Будем жить по-новому! Победитель. Книга 4

Александр Леонидович Кириллов, 2020

Александр Кольцов в рядах Красной армии участвует в разгроме гитлеровской Германии и её союзников, освобождая со своей бригадой в составе 3-го Украинского фронта такие страны Европы, как Румыния, Болгария, Югославия, Венгрия и Австрия. Удалось ему оказаться в числе тех, кто брал Берлин, а затем освобождал Прагу. Именно в эти дни герой встречает людей, которые внесут огромные изменения в его жизнь. Германия побеждена, но Кольцов снова в строю. Теперь путь его бригады лежит на Восток, на войну с императорской Японией.

Глава 5. Навстречу друг другу

Дальше пошла работа по обустройству оборонительных позиций уже нашими частями. Пленные были припряжены к работам по копанию траншей со стороны Белграда. Вокруг захваченных городов были организованы посты дальней разведки, заминированы в трех местах железнодорожные пути в направлении на города Ниш, Белград и Приштину, возле которых с взрывными машинками оставались боевые группы в составе минера и пяти человек охраны из автоматчиков. Выбранные из десантного батальона бойцы образовывали орудийные и минометные расчеты, которые под командой профессиональных артиллеристов тренировались в наведении, заряжании и остальных действиях по управлению пушками, готовясь стрелять на прямую наводку.

В Крушеваце мне не дали забыть и о мирном населении присланной городской властью делегации. В итоге, на следующий день в каждом освобожденном городке был выбран староста и комитет самоуправления, выяснены цены на продукты, которые я запретил повышать под страхом конфискации имущества и расстрела продавца. Эти комитеты по жалобам жителей, пострадавших при освобождении населенных пунктов, оценивали ущерб каждой семьи и предоставляли мне списки пострадавших и объёмы необходимой помощи. Также было организована выдача продуктов особо нуждающимся с городских складов.

Люди работали в полях, собирая урожай, а один батальон был брошен на восстановление и возведение новых домов, которые полностью сгорели при пожаре. Также я распорядился выдавать денежную помощь, согласно предоставленных старостами списков пострадавших, выплачиваемую из захваченной «казны» городков и князя. Пьётр получил обещанные 2000 динар, которые он вернул назад на восстановление города. Пьётр или Петя стал у нас главным связным и переводчиком в одном лице с местным населением, работая со старостами и уточняя их чаяния. За время работы он сдружился с одной семьей из Крушеваца, где были девушки на выданье. В их присутствии я подтвердил, что Петя является очень состоятельным бойцом, при средней зарплате в городе в 200 динар, у него в закромах числилось целых 2000, а значит, был перспективным женихом.

Городок Сталач практически не пострадал, поэтому там все было проще. Комендантом туда был направлен Конышев. В обоих городках мы покупали продукты на нужды бригады, жителей не обижали, бойцы девок не портили без взаимного согласия.

Как докладывал мне Петя, жители хотели бы видеть меня комендантом их города, понравилась им отношение русских к обычным горожанам и селянам. Были даже романы с нашими бойцами, из-за которых мне приходилось вести разъяснительные беседы с родителями барышень.

Все это налаживалось в течение недели, пока мы обустраивали позиции, ожидая реакцию немцев.

А сегодня уже наступило первое октября 1944 года. В бригаду доложили по рации, что со стороны Хорватии, движется воинский эшелон с пехотой. Эшелон с теплушками и несколькими вагонами на станции Крушевац был загнан сербскими железнодорожниками на запасной путь.

Выскочивший из вагона офицер, бросился к начальнику станции выяснять, в чем дело. Залетев в помещение начальника, он увидел направленные на него пистолеты четырех красноармейцев.

«Вот же влип, станция захвачена русскими, что же делать?» — думал капитан полка хорватских усташей.

— Капитан, не делайте глупостей, отдайте по-хорошему свое оружие, после чего вы пойдете назад, переговорите со своим командованием и сдадитесь всем эшелоном. В случае любой провокации с вашей стороны, выстрелов или иных поступков, все ваши солдаты будут расстреляны в вагонах, пленных брать не будем. Товарищ начальник станции, переведите ему то, что я сказал.

— Я хорошо понимаю вас, господин полковник, мы с сербами говорим на одном сербохорватском языке.

— В таком случае, капитан, не смею вас задерживать, посмотрите на пулеметы вокруг станции и будьте благоразумны, хотя мне проще перестрелять вас, чем охранять и кормить.

Капитан ушел, сдав оружие, а я подумал, что в моем времени языки разделились, и понять сербу и хорвату друг друга стало не так-то легко — «политик», однако.

Хорваты сдавались. Вначале из вагонов вышли офицеры. Их встречали Ледков и несколько штурмовиков с автоматами. Потом стал выходить рядовой состав и складывать оружие у вагонов.

Полковник хорват подошел к Ледкову и представился: «Предраг Ковачевич, командир 32-го пехотно-гренадерского полка армии независимой Хорватии, движемся в город Белград. Что с нами будет?»

— Командир диверсионного дивизиона майор Ледков. Я бы вас расстрелял прямо в вагонах, но наш командир сказал, что если они не дадут повода, то пусть живут в плену до передачи вас народно-освободительной армии Югославии. Пройдемте к гвардии полковнику Кольцову, он все вам объяснит.

Я побеседовал с Ковачевичем, объяснив, что мне нет дела до того, что они офицеры, пленные, они и есть пленные: «Жить будете в теплушках с солдатами, а в пассажирских вагонах будут обитать мои бойцы. Работать будете на обустройстве города под присмотром наших штурмовиков. В общем, мы будем более цивилизованно относиться к вам, чем вы относитесь к пленным сербам, но за неповиновение — расстрел на месте».

Единственно, чего хорваты много везли в поезде — было продовольствие, которое пошло в рацион наших бойцов. Дважды в день кормили и хорватов, без разносолов, но вполне сносно, а не помоями после наших котелков, как это делалось в их концлагерях. Вагоны расцепили, отогнав их на другой конец ветки. Хорватов разбили по командам и развели на разборку домов и уборку полей под охраной наших солдат. О пленении хорватского эшелона мы проинформировали Конышева и Мая. В этот же день к вечеру в сторону Ниша проследовал сербский эшелон с полковыми пушками и снарядами к ним. Он был также остановлен в Сталаче немецкими солдатами. Охрана и начальство разоружены и вся эта пленная сербская банда, включая батальон артиллеристов, была отправлена в Крушевац, потому, что в Сталаче они мешали.

Из Белграда периодически выходили на связь со станциями, отслеживая проход эшелонов. Начальник станции исправно информировал Белград о проходящих составах, доложив, что оборона станции усилена немецким батальоном СС, вышедшим с боями из Румынии. Карл Май также выслушивал указания из штаба командующего немецкой группировкой «Сербия» о необходимости быть готовым к выступлению на восток, выражая полную готовность подчиниться этому приказу.

А вот на следующий день добыча была интереснее. Маю было сообщено, что он поступает в распоряжение прибывающего с тяжелым эшелоном оберштурмбаннфюрера Хельмута Шальке.

— Роман, что есть тяжелый эшелон?

— Хрен его знает, может с тяжелыми орудиями или бронепоезд какой-нибудь?

— Конечно же, Роман, это может быть бронепоезд!

С утра в Сталаче снова был задержан эшелон с продовольствием и частично разгруженный, был переправлен в Крушевац, а вот после обеда разведчики, сидящие вдоль путей, сообщили о невиданном чуде Сербии — раскрашенном в защитные цвета бронепоезде. Май отдал приказ разведчикам пропустить его на станцию и в форме офицера СС с погонами оберштурмбаннфюрера стоял на станции «при параде» во главе выстроенной роты солдат СС, встречая прибывающий бронепоезд. Вокруг станции были переодетые в сербскую форму, но с белыми повязками, красноармейцы с пулеметами. Далее по маршруту следования поезда на железнодорожные пути были наведены две пушки для уничтожения паровоза, минеры были готовы пустить его под откос, если он прорвется, подорвав рельсы с обоих выездов со станции.

Сборный оркестр из каких-то свирелей и барабанов заиграл нечто похожее на немецкий военный марш, в общем, местный колорит рулил.

Бронепоезд остановился и на платформу спустился его командир, тоже оберштурмбаннфюрер СС. Обменявшись приветствиями, прибывший фюрер заявил, что батальон дивизии «Мертвая голова» под командованием Карла Мая поступает в его распоряжение и должен будет загрузиться в бронепоезд в качестве десанта.

«Так точно, герр оберштурмбаннфюрер, а сейчас приглашаю вас и доблестный экипаж бронепоезда на шашлыки, блюдо, которое я узнал, будучи на Восточном фронте, — ответил Май, — и, вообще, дело уже к вечеру, а тут шалят югославские партизаны, поэтому обязательно надо будет проверять пути на предмет минирования».

— Вы правы, Май, самое время поужинать.

Вокруг бронепоезда были выставлены посты из солдат Карла Мая. В самом бронепоезде оставались дежурные расчеты из команды бронепоезда.

Человек сто вылезло из вагонов этого стального монстра, и двинулись за Маем. На поляне были накрыты столы с закусками из помидор и других овощей и фруктов. Также стояли бутыли с вином, а дальше на самодельных мангалах жарились шашлыки. Аромат жареного мяса разносился на всю округу.

«Как же вскрыть эту консервную банку, чтобы дежурные не подняли тревогу?» — совещались немцы.

«Да чего ее вскрывать, притащите им шашлыков и вина — солдаты вам сами откроют двери», — подсказал переодетый в серба Конышев.

Все прошло, как и задумывалось. Солдаты открывали двери, туда поднимались парни в форме рядовых эсэсовцев, затаскивая закуску и вино прямо в вагон, попутно расспрашивая о бронепоезде и боевых подвигах, то есть отвлекали внимание обычным разговором. А дальше два-три дежуривших в вагоне фашиста просто уничтожались из пистолетов с глушителем. Боевые группы поднимались в уже захваченные вагоны и двигались по бронепоезду, зачищая его. А на поляне шло свое веселье. Немцы вкусно кушали, к сожалению, в последний раз в своей жизни. К Маю подошел помощник, доложивший о полной готовности сюрприза.

Солдаты Мая присутствовали у столов в единичном количестве, в основном, стоя на раздаче шашлыка. На «готовке» стояли, якобы, сербы, то есть наши парни, переодетые в гражданских сербов. Вообще, все настоящие сербы были удалены со станции, дабы избежать непредсказуемых действий каких-нибудь фанатиков.

«Вкусно как, ша-шш-лик, — причмокивая от удовольствия от горячего сочного шашлыка, проговорил Шальке, — а что за сюрприз вы приготовили еще, Май?»

«Айн момент, герр Шальке, пойду и распоряжусь», — ответил Май, уходя с поляны.

Поляну с немцами окружили русские штурмовики с пулеметами и расстреляли ничего не подозревающих эсэсовцев из дивизии «Адольф Гитлер». Так закончился боевой путь оберштурмбаннфюрера Шальке и команды его бронепоезда.

А бронепоезд был укомплектован бойцами из батальона Мая и после нескольких тренировок экипаж был готов к боевым действиям. Машинистом с помощником были взяты местные сербы. Начальник станции утром доложил новую порцию дезинформации в Белград о проследовании бронепоезда к городу Ниш вместе с принятым батальном десанта.

Рота под командованием Хмельникова за двое суток, обходя редкие поселки, вышла на железнодорожную ветку Скопье-Приштина-Ниш возле местного районного центра Куршумлия. Минируя рельсы с обеих сторон от поселка минами с подрывом от взрывных машинок, бойцы засняли на фотоаппарат крушение двух составов. Один из них шел из Приштины с войсками. Выбегающие из вагонов выжившие немцы подвергались прицельному огню сотни бойцов. Второй состав был подорван, двигаясь со стороны Ниша, но оказался пустым. Отойдя в горы на отдых, выставленными комвзводом «секретами» по рации была передана информация о том, что в их сторону движется отряд численностью в пару сотен человек, судя по внешнему виду, каких-то партизан, только было не разобрать — это бойцы Тито или четники.

Конец ознакомительного фрагмента.