Русская трагедия

Александр Зиновьев, 2014

Александр Александрович Зиновьев (1922–2006) – выдающийся социолог, социальный философ и писатель. До периода перестройки Зиновьев был одним из самых ярких критиков советской системы, входил в число видных диссидентов, был выслан из СССР. А в поздних трудах крайне негативно оценивал разрушение советской системы. В книге «Русская трагедия» Александр Зиновьев подверг всестороннему анализу один из самых трагических периодов в истории нашей страны, когда «поголовное предательство правящего партийного аппарата» привело к развалу великого государства – Советского Союза и его ликвидации. Здесь же автор рассуждает о будущем России, об опасностях глобализма и о перспективах мирового развития.

Новая проблема

Я «проглотил» книгу Критика за пару ночей. Это именно то, что мне было нужно для начала. Но у меня возникла новая проблема. Допустим, создано учение, о котором говорит Критик и которое он, надо полагать, создал, по крайней мере в основном. А дальше что? Это учение должно быть пущено в дело, т. е. сообщено людям. Каким людям? К кому обращаться с ним? Я высказал свой вопрос Критику.

— Теоретически ответ ясен, — сказал он. — К таким категориям (классам, слоям и т. п.) граждан, которые, познакомившись с ним, примут это учение как свое, отвечающее их положению в обществе, их менталитету, их интересам.

— А что это за категории конкретно?

— Думаю, что это категории, к которым принадлежим мы сами — граждане, профессионально занятые интеллектуальной и творческой деятельностью, зарабатывающие на жизнь и добивающиеся жизненного успеха своим индивидуальным трудом, развитием и использованием своих способностей. Интеллигенция. Образованщина. Служащие, выполняющие интеллектуальные функции. Профессора, научные работники, учителя, врачи, инженеры, менеджеры, писатели, художники и прочие. Люди, живущие на заработную плату, добивающиеся успеха и признания в деловых коллективах и через них. Одним словом, это те категории граждан, которые в советские годы становились основной частью населения. Они сохраняют значение в современном обществе независимо от социальной организации. Но они не безразличны к ней. Коммунистическая социальная организация лучше соответствует их интересам, чем западнистская.

— Так почему же они прошляпили советский коммунизм?!

— Это другой вопрос. Сейчас могу лишь сказать, что одна из причин этого — засилье марксизма-ленинизма и отсутствие учения, о котором говорили мы с вами.

— Значит, нынешние коммунисты обречены?

— Да. Они не способны выработать новую идеологию. К тому же новая идеология обязывает к иному поведению. Они не способны выработать новую форму борьбы.

— А если с ними поговорить?!

— Это дело для новой исторической эпохи, а не для разговора. Тут начинать надо с нуля. С отдельных личностей. Нужны десятилетия (если не столетия), чтобы новые идеи выжили и пробили себе дорогу. А этого может и не случиться.

— Ваши идеи очевидны. Неужели те люди, к которым вы советуете обращаться, не поймут их?

— История — не семинар. Нужен исторический опыт, чтобы массы людей поняли и приняли идеи, которые кажутся очевидными нам. К тому же мы вступаем в эпоху тотального помутнения умов и мракобесия, исходящего из достижений научно-технического прогресса. Но об этом поговорим как-нибудь потом.