело снова не обошлось без какой-то магии, поскольку ярко пылающие очаги и камины, разумеется, не сумели бы нагреть воздух настолько хорошо. В спальне Герцогини камин топился больше для уюта, но при этом температура в ней не менялась ни днём, ни ночью, что Кол мог засвидетельствовать вполне определённо.

Что же касается лютых северных снежных буранов, метелей, засыпающих дома по самые крыши, то здесь, за этими прочными каменными стенами без окон, о них можно было только догадываться. Никакая, даже самая настойчивая из бурь не могла поколебать спокойствия этих стен, и здесь, внутри, даже в самый ужасный шторм было тихо и покойно.

Иногда Кол и Солана выходили на крышу башни, которую слуги аккуратно очищали от снега и наледи, но теперь, говоря откровенно, смотреть оттуда было особенно не на что. Серое море было заковано в серые же льды, ветви вековых сосен покрывались снежными шапками, а небо чаще всего было довольно пасмурным, отчего казалось почти бесцветным.

Пару раз, когда погода ненадолго баловала островитян погожими солнечными деньками, Солана со своим фаворитом выбиралась к небольшому лесному озеру, находящемуся приблизительно в миле от башни. Там она весьма ловко каталась на коньках, хохоча, словно простая девчонка, когда Кол, никогда прежде не интересовавшийся этой забавой, неуклюже хлопался на пятую точку.

Один раз их сопровождал также и Кроха, о котором мы вынужденно позабыли на время, следя за куда более интересными событиями. К немалой досаде Кола, которую он, впрочем, вполне успешно скрывал, его бывший подмастерье отлично владел этим хитрым искусством, и выписывал круги на льду с той грацией, которая вообще по какой-то странной причине была присуща этому громиле. И так уж получалось, что именно Кроха составлял компанию Солане, когда они стрелой уносились к центру озера, тогда как сам мастер Теней, краснея от усердия, кое-как прокатывался вдоль берега.

В общем, Кол проводил время куда лучше, чем ожидал тогда, когда направлялся на острова по заданию Гильдии. Солана была вполне мила с ним, по собственным меркам, разумеется. Впрочем, иногда бывали моменты, когда её цинизм на время отступал, и тогда она бывала почти нежна. Увы, но чаще всего так случалось, когда речь заходила о былых временах, а именно — о Коле и Мэйлинн, как Солана называла первую Чёрную Герцогиню.

Кроха, упомянутый нами ранее, похоже, тоже не особенно тяготился в башне. Кол виделся с ним теперь нечасто — бывали дни, когда он и вовсе мог ни разу не повстречаться с бывшим подмастерьем. Разумеется, он не чувствовал ни малейших угрызений совести по этому поводу — по сложившимся в Гильдии порядкам наставник всегда и безусловно прав, и даже если бы Кроха вместо удобной постели ночевал бы в снежном сугробе у подножья башни, Кол и тогда, наверное, не ощущал бы своей вины.

Герцогиня сдержала обещание, и здоровяк-подмастерье теперь ежедневно получал добрые порции мяса, которые наверняка озадачили бы человека с меньшей комплекцией и более умеренным аппетитом. Так что жаловаться Крохе и впрямь было не на что — это был самый настоящий отпуск, который стоило особенно ценить, учитывая, что весной их ждало трудное и опасное дело.

***

Весна не спешила в эти суровые края. Баркхатти выбирался из-под снега неторопливо и как бы нехотя, словно медведь, проснувшийся от зимней спячки. И всё же зима, гораздо более суровая здесь, чем на противоположном берегу Серого моря, неизбежно отступала, прячась в расщелины скал и дремучие леса. Однако, со временем солнце, пусть и не такое жаркое, но весьма настойчивое, изгнало её и оттуда, растопив последние снега.

Серое море освободилось ото льдов ещё раньше, и истосковавшиеся по безбрежным просторам келлийцы уже выводили драккары в море. Очевидно, что счёт пребыванию Кола на острове пошёл уже не на недели, но на дни.

Мастер Теней не переставал удивляться тому, что они по-прежнему были с Соланой, и их отношения как будто лишь упрочивались со временем. Более того, в последнее время Герцогиня словно бы относилась к нему со всё большей нежностью. И именно по нарастанию этой самой нежности Кол понял, что ему пора собираться в дорогу.

— Когда мне отплывать? — не желая продолжать это состояние неопределённости, спросил он.

— Послезавтра, — быстро ответила Герцогиня, словно она заранее готовилась к этому вопросу. — Я жду весточки из Шинтана, и она должна прибыть завтра или сегодня вечером.

— Она от Сарвона? — поинтересовался Кол.

— От одного из его людей по имени Кобри. Он будет ждать вас в Тавере.

— Надёжный человек? — нельзя сказать, что Кол слишком уж переживал — всё же за его спиной стояла Гильдия Теней, но боги любят помогать тем, кто сам себе помогает.

— Он любит деньги и боится меня, — усмехнулась Герцогиня. — А ещё надеется на тёплое местечко в случае избрания Сарвона.

Кол кивнул, давая понять, что этого ему вполне достаточно. Ему было спокойнее иметь дело с корыстными пройдохами, нежели с так называемыми «верными людьми», потому что первые, по крайней мере, были более предсказуемыми.

— Как только всё устроится, отправляйся в Латион, — в который уже раз инструктировала его Солана. — Но в любом случае ты должен вернуться до наступления зимы.

— Обязательно, — Кол подошёл и обнял её, а она на мгновение прижалась к нему, но затем осторожно высвободилась.

***

— Наконец-то ты выбрался оттуда! — от этого неожиданного голоса Кол подскочил на месте.

Солана позаботилась о своём фаворите, так что через Серое море его вёз не обычный драккар, а судно, скорее похожее на корабли, что делают жители материка. То есть здесь кроме трюма, занимающего всё пространство под палубой, и который служил и грузовым, и жилым отсеком, были ещё и надстроенные на палубе каюты. И одна такая была отдана в полное распоряжение мастера Теней.

— Отец?.. — ошарашенно проговорил он, как только немного сумел взять себя в руки.

Плинн, ухмыляясь, сидел на рундуке, вертя в руках свой извечный деревянный волчок.

Кол был в полном смятении. Он не видел призрак отца с тех самых пор, как прибыл на остров Баркхатти. Даже когда он, обуреваемый отчаянием первых дней, призывал Плинна, тот не появлялся. В конце концов Кол почти уверовал в то, что все его видения были не более чем галлюцинациями. Он ни разу не обмолвился о них в беседах с Соланой, а в конце концов и вовсе уже стал забывать об этом, подхваченный вихрем отношений с Герцогиней. И вот отец снова здесь.

— Почему ты не появлялся всё это время?.. — в растерянности произнёс Кол.

— Она ведьма, — покачал головой Плинн, и хотя лицо его продолжало оставаться насмешливо-беззаботным, Колу показалось, что в глазах старика промелькнуло что-то похожее на страх. — Плохих подружек ты выбираешь себе, сынок.

— Так ты наблюдал за мной? — Кол невольно покраснел, подумав, что отец мог быть свидетелем их с Соланой любовных утех.

— Кажется, нет, — пожал плечами Плинн. — Я не мог попасть в эту треклятую башню. Вокруг неё будто поставлен барьер.

— Но откуда тогда тебе известно о… нас? — неловко закончил Кол.

— Тоже мне задачка! — фыркнул Плинн. — Да у тебя всё на лице написано!

У Кола в очередной раз промелькнула мысль, что старый призрак вновь ведёт себя подозрительно, как будто он — не более чем галлюцинация. С одной стороны, он утверждает, что не мог попасть в башню, а с другой — ему было известно об их с Соланой отношениях. Как и прежде он, казалось, знал лишь то, что было известно самому Колу. Но сейчас эту тему развивать не хотелось — он действительно был страшно рад видеть старика.

— И где же ты был всё это время? — уводя разговор с зыбкой темы, поинтересовался Кол.

И вот тут Плинн уже не сумел совладать с лицом. Он настолько помрачнел, что на мгновение действительно стал похож на привидение. В его взгляде отразился тоскливый страх и абсолютная растерянность.

— Не знаю, сын, — буркнул он. — Но не хочу вернуться туда ещё раз.

Кол почувствовал укол совести. Видя отца в таком состоянии, он не мог не думать о том, что пусть невольно, но стал причиной этого. А ещё тяжелее было осознавать, что через несколько месяцев он вновь вернётся в объятия Соланы, и тогда отец вновь попадёт в то место, которого он так боялся.

Вообще-то Колу поначалу представилось, что неприкаянный призрак просто бродил всю зиму где-то в окрестностях башни, попугивая белок и конопатых островитянок, не чувствуя ни холода, ни голода. И вот теперь, узнав, что это не так, он испытывал сильные угрызения совести. Впрочем, поделать ничего было нельзя, а до возвращения на Баркхатти было ещё много времени, так что мастер Теней решил, что подумает об этом позже.

— Я рад тебя видеть, отец, — наконец сказал он.

— А я уж думал, что у тебя не было времени скучать по своему старику! — Плинн вновь вернул себе привычное безмятежное выражение лица и привычную язвительность. — И куда же мы отправляемся?

Он спросил это так небрежно, как бы походя, так что у Кола вновь возникло подозрение, что на самом деле отцу прекрасно всё известно. Впрочем, даже если это была всего лишь галлюцинация, мастер Теней всё равно был ей рад. Вместе с Плинном к нему вернулись и его необычные способности, которые наверняка пригодятся в том сложном деле, что ему предстояло.

— Мы направляемся в Тавер, отец. Там встретимся с одним человечком, и затем отправимся в Шинтан. А там нам предстоит ни много, ни мало, как поменять тамошнего короля.

И Кол довольно подробно и обстоятельно рассказал Плинну о сути своей миссии.

— Ты собираешься помочь этой ведьме захватить мир? — в тоне фантома, впрочем, не слышалось особого осуждения; скорее это был именно вопрос.

— Она не собирается захватывать мир, — возразил Кол. — А даже если и так, то поверь, отец, никто от этого точно не проиграет. Солана будет правительницей явно не хуже, чем нынешние короли.

— С каких это пор ты сделался знатоком королей? — саркастически усмехнулся Плинн, перебрасывая волчок из одной ладони в другую. — Запомни, сын, не всякая женщина, что готова раздвинуть перед тобой ноги, достойна стать королевой.

— Не в этом дело! — бросил в ответ смущённый Кол, в глубине души понимая, что дело как раз именно в этом. — Если бы ты знал её, ты бы понял, что я хочу сказать! Келлийцы в ней души не чают! А уж коль она справилась с управлением островами, то подавно справится и с куда более цивилизованными землями.

— Твоя уверенность смешна, сын, — Плинн оторвал взгляд от своего волчка и насмешливо взглянул в лицо Колу. — Однажды ты это поймёшь. Но вот что я тебе скажу: колдуны всегда будут неважнецкими королями, какими бы умными и справедливыми они ни были. Они — иные, не такие как прочие люди. Считается, что существует три расы — люди, лирры и гномы. Но на мой взгляд было бы правильно определить всех колдунов в отдельную расу, не имеющую ничего общего с прочими. И нам, простым смертным, лучше бы держаться от них подальше.

— Так ты не станешь помогать мне? — хмуро спросил Кол, чувствуя, как в нём закипает раздражение на эту внезапную твердолобость отца. У него даже не возникло желания сострить по поводу того, что призрак внезапно причислил себя к «простым смертным».

— Куда ж я денусь? — усмехнулся Плинн, пряча игрушку за пазуху. — Я ведь — всего только брюзжащий призрак старого брюзги. Всё, что я могу — это высказать то, что думаю по этому поводу. Но ты — взрослый малый, Сан, и сам выбираешь свою дорогу. И даже если твой выбор будет мне не по нраву, я всё равно помогу тебе. Быть может, именно для этого я и остался…

— Спасибо, отец, — чуть помолчав, проговорил Кол, но каюта уже была пуста. Плинн исчез так же, как он исчезал всегда — внезапно, без предупреждения.

Обхватив голову руками, Кол крепко задумался. Появление отца, конечно, не могло не радовать, но его внезапное предубеждение к Солане огорчало и даже злило. Старый Плинн никогда не слыл мудрецом и философом, и его нынешние сентенции звучали совершенно несвойственно для него. Старик был бы куда более органичен, если бы рассуждал о достоинствах северного эля или выпытывал скабрёзные подробности их отношений с Герцогиней. Роль Духа предостережения¹³ абсолютно ему не шла.

Так, быть может, устами этого несуществующего фантома с ним говорил его собственный внутренний голос? Может быть, Плинн озвучил то, о чём сам Кол не решался подумать? Могли ли эти мысли быть его мыслями, глубоко запрятанными в глухие закрома души?

Резко тряхнув головой, Кол будто попытался вытрясти из головы подобные раздумья. Нет, что бы там не наболтал вздорный призрак, но сам он думает совершенно иначе! И он будет верой и правдой служить в первую очередь Гильдии, а во вторую — Солане! И сделает всё для того, чтобы её планы были исполнены!

***

До Тавера пришлось больше часа идти пешком вдоль побережья — келлийский драккар, разумеется, не мог пристать в таверском порту. Уже вечерело, так что в город прибыли незадолго до сумерек.

Тот самый Кобри, о котором говорила Герцогиня, признаться, удивил Кола. Он представлял себе этакого немолодого прощелыгу с хитрым лицом и бегающими глазками, сколотившего небольшое состояние барышничеством. На деле же это оказался молодой малый, лет на пять моложе мастера Теней, с располагающим лицом и открытой улыбкой. Он никак не походил на торгаша.

Однако, если Кобри сумел удивить Кола, то и сам он, в свою очередь, был немало изумлён, встретившись с посланцами Герцогини.

— Так вы не келлиец? — спросил он, едва получше разглядев мастера Теней.

Кол довольно быстро сбрил бородку, которую, было, начал отпускать вначале своего пребывания в башне, потому что Солана то и дело посмеивалась над нею. И, несмотря на то что он был достаточно белобрыс, также как и его отец, всё же внешность его была вполне типичной для уроженца Латиона, и его лицо имело мало общего с широкими плосковатыми лицами северян.

Что же касается Крохи, то распознать в нём жителя материка уже было непросто — за минувшие полгода он обзавёлся замечательной бородой, которая вкупе с его габаритами делала его весьма похожим на варвара. Очевидно, что Кобри решил, что здоровяк — келлиец, и что он приставлен в качестве телохранителя.

— Также как и вы, — холодно ответил Кол, работая скорее на образ, потому что на самом деле уже почувствовал расположение к этому человеку. — Мы с вами оба служим Герцогине, и для этого вовсе необязательно родиться на островах.

— Я служу господину Сарвону, — мягко улыбнувшись, поправил Кобри. — И нахожусь здесь по его просьбе.

Кол не собирался без крайней необходимости афишировать свою принадлежность к Гильдии, так что лишь кивнул в ответ, давая понять, что признаёт данное положение вещей.

— Мы отправляемся в Шинтан прямо сейчас?

— Как вам будет угодно, — отвечал Кобри. — Судно уже ждёт нас, и если у вас больше нет никаких дел…

Кол заметил, что собеседник то и дело бросает озабоченные взгляды на Кроху. Оно было и понятно — путешествовать в обществе келлийца по Палатию было далеко не лучшей идеей. Похоже, Кобри надеялся, что северянин, сопроводив подопечного, всё же отправится восвояси.

— Не беспокойтесь на счёт моего друга, — понимающе усмехнулся Кол. — Он такой же латионец, как и я. При первом же удобном случае он избавится от своей бороды.

Кроха не выказал ни малейшего сожаления по этому поводу, хотя, говоря откровенно, ему нравился его новый облик. Однако оспаривать приказание старшего мастера ему бы и в голову не пришло. Кобри же кивнул с явным облегчением. На город уже опускались сумерки, так что можно было надеяться, что эта громадная бородатая фигура привлечёт не слишком много внимания.

— Тогда пойдёмте, — проговорил он. — Через полчаса мы сможем отплыть.

Примечания

13

Дух предостережения — в ассианской мифологии посланец Асса, являющийся в переломные моменты достойным воинам, чтобы предостеречь их от неверного, с точки зрения Чёрного бога, выбора.