Написано лапой и хвостом. Книга вторая

Александр Николаевич Завьялов, 2019

Продолжение смешных историй из жизни Коли Никитина-Долголапого, собаки породы колли. Проверено: его уморительные рассказы помогают выжить во время болезни и в периоды лютой депрессии. На этот раз круг интересов доброй собаки вырос просто до космических масштабов!.. Книга для детей и для взрослых.

Чудесные воспоминания

Люди только мечтают во времени путешествовать, а животные всегда это умели. Будущее, правда, для всех закрыто, но в прошлом любые звери и птицы запросто побывать могут.

Этой зимой в волчьей стае голод случился. Серая Шапочка и наши волчата две недели голодали, но мне еду запретили носить.

— В голодные времена все голодать должны, вся стая, — упорно твердила Серомашка. — Волчья жизнь несладкая — пусть привыкают. Только так волчата станут терпеливые и выносливые.

Я пытался возражать, но она даже слушать не хотела. Одно утешало, что хоть дочка Капка у людей сытно живёт, лопает каждый день вкусную еду с подливой.

И вот подбегаю опять — никаких изменений. Как раз охота неудачей закончилась, и все волки уставшие и обессиленные, еле лапами передвигают. На волчат и вовсе без содрогания смотреть невозможно: глазёнки голодные и животы к позвоночникам прилипли.

Тут уж я рассердился. Не сдержался и рявкнул на Серую Шапочку:

— Ты как хочешь, а волчат я накормлю. Им сейчас голодать нельзя: рахиты вырастут.

Каких-то часа три меня не было — возвращаюсь с ливерной колбасой в зубах, гляжу, а волки все такие сытые и довольные, животы тугие, как барабаны, пуговицы на шубах не застёгиваются. На мою ливерную колбасу даже не посмотрели. И главное, нигде остатков пиршества не видно.

Кинулся я к Серомашке с расспросами, а она на старого волка Сумрака кивнула: мол, пускай тебе дедушка объяснит.

Сумрак всегда поболтать любит, особенно с молодёжью. И в этот раз он мне подробно всё растолковал, разложил по веточкам. Оказалось, побывали они всей стаей в прошлом…

— Эта охота на лося ещё позапрошлой зимой случилась, — начал он свой рассказ. — Помнишь, небось, в январе?

— Не помню, — ответил я. — Мы с Серомашкой позже познакомились.

— Ах да, так и есть. Ну и вот, сохатый уже старый и хворый был, обладал целым букетом старческих заболеваний — диабет, атеросклероз, катаракта, болезнь Альцгеймера и прочее. Он и не сопротивлялся, — можно сказать, сам к нам пришёл. Сразу всего лося мы, естественно, переработать не смогли, вот сейчас и вернулись, чтобы доесть.

— Как это вернулись? — ошарашено спросил я. — Уже два года прошло!

— И что?.. Два года… Да мы уже раз десять, не меньше, этого лося навещаем… Едим, едим и никак доесть не можем. Главное, попасть в то время, когда лось ещё целый, не обглоданный до костей, а там уже лопаем спокохонько. Потом с полными брюхами назад возвращаемся. Кормёжка надёжная, бесконечная…

— Но ведь это невозможно! — взвизгнул я, потрясённый до кончика хвоста. — Как вы это делаете?

— А вот этого я не знаю: само как-то свершается. Сколько раз пытался в прошлое нырнуть, а по своей прихоти никогда не получалось. Тут никакая могучая волчья воля не работает. Природа нас туда самосильно отправляет, когда нужным считает. Так она животинку в лесу бережёт и нас от голода спасает.

— Она только волков кормит? — спросил я с надеждой, что и мне удастся как-нибудь в прошлое попасть.

— У всех хищников так. Медведи по нескольку раз за зиму, не выходя из берлоги, запасы жирка пополняют. Однако это только старым медведям такая пенсия положена, у которых биография богатая. Нужно, чтобы воспоминания сытные были. Без этого в прошлое никак не попасть. Вот когда у нас удачная охота случалась, я старался этот день досконально во всех подробностях запомнить. Природа должна знать, в какой фрагмент времени лучше забросить, — тут Сумрак к волчатам обратился с наставлением: — Запомните, робяты, удачные охоты очень важны для формирования счастливого будущего. Если не научитесь на крупную дичь охотиться, сытой и счастливой жизни не ждите.

— Ничего себе… — озадаченно скрёб я за ухом. — А люди подсчитали, что каждый волк по тонне мяса в год съедает…

— По тонне! Да они что там, обалдели, что ли?! — всхрапнула Серая Шапочка. — Летом мы лягушками и ящерками питаемся!

— Само собой, напраслину наводят! — степенно крякнул старый волк. — Сами зверей и птиц губят, а на волков сваливают: мол, волки виноваты. Нам даже молодняк губить резону нет. Какой смысл за ними охотиться? Съел за один присест, а дальше что? На всю стаю не хватит. В будущем уже доесть не получится. Бывает, конешным делом, и сеголетки под горячку попадают, когда природа запаздывает… Тут уж, как ни крути, природа во всём виновата. А волка винить нельзя, нет, никак нельзя. Если у нас брюхо не терпит, какой тут спрос?

— Это что ж получается, — вслух размышлял я, — волкам надо просто несколько раз удачно поохотиться, а дальше уже нырять и лопать за здорово живёшь?

— Ишь ты какой шустрый! — усмехнулся Сумрак. — Природу не обманешь. В прошлое только голодные попадают. Ежли ты сытый, природа тебя не слышит. Вот ты живёшь у людей на всём готовеньком — о тебе природа беспокоиться не станет.

— А если я голодать буду? Я могу и месяц потерпеть, если что. У меня тоже есть прекрасные воспоминания… Вам такие деликатесы и не снились…

— Деликатесы у него… И месяц голодать будешь?

— Буду.

— Ишь ты, месяц… Однако… природа не поможет, если будешь просто лежать и ждать, не накормит и спасать не станет. Обычно бывает так: голодаешь неделю, а то и две, а потом случается неудачная охота, и уже сил никаких нет. Вот тогда природа на помощь приходит. Забросит в прошлое, и там отъедаешься до отвала. Оттого мы после неудачи не отчаиваемся. Если сбежали олень или косуля, значит, не добыча это, дальше они должны жить. И упорствовать нечего. У природы ничего просто так не бывает. Начнёшь роптать, она и подшутить может. Кинет тебя в прошлое, где самая стужа и голод жуткий, и живности никакой нет. Да ещё в полном одиночестве, без стаи. Оно так и бывает: если сытый обед, так это все вместе, со всей стаей, а если беда — ты с ней один на один.

— Значит, для собак это невозможно? — взгрустнул я.

— Выходит так, — покачал головой старый волк. — В одиночку никак не получится. Тут коллективная энергия нужна. Говорю же, вся стая охотилась, значит, и опять всем пировать. Это что ж, один — втайне от всех натрескался, другой — втихую, и что это за волчья стая? Нет, это не про волков. Когда один волк погибает, стая на все пиршества, где он участвовал, доступ теряет. Таков закон братства. Потому волкам суждено вместе держаться. Друг без друга нам не выжить. Вот меня, например, почему в стае держат? Старый я уже, охотиться не могу. Давно бы меня загрызли, да знают, что без меня голодать будут. Через меня много лазеек в прошлое открыто. Много я сытых времён знаю.

— Ну что вы такое говорите, дедушка?! — заскулили волчата. — Мы вас очень и очень любим!

— Да ладно, верю, это я так, к слову…

— А олени тоже могут в прошлое попасть? — спросил я.

— Бывает, и они зимой летнюю травку щиплют. Только им коллективности не хватает. У каждого свои воспоминания. Один — клевером кормился, а другой — иван-чаем. Вот и не получается общности интересов.

— А можно в прошлом побывать, чтобы что-то исправить?

— Тебе зачем это?

— Да так…

— В толк не возьму: зачем что-то исправлять? Это что ж, случилась удачная охота, а ты оленя — опять чтобы бегал? Э нет, шалишь! Никто тебе не позволит прошлое портить.

Серомашка как-то напряглась, заёрзала и с притворной насмешкой спросила:

— Коля, ты что там поменять хочешь? У тебя что, в прошлом неразделённая любовь осталась?

— Причём тут любовь, — отмахнулся я. — Мне одного питбуля загрызть надо.

— Что за питбуль? Ты мне о нём никогда не рассказывал.

— Да что там рассказывать… Смалодушничал я тогда. До сих пор не могу успокоиться. Этот питбуль у голодной дворняги кусочек курятины отобрал. Сам съел, а собака потом с голода чуть не погибла. Поздно я об этом узнал. А он сбежал.

— Я бы такого сама загрызла! — зарычала Серая Шапочка. — Последнее даже росомахи не забирают.

— Бросьте, ни к чему это, — нахмурился Сумрак. — Месть плохая штука. Ты бы его загрыз из-за мести, а природа могла подумать, что ты на него охотился. Будет потом в голодное время к питбулю этому отправлять… Всё в жизни шутейно. У природы всё с юмором.

— Неужели правда?

— Конечно! Так и бывает. На моей памяти один волк так с ума сошёл. Замучила его природа. Мы, значит, охотимся, у каждого волка своё задание, а он ни с того, ни с сего девается куда-то, исчезает прямо на глазах. Потом появляется и несёт всякую дичь. Вспомнить неловко. Пришлось его из стаи выгнать. Сам по себе он нехороший был, с камнем под шубой. А если какой волк на месть других подбивает, это и вовсе гадко и подло. Такому волку в лесу делать нечего.

Я вдруг вспомнил Никиту и всю нашу семью и подумал, что ни разу не видел, чтобы они куда-то исчезали или пропадали внезапно.

И тут Серомашка словно с языка у меня вопрос смахнула.

— А почему людей природа в прошлое не отправляет? — спросила она. — Тогда бы они нашу добычу не трогали.

— Людей нельзя, — ответил старый волк. — Они окромя еды ещё много чем интересуются. Ещё захотят тоже что-нибудь исправить, как некоторые… Тогда в мире путаница и неразбериха наступит.

— Дедушка, а в будущее попасть можно? — спросил волчонок Тигиртиш.

— А как в будущность попадёшь, если мы там ещё не охотились? — удивился Сумрак. — Будущее неинтересно, там ещё кормёжки никакой нет. С прошлым ты сознанием связан, а в будущем никто пока не бывал.

— А я бы побывала, — мечтательно произнесла Серомашка. — Посмотрела бы, как у нас жизнь сложится, какие волчата будут…

Прибежал я домой и ужинать не стал. Не послушал старого мудрого волка и решил голодать до потери пульса. Чтобы семья чего не подумала, отнёс кормёжку знакомой дворняге, которую давно подкармливаю.

И вот голодаю я час, два — и уже нет никакой моченьки терпеть. И никакого намёка на прошлое. Даже обидно стало. Получается, волкам сплошные преференции, а собаки опять обделены. А с другой стороны, порадовался: щенята-то мои наполовину волки, а значит, голодными не останутся. Как всё-таки мудро природа устроена! А ещё я подумал, что люди зря к животным не прислушиваются. Животные много чего интересного из прошлого поведать могут. Могут даже кое-какие поручения исполнять.