Юшка. Повесть о Человеке

Александр Николаевич Кованов

Главный герой книги – крестьянин Илья, прозванный в народе Юшкой. Судьба Юшки, как и многих других, неизвестных нам соотечественников, стала «зеркалом» поиска правды и справедливости в судьбоносные годы Гражданской войны. Эта книга не претендует на хронологическую достоверность описываемых событий. Это – повесть о Человеке.

Глава 9

Видывал Юшка в своей жизни горюшка много. Хлебал его не ложкой, а полными пригоршнями. Взахлёб! Как его приёмные родители, не погнушавшиеся его физического уродства и «байстрюковского» происхождения. Вырастившие его, «аки родного птенчика…»

А, как вылетел он из родного гнезда, так и рухнул в жизнь…

Не как в гостеприимное небо для крылатого отпрыска, а как…

В болото, что ли? Не успев слететь с ветки, Юшка был сбит насмешками да укорами «за неблагообразный вид и косноязычие».

Однако, не растерялся он, не озлобился на «скотство человечье». Сумел воспринять и впитать в себя всё самое лучшее, что потребно человеку православному. И, по разумению своему, отверг всё самое грязное и низкое, отделив «зёрна от плевел», как Спасителем завещано.

За краткие миги общения с ним, слушая рассказы и россказни односельчан, видел я в нём Свет… Неугасимый Свет Добра и Милосердия, дарованных убогому… Взамен естественной красоты.

Убогий… Вот, словечко-то!!! А, коли разделить его с умом, то получится — «у Бога»…

У «Христа за пазухой»… Так и жил мой герой…

В Боге…

И с Богом…

* * *

Возвращался Юшка из ответственной командировки с крещенскими морозами в подводах и жутким грузом городских впечатлений…

Зимний прозрачный воздух, казалось, остекленел от холода. Даже вдыхать его было больно. Лошади, покрытые сединой инея, ворчали и кряхтели, перетаскивая розвальни через сугробы. Хоть и пусты были сани, но каждый шаг им давался с превеликим трудом. Если бы мыслили они по-человечьи, если могли бы сказать людишкам неугомонным, то прокричали бы:

«Да, сколько можно?! Распрягайте!!! Загоняйте в тёплый хлев!!! И задайте овса столько, сколько с нас потов сошло!!!»

Да, и людишкам не больно сладко было. Версту ехали, две — бежали рядышком с санями. Лютый мороз пробирался в самое естество. Ни тулупы, ни фуфайки-поддёвки, ни валенки самокатные не спасали. Бр-р-р-р-р…!!!

Вернулся обоз до дому к полудню.. 18 декабря 1919 года…

Крестовоздвиженское встречало тружеников столбами дымов из печных труб, огромными сугробами, кристальной синевой небес, да зрелым солнышком, ни граммулечкой не греющим. Да новостями, коих за месяц с гаком накопилось — «Тридцать три корзинки, два ухвата, да кружки половина…»

* * *

Подкатил Юшка к месту дислокации, к церковной сторожке… Спрыгнул с саней, похлопывая себя по плечам и бокам, изгоняя мороз из-под тулупа, выданного властью. Да, вприсядку пошёл, дабы размять затёкшие и околевшие ноги…

Снял рукавицы и шапку, шепча про себя «Отче наш…», глянул на храм, и оторопел…

Над ободранными куполами церкви сияли полуденным светом пятиконечные звёзды…

Замерла рука, готовившаяся наложить крестное знамение…

На шум из сторожки вышел звонарь, ряженный, в битый мышами, полушубок. Корячась по нечищеным дорожкам и щурясь от снежной слепоты, рявкнул он:

— Кхе-кхе! Это кого тут нечистый принёс?!

— Да-а-а… Я это… Ю-ю-юшка… Эт, чё-тако, де-е-е-ется…?!

Кре-е-сты-то, где?!!!

— Кхе-кхе! Где? В п… де…!!!

— Ты-ы… Чё-эт… Ма-а-а-теришься у храма, пу-у-стозвон?!

— Кхе-кхе! Был храм, да нетути… Нынче здеся клуб! А я — не звонарь, а… Как его? Клубом заведующий. О, как! Так новый «голова» назначил…

— Да, кто это… Та-а-кую е-е-ресь со-о-о-творил?!

— Кхе-кхе! Друг твой закадычный. Кирька!!! Он, теперича, сельсоветом заведует…

Метнулся Юшка в храм. Да, и осел в нём бессильно…

Ни образов, ни фресок… Всё забелено желтоватой известью… Вместо «Царских Врат» — сцена и красное полотнище во всю ширь.

И бюст его… Белый-белый… Как снег… Ульянова-Ленина… Посерёдке… Такой же, как на портрете, что привёз с собой Юшка, из Самары. В губернии выдали, и велели дома повесить. На самом видном месте.

Из ступора Юшку вывело въедливое покашливание завклуба-звонаря:

— Кхе-кхе! Не переживай, Юшка. Подстраивайся под новую власть. Нетути. теперича, Бога на небесех! На Ленина его поменяли! Крепись! И кресты свои спрячь… От греха…

Выскочил Юшка, как ошпаренный, из поруганного храма. Ввалился в розвальни, и так рванул вожжи, что лошадка возмутилась такому ожесточению. Но понесла… Понесла к кирькиной хате.

А там сказали, что «Кирилл Тимофеевич проживает,

теперича, в купеческом доме, «реквизированном, в его пользу новой властью».

Конец ознакомительного фрагмента.