Смотрящий в пустоту

Александр Каракулько

Социальной системе не нужны творцы, ей нужны рабы. Главному герою это предстоит понять и сделать соответствующие выводы, кои станут точкой отсчёта к действиям. Но проблема не в том, что человек не может увидеть правду, проблема в том, что оный не хочет её видеть. Признавать проблемы и бороться, гораздо тяжелее, нежели прозябать в системе, за ширмой которой стоит настоящее Зло.

Проснувшиеся боевые навыки

Был поздний вечер. Алкоголь давал о себе знать, идти было тяжело, автобус до метро долго не приходил, в метро пришлось ждать почти десять минут поезда, да и до дома автобус ехал весьма медленно. В результате, я решил выйти на пару остановок раньше, чтобы купить ещё пивка и прогуляться домой пешком. Стояла поздняя осень, но вечер был теплый, как летом. Проходя мимо палатки я зацепил бутылочку пива, закурил сигаретку и не спеша направился в сторону дома. Сделав пару глотков на меня нахлынуло какое-то беспокойство, а через пару минут всё стало ясно. «А ещё Петя говорит, что предвидение будущего сказки». — подумал я. Навстречу двигались две фигуры. Их намерения были ясны, читать мысли для этого было необязательно.

— Ну вот, сейчас начнется… — пробурчал я себе под нос.

Два дылды, на голову повыше меня, подошли и с явным нахальством завели разговор:

— Привет братишка. Не будет закурить. — стандартная фраза прозвучала довольно дружелюбно, если бы один из них не курил.

Надо сказать, что ростом я примерно метр семьдесят пять, спортивного телосложения хоть немного и худоват, светлые волосы, серые глаза. Мне 24, но иногда водку в магазине не продавали, требовали паспорт.

— Я не курю! — затягиваясь и бросая сигарету на асфальт, одновременно вставая правым боком к ним, как бы невзначай растирая сигарету ногой, ответил я.

«Блин, что я несу, убежать что ли, дал бы сигарету и всё, зачем нарываться». — подумал я, а руки предательски задрожали.

— Ну тогда деньжат подкинь на пивко, а то мы с другом так пива хотим, трубы горят! — парни пристально смотрели на меня и у меня возникало ощущение, что за их взглядом, где-то в глубине их души сидят монстры и смеются надо мной.

— Бог подаст. — ответил я и наблюдал, как лицо у ребят перекосило от злобы, а монстры внутри них просто взревели оскалив свои пасти.

«Блин, ну что я делаю?» — думал я и уже не контролировал себя, а как бы смотрел телевизор, встроенный в мои глаза.

— Ты что-то больно резвый парень, давно по морде не получал?

— Что-то я сомневаюсь, что ты способен на такое безрассудство, ведь твой инстинкт самосохранения, как у шакала, хвост поджать и бежать. — я слушал свои слова и удивлялся своей браваде. Я прекрасно понимал, что будет дальше, я знал их каждое движение наперёд, по какой-то причине я наблюдал свои действия со стороны словно меня было очень много и я мог видеть одновременно и сверху и снизу, и глазами этих подонков и своими собственными.

«Надо было убежать, тем более, что бегаю неплохо». — подсказывала мне одна из моих частей наблюдавших за происходящим.

То, что произошло дальше я просто наблюдал со стороны, словно кино в замедленной съёмке. Это было для меня одновременно и шоком и наслаждением, словно я скинул оковы вечно сдерживающие мою Душу. Думаю и для хулиганов это стало «приятной» неожиданностью. Ведь я никому ничего плохого не делал и имел полное моральное право защищаться.

Со стороны можно было подумать, что разговаривают приятели, встретившиеся на улице случайно. Но, за секунду до следующих событий, интересная мысль посетила меня: «Все что происходит неслучайно, в мире нет случайностей, есть лишь закономерности». Эта мысль продолжала звенеть в моей голове ещё долго после того, как всё закончилось.

Тот парень, что стоял справа от меня, замахнулся, время остановилось и потекло, как при раскадровке: Раз кадр — шаг в сторону вправо. Два кадр — парень бьет в пустоту и наклоняется вперед. Три кадр — я бью левой рукой ему в пах. Четыре — он скрючивается. Пять — разворот и удар правой ладонью по затылку, здоровенный увалень обмякает на асфальт. Шесть — второй, стоит не шелохнувшись разинув рот, видно главный был тот, кто теперь отдыхал не в силах закричать от пронизавшей его боли. Семь — шаг вперед по направлению к дому. Восемь — время запустилось и вошло в нормальное свое течение. Прошло не более секунды. Хмель улетучился словно я не пил пиво вообще, а голова была кристально ясной и свежей.

Прохожие не обратили внимание на происходящее, а если кто и увидел, то только то, что разговаривавшие парни, как старые приятели, решили попрощаться. Один протянул руку и вдруг скрючился, как будто заболел живот, а тот, кому протягивали руку, просто прошёл мимо обернувшись. Первый завалился наземь, второй приятель пытался его поднять, а попрощавшийся удалился неспешным шагом.

Руки дрожали, да и ноги тоже выдавали странный перепляс, я взял ещё пива в ближайшем магазине, зашёл в свой подъезд и принялся жадно пить. Закурив сигарету стало немного легче. Ясность из головы пропала и я вновь был самим собой — покорным и боящимся всего на свете. Если бы сейчас ко мне подошли эти двое, я отдал бы им всё, лишь бы они не били моё ненаглядное тело.

«Во я дал, я сам не ожидал от себя такой прыти и чего я стал нарываться, можно же было сигарету дать, а денег то у меня полтос оставался, не жалко если что. Не, ну круто!» — руки задрожали сильнее вспомнив стычку и я не мог спокойно присосаться к бутылке с «зелёным змеем» ловя её ртом.

Я вспоминал детали маленькой войны и смаковал их, запивая горьким хмелем и закуривая сигаретой.

«Интересно, как это мне удалось так быстро двигаться, как так время текло по-особенному медленно? Надо попрактиковаться». — я всё вспоминал драку и размышлял над тем, как у меня получилось остановить время, но каких-либо зацепок не находил.

Сколько раз я потом не пробовал, специально так сделать не получилось. Даже пару раз в глаз получил. Второй раз это произошло немного позже летом, когда я бегал в лесу. Маршрут в Филёвском парке пролегал по набережной реки Москвы. Очередной пикник оказался для меня камнем преткновения, когда собачка замысловатой породы ротвейлер бросилась на меня. Я честно остановился и попросил хозяев позвать собачку. Те лишь посмотрели в мою сторону и с интересом наблюдали за происходящим. Как и в прошлый раз время замерло и кадры меняли друг друга. Раз — собачка бежит. Два — оглядываюсь, три — вижу палку, четыре — беру палку и замахиваюсь. Пять — милый пёсик прыгает на меня разинув ротик, полный таких вот страшных зубиков. Шесть — удар по голове сбоку (жалко псинку, не виновата она, что хозяева воспитаны не правильно), песик зависает в воздухе. Семь — время включилось, песик рухнул рядом, хозяева вскочили и открыли было рты, но я повернулся в их сторону и попросил, чтоб они позвали своего питомца иначе я с плкой подойду к ним. И знаете как её звали, собачку? Я долго смеялся — Бобик. Не знаю, пошутили они так или нет, но Бобик встал и покачиваясь, пошёл к своим утешителям собачьего горя. А я побежал дальше.

После этого инцидента я пытался обдумать всё досконально. Прокручивал в своей голове и первый и второй случай, но так и не понял как это получилось и как это работает. Единственный вывод, который я смог сделать, это то, что есть некая закономерность позволяющая мне активировать такую способность. И если бы это произошло один раз, то можно списать на случайность. А поскольку ситуаций было несколько, то мне пока просто не понятен механизм запуска такой возможности. Единственное, что объединяет эти случаи — в экстремальной ситуации я испытывал стресс и не был агрессором.