Таблетка

Александр Николаевич Кестер, 2006

Одной из причин невроза называют внутренний конфликт между амбициями и возможностями. Причин для таких конфликтов величайшее множество. Многие из них создаются искуственно, чтобы что-то продать. Другие – самим человеком, в стремлении стать «единицей», перестав быть «нолём». Конфликтуют научное и религиозное мировоззрения, гуманитарное и экономическое. В обществе этот конфликт элегантно решается на уровне фармакологии. Потребление антидепрессантов в «цивилизованном» мире зашкаливает. На фоне этого «лучом света» сквозь пелену догм восходят исследования в области квантовой физики, утверждающей, что в квантовом мире состояние частицы может быть «0» и «1», причём практически одновременно, и все от этого только выигрывают. Ничего не исчезает, а лишь меняет свою форму и назначение. Вот такой «спектакль» и разыгран в этом шуточном рассказе-сказке для взрослых.

Жила была таблетка. Роста она была небольшого, раз в пять-шесть больше рисового зерна. Жила она в упаковке с другими таблетками. Как так случилось — мы можем лишь гадать, но задумалась она о своём существовании. «И зачем это, — думала она, — я на свет родилась, и что это я тут лежу, и чего вообще мы тут все делаем». Думала она так, думала, но так ни до чего путного и не додумалась, и давай соседей теми же вопросами донимать:

— Послушайте, говорит наша героиня, а кто я?

— Таблетка.

— А почему?

— Потому что и мы — таблетки.

— А зачем мы тут лежим?

— Потому что мы таблетки.

— А что с нами будет?

— Мы тут полежим-полежим положенное время, а потом нас заберут в мир иной.

— А там что?

— Там всё по-другому.

— А как?

— Для кого-то хорошо, а другие страдают.

— Почему?

— Потому что не имели терпения и задавали слишком много вопросов — раздражённо резюмировал сосед справа.

Взгрустнула таблетка, призадумалась: ну почему, почему такая несправедливость, одни должны страдать, а другим — будет хорошо.

— Всё зависит от того, будет ли выполнена воля и соблюдён закон, — раздалось с другой стороны.

— А что это такое? — лучик надежды мелькнул в сознании таблетки.

С другой стороны многозначительно прищурились.

— У всего в нашем мире есть свой срок и своё назначение.

— Какие? — таблетке захотелось выпрыгнуть из себя.

— Всё сказано в описании, — таинственно произнесли с другой стороны.

— Но где, где это написано! — таблетку охватила дрожь нетерпения.

— На упаковке, — еле слышно промолвили с другой стороны.

Мир рухнул, вокруг всё потемнело. Таблетке казалось, что ей вынесли приговор.

— Но, но я не сумею… там… прочитать, — всхлипнула таблетка. — И как, вообще, что… теперь… делать…

— Вот — вот, — возмущённо раздалось спереди. — До чего доводят все эти заумные разговоры, только умы понапрасну будоражат. Ну, что — доволен? Посмотри: до чего бедняжку довёл. Того и гляди, распадётся на кристаллы и тогда нас всех, в целях безопасности, в трошу отправят.

— А что такое троша? — оживилась таблетка.

— Ой, милочка, — отозвались спереди. — Я то сама точно не знаю, но крайние говорили: страшное место, туда сбрасывают весь мусор, а затем его утилизируют.

И так это было сказано, что мороз пробежал по оболочке таблетки.

— Нет, нет, я не распадусь, я сильная, я выдержу, — и бодро добавила. — Ничего-ничего, проживём, проживём и мы, как-нибудь — как все.

Так проще. Обратиться к упаковке? Спросить у неё? Это не шутка! Она такая недоступная, она такая… совсем другая. Да и как к ней обратиться? Она ведь и обидеться, и разозлиться может, если не так, не на том языке или с акцентом…

— Вы спросите у неё, — предложили спокойным голосом сзади.

— У кого? Простите. О чём? — таблетка даже не сразу и сообразила, углубившись в себя.

— У упаковки?

— Ой, нет, нет, я не могу. Я не хочу. Мне страшно.

— Не бойтесь. Поздно ли, рано ли, тем или иным способом, но все туда попадём. А так и время скоротаем и чего интересненького разузнаем.

— Туда… Это куда попадём?

— На переработку.

— А вы откуда знаете?

— Голоса слышу.

— И что они говорят?

— Недавно один голос спросил:"А что происходит с таблетками в организме?" — Другой ответил: «После выполнения своей функции подвергаются метаболизму, то есть перерабатываются и выводятся из организма».

— И Вы им верите, может, это болезнь, какая?

— Может и болезнь. А хотите, я сам спрошу? Вот всё и выяснится.

Глубоко задумалась таблетка. Перед ней раскрывался совершенно фантастический, неизведанный мир. И вдруг, сквозь пелену грёз и сомнений, услышала она чей-то голос, но обращённый явно не к ней.

— Прошу прощения за беспокойство, уважаемая упаковка, вопрос можно? — это был голос соседа сзади.

Наступила пауза. Таблетку охватил ужас.

— Отчего ж нельзя? Конечно можно. Спрашивайте, — отозвалась упаковка.

Таблетку приморозило от неожиданности и, наверно, она бы так и провела в оцепенении остаток жизни, если бы не пылкий голос сзади:

— Спрашивай же, спрашивай!

— А — а… кто я? — единственное, что выдавила из себя таблетка.

— Антидепрессант класса трициклических производных. Для некоторых «колёса».

— А каковы мой срок и назначение? — осмелела таблетка.

— Препарат годен в использовании до февраля 2025 года и по характеру действия на нарушения настроения занимает промежуточное положение между седативными и стимулирующими антидепрессантами.

— Но что всё это значит? На нарушения какого настроения? Чьего настроения!? — таблетку понесло.

Упаковка понимающе вздохнула и сменила официальность в тоне разговора. Героини разговорились, и таблетка узнала о том, что такое лекарство, как они классифицируются, откуда происходят и как, проникая внутрь, взаимодействуют с организмом человека.

— Неужели человек настолько несовершенен? И почему?.. Как это может быть, что при своей способности создать таблетку, не способен обойтись без перепадов настроения?

— Знаете, милочка, Вы меня окончательно загнали. Мне не под силу усмирить Ваши аппетиты. Впрочем, кое-что могу посоветовать. В данный момент мы находимся на справочнике по экономике, возможно, что-то Вы сможете узнать от него, а я уж, так и быть, похлопочу за Вас.

Наступила тишина. Едва слышно пробивались звуки знакомого нам уже голоса упаковки с редкими вкраплениями новых, более высоких интонаций, которые ворвались в жизнь таблетки раскатистым, добродушным хохотом:

— Ну, где там наша душечка? Явление редкое, но достойное внимания. Вот только позвольте сперва мне один вопрос?

— Да, конечно, — отозвалась таблетка.

— Что Вы собираетесь со всем этим делать? Я имею в виду ответы на вопросы.

— Признаться, я просто… меня просто… пока не знаю — поникшим голосом закончила таблетка.

— Ладно, не смущайся, по крайней мере честно. Спрашивай.

— Скажите, пожалуйста, почему, будучи способным сделать таблетку, человек не способен справиться с нарушениями настроения?

— Положим, это для меня не задача. В твоём вопросе уже содержится ответ: создание таблетки — это и есть способ справиться с перепадами настроения.

— Но откуда тогда берутся эти перепады и зачем вообще с ними справляться?

— А вот вспомни-ка теперь, сколько ты сама пережила волнений, пока узнала часть, которую и одной сотой всех знаний-то не назовёшь, а? То-то. Посмотри хотя бы на меня, — продолжил справочник. — Во мне более 500 страниц печатного материала и это лишь малая толика собранных и систематизированных знаний человека в области экономики.

Конец ознакомительного фрагмента.