Ловец призраков

Александр Михан

Если часто заглядывать в дверной глазок, то можно увидеть не только соседей, живущих этажом выше, но и тех, кто жил в этом доме задолго до твоего рождения…

Татьяна

Сергей уже полчаса сидел напротив кабинета следователя и перебирал в голове всевозможные варианты, по которым его сюда вызвали.

— Волнуетесь? — справа от себя Сергей услышал приятный женский голос.

Сергей посмотрел на пустой стул рядом с собой и инстинктивно протер глаза руками.

— Интересно. Вы первый, кто меня услышал. Меня зовут Татьяна, я вот даже и не знаю, что ещё можно про себя сказать. Помню, что я Таня, и всё. А остальное как-то закрыто от моего разума тёмной стеной. Сижу тут уже целый месяц и пытаюсь понять, что я вообще здесь делаю?

Сергей глянул на пустой стул ещё раз, а потом достал из кармана глазок и, оглядываясь по сторонам, быстро в него посмотрел. На стуле рядом с ним сидела очень красивая молодая особа, которая нервно стучала пальцами по сумочке и каждую минуту доставала из нее помаду, чтобы подкрасить пухлые губы цвета спелой вишни.

— Я у парикмахера давно не была, запустила себя полностью. Чертов коридор, никак не могу отсюда выйти. Что-то не пускает. А вы к Дорохову?

Сергей первый раз увидел странного призрака, которого он может слышать, и отметил для себя, что его болтовня здорово ему уже надоела.

— Да, к нему самому. Не знаю, для чего он меня вызвал.

— Пустяк какой-нибудь, не переживайте. То ли дело — следователь Карпенко. О, этот, если ты и не виновен, сделает всё так, что не выкрутишься. Вот сейчас у него мужчина на допросе. Его в убийстве жены подозревают. Посадят, скорей всего…

Сергею стало интересно, и он полностью повернулся к собеседнице.

— А вы откуда знаете?

— Как откуда? Я с его женой разговаривала, она сама себя, бедняжка, застрелила. Говорила, что не хотела марать доброе имя своего мужа. У неё… — Татьяна вдруг вскочила со стула и начала яростно жестикулировать. — У неё случился роман с его замом, год назад. Так тот, нахал, потом, стал её шантажировать этим. В обмен на какие-то документы из сейфа супруга.

— И что?

— И что? Бедняжка написала предсмертную записку, положила в портсигар мужу и…

— Да уж. Но можно было бы всё рассказать, зачем доводить дело до крайности?

— Она уже и сама пожалела сто раз, но, как говорится, что сделано, то сделано.

Кабинет следователя открылся, и оттуда донёсся голос: «Проходите!»

Сергей быстро спрятал глазок в карман и, ещё раз посмотрев на пустой стул, молча зашёл в кабинет.

***

— Готлиб Сергей Генрихович? — следователь с заметным наличием лишнего веса покачивался в кресле из стороны в сторону, словно ребенок на детских качелях.

— Он самый.

— Присаживайтесь, голубчик, — Дорохов открыл папку и с важным видом достал из неё лист бумаги. — Где вы вчера были с… С двадцати трех ноль-ноль до часу ночи?

— Сажал цветы перед подъездом, — ответил Сергей, не моргнув глазом, и увидел, как у следователя на лице появилась ехидная улыбка.

— Где, где? Я что-то не расслышал, — Дорохов перестал раскачиваться и вплотную придвинулся к столу, сложив руки перед собой, как прилежный ученик, который внимательно собрался выслушать учителя.

— Ну, это… Как его… — начал запинаться Сергей. — В общем, мама раньше перед подъездом цветы сажала, а год назад её не стало. Вот я и решил, что было бы неплохо опять их посадить, так как никто не решался сделать это после её гибели.

— А почему ночью? — Дорохов, не глядя на Сергея, дочитал его личное дело и уже без улыбки добавил: «А, так ты после ранения? Что же сразу не сказал? У меня дед после войны тоже чудил: всё снаряды рвался куда-то везти. Еле всей семьёй уговаривали дома оставаться. Ладно, понятно всё. А свидетели есть, что ты копал клумбу?

— Конечно, — ответил Сергей. — С первого этажа Валентина Петровна мне лопату вынесла, с третьего — Константин Николаевич лейку принёс, а с…

— Ну, ладно-ладно. Я понял, что у вас там подъезд не совсем обычный. Раз копал — значит, копал. Я к чему эти разговоры веду? Мне просто нужно было тебя опросить. Гонщик один, который год назад был потерпевшим в аварии с твоим отцом…

Сергей из-подо лба грозно посмотрел на следователя.

— Я ни при чём, — голос Дорохова задрожал. — Время такое, сам знаешь. Деньги и связи творят чудеса. И не я это дело вёл, нечего на меня рыскать глазищами и зубами скрипеть. Я всё понимаю. Так вот, о чём это я? Ах, да. Гонщик тот вчера на огромной скорости влетел в столб. Машину разорвало пополам. Свидетели говорят, что видели за секунду до аварии на дороге то ли пацана на велосипеде, то ли мужчину. А как только тот в столб въехал — велосипедист словно испарился.

— Вы меня в чем-то подозреваете?

— Ну, какое «подозреваете»? Раз тебя там не было, то и не о чем говорить. Тем более одни видели велосипедиста, другие — не видели. Как говорится, на нет и суда нет.

— А что с этим водителем?

— Что-что? Помнишь сказку про Золушку: в полночь карета должна превратиться в тыкву, а лошади вновь станут мышами?

— Ну, помню.

— Вот что-то похожее и с этим гонщиком. Машина в труху, а он сам превратился в тыкву, то есть в самый настоящий «овощ». Думаю, навсегда.

— Так он живой?

— Живой-живой. Только, я думаю, что уж лучше смерть, чем такая жизнь. Еда через трубочку и питьё через марлечку.

Дорохов встал из-за стола и молча указал Сергею на дверь:

— На этом всё. Пропуск я вам отметил. Ступайте, вы свободны…

***

Сергей медленно встал, не до конца переварив в голове только что полученную информацию, и машинально сунул руку в карман. Как только его пальцы коснулись дверного глазка, он посмотрел в лицо следователю:

— Там, за стеной, мужчина. Он не виновен…

— Ну как же, все вы не виновны, — хмыкнул Дорохов, но тут же спохватился. — Ты что, подслушивал?

— Нет, что вы. Просто голоса в голове нашептали.

— Ах, да! Я совсем забыл. Конечно, он не виновный. Вот с ним тоже так же поговорят и отпустят, не волнуйтесь.

— Я серьёзно, — Сергей отстранил руку Дорохова, которой тот хотел взять его под локоть. — Доказательства его невиновности в портсигаре. И ещё… Если вы, как следует, допросите его заместителя, то наверняка узнаете много важного. И про жену, и про документы, и про…

Дорохов опять попробовал выпроводить Сергея, но тот вдруг упёрся: «Обещайте, что сделаете всё, чтобы невиновный не пострадал!»

— Обещаю, обещаю. Как только вы покинете кабинет, я сразу же займусь этим вопросом. Можно сказать, не — мед — лен — но!

Следователь нарочито громко по слогам произнес последнее слово и, изобразив на лице серьезность, на шаг отошел в сторону.

— Надеюсь на вашу честность! Иначе…

— Что иначе? Решили меня попугать? — Дорохов улыбнулся.

— Иначе и у вас перед машиной когда-нибудь может появиться странный велосипедист.

Сергей быстро вышел из кабинета, оставив следователя в легком замешательстве, и, на ходу достав дверной глазок, посмотрел на стул в коридоре.

Конец ознакомительного фрагмента.