Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954

Александр Клибанов, 2023

Александр Ильич Клибанов (1910–1994) – историк и религиовед, автор фундаментальных исследований о русских ересях и сектантстве. В 1936 году вслед за своим научным руководителем этнографом М. Н. Маториным А. И. Клибанов получил пятилетний срок как участник контрреволюционной троцкистско-зиновьевской организации, а в 1948 году по тому же делу был повторно арестован и приговорен к десяти годам. В этой книге собрана переписка А. И. Клибанова с женой, Натальей Владимировной Ельциной, в период с 1932 по 1954 годы, но большинство писем относится именно ко второму лагерному периоду. В 1980‐е годы на волне перестроечного оживления и споров о советском наследии Александр Ильич Клибанов начал подготовку этих писем и комментариев к ним к печати, но не успел завершить работу. Теперь, спустя тридцать лет после его смерти, задуманная ученым книга выходит в свет. Две вступительные статьи написаны философом и религиоведом, профессором ПСТГУ К. М. Антоновым и историком-славистом, профессором МГУ и ГУ ВШЭ М. В. Дмитриевым.

УДК 2-051(091)Клибанов А.И.

ББК 86.2д(2)Клибанов А.И.

К49

АРХИВ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

Рекомендовано к печати Ученым советом Архива РАН

(протокол № 4 от 20 декабря 2022 г.)

Составитель Е. В. Воронцова

Александр Клибанов

Кровь событий: Письма к жене. 1932—1954 / Александр Клибанов. — М.: Новое литературное обозрение, 2024.

Александр Ильич Клибанов (1910–1994) — историк и религиовед, автор фундаментальных исследований о русских ересях и сектантстве. В 1936 году вслед за своим научным руководителем этнографом М. Н. Маториным А. И. Клибанов получил пятилетний срок как участник контрреволюционной троцкистско-зиновьевской организации, а в 1948 году по тому же делу был повторно арестован и приговорен к десяти годам. В этой книге собрана переписка А. И. Клибанова с женой, Натальей Владимировной Ельциной, в период с 1932 по 1954 годы, но большинство писем относится именно ко второму лагерному периоду. В 1980‐е годы на волне перестроечного оживления и споров о советском наследии Александр Ильич Клибанов начал подготовку этих писем и комментариев к ним к печати, но не успел завершить работу. Теперь, спустя тридцать лет после его смерти, задуманная ученым книга выходит в свет. Две вступительные статьи написаны философом и религиоведом, профессором ПСТГУ К. М. Антоновым и историком-славистом, профессором МГУ и ГУ ВШЭ М. В. Дмитриевым.

В оформлении обложки использованы фотографии из Архива Российской академии наук (Архив РАН, Ф. 1908).

ISBN 978-5-4448-2326-8

© Е. Воронцова, состав, 2024

© Е. Поликашин, дизайн обложки, 2024

© ООО «Новое литературное обозрение», 2024

Елена Воронцова

От составителя

Эта автобиографическая книга была задумана историком религиозных движений Александром Ильичом Клибановым еще в начале 1980‐х, когда ему было около семидесяти лет. Она могла бы иметь совсем иной характер — мемуарный, дневниковый, если бы не колоссальный объем писем, которые трепетно хранил сам Клибанов и его супруга Наталья Владимировна Ельцина¹. Самая значительная часть издания — переписка Александра Ильича с женой с 1932 по 1954 год. Этот период вместил в себя два лагерных срока Клибанова и недолгий перерыв между ними — военные и послевоенные годы². Кроме того, книга включает значительный по объему очерк-комментарий. Задуманный как пояснения к письмам, он перерос в рассуждения об истории ХX века, о роли Ленина и Сталина в этой истории. Последние правки в машинопись³ Клибанов вносил незадолго до смерти — в 1994 году. Почему эта книга выходит в свет только теперь?

Необходимо сделать небольшое отступление. Мое знакомство с трудами и архивными материалами А. И. Клибанова⁴ началось в 2015 году, когда наша группа⁵ изучала работы по психологии религии в Советском Союзе⁶. Из ученых, которые знакомились с фондами Клибанова до меня, прежде всего нужно упомянуть У. Хун. В 2016 году я с интересом прочитала ее статью о развитии этнологии в СССР, базой для которой послужило множество архивных источников⁷. От теоретических работ Клибанова мы перешли к анализу полевых материалов, которые так увлекли нашу команду, что привели к эмпирическому исследованию религиозности Тамбовской области, которое продолжается до сих пор⁸. Однако сама фигура исследователя оставалась неразгаданной, хотелось разобраться, каким человеком был Александр Ильич. Не давали покоя упоминания о его лагерных сроках, которые не помешали ученому после досрочного освобождения продолжить работу в институте истории АН СССР. Так, в воспоминаниях Э. Я. Лягушиной (Комиссаровой), участницы экспедиций в Центрально-Черноземный регион (1959–1960 гг.) сектора истории религии и атеизма Института истории АН СССР под руководством А. И. Клибанова, читаем: «Меня поразил его [Клибанова] рассказ о том, как он спас себя и других политзаключенных от цинги. Он при этом со смехом говорил, что все произошло благодаря его гениальной догадке. В лагере бушевала цинга, а для начальства привезли апельсины. Все было просчитано и учтено, так что ни одного апельсина взять было невозможно. Обладая специальностью фельдшера, он допускался к складу, где находились апельсины. И вот однажды он решил попробовать брать из каждого апельсина несколько кубиков с помощью медицинского шприца. Эксперимент удался, и А. И. говорил, что он им гордится не менее, чем публикацией своей монографии»⁹.

В постперестроечный период вокруг фигуры Клибанова сложилась своеобразная мифология, среди самых ярких образов которой «религиовед-волкодав»¹⁰, выкалывающий глаза православным иконам. Этот миф возник в результате работы комментаторов, подготовивших к печати книгу протоиерея Александра Меня «О себе»¹¹ и снабдивших ее рядом ошибочных комментариев. Например: «У Лебедева на работе был сотрудник, садист (по моим наблюдениям), который настолько ненавидел Церковь и веру, что, например, приобретал иконы, чтобы чертить на них гадости, выжигал глаза святым; использовал дароносицу для пепельницы или мусорницы и т. п.»¹². В комментариях указано, что этим сотрудником и был Клибанов. На самом деле речь идет о работнике Областного музея (г. Истра) атеисте Колобынине¹³. Такое представление о Клибанове мы встретили и в кругу некоторых коллег, которые узнали о нашем интересе к наследию А. И. Клибанова.

В 2020 году мы познакомились с его учеником, доктором исторических наук Михаилом Владимировичем Дмитриевым. Тогда мы договорились организовать круглый стол памяти Клибанова, и Михаил Владимирович обратил мое внимание на сохранившуюся в архиве переписку Клибанова с женой. Каково же было мое изумление, когда оказалось, что переписка столь обширна и, более того, почти подготовлена к печати — напечатана на пишущей машинке, снабжена некоторыми комментариями и пометками. 15 марта 2021 года совместными усилиями кафедры философии и религиоведения богословского факультета ПСТГУ, Центра украинистики и белорусистики МГУ и Центра франко-российских исследований был организован круглый стол «Реформация, гуманизм, социальная утопия в истории России. К 110-летию со дня рождения А. И. Клибанова»¹⁴. Прозвучали выступления целого ряда докладчиков, многие из которых были хорошо знакомы с Александром Ильичом (М. В. Дмитриев, М. М. Шахнович, Э. Я. Лягушина, Л. П. Найденова и др.). Тогда и возникла идея опубликовать письма А. И. Клибанова. Огромную роль в дальнейшей реализации этого замысла сыграла поддержка доктора философских наук, профессора и завкафедрой философии религии и религиоведения философского факультета СПбГУ Марианны Михайловны Шахнович.

Александр Ильич Клибанов на протяжении всей жизни уделял большое внимание окружающей его обстановке: он (вместе с супругой) собрал коллекцию ценных картин и икон, несколько раз заново воссоздавал богатую личную библиотеку художественной и научной литературы¹⁵, аккуратно хранил документы, тексты, письма, связанные как с его научной деятельностью, так и с повседневными хлопотами. Близкое знакомство с Николаем Павловичем Сидоровым, Владимиром Дмитриевичем Бонч-Бруевичем и Натальей Васильевной Крандиевской-Толстой оказали большое влияние на судьбу самого А. И. Клибанова и его собраний. В своих комментариях к письмам Александр Ильич отмечает, что его учитель и наставник Н. П. Сидоров с готовностью делился с коллегами своим богатым книжным собранием, но «не считал целесообразным передать свою библиотеку в какое-нибудь научное учреждение, на правах отдельного фонда или еще на каких-нибудь иных условиях»¹⁶. Сам же Клибанов, вдохновившись примером В. П. Адриановой-Перетц и М. Н. Тихомирова, заранее позаботился о том, чтобы его книги (более 6000 томов!) были переданы в Сибирское отделение РАН (Новосибирск)¹⁷. Кроме того, ученый осознавал свою тесную связь с Сибирью, годы лагерных сроков и работа в Красноярском педагогическом институте оставили глубокий след¹⁸. Отчасти такая скрупулезность в отношении собственного наследия была вынужденной мерой — у Александра Ильича не было прямых наследников и даже близких родственников, которые могли бы сохранить и оценить его коллекции. Собрание картин и икон было передано в Русский музей¹⁹. Документальный архив А. И. Клибанова частично был передан еще в 1970‐е годы в отдел рукописей Российской государственной библиотеки (Ф. 648), этот фонд пополнялся и сегодня составляет порядка 1000 единиц хранения. Небольшая часть документов была передана самим А. И. Клибановым в Архив Российской академии наук в 1987 году (Ф. 1908). Основная часть документов поступила в Архив РАН уже после его смерти от его ученицы Г. С. Лялиной. Всего фонд насчитывает около 800 единиц (большей частью это его обширная переписка, рукописи различных работ, а также документы родственников и научные материалы супруги). Наконец, порядка 300 дел, в частности значительная часть экспедиционных материалов 1959–1961 гг., хранится в рукописном архиве Института российской истории РАН (Ф. 1. Р. XII).

Огромное впечатление оказала на А. И. Клибанова рукопись воспоминаний Наталии Васильевны Крандиевской-Толстой (сама книга была опубликована только в 1977 году)²⁰. Наконец, пример В. Д. Бонч-Бруевича, щепетильно относившегося к любым документам, не оставил Клибанова равнодушным. В одном из писем (№ 283) Александр Ильич позволяет себе едкое замечание: «Я знаю, что В. Д. [Бонч-Бруевич] думает о своем будущем. Он собирает и хранит огромные материалы, связанные со своей долгой жизнью, — это полезно и нужно, кусок истории, весьма интересный и достойный долголетия. Но все эти груды архивов недостаточны, если под ними захотят скрыть свое настоящее, если многописанием захотят уверить потомство, что у автора имелась душа, тогда как, если она и имелась, то уже давно устала и склонилась и поступила на мелкую казенную службу»²¹. Впрочем, пример старшего коллеги действительно вдохновил самого Клибанова. Он прекрасно осознавал необходимость фиксации «живой истории» и с успехом эту фиксацию осуществил. В 1980‐е он вместе с супругой начал готовить письма к печати: Наталья Владимировна печатала их на машинке, Клибанов снабжал примечаниями. Уже после смерти супруги Клибанов начал работу над развернутым комментарием к письмам, но так и не закончил ее полностью. Эта работа отнимала много сил: Александр Ильич наговаривал текст на кассеты, затем помощницы перепечатывали материал, автор исправлял и редактировал получившиеся фрагменты. Публикуемая книга — это не только мемуарные заметки и личная переписка, это во многом портрет эпохи. Судьба интеллигенции в советский период ярко и трагично отразилась в жизни Александра Ильича Клибанова и его близких.

Сквозные темы переписки — литература, музыка, живопись. Невозможно представить себе эти письма без стихов, литературных реминисценций и живописных отступлений. Сами условия, в которых появилась эта переписка, — лагеря, ссылка, война — располагали к отвлеченным рассуждениям. Об этом пишет в комментариях и сам Клибанов: «Есть сквозная тема в нашей переписке, в ее тексте и подтексте, — это стихи. Они и сквозная тема нашей жизни… Любовное отношение к стихам разделяли с нами наши друзья и знакомые самых разных профессий… То же можно сказать о музыке»²². С точки зрения А. И. Клибанова, «массовая тяга людей к прекрасному» была «актом их духовной самозащиты». В некотором смысле сам Клибанов относит себя к духовной элите, которая смогла выстоять вопреки эпохе гонений. Эти письма — больше, чем письма, жизнь семьи Александра Ильича и Натальи Владимировны во многом происходила именно в этих письмах. Долгие годы разлуки не оставляли места для суетливых заметок. Каждое слово в них — выстрадано, прожито, наполнено смыслом.

Большинство публикуемых писем относится к периоду второго лагерного срока Клибанова. Ранние письма были изъяты в 1948 году при повторном аресте, поэтому их сквозная авторская нумерация выглядит так: письма № 1–4 (1932–1935), затем сразу № 231–480 (1945–1954). Авторы переписки прекрасно понимали, что вся лагерная почта проходит цензуру. Клибанов, как и его супруга, вполне освоили особое искусство игры слов и иносказаний. Сам Клибанов нередко выступает в этих письмах под псевдонимом Минковского или в роли первокурсницы Сонечки: «Ты просишь совета, высылать ли деньги Сонечке. Думаю, что немного следует, как-никак она стипендии не получает»²³. Фамилия Минковский не вполне вымышленная: в комментариях к письмам Клибанов объясняет, что он приходится родственником математику Герману Минковскому. Под этой фамилией Александр Ильич присылает жене свои стихи, прозу и переводы европейской поэзии.

Помимо структуры книги, Александр Ильич заготовил и яркое название для публикации: «Просто жизнь». Однако ровно с тем же заголовком в 2008 году вышла книга воспоминаний многолетнего заведующего отделом рукописей РГБ, историка Сарры Владимировны Житомирской (1916–2002). Стоит отметить, что сама Житомирская была хорошо знакома с Александром Ильичом. Она неоднократно упоминает его на страницах своей книги. Яркую характеристику дает Клибанову в предисловии и ее ученица Мариэтта Омаровна Чудакова (1937–2021). Она, в частности, указывает, что А. И. Клибанов виртуозно владел приемом «забора»: в предисловии к обзору материалов о религиозном сектантстве в фонде В. Г. Черткова он цитировал слова Ленина о толстовцах и называл ленинский взгляд на этот феномен «путеводной нитью» своего исследования. Такое предварение позволяло далее сделать вполне серьезный обзор фонда, не опасаясь цензуры²⁴. Впрочем, для себя это прием Чудакова называет неприемлемым. Сам же А. И. Клибанов обращался к нему неоднократно.

Мы вынуждены были переименовать рукопись Александра Ильича, и на помощь нам пришла цитата из А. И. Герцена, которой автор задумал предварить публикацию: «Письма — больше, чем воспоминанья: на них запеклась кровь событий, это — само прошедшее, как оно было, задержанное и нетленное»²⁵. Действительно, кровь событий проступает сквозь страницы многолетней лагерной переписки.

Любая однозначная оценка человека, живущего в сложных, а порой и смертельно опасных условиях, ошибочна и однобока. Это касается и частной²⁶, и публичной жизни Александра Ильича Клибанова. Как было отмечено выше, переписка за первый лагерный срок не сохранилась. Об этом времени отчасти можно судить по комментариям самого Александра Ильича. Мы ознакомились с некоторыми материалами следственного дела 1936 года. Поскольку в самой рукописи имена других фигурантов этого большого «маторинского дела» не встречаются, как и сами обвинения, мы решили поместить здесь некоторые выдержки из него.

Согласно материалам дела П–17566, ордер на арест и обыск А. И. Клибанова были получены 19 апреля 1936 года. В ходе обыска были изъяты в том числе: «разная переписка, фотографическая карточка Маторина, 3 любительских фотоснимка, 3 экземпляра «Красной газеты» за 1924 и 1925 г. с речами и статьями Зиновьева, Евдокимова и Каменева, книги Клибанова»²⁷. В качестве обвинения было предъявлено участие в «контр-революционной троцкистско-зиновьевской группе, контр-революционная пропаганда и распространение контр-революционной литературы». Среди важных аргументов, подтверждающих виновность А. И. Клибанова, была, по версии следствия, книга самого А. И. Клибанова «Меннониты»²⁸ с предисловием Н. М. Маторина²⁹. Первые четыре месяца следствия Клибанов отрицал все обвинения. В августе (если верить протоколам допроса) Клибанов дал признательные показания³⁰. 19 сентября 1936 года А. И. Клибанову вместе с И. К. Серяковым³¹, В. Н. Дуловым³², А. М. Покровским³³, А. А. Невским³⁴, Н. А. Михиным³⁵ и Р. В. Сандлер³⁶ было предъявлено обвинение по ст. 58‐10 и 58‐11 УК РСФСР в участии в «троцкистско-зиновьевской организации, созданной Зиновьевцем Маториным»³⁷. Все фигуранты дела получили по пять лет исправительно-трудовых лагерей. Официально зарегистрированные супруги фигурантов этого и подобных дел также были подвергнуты репрессиям. Однако в 1930‐е годы многие семейные союзы не регистрировались. Так, отсутствие регистрации брака Натальи Владимировны Ельциной и Александра Ильича Клибанова позволило ей избежать гонений со стороны государства. Этот брак был зарегистрировал только после второго лагерного срока Александра Ильича.

В 1944 году Клибанов предпринял попытку подать заявление о снятии судимости. Получил отказ. В деле сохранилась следующая характеристика: «Клибанов А. И. был осужден за серьезный состав преступления, обвинялся в пропаганде троцкистских идей, от которых он не отказался и после освобождения из лагеря, в данное время продолжает проводить к[онтр]-р[еволюционную] пропаганду — являясь убежденным троцкистом»³⁸.

Публикация писем и комментариев осуществлена по машинописи с рукописной правкой, хранящейся в Архиве РАН (АРАН. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 124³⁹; Ф. 1908. Оп. 1. Д. 126⁴⁰). Мы сохраняем нумерацию писем, присвоенную автором. В ряде случаев отдельные фразы подчеркнуты, эту особенность авторского текста мы также сохраняем. Сквозная нумерация листов дела, а также незначительные исправления, внесенные А. И. Клибановым в машинопись (орфографическая правка, исправления пунктуации), для удобства чтения не будут отмечены в тексте. Ряд фрагментов, которые были вычеркнуты из текста или даны в сокращенном виде, однако представляют интерес, передаются в публикации в квадратных скобках. В тех случаях, когда фрагменты текста оказались нечеткими, эти места помечены так: <нрзб>. Некоторые повторы в тексте были опущены, эти места отмечены угловыми скобками. Орфография и пунктуация приведены в соответствие с современными нормами русского языка. Клибанов готовил письма к публикации и сопроводил часть из них сносками. Авторские сноски мы сохранили и добавили целый ряд новых. Для этих последних будет дано уточнение — Примеч. сост.

Набор текстов писем осуществлен И. Д. Сибиряковым, набор комментариев к письмам и примечаний, общая редактура — Е. В. Воронцовой.

Выражаем огромную благодарность Наталье Викторовне Литвиной (Архив РАН, МГУ), Михаилу Владимировичу Дмитриеву (НИУ ВШЭ, МГУ), Марианне Михайловне Шахнович (СПбГУ), Петру Георгиевичу Чистякову (РГГУ, ПСТГУ) и Константину Михайловичу Антонову (ПСТГУ) за помощь в работе над книгой.

Примечания

1

Наталья Владимировна Ельцина (1913–1989) занималась изучением биохимии опухолевых клеток. В 1938 году защитила кандидатскую диссертацию, а в 1965‐м стала доктором биологических наук (тема диссертации: «Взаимосвязь энергетического и пластического обмена в злокачественных опухолях»). Работала в том числе в Москве в Институте экспериментальной и клинической онкологии Академии медицинских наук СССР.

2

Об этом периоде см. подробнее: Воронцова Е. В. Институт истории религии АН СССР в 1946–1947 годах: неудавшийся проект (по материалам писем из архива А. И. Клибанова) // Технологос. 2022. № 1. С. 63–73.

3

Тексты писем были напечатаны на пишущей машинке и отредактированы А. И. Клибановым. Оригиналы части писем также хранятся в архиве: см. АРАН. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 283.

4

Воронцова Е. В. Анализ психологии верующего в работах А. И. Клибанова // Философские науки. 2017. № 1. С. 108–119.

5

Речь идет о коллективе исследователей по гранту «История отечественного религиоведения: XX — начало XXI вв.» РГНФ 13-03-00497 под руководством д. ф. н. К. М. Антонова.

6

Психология религии в России XIX — начала XXI века: коллективная монография / [Сост. К. М. Антонов]. М., 2019.

7

Huhn U. Die Wiedergeburt der Ethnologie aus dem Geist des Atheismus. Zur Erforschung des «zeitgenössischen Sektierertums» im Rahmen von Chruščevs antireligiöser Kampagne // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 2016. B. 64. № 2. S. 260–298. Позднее вышла русскоязычная версия: Хун У. Рождение этнографии из духа атеизма? Исследования «современного сектантства» в контексте антирелигиозных кампаний Н. С. Хрущева // Этнографическое обозрение. 2018. № 2. С. 100–121.

8

При поддержке ПСТГУ был запущен проект «Деревенские святыни», затем «Традиционные сообщества в постсекулярную эпоху». См подробнее: Деревенские святыни: Сборник статей, интервью и документов. М., 2021.

9

Комиссарова Э. Я. Цветная рубаха судьбы. Магнитогорск, 2008. С. 82.

10

См. статью о Клибанове на сайте Якова Кротова «Александр Клибанов: религиовед-волкодав». URL: http://krotov.info/1/old/1_history/20_bio_moi/1994_Klibanov.htm?ysclid=lkp12kx4t4716229828 (дата обращения 09.01.2023).

11

Мень А. О себе. М., 2007.

12

Там же. С. 131.

13

О Колобынине в Истре см.: В обманчивой тиши музеев. Магнитка дала «путевку в жизнь» одной из легенд Подмосковья // Магнитогорский рабочий. 4.08.2018. URL: www.mr-info.ru/21519-v-obmanchivoj-tishi-muzeevmagnitka-dala-putevku-v-zhizn-odnoj-iz-legend-podmoskovja.html (дата обращения 21.03.2021).

14

По мотивам выступления на этом круглом столе вышли следующие публикации: Воронцова Е. В. «Просто жизнь» А. И. Клибанова // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). К 110-летию д. и. н. А. И. Клибанова. М., 2022. Т. 7. С. 127–135; Воронцова Е. В. Институт истории религии АН СССР в 1946–47 гг.: неудавшийся проект (по материалам писем из архива А. И. Клибанова) // Технологос. 2022. № 1. С. 63–73.

15

Аресты и переезды приводили к необходимости постоянно пополнять это собрание. Значительная часть книг была куплена А. И. Клибановым в букинистических магазинах.

16

См. комментарии А. И. Клибанова. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 126. Л. 181.

17

См. подробнее: Колмакова М. В. Дарственные надписи Л. Н. Митрохина в библиотеке А. И. Клибанова // Вестник РХГА. 2021. № 3. С. 157–166; Юдин А. А., Кожевников М. Г. Инскрипты и владельческие знаки на книгах из собрания А. И. Клибанова в ГПНТБ СО РАН // Библиосфера. 2022, № 1. С. 29–38.

18

Об этом он пишет в предисловии к каталогу переданных книг: Библиотека профессора Александра Ильича Клибанова: Каталог / Сост. А. Ю. Бородихин, Е. Ю. Бородихина, Т. Л. Седлецкая; ред. В. Н. Алексеев. Новосибирск, 1996. С. 12.

19

АРАН. Ф. 1908. Оп. 2.3. Д. 158. Документы о передаче личного архива Клибанова А. И. на хранение в Государственную библиотеку СССР им В. И. Ленина; список художественных произведений из личной коллекции, переданной на постоянное хранение в [Русский музей]. 1994. 7 л.

20

Крандиевская-Толстая Н. В. Воспоминания. Л., 1977.

21

См. письмо № 283 (с. 118).

22

АРАН. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 126. Л. 122.

23

См. письмо № 389 (с. 236).

24

Чудакова М. О. О роли личностей в истории России ХX века // Житомирская С. В. Просто жизнь. М., 2006. С. 27.

25

Герцен А. И. Былое и думы. М., 1969. С. 249.

26

Среди наших собеседников, которые были хорошо знакомы с А. И. Клибановым, многие упоминали о большом внимании ученого к представительницам противоположного пола.

27

Архив УФСБ по СПб. и Ленинградской обл. Д. П–17566. Т. 3. Л. 2.

28

Клибанов А. Меннониты. М., Л., 1931.

29

Н. М. Маторин был научным руководителем А. И. Клибанова. Защита А. И. Клибанова состоялась в Академии наук в 1935 году уже после ареста Н. М. Маторина. В сохранившихся экземплярах издания «Меннонитов» страницы предисловия зачастую вырваны.

30

Архив УФСБ по СПб. и Ленинградской обл. Д. П–17566. Т. 3. Л. 14–15. Под протоколом этого допроса стоят подписи сразу трех следователей, что может косвенно свидетельствовать об использовании метода так называемого конвейера. Вспоминая тюрьму, Клибанов пишет в комментариях: «Меня не били. Правда, пришлось выстоять „на конвейере“ 72 часа».

31

Серяков Иван Кузьмич (1903–?) — директор курсов нацменьшинств Советского Востока.

32

Дулов Василий Николаевич (1903–?) — председатель ленинградского областного совета Союза воинствующих безбожников, преподаватель Комакадемии. Наказание отбывал в Воркуто-Печерском лагере. См. о нем воспоминания сына: Величко В. Профессора, наденьте ордена! Очерки о ветеранах Великой Отечественной войны юридического факультета Белорусского государственного университета. Минск, 2011. С. 21.

33

Покровский Александр Михайлович (1893–1944) — историк религии. В 1932–1935 годах — заместитель директора по научной работе Музея истории религии. В 1935–1936 годах — старший библиотекарь Библиотеки Академии наук СССР. Отбывал наказание в Котласе, Чибью, Усть-Усе и Адаке. См.: Буштедт В. В., Покровский А. М., Харнас А. И. Древний Восток: Учеб. и хрестоматия. Пг., 1924; Покровский А. М. Воскресение богов: (Пасха и ее обряды). Л., 1926; Покровский А. М. Пролетариат и религия. [Л.], 1926; Покровский А. М. Почему люди верят в бога. Л., 1927; Дулов В., Недельский В., Покровский А. Происхождение христианства. М., 1931. О нем см.: Изучение религии в России: Биобиблиограф. указатель. СПб., 2020. С. 372–374.

34

Невский Александр Арсентьевич (1898–1980) — с 1929 года занимался этнографией, участвовал в экспедициях (работал в ГАИМК). На момент ареста — научный сотрудник в Музее истории религии и Государственной публичной библиотеке. Наказание отбывал на Севере (Княжпогост, Воркута, Кочмес, Инта). В 1958 году вернулся в Ленинград, сотрудничал с Музеем истории религии. См.: Невский А. А. Икона в старом быту, в практике иконописания и в современном восприятии // Искусство и религия: Сб. тр. Л., 1979; Невский А. А. Будни и праздники старой России: (Старобытовой календарь). Л., 1990. О нем см.: Изучение религии в России. Биобиблиограф. указатель. СПб., 2020. С. 313–314.

35

Михин Николай Андреевич (1903–?) — аспирант-преподаватель Института им. Крупской. Отбывал наказаниел в Инталаге.

36

Сандлер Роза Борисовна (1903 — после 1954) — безработная. Ранее работала заведующей районо Свердловского района г. Ленинграда. См. упоминания о ней: Войтоловская А. Л. По следам судьбы моего поколения. Сыктывкар, 1991.

37

Архив УФСБ по СПб. и Ленинградской обл. Д. П–17566. Т. 2. Л. 1.

38

Архив УФСБ по СПб. и Ленинградской обл. Д. П–17566. Т. 3. Л. 14 (второго счета).

39

АРАН. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 124. «Просто жизнь»: материалы к личным воспоминаниям: копии писем из переписки Клибанова А. И. с родственниками за 1932–1954 гг. Машинопись. 510 л.

40

АРАН. Ф. 1908. Оп. 1. Д. 126. То же: комментарии Клибанова А. И. к личной переписке. Машинопись. 286 л.