Не наследник, которому по…

Александр Курзанцев, 2022

Его звали архимагом, его звали богом, его звали императором, иногда богом-императором одновременно. Когда-то он даже имел титул, – Смертоностный Бог Убийца Царь Смерти. Временами он был Светлым властелином, и тогда к нему приходили войной тёмные, временами, – Тёмным, и тогда приходили войной светлые. О его любовных похождениях рассказывали легенды, в его гаремах были тысячи первых красавиц, но однажды он совратил высшую суккубу, – жену верховного демона – и жизнь величайшего мага современности трагически оборвалась. А, когда он переродился в совсем другом времени и мире, в теле наследника магического аристократического рода, то понял, что в новой жизни надо что-то менять… В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 7

Выйдя утром во двор, позёвывая и потягиваясь, перед утренним построением, на которое гоняли всех первокуров, прививая зачатки дисциплины, я размял плечи, покрутил шеей, а затем пошел туда, откуда раздавались странные лязгающие звуки.

Вскоре глазам моим открылось прелюбопытнейшее зрелище. Два одетых в полный латный доспех рыцаря, на карачках ползали и вручную выдирали пробившиеся в щелях брусчатки травинки. Оба они пыхтели как паровозы, припекаемые ярким солнышком, глухо и утробно дыша в здоровенных топфхельмах.

Подойдя поближе я услышал, как один из рыцарей, гулко, как из бочки, но вполне узнаваемо, голосом Иванова прохрипел:

— А-а, сволочи, гады, твари! Я так больше не могу!

— Не ори, — буркнул в ответ второй, голосом Горшкова, — а то добавят срок.

— Да пошли они, сами там писюны наяривали, а мы должны помирать тут в этом железе.

— Тихо, млять, — зло ругнулся Гаврила, тоже как и Иванов, тяжело дыша в весящем килограмм тридцать облачении, — ещё услышит кто про ритуал, точно ещё неделю из этих доспехов не вылезем.

«Хороший тамада, — подумал я, — и конкурсы интересные».

Но не стал мешать парням и так же тихо, неопознанным, ушел обратно, всё-равно, в своих консервных банках они ни разглядеть, ни услышать толком ничего снаружи не могли.

А я, меж тем, планировал свой коварный план. Главное было соблюсти несколько условий. Во-первых, нельзя просто не учить эту их ерундистику, реноме тупня мне не нужно, во-вторых, отмороженным хулиганом тоже быть полный отстой, я же не с красного факультета, в конце-концов. Нужно элегантное решение, которое будет, в то же время, неимоверно бесить преподавательский состав. Я посмотрел расписание занятий, увидел там астрологию и план резко стал приобретать законченные очертания.

— Итак, приступим. Зовут меня Василий Безжалостный, но можете обращаться просто — Василий Хусеинович.

Преподаватель астрологии был щуплым мужчиной неопределённого возраста, с огромной залысиной, прикрытой тремя волосинами тщательно протянутыми с одного бока на другой. В руках он держал талмуд с зубодробильным названием «Астромагология».

Сидевший слева от меня, парень — Самир, насколько я помнил, а помнил я точно, поднял руку, поправив очки, и спросил:

— Разрешите вопрос, а Безжалостный, это прозвище или жизненная позиция?

— Это фамилия, молодой человек, — сухо произнёс препод, недовольно заметил, — я собираюсь перед вами раскрыть тайны вашей магической судьбы, а вы шутки шутите.

— Я не шутил, — озадаченно ответил одногруппник.

Он и вправду совсем не походил на того, кто может отмочить что-то смешное.

Василий Хусеинович промолчал поджав губы, затем хлопнул увесистой книгой по кафедре, выразив тем самым неодобрение легкомысленному поведению студентов на столь важном предмете.

— Итак, — начал он лекцию, — с давних времён, маги обнаружили связь магического дара с созвездиями на небе. Именно тогда была разработана теория астрологического покровителя, показывающая, что развитие дара напрямую связано с взаимным расположением звёзд в созвездии и их влиянием друг на друга. Главное найти именно то созвездие, которое является астрологическим покровителем именно вашего дара, так как у магов они разные. Кстати, кто знает, что такое созвездие?

Безжалостный прервался на секунду, но желающих отвечать не наблюдалось, и он ответил сам:

— Созвездия это звёзды, образующие определённый рисунок на небе и, в силу расположения, взаимно влияющие друг на друга. Вот их влияние мы и будем изучать.

Он замолк, и я тут же приступил к реализации своего плана.

— Прошу прощения, — занудным голосом произнёс я, подымаясь с места, — но звёзды в созвездиях не могут влиять друг на друга, так как их близкое расположение является мнимым. В действительности, если измерить фактические расстояния до звёзд одного созвездия, к примеру Большой Медведицы, то мы увидим, что оно колеблется от двадцати пяти, до ста двадцати четырёх световых лет, это слишком большие расстояния, чтобы звёзды как-то могли влиять друг на друга. Если бы мы могли переместиться на несколько десятков световых лет в сторону относительно направления нашего взгляда, то ни одно созвездие бы уже не узнали, так как взаимное расположение звёзд сильно бы изменилось.

— Молодой человек, — язвительно произнёс препод, — не пудрите мне мозг, я прекрасно вижу, где и как расположены звёзды, и их влияние на магический дар ни единожды было подтверждено практически.

Я заметил, как остальные студенты стали переглядываться между собой. Судя по тенденциозности подхода к отбору студентов в «жёлтую» группу, тут люди были с критическим мышлением, и мои слова заронили в них зерно сомнения в состоятельности данной псевдонаучной дисциплины. Поэтому я решил развить успех.

— А вы прекрасно видели вооружённым взглядом? — уточнил я.

— При чём здесь оружие?! — буркнул тот, чем вызвал у меня снисходительною улыбку.

— Василий Хусеинович, — ответил я с лёгкой укоризной, — давным давно человечество изобрело такой прекрасный инструмент изучения неба, как телескоп. Если мы, в ясную ночь, взглянем на созвездие через него, то увидим рядом не одну, а две, три может быть даже пять звёзд, я уж не говорю про космические телескопы, которым не мешает атмосфера. Если исходить из вашей же логики, то они тоже, находясь в пределах этого созвездия, должны взаимодействовать друг с другом, а значит схема взаимодействия будет уже совершенно иной. Боюсь, вся ваша астрология полная чушь.

Препод побагровел, натурально покраснел так, что я подумал, что его сейчас удар хватит. А потом он заорал, брызгая слюной:

— Вон! Подите прочь, хам, щенок, невежа!

Всё с той же улыбкой кивнув на прощание, я перекинул сумку с учебниками через плечо и пошел к мётлам в гробовой тишине, мгновенно установившейся в аудитории.

Следом за мной, чуть помедлив, поднялась Анюра.

Так под пристальными взглядами остальных мы и вышли вдвоём, с гордо поднятыми головами.

Уже в коридоре девушка поинтересовалась, задумчиво покусывая губу:

— А это не чересчур грубо было?

— Согласен, — я кивнул, — орать мне — хам и невежа, было как минимум необоснованно, я был абсолютно вежлив и оперировал строго научными данными.

— Да нет, — прыснула она в кулачок, — я в смысле — ты с ним не слишком грубо обошелся? Ты так прямо ему всё высказал.

— Анюр, — ответил я со вздохом, — ну а как ещё мы сможем привести в исполнение мой коварный план? Нам нужен конфликт, нужны эмоции. Ректора должны буквально завалить жалобами на нас, чтобы ей ничего не оставалось, как под благовидным предлогом нас из академии удалить. Главное запомни, у них не должно быть повода прицепиться к нам, что мы нарушаем дисциплину или просто забиваем на занятия, иначе нам накатают вдогон такую характеристику, что ни в какой институт бездарей мы точно не попадём.

Светлова задумчиво прищурилась, а я пояснил:

— При малейшем намёке на склонность к антисоциальной деятельности, болдара к бездарям не подпустят никогда, тем более к будущим квалифицированным инженерам и специалистам, чтобы потом, в один прекрасный момент, не получить кучу трупов. Пойми, рисковать никто не будет. И проверять нас будет аж три инстанции. Ну, вернее меня три, тебя две, ты не аристократка.

— Понятно, — серьёзно покивал Анюра.

— Вот и хорошо. Ладно, что у нас там следующее по расписанию?

* * *

Следующим по расписанию было эликсироведение. Зайдя в аудиторию, я посмотрел на столы, заставленные всевозможными колбами, кюветами, ретортами и пробирками, я словно оказался опять в своём мире. И это были нифига не комплимент. Когда справочники по организации химического производства предлагают реакторы, ротационные испарители, чиллеры, термостаты, кучу ультразвукового оборудования, установки для термической разгонки и нутч-фильтры, а тебе подсовывают минимум прошлый, а то и позапрошлый век с одной стеклянной посудой и спиртовками, это совсем не повод для радости.

Вопрос, что за эликсиры тут варят?

— Так-так, — прозвучал мужской голос от двери в глубине аудитории, — новый курс пришел приобщиться к таинству волшебных магических эликсиров? Проходите, не стесняйтесь, я вас познакомлю с самой важной для мага магической дисциплиной.

Преподаватель был всклокочен, неряшливо одет и чрезмерно оживлён.

Пробежав по рядам, он суетливо проверил, что у всех всё есть, и все на месте, после чего убежал обратно к своему преподавательскому месту.

За его спиной была доска со шторками и на раскрытой части было в строчку записано: — гамма-бутиралактон — > 1,4 бутандиол — > оксибутират натрия.

Заметил надпись не только я, потому что ещё один одногруппник по имени — Иося, полюбопытствовал:

— Извините, а у вас на доске, это тема урока записана?

— Что? — тот обернулся, затем поспешно шторку задёрнул, — нет, это не для вас, это для выпускного курса.

— А что это? — снова спросил любознательный Иося.

— Сложный магический эликсир, вам ещё рано такие изучать, — уклончиво ответил препод, а затем, спохватившись, — я же не представился, — добавил, с лёгким кивком, — Волтэр Гейзенберг, преподаватель эликсироведения, потомственный эликсиролог и эликсировед. Являюсь хранителем традиций всемагического российского общества эликсирологии. На моих занятиях вы научитесь готовить магические эликсиры, которые раскроют перед вами все грани магического дара, и покажут такие горизонты, о которых вы даже не могли мечтать. Кстати, распространенное заблуждение, что эликсиры надо только пить. Нет, — Волтэр Гейзенберг хитро подмигнул, — их можно нюхать, вдыхать, втирать и даже вводить инъекциями. Эликсиры — это целый мир, попав в который однажды, вы больше из него никогда не захотите уходить.

Аудитория несколько оживилась, впечатлённая таким многообещающим предисловием. А вот я, наоборот напрягся, больно радостное лицо было у гражданина Волтэра. В моём мире эликсиры были, куда без них, и ценились весьма недёшево, я бы даже сказал — очень дорого, ибо высшие эликсиры могли и со смертного одра поднять и омолодить прилично. А ещё далеко не каждый мог эти эликсиры делать, потому что работа была ювелирная, чуть переборщишь с ингредиентами, и это уже смертельный яд. Я тоже кое-что умел, но до вершин мастерства, признаюсь честно, мне было тоже далеко.

Так вот, все виденные мною мастера улыбаться не умели в принципе, и вообще людьми были замкнутыми, не эмоциональными, то есть полной противоположностью нашего препода.

— А начнём мы знакомство с миром эликсиров, — радостно объявил Волтэр Гейзенберг, — вот с этого растения, на латыни называемого каннабис, — и достал из пакета на столе пучок стеблей конопли.

— Готовить мы будем эликсир употребляемый путём вдыхания, — добавил он и принялся раздавать стебли, идя по рядам.

И вот тут-то я всё и понял. Странное поведение препода, чересчур легкомысленное отношение к предмету, восторженные описания самих эликсиров. Очередная подмена понятий, попытка выдать обыкновенную наркоту за нечто волшебное. Не скажу, что я был сильно разочарован, я ведь подсознательно ожидал какого-то подвоха, но чтобы настолько примитивно?

А ещё появились вопросы, зачем это придумано и кем? Неужели стоит задача подсадить болдар на наркоту? Да, организм мага в целом крепче, чем у бездаря, но вода камень точит. Но про банальную коноплю тут знает практически каждый ребёнок, что простолюдин, что аристократ. Это что, такой длинный тест на стойкость? В общем, вопросы, опять вопросы.

Препод, раздав учебный материал, вернулся к столу и объявил:

— Процесс изготовления самый простой, я бы даже сказал — примитивный, поэтому каждый должен справиться. Берём стебель вот так, — он показал как — и делаем вот такие движения. Как закончите, открываете учебник на седьмой странице, там рецепт расписан полностью, и заканчиваете приготовления. Я вернусь, лично опробую каждый эликсир и выберу лучшего ученика.

Он подмигнул и добавил:

— А пока вы занимаетесь, я схожу в подсобку, где у меня уже готов эталонный образец.

Судя по всему гражданин Гейзенберг решил самым вульгарным образом курнуть, пока мы тут будем затираться, вспомнил я молодёжный сленг. Что ж его дела, он, как говориться, судьбу свою принял сам.

Дождавшись, когда он уйдёт, — я посмотрел на стоявшую за соседним столом Анюру, озадаченно рассматривающую стебель с листьями перед ней и предупредил:

— Не вздумай это пробовать, это наркота, хоть и лёгкая.

— Да я, как бы, в курсе, — ответила та, — у нас кое-кто из парней тоже подобным баловался, правда я не знала, что это они, оказывается, волшебный эликсир употребляли.

— Чудное открытие, не правда-ли, — я хмыкнул.

Заметил, что остальные тоже к нам прислушиваются. Но ничего им говорить не стал, если люди умные, сами сообразят, моя ответственность распространялась исключительно на невесту и только.

Страдать ерундой вместе со всеми не хотелось, да и коварный план требовал действия, поэтому, ещё раз оглядев помещение, я заприметил шкаф с различными бутыльками и порошками и, выйдя из-за стола, решительно направился к нему.

— Эй, ты куда? — удивлённо окликнула меня Светлова.

Но я только махнул рукой:

— Не мешай.

Открыв чуть звякнувший стеклом сервант, я придирчиво осмотрел названия, наклеенный на бутыльки и принялся собирать нужные. Препод хотел найти лучший эликсир? Ну что ж, я ему его обеспечу, надолго запомнит.

В прошлой жизни я перепробовал всё, несколько рецептов придумал сам. Чуть не сторчался до того, что почти перестал контролировать магический дар, однажды ночью развалив по камушку собственную резиденцию и испугался. Испугался настолько этого состояния, когда себя не контролируешь, плавая в наркотическом бреду, пуская слюни и подолгу зависая на одном месте, что выдернул всех лекарей, кого смог достать, а затем долгих десять лет лечился, стараясь избавиться от плотно впитавшейся в тело и крепко держащей зависимости. И то, нет-нет, раз лет в пятьдесят, желание впихнуть в себя что-нибудь этакое вылезало, как чёртик из табакерки, и приходилось всеми путями себя отвлекать. Что вы думаете, я полез на жену-суккубу верховного демона? Старался чем-то новеньким перебить психологическую ломку.

Когда попал сюда, это проклятье меня тоже оставило в прошлом как и прочие отметины долгой жизни, и заново подсаживаться на дурь я не собирался категорически. Нет уж, жизнь и так прекрасна, особенно когда есть такая вкусная еда.

Вернувшись к столу, я стал активно принесённые ингредиенты перемешивать между собой, то и дело взвешивая и отмеряя нужные. Потом засыпал в колбу, зажал её над спиртовкой, сбегал ещё к шкафу с кислотами, затем долил, найдя нужную, и развёл огонь.

Толковой вытяжки тут не было — ещё один камень в огород академии, уж парочку вытяжных шкафов могли и приобрести, но благо нашелся длинный шланг, один конец которого натянул на горлышко колбы, а второй высунул в форточку окна, а то надышишься паров кислоты, а потом рак лёгких вылезет, который тут ещё нормально лечить не научились.

Затем десять минут выпаривания, и вот уже голубовато-синие кристаллики тонким слоем устилают дно.

Погасив пламя, дождался когда колба остынет и буквально несколько кристалликов пинцетом добавил на бумажку, куда уже успел натереть плана. Затем всё скрутил в обыкновенную самокрутку — в соответствии с рецептом и довольный остался ждать препода. Правда, по привычке, переборщил с объёмом конечного продукта, там кристалликов было на пару сотен таких самокруток, но это были уже мелочи.

Все следы своей деятельности я тоже успел убрать, и когда ещё более весёлый Волтэр к нам вернулся, уже стоял как ни в чём ни бывало, на своём месте.

— Ну что, готово? — произнёс с предвкушением тот, потерев ладони друг об друга, — чей эликсир первый опробовать?

— Если можно — мой, — поднял я руку, с лучезарной улыбкой на лице, — мне кажется, у меня получилось лучше, чем у других.

— Похвально, что вы так в себе уверены, плюс один балл за смелость, — одобрительно кивнул препод, — но всё-же давайте я сначала попробую.

Он взял косяк двумя пальцами, зажал губами, другой рукой начал шарить по карманам, ища, чем прикурить, но я тут же зажёг огонёк на пальце, используя толику дара и поднёс к кончику самокрутки, заставляя тот затлеть.

— Спасибо, — кивнул Гейзенберг и затянулся.

Брови его стали удивлённо подниматься, и выдохнув лёгкий голубоватый дымок, он задумчиво произнёс, — какой интересный вкус и эффе…

Тут он замер, глаза его остекленели, а затем закатились. Тело качнулось сначала вперёд, затем назад и он так и застыл, запрокинув голову и пялясь невидящим взором в потолок.

Конец ознакомительного фрагмента.