Баблотура 1: сборник рассказов

Александр Михайлов (II), 2013

Сборник «Баблотура-1» – первая ступень для молодых российских писателей в большую литературу. Авторы из разных уголков страны, а также русскоязычные «гости», например, из Израиля написали рассказы обо всем на свете, приправляя свое творчество яркими цитатами и сюжетными линиями: «Не маши руками – слизь с гриба во все стороны летит. Это раз. Уровень интеллекта чистотой носков не измеряется. Это два.» «Мы счет в банке сделаем и будем каждый год туда бабки класть. Ну пусть сто баксов в год. Как только кто-то умрет, выживший заберет все деньги себе. А накопится там немало. Согласен?» «С точки зрения обывателя человек без хобби – ограниченный обрыган-карьерист.»

Василий Серебряный

Тяжелый вечер тяжелого дня

Машке С. — другу и пиздецу, без которого у меня ничего бы не получилось.

Сидим у меня дома. Выпиваем. Старые дедушкины часы показывают уже без четверти три, а значит, застолье длится уже часов восемь. Впрочем, если быть честным — два дня, чего уж там. Мертвую, тягучую тишину нарушает лишь залихватский храп соседки бабы Нюры.

— Дружище, я должен сказать тебе всю правду.

Начинается… Каждый раз он эту телегу заводит.

— Давай лучше не надо?

— Нет, надо! Ты позоришь себя! Посмотри, на кого ты стал похож. Небрит, одежда в жирных пятнах, коркой грязи покрылся и к стулу задницей прирос. Ты когда последний раз из дома выходил?

— Пару часов назад. За этой вот водкой. Для тебя, между прочим.

— Ой, спасибо, благодетель. Обалдеть повод. Чего дурака корчишь, ты же понял, что я имею ввиду.

— Ну а куда, куда пойти-то? Некуда. Всюду — одно уныние, жратва для обыдлевших мещан. Кино, театр, дискотеки. Лучше дома расслабиться — не выношу скопление плебса.

Брезгливо оттопыриваю губу — мол, чего я там не видел. Не люблю вот такие разговоры за жизнь. Нечего меня учить, не хуже других жить умею. Но мой собеседник уже разошелся и ораторствует, размахивая сопливым груздем на вилке, как дирижерской палочкой.

— Ох ты, гляди-ка, аристократ нашелся. Ты носки-то давно менял, интеллектуал ты наш? Начни еще про свою голубую кровь мне втирать. Предки твои в гробу переворачиваются, когда ты их упоминаешь. Позорник. Ни целей, ни идей нет. Выгниваешь изнутри постепенно.

— Не маши руками — слизь с гриба во все стороны летит. Это раз. Уровень интеллекта чистотой носков не измеряется. Это два. А в-третьих, цель есть.

Его лицо расплывается в омерзительной улыбке.

— Да ну? И какая же?

— Не твое дело.

— А вот мое. Какая, какая? Стать великим и могущественным, чтоб у тебя в ногах все валялись? Притом сделать это, не вставая с дивана и со стаканом в руке.

Он определенно пытается вывести меня из себя. Вот говнюк. Ну уж нет, не доставлю ему такого удовольствия. Отвечаю, стараясь прибавить в голос равнодушия и иронии.

— А почему бы и нет? По-моему, очень даже здорово. Замечательная мечта.

— Не мечта, а мираж, понимаешь? Мираж! Мечта вперед должна толкать, ввысь подымать, а это? Иллюзия!

— Весь мир иллюзия.

— Ага. И тараканы — иллюзия. И ноги, которые к линолеуму прилипают — тоже. Может, и я тебе тоже кажусь?

— Ой, да иди ты. Хочешь чистоты — пылесос за шкафом. Мне некогда — я жизни учусь у мэтра.

— Тогда как ученику настойчиво рекомендую — протри хотя бы пыль с окон, а то солнца днем не видно.

Встаю, подхожу к окну, пишу пальцем на стекле: «ИДИ НА ХУЙ».

— Устроит? — улыбаюсь.

— Тьфу ты…

— Не плюй на пол.

— Отлезь, гнида.

— Молодец, читал. Можешь гордиться.

Он нервно пожимает плечами и закуривает. Я тоже. Молчим. Нет, ну как же он меня достал. Ничем не лучше меня, а все учит, учит… Все нутро выел мне, скотина, своими нравоучениями. А чего, я с ним, собственно, церемонюсь?

— А пошел-ка ты, — говорю, — куда-нибудь. Все, надоел. Видеть тебя не желаю.

И, не прощаясь, хватаю его и бью об стол…

…Шум, звон, осколки во все стороны, вся рука в крови, даже лицо порезало осколком. А, черт, третий раз за месяц уже. Нет, ну сколько раз я твердо решал, что пью с зеркалом последний раз?! Надо будет в гости завтра кого позвать.

Выливаю остатки водки на окровавленный кулак, сгребаю со стола скатерть вместе с осколками, пустыми бутылками и объедками, и выбрасываю с балкона. Все, теперь — спать, надо спать. Завтра опять тяжелый день. Завтра придется до хозяйственного тащиться, за новым зеркалом. Ну, хоть в люди выйду. В кой-то веки.