Сказки для взрослых

Александр Крышталь

Сказки и альтернативная история, космонавты, гномы, лешие, дриады и лепреконы в одном флаконе – новый маленький мир, добрый и веселый.

Кто смеется последний

Царю богов Индре заметно прибавилось забот после того, как Равана, правнук Брахмы и повелитель демонов — ракшасов узурпировал власть.

Брахма, как всегда руководил — хмуря свои четыре лика и размахивая четырьмя руками. Да и не хотел он трогать родственника, маленького своего правнучка, которому сам даровал неуязвимость от богов, в том числе и от себя значит.

Вишну больше занимался тем, что хотел подсидеть Брахму.

Варуна не хотел драться и тупо ушел на дно океана, куда ракшасы не хотели заходить — потому, что там еще был и митра — один из последних драконов — остальные вымерли — последний был змей Горыныч, переоценивший свои силы и, в буквальном смысле раздраконеный русскими богатырями.

Можно было поговорить с Шивой, но, после того, как он глотнул яда — он стал абсолютно невменяем и сразу хватался за свой лук, едва к нему кто-нибудь приближался.

Поэтому Индра и ходил, искря неразряженными молниями — он тоже хотел бы абстрагироваться от этой проблемы, но и власть вернуть хотелось.

Пару раз он пытался испепелить демона но тот только ржал одной своей, самой вредной, головой. Индра даже не хотел представлять, как бы звучал этот хохот, засмейся Равана всеми десятью.

Ракшасы разбрелись по всей земле и досаждали, как могли, богам и людям.

Но больше всех страдал Айравата — Индра гонял его по всему свету, изыскивая подходящего союзника.

Хорошо, что Вишну успел натворить кучу своих аватар — и одна из последних показалась Индре подходящей — царь по рождению, человек — главное условие. Да и переманить его на свою сторону труда не составляло — нужно было только рассказать ему, кто украл его жену. Да и маялся Рама от безделья в изгнании и подхалтурить был не прочь — Индра пообещал ему за смерть Раваны 1000 баксов, по листу за голову

Равана, по простоте душевной рассказывал всем созданиям в трех мирах о даре Брахмы. и даже подземные наги знали, что рубить ему головы бесполезно, потому, что отрастут опять и та — противная примется опять гнусно хихикать над нападавшим. Но он не смог и умолчать о проклятии своем, что если совершит насилие над женщиной, то умрет.

И Рама был за это в курсе, а зная нрав и несговорчивость жены, не сомневался, в том, что проклятие скоро настигнет узурпатора и нужно только оказаться в нужное время в нужном месте.

Но, будучи человеком осторожным и умным, на всякий случай выпросил у Индры задаток и на него приобрел стрелу Брахмы.

Прибыл Рама на остров Ланку, где и жил Равана в странной компании с братом и обезьянкой, при ближайшем рассмотрении и знакомстве оказывалось, что это царь обезьян Сугрива, который настаивал на том, чтобы его называли Тарзаном, рассчитывая из индии впоследствии перебраться в Англию.

Долго Рама еще не совсем доверяя слухам, рубил демону головы. Все это действо освещалось молниями довольного Индру.

Когда Рама натешился издевательством и метнул стрелу Брахмы, в тайне надеясь, что это не сработает, и что жена его не тронута, и насилия не было, и проклятье не активировано Равана упал замертво, расстроив Раму, вызвав сожаление у Ситы, которая не очень то и сопротивлялась и, которую не устраивал простой человек, да еще и с раздвоением личности (время от времени Вишну проглядывал через черты своей аватары) дабы и самому потешиться человеческими плотскими утехами. Ее больше привлекал велиеий царь и демон, да и все егодесять голов и ртов умело целовались.

И вот тут раздался совершенно неуместный звук, в такой трагический момент — дикий смех и крик Индры: «Равана, пусть теперь твоя голова поржет!».

Но противная голова десятишеего не засмеялась, а громко заревела — так Равана стал Ревуном.

А Индра, в приступе тщеславия пустил по свету поговорку — «Хорошо смеется тот, кто смеется последним.».

Но с тех пор бог перестал спать, понимая, что такая победа — хитростью и еще чужими руками — это полное поражение, засыпая, Индра всегда слышал предсмертный рев Раваны и слышался ему в том реве смех. Последний смех в этой истории.