Третья навигация, или Трудно быть русским

Александр Исрафилович Фарзалиев

Книга представляет собой рассмотрение бытия, религии, истории и многих других феноменов через призму аллегорической интерпретации и толкования образов и символов, с которыми человек сталкивается ежедневно. Краеугольным камнем исследования является Библия и её не превзойдённый язык притчи, иносказания, который при правильном и умелом использовании заставляет человека иначе смотреть на многие вещи. Предназначена для широкого круга читателей, хотящих и могущих видеть, слышать и мыслить неординарно.

К читателю

1

В предыдущей книге — «Идентификация Бога» — были раскрыты образы апостолов Христа — тех помощников в познании истины, без которых невозможно обойтись, о чём свидетельствует тот факт, что Иисус сам избрал их на это служение.

Безусловно, говорить о том, что круг обязанностей апостолов превосходит значимость Иисуса, не приходится, но равным образом мы не можем игнорировать их содействие в познавательном процессе, отдавая предпочтение во всех вопросах, на которые человек ищет ответы, Спасителю.

Одним из сих апостолов является история, помогающая в познании точно так же, как и другие ученики Христа. Однако роль Матфея (а именно он в символическом пространстве и представляет собой историческую науку, собирающую подати в сокровищницу истины) хоть и была раскрыта практически полностью, для исчерпывающего ответа недоставало ярких иллюстраций, наглядно подтверждающих апостольское звание истории.

Восполним недостаток, помня о том, что любой из апостолов следует за Христом, а не наоборот. Иначе говоря, личная история, история страны, да и самого мира, не объясняют библейских притч, чудес или иносказаний. Это как раз и есть грубейшая методическая ошибка, приводящая к искажению, за которым правды не найти.

Другое дело, когда любая из вышеперечисленных разновидностей истории правильно размещена в контексте притчи. В нашем случае речь пойдёт об одной из самых удивительных притч — притче «О блудном сыне», ибо это, пожалуй, единственное в своём роде иносказание, которое при умелом использовании может объяснить практически всё.

Быть может, кому-то подобная точка зрения покажется беззастенчиво претенциозной, однако способность сей притчи озарять своим светом многие аспекты бытия поистине поразительна. Более того, способность эта не ограничивается просто некими выводами. Главное её достоинство — передавать неискажённый и чистый смысл многих феноменов. История здесь не исключение.

Прежде чем начать разговор об истории, который я хочу предложить вниманию читателя, призываю каждого, кто будет читать сии строки, представить себя на месте блудного сына. Это не так уж и трудно сделать, обладай человек хоть толикой воображения. Впрочем, осуществить это не составит большого труда и без воображения, ведь практически любой человек если и не читал притчу «О блудном сыне», то хотя бы слышал о ней. Ассоциировать же себя с главным персонажем притчи приходится всем нам. Это особенно заметно, когда нас постигают те или иные несчастья.

То, о чём пойдёт речь, есть, бесспорно, история, которую можно охарактеризовать одним словом — другая. Конечно, не в том смысле, что она противоречит всему известному о России. Просто в её свете прошедшие, нынешние, да и будущие (отнюдь не самонадеянность) события, факты и казусы нашей действительности приобретают естественный вид, лишённый предвзятости.

Правда, свет сей бывает настолько ярок, что смотреть на такую историю нет никакого желания, иногда хочется лишь зажмуриться и ничего не видеть. Однако сидеть всё время во тьме тоже не получается. Необходимы свет знания и вера, которые помогут сделать смысл бытия простым настолько, насколько в каждом из нас действенны эти понятия. И эта история не упала с неба. Поэтому предлагаю читателю не сразу же верить мне, а призываю тех, кто будет читать сии строки, поверить себе.

Тогда, быть может, свечение аллегории поможет увидеть всем известные факты под несколько иным углом зрения. Я точно знаю, что не открыл ничего нового (лишь хотел этого), поэтому сразу заявляю, в труде нет «самоновейших» небесных истин, нашёптанных неким голосом. И прежде чем освещать старые факты новым светом, призываю читателя сначала не верить самим фактам, но, не мудрствуя лукаво, увидеть их внутри своего личного бытия. Хотя, правду сказать, по большей части мы им и не верим, а в силу лености думать доверяем «авторитетным» интерпретаторам фактов вне нас.

Разумеется, и внутри никто не застрахован от ошибок, что касается и автора. Правда, мне удалось избежать большинства уловок человеческой мысли (пусть и с большим трудом), подстраиваемых под тот уровень знаний и совести, которым индивид обладает на тот или иной момент своего личного существования. В этом помогли, не устану об этом напоминать, Библия и один из методов её интерпретации.

Метод не нов, хотя и основательно забыт. Выше я уже говорил о нём. И хотя поначалу представляется, что такой метод достижения поставленной цели имеет отношение только к Библии и духовному миру, впоследствии мы все рано или поздно убеждаемся в том, что обыденная жизнь тоже аллегорична и символична, более того, созвучна библейскому содержанию. История не является исключением, в её лоне аллегоризм позволяет чуть иначе рассмотреть не только всем известные библейские сюжеты и события, но и действительные явления исторического плана.

Однако напомню, пусть читатель оставит надежду найти в этой истории нечто «новое», я не переписываю историю. На поверку всё оказывается хорошо забытым «старым» с одной существенной оговоркой: это самое «старое» освещено сиянием аллегории, преимущество коего в том, что оно делает историческую картину детально более чёткой и ясной.

Происходит это потому, что иносказательная подсветка позволяет нам увидеть историческую картину целиком, а не составлять её последовательно — мазок за мазком — из набора тех сведений и фактов, что предлагает нам историческая наука вообще, историография и хронология в частности. Известно, что вплоть до XIX века историю обычно воспринимали как результат линейного развития по плану, определённому Творцом.

По сути, предлагаемая вниманию читателя история не является историей в общепринятом смысле, не говоря уже о линейном её развитии. В аллегорическом освещении меняется и смысл самого слова «история». Общим местом остаётся лишь то, что история есть область знаний. Речь пойдёт о такой области знаний, которая описывает истинное положение дел, не зависящее ни от человеческих пристрастий, ни от последовательности событий.

Кстати, о событиях. То, что происходит во все времена, к примеру, в России, с рассказа об истории которой я и начну книгу, подтверждает тот факт, что «вся история — современная история», как об этом заявил итальянский мыслитель Бенедетто Кроче. Глядя на нашу историю, с таким заключением невозможно не согласиться.

Инкрустация русской истории в библейское пространство и в контекст притчи позволит обеспечить истинное изложение хода нашей истории путём рассказов о событиях и их беспристрастного анализа.

Что касается Библии, то толкованию её образов и символов посвящена вышеназванная книга. Труд, предлагаемый вниманию читателя, знакомит с аллегорической историей страны, где мы родились и растём. Точнее сказать, с историей, увиденной через библейский визир. Аллегория же помогает ей, подобно оптической силе линз, собирающих лучи, быть как положительной, так и отрицательной, но без коннотаций типа «добро или зло». При взгляде во внутренний мир человека она действует, словно рассеивающие линзы, придавая нечётким и далеко не всегда понятным духовным образам свойство становиться видимыми и даже осязаемыми для ума. Когда взор переносится в мир внешний, эти линзы становятся собирающими, как для людей дальнозорких, позволяя увидеть в событиях разного калибра единую суть. Правда, с одним условием: надо захотеть надеть их на свои глаза. А сие возможно только в том случае, если человек считает, что он мало видит и понимает в Священном Писании, равно как и в русской истории.

Чтобы понять «мою» историю Руси (впрочем, как и других стран), читатель должен принять во внимание один факт: человек сотворён Богом для познания истины.

Действительно достойная и высокая цель, включающая в себя все человеческие замыслы. Надеюсь, подобный уровень предназначения человеческого бытия и жизни вообще поможет читателю при прочтении книги не только иметь в виду смысл нашего существования, но и принять его за истину.

Ещё одно замечание: духовный смысл не существует сам по себе, он содержится в буквальном, плотском смысле как Библии, так и самого бытия. Аллегорический метод толкования лишь помогает сделать духовный смысл явным. Однако применять сей метод нужно только в контексте чего-либо.

Точнее сказать, аллегоризм полезен именно как линзы, благодаря которым мы лучше видим. Непосредственно оптическим прибором является Библия, будь то ветхозаветное или новозаветное речение, чудо или притча, куда помещаются иносказательные линзы.

При этом нет разницы, рассматриваем ли мы человека, принимающего во все времена участие в процессе познания, или народы, населяющие территории и страны. Различие только в масштабах.

2

Итак, притча:

«Ещё сказал: у некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую [мне] часть имения. И [отец] разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наёмников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наёмников твоих. Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного телёнка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё моё твоё, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся» (Лук. 15:11—32).

Проецируя религиозные течения в контекст притчи, было установлено, что христианство в смысле близости к Богу «проигрывает» по всем статьям иудаизму и исламу и находится (как ни прискорбно для некоторых) в самом отдалённом от Создателя состоянии.

Это можно утверждать хотя бы на том основании, что для иудеев и мусульман Иисус не является Спасителем. Безусловно, о Нём они слышали, но Христос для них не более чем пророк, и это в лучшем случае.

Для христиан же образ Иисуса имеет непреходящее значение во все времена. Конечно, этот факт не может служить доказательством того, что именно наличие Посредника между Богом и человеком делает последнего отстоящим от Бога настолько далеко, что ему остаётся только восклицать, подобно блудному сыну.

Скорее наоборот, именно присутствие Спасителя в лоне христианства делает Его последователей в собственных глазах более приближёнными к Богу, нежели иудеи и мусульмане.

Оговорюсь сразу, обе сии точки зрения далеки от истины. Для Творца важен и необходим любой человек. Надеюсь, доказывать это никому не надо, ибо грош цена вере человека или собранию людей, если они считают себя в чём-то выше и нужнее Богу, чем другие люди. Напомню, для Создателя важна любая человеческая индивидуальность, ибо познание истины для Бога осуществляется именно через человека.

Разумеется, всеведение Господа имеет разумные основания и зиждется на том, что Его создания находятся одновременно (только для Бога) на всех этапах нисхождения с небес и восхождения к ним.

В этом смысле добираться до Вседержителя из самого далёка выглядит даже более почётным делом, нежели находиться от Него в двух шагах. Тем более что пресловутая близость ровным счётом ничего не доказывает, кроме одного обстоятельства.

На основании библейских данных было также доказано, что иудеи являются теми представителями рода человеческого, кто в духовном смысле только что покинул Отчий дом. Мусульмане же оказываются образом тех, кто по возвращении, иносказательно говоря, первым пересекает порог некогда покинутого дома.

Разумеется, считающие себя христианами (даже из числа причисляющих себя к разумным людям) вряд ли согласятся с такой точкой зрения. Впрочем, это как раз и несущественно.

Важен другой факт: Творцу необходимы все ступени познания. Символически они обозначены путём блудного сына из одноимённой притчи. Что же делать, если в духовном пространстве христиане оказались в самом отдалённом от Бога месте?

А надо ли что-то делать, читатель? Не лучше ли понять, что именно стоит за таким положением вещей в мире? Этим мы и займёмся на страницах сего труда.

3

Безусловно, среди тех, кто считает себя православным христианином или является просто русским человеком без принадлежности к православию, очень немногие смогут признаться себе в том, что находятся очень далеко от того совершенства, называемого Богом, Творцом, Абсолютом.

Кому-то из читателей может показаться странностью, быть может, даже противоречием, то, что я называю далеко отстоящими от Бога то всех христиан, то лишь часть из них, называемую «русский народ».

На самом деле здесь нет почвы для разногласий, ведь можно находиться в нескольких километрах от бездны, даже в метре от неё, но иное дело — самый край бездонья.

Согласно логике притчи, было установлено, жителем какой именно библейской области оказывается тот народ, который в мире называется «русскими людьми».

Разумеется, бессмысленно искать это место на географической карте, найдём мы его только в Библии. Равно бесполезной будет попытка определить и название этой страны в Писании, в притче же она незатейливо именуется «дальняя сторона» (Лк. 15:13).

Каким бы противоречивым и даже шокирующим ни было сие умозаключение для читателя, не знакомого с нашей предыдущей интерпретацией о роли, которую играют Россия и русские люди, мне бы хотелось, чтобы читатель повременил со скоропалительными обвинениями и обличениями, основанными на прежнем знании истории.

В том, что мы, в сущности, есть те, кто населяет сию пресловутую «дальнюю сторону», нет абсолютно ничего предосудительного или, как сказал бы человек моральный, плохого. Ведь критериев, по которым можно определить, насколько далеко или близко мы от Бога, нет. Разве что психология. Однако не буду забегать вперёд.

Безусловно, с буквальной точки зрения «моя» история входит в противоречие с утверждением, что русские есть народ-богоносец. Однако я докажу обратное. Пребывание в дальней от Бога стороне и в то же время богоносительство не являются дисгармонией смысла предлагаемой вниманию читателя истории. В нашем случае они скорее дополняют друг друга, нежели противоречат.

Впрочем, претензии на богоносительство присущи в той или иной мере всем народам, однако поистине быть теми, кто носит Бога в себе, для многих людей непосильная задача. Отнюдь не потому, что они «плохие» люди, а оттого, что это под силу далеко не всякому народу.

На процесс познания можно смотреть по-разному. Кто-то из читателей, даже согласившись с кажущейся незавидной ролью вообще христианства и христианства православного в частности, удовольствуется подобным разумением, тихо лелея своё дутое (мусульманское, иудейское или ещё какое-нибудь) превосходство. Кто-то, будучи в лоне самого христианства, будет отрицать очевидное положение вещей. Но для ясного разумения этого оказывается мало. Ведь обе точки зрения не объясняют всего. Однако должен быть окончательный ответ, его просто не может не быть. Потратим же на поиски решения задачи некоторое время.

По человеческому рассуждению, находиться на самом краю познания истины можно доверить только тому, кто на это способен. Предлагаю читателю посмотреть на самое отдалённое от Бога состояние человека именно под этим углом зрения.

Согласись, читатель, процесс познания, да и сам термин «познание» — понятие настолько ёмкое, что его не опишешь не то что в двух словах, а в двух книгах. Разумеется, процесс подразумевает как спокойное течение, так и критические, пограничные состояния.

Стоит согласиться с тем, что относящиеся к процессу познания и сопутствующему состоянию определения, в которых человек находится, когда познаёт нечто — критические или пограничные — мало что говорят. Правда, до тех лишь пор, пока мы сами не попадаем в критические ситуации, порою на границе жизни и смерти.

Если говорить о людях и странах, населённых теми или иными народами, то критические состояния испытывает каждый человек, страна или народ. Разнятся лишь условия, в которых происходит познание человеком подобных событий и вещей.

В этом смысле русский народ — поистине народ, избранный Богом для познания того, что невмоготу другим народам. Причины, по которым происходит всё именно так, а не иначе, станут понятны читателю после знакомства с историей Руси, освещённой сиянием аллегории.

4

Прежде чем излагать историю страны, в которой мы живём, небольшое вступление. Оно касается способа изложения. В первых двух главах речь будет вестись от первого лица, в остальных по традиции я буду употреблять местоимение «мы», подразумевая под этим то, что книга писалась не только определённой личностью, но у неё был и есть некий помощник.

Сказать, что первые две главы, предлагаемые вниманию читателя, писались без этого пресловутого содеятеля, у меня язык не повернётся. Скорее следует думать, что это он использовал меня как инструмент для выражения своих взглядов. Я говорю о желании. Однако настаивать на подобном мнении я не буду ввиду того, что это факт малозначительный.

Такое разночтение, точнее сказать, разнописание, связано с одним простым обстоятельством: я родился и живу в России. Библейские просторы стали моей родиной лишь к тридцати годам как способ познания бытия. Намеренно, нет ли, но в исторических повествованиях незримо присутствует «я». Даже если речь идёт об аллегорической истории, место нашего (читателя и автора) пребывания неизменно — Россия.

Ещё одна (быть может, основная) причина вести речь в первых двух главах от первого лица заключается в том, что познанное и понятое о себе, о мироздании, о людях вообще, о (чего скромничать!) Творце просто обязывает быть беспристрастным — так есть, и было, и будет — ничего с этим не поделаешь.

С другой стороны, диалоги о родине всегда превращаются в толковище с пристрастием, где «я» присутствует уже абсолютно намеренно, независимо от того, какой именно родине мы оказываем лицеприятие. С этим (к сожалению ли, к счастью ли) тоже ничего сотворить нельзя.

Как ничего нельзя сделать и с тем, что конечно же, любой автор считает сказанное им истиной. В Священном Писании, через призму которого читатель будет смотреть сейчас на историю России, для подтверждения сказанного часто звучит слово «аминь», что значит: «истинно, верно». Мне бы тоже хотелось об аллегорической российской истории сказать именно так: аминь.

Однако в силу того, что мне заранее известно, как отнесутся к моим словам об истории Руси, скажу иначе: авось обойдётся.