— Пить хочешь?
— Давай… — из люка высунулся чумазый танкист и жадно схватил флягу с водой.
Какое-то время он шумно глотал воду и оторвался далеко не сразу.
Да и то сказать — жарко!
И так-то на улице духота, а внутри железной коробки — так и вовсе кошмар какой-то!
С сожалением вернув флягу, младший лейтенант Колесников снова нырнул в люк.
— Ты посматривай там… — неразборчиво донеслось наружу.
Легкий танк «Т-60» стоял, накренившись на правый борт. Со стороны его было почти незаметно — вокруг были густые кусты.
Вздохнув, девушка в военной форме завинтила колпачок на фляге и подвесила её к поясу. Воды оставалось совсем немного, и надо было её беречь. Да и не только воды… из еды имелась всего одна банка рыбных консервов.
Взобравшись на нагретую солнцем броню, она уселась, подстелив под себя найденную в танке куртку.
Дорога проходила чуть в стороне, так что заметить танк оттуда было не так-то и просто — если только по следам гусениц кто-нибудь не пойдёт. Поразмыслив, девушка осторожно расстегнула кобуру и достала оттуда наган. Повертела в руках и осторожно убрала назад — стрелок из неё был неважный. На последних стрельбах ей не удалось попасть из него даже и просто в мишень.
— Эх, Александра! — покачал тогда головою комвзвода. — И чему вас только в Осовиахиме учили?
— Так мы там только из винтовки стреляли… да и то всего пару раз… — потупилась девушка.
— Иди уж! — безнадёжно махнул рукою лейтенант.
Ну а зачем санинструктору оружие? Её дело — лечить людей!
Правда… лечат всё же врачи… Но и она на своём месте делает важное дело — именно так говорила командир отделения — сержант Смирнова. Женщина уже немолодая, она прошла финскую войну и хорошо понимала — что к чему.
— До врачей-от, ещё и дотащить раненого надобно! — со странностями речи Смирновой уже все свыклись и не обращали на это никакого внимания. — А кто это сделает, ежели, не вы?
И поэтому, вся надежда сейчас была на вооружение танка — это ж стальная крепость!
А командир танка, младший лейтенант Колесников, сейчас обливался потом, пытаясь починить свою машину. Проблем хватало…
Совсем недавно, ещё пару дней назад, ни он, ни молоденькая санинструктор Ковалёва, ни о чём таком и не думали.
Взвод младшего лейтенанта (два легких танка «Т-60») был придан штабу полка — в качестве средства усиления.
И почти тотчас же «раздёрган» — один танк отправили к артиллеристам, а второй оставили при штабе. На всякий, так сказать, случай.
Осень в 1942 году выдалась трудной — враг наседал со всех сторон, фронт трещал, но пока держался. Но народа не хватало отчаянно, поэтому даже одиночный танк оказался весьма кстати. В охранении штаба имелось всего два десятка бойцов с одним пулемётом, так что, даже скорострелка легкой машины на этом фоне выглядела более чем солидно.
Для танка тотчас же выкопали отдельный капонир, натянули над ним масксеть — и началась служба.
Маскировка оказалась очень даже необходимой — вражеская авиация летала почти безнаказанно. И заметив стоящий танк, не преминула бы высыпать сверху десяток-другой авиабомб. Так что досталось бы и штабу…
Он располагался в обычных деревенских избах — брошенных ранее хозяевами, а теперь занятых штабом. Смекалистый лейтенант, который командовал охраной, распорядился периодически вывешивать на плетне всевозможное свежевыстиранное бельё — в небольшом количестве, мол, в деревне обычные люди живут, да и мало их тут, ничего такого интересного здесь не имеется…
Это ли сработало, или ещё что-то, но немецкие самолёты спокойно пролетали мимо. Ни бомб, ни обстрелов… ничего.
Капонир, по странной случайности, оказался вырыт возле тропки, по которой каждый день туда-сюда бегали девчонки-медсёстры. Внизу, в овражке, был развёрнут медпункт — а жили девушки в одном из домов около штаба.
Так они и познакомились…
Александр Колесников родился и вырос в Клину. Так что и в Москве приходилось бывать не единожды. Да и в других городах… Много чего видел и был хорошим рассказчиком.
И поэтому он оказался весьма интересным собеседником. Даже строгий сержант Смирнова, послушав как-то раз его вдохновенный рассказ про выставку ВСХВ[1], несколько размякла и не препятствовала своим подопечным иногда тут задерживаться.
Так вот и получилось, что Саша Ковалёва тоже иногда забредала на эти посиделки. Ей было интересно — сама она была родом из Сибири, и нигде, далее своей деревни, никогда не бывала. Москву вообще видела только из открытой двери воинского эшелона — он простоял там аж целый час! А тут человек запросто по ней ходил — и не один раз!
Оба танкиста — мехвод Виктор Малышев и командир танка, тоже как-то сразу приметили светловолосую девчонку. Но Малышеву тут было ловить решительно нечего — перед самой войной он женился. А вот младшему лейтенанту… хм… его интерес был неподдельным!
Правда, дальше заинтересованных взглядов так ничего и не двинулось. Зато были эти взгляды… можно сказать, что отчасти и взаимными — девушке тоже приглянулся молодой командир.
Неизвестно, как всё могло бы развиваться дальше, но относительное спокойствие было прервано самым бесцеремонным образом — немцы прорвали фронт.
И всё завертелось…
Штабу было приказано срочно готовиться к перебазированию — между ним и наступающим противником никаких боеспособных частей не осталось. Последний, спешно выдвинувшийся к фронту, батальон был прямо на марше накрыт немецкими пикировщиками. О судьбе уцелевших никакой информации не имелось…
И все забегали.
Сборы начались и у медиков.
Спешно погрузили на подводы раненых, вместе с которыми убыла и часть медсестёр и все врачи. Осталось человек пять, которые должны были собрать и отправить все оставшиеся медикаменты и кое-какое имущество. За ними должны были прислать какой-нибудь транспорт.
Полыхнул на улице костёр — туда побросали часть штабных бумаг.
Танкисты в темпе погрузили немногочисленный скарб и приготовились к маршу — им собирать было особо-то и нечего. Прогрели двигатель, пополнили запас топлива — бензина хватало. Все равно с собою всего не увезти…
Прибежал посыльный — приказано готовиться к выходу, в штабе укладывают последние документы, скоро уже все тронуться в путь.
— Эх, с девчонками не попрощались… — вздохнул Колесников. — Свидимся ли ещё?
— Ничё, командир! — откликнулся снизу мехвод. — Каких только фокусов жизнь не преподносит! Так вот и девчушки эти… не убегут, коли суждено!
Р-р-р-ах!
Танк качнуло, по броне что-то простучало.
Бух!
Младший лейтенант откинул крышку люка и выглянул наружу.
Неподалёку от танка поднимались клубы дыма и пыли.
«Это ещё что такое?!»
Рёв мотора — на головою мелькнула быстрая тень!
«Самолёты!»
Пикировщики сделали ещё один заход — бомбы легли вдоль улицы, разбрасывая и опрокидывая повозки. Разлетелась в щепки одна из изб — бомба угодила в крышу.
Новый заход — на этот раз разрывы грохнули внизу — там, где находились оставшиеся палатки медиков.
«На них же красный крест! Что ж они — не видят, что ли, ни хрена?!»
Колесников нырнул в башню и завертел маховики наводки, разворачивая пушку навстречу пикировщикам. Понятное дело, что сбить самолёт он особо и не рассчитывал — опыта не было. Но, пусть даже и отпугнуть — уже стоило!
Дуду-дурах!
Скорострелка выплюнула в небо десяток снарядов.
Ещё очередь!
Мелькнувшие снизу трассы привлекли внимание немецких пилотов — самолёты развернулись на более опасного врага. Уж очень это напоминало огонь малокалиберных зениток — рисковать было нельзя!
— Витька, заводись! Нельзя нам тут долго неподвижно стоять — накроют! Жди команды! Как крикну — газуй!
Очередь!
Шарахнулся в сторону самолёт — трасса прошла рядом с ним.
— Ага!
Бесполезно ухнули где-то в стороне бомбы, немец не успел толком прицелиться.
Ещё очередь!
Взрыв — совсем рядом!
Ещё очередь…
Александр сидел на краю воронки, вдыхая кисловатый запах сгоревшей взрывчатки. Пальцы рук предательски подрагивали — он раз за разом пытался закурить, но спички всё время ломались.
Лязгнул люк, на землю спрыгнул мехвод.
— Почти полтораста снарядов расстреляли…
— Да и хрен бы с ними! Не попали, вот что, жалко…
— Дык… Ну, так ведь и они бомбы кто куда побросали — тоже ведь не попали же!
Младший лейтенант усмехнулся и, наконец, закурил.
— Разве что так… ведь неплохо же получилось, да? Не дали толком отбомбиться!
Он оглянулся.
Разбитый бомбой дом горел, вокруг него суетились люди, кого-то вытаскивая из-под обломков. Пробежал, придерживая рукой полевую сумку, командир взвода охраны штаба.
Снизу, из овражка, появились медсёстры, тащившие в раках какие-то мешки и коробки. Побросали их и бегом бросились назад.
Одна из них осталась, присела, перематывая сбившуюся портянку.
Колесников подошёл к ней — медсестра подняла голову.
Саша!
— Как вы там? — кивнул он в сторону убежавших.
— Плохо… Нину Петровну убило… ну, сержанта Смирнову. И ещё двоих… Все бегают, кричат чего-то! Медикаменты вот решили все собрать…
— Раненые есть?
— Нет. Бомба прямо в палатку угодила — там сразу всех… И снова самолёты заходить начали, но отвернули отчего-то. А так бы, наверное, всех там и положило бы. Бомба как падает — так весь овражек сразу осколками и подметает.
Младший лейтенант только зубами скрипнул — ну, кто ж мог предположить, что немцы станут бомбить медсанбат? Так что, получается, что танк открыл огонь очень даже вовремя!
— Вы не копайтесь там. Самолёты могут и назад прилететь!
Ни он, ни Саша не знали того, что раздосадованный обстрелом с земли, пилот одного из самолётов сообщил по рации о том, что в деревеньке, мимо которой они всегда пролетали, не задерживаясь, находится военный объект, который прикрывается зенитками. А раз так, то ему следует уделить особое внимание!
Соответствующий приказ был передан прорвавшимся частям — и одна из колонн свернула в сторону…
— Всем быть готовыми к выходу! — выпалил подбежавший связной. — Ваш танк замыкает колонну! Как выходим из деревни, вы нас догоняете. А пока — ждать вам тут, противник может появиться как раз с вашей стороны.
— Добро, — кивнул Колесников. — Витька, кончай возиться!
Только закончивший по-новой крепить маскировку, мехвод сплюнул.
— Ну, вот! Всегда так!
— Всё правильно, Вить! А ну — как самолеты снова пожаловали бы? Тут масксеть-то и пригодилась бы в самый раз! — подбодрил его командир.
Экипаж занял свои места.
Небольшая колонна повозок, вперемешку с несколькими машинами, тем временем вытянулась вдоль улицы. На одной из них расселись и девушки из медсанбата — те, что уцелели после налёта.
«Ну что они там возятся-то? — подумал младший лейтенант. — Давно б уже тронулись! Чего ждём-то?!»
Наконец, колонна тронулась с места и начала движение. Ещё немного — и повозки выйдут из-под прикрытия домов. Машины уже вырулили на дорогу…
Взрыва в танке слышно не было. Закрытые люки и работающий мотор — не самое удачное сочетание для того, чтобы прислушиваться к происходящему снаружи.
Но вот вставший около машин столб разрыва было видно очень даже хорошо!
— Опять эти гаврики налетели? — Колесников откинул крышку люка и выглянул, стараясь увидеть в небе стремительно несущиеся тени.
Но там ничего не было видно.
А вот второй разрыв заставил его обернуться.
Справа, поднимаясь над склоном холма, медленно двигались какие-то коробки…
Да это же башни танков!
«Немецкий средний танк — наш снаряд его отсюда не пробьёт! — наконец сообразил младший лейтенант. — Но, как же они смогли так тихо подойти? И совсем с другой стороны — не по дороге! Там бы я их увидел!»
«А толку? — возразил внутренний голос. — Ну, увидел бы — и что? Стал бы стрелять? Тут тебя и прикопали бы разом. Для их пушек твоя броня — чуть крепче картона!»
— Витька, заводись! Но пока на месте стоим…
Башня «Т-60» плавно развернулась в сторону противника. Но Колесников не спешил стрелять. Максимум, что можно было бы сейчас сделать — отвлечь на себя внимание противника — на минуту, не больше. И немецкие «Т-3» разберут его танк играючи — он для них не являлся серьёзным противником. Колонну это не спасёт — пушки достанут их и на втрое большем расстоянии.
«В ленте есть бронебойные — каждый четвёртый снаряд… И если удачно попасть, можно что-нибудь там хорошенько поломать! Может быть, даже и подбить!» — приник к прицелу танкист.
Со своего места мехвод не мог наблюдать за противником — «Т-60» стоял боком к противнику. И поэтому Малышев только нетерпеливо ёрзал на сиденье, но не решался отвлекать на себя внимание расспросами.
Передний немецкий танк прибавил газу, крутанулся, подставляя борт…
Дуду-дурах!
В воздухе брызнули, разлетаясь во все стороны, звенья гусеницы!
И немец встал.
Клюнул носом и остановился.
Ничего другого с танком не произошло, машина не загорелась и не взорвалась, похоже, что снаряды просто не пробили броню.
Но со стороны это, похоже, что никто и не заметил — орудийные выстрелы и взрывы снарядов заглушили трескотню скорострелки.
А уже выбирался на пригорок и второй танк.
Но с ним не задалось — очередь только высекла искры на броне. «Т-3», остановился, попятился, прикрываясь домом. Башня танка медленно развернулась в ту сторону, откуда прилетели снаряды.
Но недавно натянутая масксеть пока выручала — обнаружить стрелявшего не удалось. Правда и немца было почти не видно, его скрывал дом. Только край башни и орудийный ствол выглядывали наружу. Но стрелять по нему — практически в лоб, было очень плохой идеей. Если предыдущую машину даже и в борт пробить не удалось…
Зато появилась новая цель — грузовики с пехотой. Обгоняя задержавшиеся танки, они вырулили на дорогу и резво помчались к колонне.
А вот это было совсем другое дело… Никакой брони на грузовиках не имелось, и скорострелка могла существенно подпортить кое-кому аппетит!
И подпортила!
Первая же очередь прошила передний грузовик от кабины до заднего борта — и машина почти мгновенно вспыхнула чадящим пламенем. Судьбе сидевших в кузове пехотинцев можно было не завидовать — по крайней мере, четыре снаряда рванули прямо среди них.
Водитель второй машины, пытаясь объехать горящего собрата, повернул влево — прямо по направлению на танк младшего лейтенанта.
Не воспользоваться таким подарком судьбы — это надо быть полным лопухом!
И вторая очередь пришлась прямо в лобовое стекло водительской кабины.
Треснуло, ухнуло — и грузовик, вильнув в сторону, со всей дури, протаранил ближайший дом.
А в следующее мгновение снаряд рванул неподалёку от капонира — «Т-60» заметили. Надо было срочно отсюда сваливать — противостоять пушкам немецких танков юркая машинка не могла.
— Витя — ходу! Вперёд — вниз — и направо!
Поставить между собою и противником холм — и никакие снаряды будут уже не страшны! Уж танковые-то — во всяком случае. Пробить толщу земли из их пушек? Ну-ну… можете попробовать!
Тем более, что положение складывалось не настолько уж и безнадёжное. Один немец неподвижен, а догнать легкую машину второй танк попросту не сможет — их скорости несопоставимы.
Правда… снаряд всё равно летит быстрее…
Но ещё надо как-то попасть! Что тоже не так-то уж и просто.
Второй снаряд пролетел прямо над башней и бесполезно поднял кучу песка со склона холма — наводчик не успел взять нужное упреждение.
Ушли!
Танк плюхнулся на землю, проскользил по инерции метров десять и развернулся вправо. Взревел двигатель, и «Т-60» начал карабкаться вверх по склону.
— Наддай, Витя!
По броне что-то противно пробарабанило.
Пули? По нам стреляют?
Ерунда из винтовки её не пробить! Да и из пулемёта тоже.
Машина перевалила через край овражка и рванулась к дороге — туда, где должна была находиться колонна. Дым от горящих грузовиков (второй тоже уже занялся) стелился над землёй, ограничивая видимость. Для всех — и для танкистов и для немцев.
И поэтому мехвод приоткрыл люк. Иначе трудно было разглядеть дорогу. Да, хреново — в открытый люк можно выстрелить или что-то забросить. Гранату, например…
Но отсутствие видимости — далеко не сахар!
Слева протрещали выстрелы, и Виктор крутанул танк в ту сторону.
Десяток метров — и врассыпную бросились в стороны солдаты в мундирах мышиного цвета. Воевать винтовками против танка, пусть даже и лёгкого… Они быстро убедились в том, что это не самая лучшая идея — кашлянула пушка и двоих солдат, не успевших вовремя отбежать в сторону, опрокинуло близкими разрывами.
Правда, вдогонку уходящему противнику бросили несколько гранат, вразнобой протрещали выстрелы — но никакого вреда они причинить уже не смогли.
— К обозу жми! Прикроем наших, пусть смываются!
Мехвод что-то прокричал, но занятый разворотом башни командир ничего не разобрал.
По броне опять защелкали пули, танк наполнился грохотом и звоном.
Куда-то в дым ушли ещё две очереди, авось, кому-нибудь да прилетит! Стреляли ведь откуда-то оттуда…
Повозки выросли перед ними совершенно неожиданно, Малышев еле успел отвернуть и притормозить. Никого из бойцов видно не было — живых, во всяком случае. Прямо под колесами ближайшей телеги скорчилось чьё-то неподвижное тело, около которого копошилась медсестра. А в оглоблях повисла убитая лошадь, потому, наверное, повозка и осталась стоять на месте. Отчего не разъехались другие повозки — бог весть!
— Сматывайся! — гаркнул младший лейтенант, открыв люк. — Фрицы на хвосте, вот-вот тут будут!
Девушка растерянно повела головой — туда-сюда. Но не трогалась с места.
Ругнувшись, Колесников рывком выскочил наружи и тряхнул её за плечо.
— Ты что?! Оглохла? Лезь в танк!
— Убили… его убили… Как же так, я только повязку наложить успела, он должен был жить…
— Лезь в танк! — младший лейтенант отвесил ей пощечину. — Убьют нахрен!
Где-то рядом ударил пулемёт — наш «ДП». Длинной, почти на весь диск, очередью. И девушка внезапно очнулась.
— Куда лезть?
— На башню! Прыгай в люк — и вниз!
Едва командир успел занырнуть в танк сам, как мехвод со всего маху втопил газ. Разнося повозку в щепки, машина резво рванулась вперёд…
Конец ознакомительного фрагмента.
