Чёрный центурион

Александр Зайцев, 2020

«Чёрный центурион» – внесерийная книга, написанная в жанре классической ЛитРПГ. Судьба непредсказуема и порой жестока: в любой момент может забрать то, что тебе дорого. Когда тебя предаст самый близкий человек, то поступки, совершённые тобой под влиянием эмоций, могут пустить под откос всю оставшуюся жизнь. То, что сделано, назад не вернуть, и неподкупный искусственный интеллект раз за разом отвергает попытки добиться правды. Удастся ли переубедить его? Шанс может дать уникальная РПГ – компьютерная ролевая игра, механика которой регулируется тем же способом, что и судебные дела международного арбитража, – беспристрастной машиной, не делающей ошибок. Казалось бы, для того, кто уже был топовым игроком и заработал на этом миллионы, это будет лёгкой задачей. Но не всё так просто: новая игра резко отличается от других. Герою предстоит примерить на себя чужую жизнь, выжить и доказать искусственному интеллекту, что он – хороший парень и достоин того, чего желает больше всего на свете!

Глава 1

— Лом, тебя точно не переманили?

— Гордон, я удаляю персонажа, какое переманили? — вопрос главы «Правосудия» заставил меня усмехнуться.

— Мало ли? Удалишь этого, начнешь нового, которого никто не знает и никак с тобой не сможет связать, тебя быстро прокачают, полгода — и ты вновь будешь хайлевелом, ты же прекрасно знаешь, какие ресурсы в распоряжении топовых кланов. Скажи мне честно, сколько тебе предложили? Тебе мало той доли, что ты получаешь у нас? — Взгляд главы затуманился, видимо, он обратился к игровому интерфейсу. — За сегодняшнюю победу только на луте мы заработали миллион триста тысяч, из них твои десять процентов! И это не считая доходов от трансляции, твоя доля с которых также пятизначная цифра! Мы вместе три года, Лом, что тебе не хватает? — В голосе Гордона сквозила искренняя обида.

— Надоело… — сложив руки на груди, произнес я. — Просто надоело Гор. Устал я, одно и то же, одно и то же. Тренировки, натаскивание людей, вечные крики и дрессировка рейд-групп. Хватит с меня.

— Давай я на месяц сниму с тебя должность РЛа? Отдохнешь, подумаешь, походи по миру, поразвлекайся. — Он не понимает, игра — это его жизнь, он просто меня не понимает.

— Нет, Гор, я все решил.

— Хочешь, оплачу тебе путевку на Мальдивы или в Таиланд? — Его речь приобрела интонации змея-искусителя. — Все включено!

— Смеешься? Ты же знаешь, сколько я заработал за последнее время. Уж точно вполне достаточно, чтобы позволить себе нежиться на самых шикарных курортах мира хоть пять лет кряду.

— Это да, — глава гильдии погрузился в задумчивость. — Вот скажи, Лом, что тебе не хватает? А?! Ну скажи!

— Все просто Гордон, все просто… — задумавшись на секунду, я продолжил: — Ты же знаешь, что играл я только по одной причине…

— Знаю, заработать достаточно, чтобы подать новый иск в международный арбитраж. — Его скривило, он меня никогда не понимал. — Тебе не надоело? Сколько раз ты судился и все понапрасну?

— Три раза. — Это он сейчас по больному месту ударил.

— И три раза тебе отказывали. Сколько ты потратил на эти апелляции? Четверть миллиона?

— Примерно… — Меня передернуло, сейчас я уже жалел, что когда-то рассказал ему о своих проблемах в реале.

— Тебе давно пора смириться.

— А не пошел бы ты, Гордон, далеко-далеко? Не лезь в мою жизнь, я же в твою не лезу.

— Может, тебя познакомить с кем? — он усмехнулся. — Или та же Дара, она давно по тебе сохнет. Знаешь что, бери ее и лети на Кубу, а там из койки не вылезайте хоть месяц! Я видел ее реальные фото, красотка, каких мало, не пожалеешь!

— Гор… Я все решил.

— Сволочь ты, Лом, кидать Ги тогда, когда мы заняли первую строчку и теперь нам предстоит на ней закрепиться, а ты всех кинуть хочешь! — Зря он так, давить на меня таким образом — занятие, заранее обреченное на провал. Я игрок профи, и в игре меня держал только заработок. Друзей у меня тут не было никогда, товарищей и знакомых сотни, а друзей… Друзей не было, это мой принцип, ничего личного на работе. Дружба и деньги вещи малосовместимые. — Заработал на нас и сваливаешь! — О, куда его понесло, а ничего, что он, в том числе и из-за меня, стал самым натуральным миллионером?!

— Чья бы корова мычала, Гор, чья бы мычала? — Я поднялся с кресла. — Попрощайся со всеми от моего имени.

— Амуницию сдай в гильдейское хранилище! — Вот жук, везде свою выгоду ищет.

— Да?! — развернувшись у дверей, посмотрел ему в глаза. — Не наглей, это мои вещи, и они стоят денег. Много денег.

— Пятьдесят тысяч дам за все, что у тебя есть! — Видимо он понял, что меня не переубедить, и пытается навариться на мне напоследок.

— Гор, ты вообще берега потерял, — покачал головой в ответ. — На аукционе все легко уйдет минимум за семьдесят пять. — Я умею считать свои деньги и прекрасно знаю текущие цены.

— Шестьдесят, и ты не будешь ждать, деньги прямо сейчас переведу!

— Нет.

— Ну и вали! Вали давай, удаляй персонажа, которого качал четыре года! Давай, закопай все свои труды. Жлоб и неблагодарная свинья!..

Он еще что-то кричал, но я не стал это слушать, закрыв за собой дверь в его кабинет. Мне было плевать на эти крики. Поднявшись на самый верх гильдейского донжона, последний раз взглянул на виртуальный мир, которому посвятил столько времени и сил. Вздохнул полной грудью и произнес:

— Выход.

Затем, уже в интерфейсе, перевел все свои игровые деньги в реальные и, выставив все, что было на моем персонаже и в личной банковской ячейке на аукцион, удалил персонажа. Деньги в этой игре привязывались к учетной записи, а не к игровой аватаре, и я не волновался, что не получу то, что мне причитается после продажи вещей.

Через неделю была возможность подать новую апелляцию в международный арбитраж, за это время все продастся и мне вполне должно было хватить средств на ее подачу, даже с вырученного за сегодняшний день, не считая иных моих накоплений. Конечно, сама апелляция не стоит очень дорого, основные расходы идут на адвокатов, документы, оформление файлов. В этот раз я собирался пройти психологическое освидетельствование, и на его основе нанятые мной юристы и должны были подать заявку на пересмотр дела.

Покинув игровую капсулу, с огромным удовольствием принял душ. Струи воды, такое ощущение, что разгоняли мою моральную усталость. Если честно, меня уже порядком утомил этот примитивный, но такой популярный, потакающей игровой массе виртуальный мир «Владыки мироздания». Да, я очень неплохо в нем заработал, но это была именно работа, то дело, которое выматывает и не приносит никакого удовольствия. Тупые НПС, скриптованные квесты, околонулевая социальная составляющая, заключающаяся только во взаимодействии игроков друг с другом. Конечно, у этой игры были и свои плюсы, которые делали ее самой популярной из всех. Этими плюсами были: великолепный и разнообразный игровой контент, невообразимое количество возможностей прокачки персонажей, почти идеальный ПВП-баланс, до этого нигде ранее не достигнутый, удивительно огромный мир, сотни тысяч видов различных компьютерных противников, удачно проработанная система лута. Разработчики «Владык мироздания» очень хорошо играли на человеческих слабостях и на жажде наживы, потакая игрокам в их желании стать лучшими хоть в чем-то. Более сотни различных рейтингов, за нахождение в топ-сто которых игроку не надо было платить за подписку, а тем, кто находился в топ-десять любого из этих рейтингов, разработчики еще и платили. Отличная пиар-компания, из-за которой прямые трансляции самых важных сражений собирали десятки миллионов зрителей. И многое-многое другое. Но я реально устал от всего этого, очень устал. Да и денег заработал уже столько, что хватило не только купить трехкомнатную квартиру на Васильевском острове, но и позволить себе вообще не думать о наличности, лет двадцать, в разумных рамках, конечно, ну или потрать все еще на три обращения в суд…

От размышлений о своем будущем меня оторвал вызов по интеркому. Звонил брат и предлагал встретиться в одном из кафе на Невском, через полчаса. С удивлением согласился. Я не видел своего младшего братишку уже полтора года, во время последней нашей встречи мы изрядно повздорили, я ему нагрубил и он, обидевшись, перестал со мной общаться. Но что-то его толкнуло мне позвонить. Вызвал такси и, одевшись по прохладной для середины мая погоде, вышел из дома.

Когда я отпустил такси и зашел в указанную братом кафешку, ко мне тут же подошел официант и осведомился, куда я хочу присесть. Но тут я увидел брата за одним из столиков у окна и, попросив принести меню, направился к Лёшке.

— Привет, младший, — поприветствовал его, пытаясь обнять, но тот ловко уклонился.

— И тебе не болеть, старший. — Он совсем не изменился, та же растрепанность в прическе, та же давно вышедшая из моды джинсовая одежда и эта его вечная улыбка. — Садись, разговор есть.

— Деловой-то какой стал. — Мне было очень приятно его видеть. Несмотря на то, что у нас очень большая разница в возрасте — ему недавно исполнился двадцать один, а я зимой отметил свое тридцатитрехлетие, — я к нему всегда относился очень тепло. Отодвинув плетеное кресло, уселся напротив и голодным взглядом начал изучать меню, только сейчас поняв, насколько был голоден.

— Ты знаешь, что я год назад перевелся на другой факультет?

— Откуда?! — Мое удивление было неподдельно. — Ты не звонишь, не пишешь, даже на мои вызовы не отвечаешь.

— Сам виноват, нечего было на меня орать тогда.

— Тут ты прав, но я уже сотню раз извинился уже за тот случай!

— Ладно, считай, что я уже тебя простил.

— Вот спасибо! — Мое выражение лица не назвать иначе, чем ехидство, но на самом деле мне сейчас стало легко и хорошо. Его заслуженная на меня обида лежала на мне тяжким грузом все это время. Только вот показывать брату свое настоящее настроение поостерегся, он и в детстве любил шутить над чужими чувствами, а когда подрос — стал вообще невыносим. — Так куда перевелся?

— На киберпсихолога теперь учусь.

— Рискуешь брат, рискуешь…

Киберпсихология — это новейшая дисциплина, по ней даже учебников еще нет. Она зародилась как наука всего семь лет назад, когда был создан первый ВИ. ВИ — это виртуальный интеллект, когда в сверхмощный вычислительный комплекс переписывается сознание человека. И то, что получается в итоге, выходит чудовищной смесью псевдочеловеческого разума, его реакций, чувств, эмоций с невероятными возможностями современных суперкомпьютеров. За семь лет удалось создать всего сорок таких рабочих моделей, которые не «сходили с ума» или не представляли угрозу для всего человечества, но даже такое малое число этих ВИ уже сейчас меняет нашу жизнь куда сильнее, чем все другие открытия и технологии человечества вместе взятые. Взять хотя бы международный арбитраж… Да, тот самый, в который я столь долгое время подаю апелляции. Вердикты в этом арбитраже выносит такой ВИ, абсолютно неподкупный и до последней запятой соблюдающий законы.

— За этой дисциплиной будущее, — уверенно кивнул брат. Эх, мне так знаком этот максимализм юности.

— Тебе виднее, — не стал с ним спорить, кем ему быть — это его личное дело, не считаю себя вправе вмешиваться, он уже вполне взрослый мальчик и имеет свою голову на плечах.

— Так, с предисловиями давай закончим, — он посмотрел на старомодные часы на своем запястье, подарок деда, древние, еще сделанные во времена Союза механические часы «Слава». С десяти лет он их не снимает, насколько помню. — Я спешу, брат, через час у меня самолет в Стокгольм, на конференцию лечу. — В удивлении приподнял бровь. — Меня как лучшего студента универ отправил на международную конференцию, — не скрывая гордости, произнес Лёха.

— Молодец, — я не нашел других слов.

— Так что по делу, — он прервался на минутку, так как пришел официант и принял наш заказ. — Не подавай апелляцию на следующей неделе. — Я аж онемел от такого поворота событий. В прошлый раз мы на этой теме и поругались вдрызг, а он опять о том же! Но, прежде чем я закипел и начал наливаться краской бешенства, брат продолжил: — Это бесполезно. Даже если ты соберешь все бумаги, все файлы, приведешь сотню свидетелей, покажешь, что ты достаточно обеспечен и способен содержать детей, тебе их не вернут.

— Ты…

— Постой, не горячись, старший Ломов. Дай договорю.

— Хорошо, — едва сдерживая себя, постарался расслабиться и выслушать брата. — Говори.

— Я, конечно, не профи, но кое-что за этот год понял, — Лёшка подождал, пока официант поставит заказанный нами кофе. — Ты же знаешь, что законы можно трактовать по-разному. Слишком их много, некоторые противоречат в деталях друг другу даже.

— Это мне известно. — По правде, на этом я и строил свою новую апелляцию.

— В общем, я думаю, что бы ты ни собрал сейчас, тебе все равно откажут, и дело тут в ВИ.

— Что? Они же неподкупны и следуют букве закона! — Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего.

— Поговорку слышал такую: «Закон, что дышло: куда повернул, то и вышло»?

— Слышал, конечно.

— Так вот, ВИ — это не искусственный интеллект, это нечто совершенно иное, настолько иное, что мы, даже если не врать самим себе, не знаем, по сути, что же сотворили.

— Ты лекцию сюда пришел читать?

— Нет. В общем, месяц назад мы рассматривали как пример слияния человеческого разума с машиной личность Ханса Эндерса.

— Мне это ничего не говорит, — пожал я плечами.

— А зря, ведь именно его пси-матрица записана в ВИ судьи международного арбитража. Он был лучшим судьей европейского суда в течение двадцати лет, очень известен в узких кругах. Не смотри на меня так, это не секретная информация, просто до неспециалистов ее не доводят. В общем, мы как раз разбирали этот ВИ на пяти семинарах кряду.

— И? — От нетерпения, что получу хоть какую-то зацепку, едва удержался, чтобы не заерзать по плетеному креслу.

— В общем… Этот ВИ не сказать, чтобы пристрастен, но в нем осталось нечто, берущее свою основу в человеческой морали. Впрочем, ВИ и разрабатывались именно для этого, все же мы — люди, опасаемся холодного расчета искусственных интеллектов. Да, я не обманываю тебя и не ищу поводов прекратить твои апелляции! Просто говорю как есть.

— И как это отражается на его работе как судьи?

— Дело в том, что при жизни Ханс Эндерс был примерным семьянином, по состоянию здоровья он не мог зачать своих детей, и в его семье было три приемных ребенка.

— Чего?! — Мне этот момент очень не понравился.

— Да-да, твой случай… Так как в основу ВИ положено сознание конкретного человека, то… Его понятие о справедливости в отношении твоего случая, в общем… — Я не дал брату договорить, поняв, к чему он ведет.

— Ага, значит, то, что у меня отобрали детей и не дают им со мной даже видеться, это справедливость?! — Поймал себя на том, что кричу и на нас начинают оборачиваться другие посетители кафе.

— Ты же знаешь, что я считаю, что Жанна поступила подло, — Лёха виновато улыбнулся. — Но это было восемь лет назад. Тогда не было ВИ, и твое дело рассматривали обычные люди. Да и по правде, ну зачем ты тогда сорвался-то?! Что тебя дернуло полететь и устроить ту драку? Так что тогда суд принял верное по букве закона решение. Впрочем, ты сам это знаешь.

— Знаю…

Сколько раз я проклял себя за ту несдержанность? Тысячу раз, десять тысяч? Это уже не важно.

Восемь долгих лет назад. Я тогда был совсем другим, юношей с горящими глазами, верящим людям и в доброту. И мне всадили нож в спину. Не в прямом смысле, конечно, но этот нож нанес рану куда более серьезную, чем может нанести реальное оружие.

Тогда моей жене предложили полететь в Испанию, на один из прибрежных курортов. Тем более нашим детям, двойняшкам Саше и Маше, исполнилось полтора года, и врачи рекомендовали отвезти их на море. Я был занят, подписав кабальный контракт, и не мог полететь с ними, отпустив жену с детьми одну. И через две недели она мне позвонила и сказала, что подает на развод… Что встретила мужчину, которого полюбила… Что очень сожалеет, что так получилось, но не может с собой ничего поделать, да и он ее любит. Как она успела влюбиться за две недели? Не ведаю. Помню, что взбесился, сильно взбесился. Купил билет на первый же рейс, прилетел на курорт и, встретив этого парня по имени Родригес, набил ему морду. Точнее не так, я и правда сорвался, не просто разбил ему лицо, а смутно помню, что пинал его, уже валяющегося на полу, ногами. В тот момент меня сзади кто-то схватил, ну я и отмахнулся не глядя, думая, что это секьюрити отеля. Это оказалась Жанна… Удар вышел у меня не сильным, да и не удар это был, а просто толчок в грудь. Но она поскользнулась на мраморном полу и неудачно упала прямо на детей, которые стояли за ее спиной. Я их не видел, честно не видел. Я думал, она вообще на пляже с детишками. Но получилось, как получилось, она упала на Сашку, и тот сломал руку. А с учетом того, что избивал я этого Родригеса прямо в вестибюле гостиницы, там, где его и увидел, то свидетелями этого оказалось несколько десятков человек. Итогом всего этого стал суд, и помимо развода меня лишили не только прав на отцовство, но и вообще запретили видеться с детьми и выслали из Испании, закрыв мне визу и запретив появляться в этой стране. Этот Родригес оказался сыном какого-то высокопоставленного чиновника. С тех пор я уже много лет пытаюсь выбить себе право хотя бы увидеть своих детей. Хотя бы увидеть…

— Так вот, — прервав мои воспоминания, продолжил Лёха. — ВИ тебе откажет. Не потому, что у тебя нет никаких прав, а потому что он просто не вернет отцовство тому тебе, которым ты стал.

— Ты о чем?

— А ты не видишь, как изменился за это время? Я хоть и маленький был, но помню, что ты был добрым, веселым, искренним, с открытой душой. — И мне в нее плюнули, да, было такое. — А теперь ты превратился в расчетливого циника. Ты не тот, кем был восемь лет назад. Тем более, ты же наводил справки и знаешь, что этот Родригес оказался хорошим человеком, что он любит Сашку и Машку, как своих. ВИ просто не даст тебе разрушить их семью и поломать детям жизнь, он решит, что спокойствие детей важнее твоих желаний. Я, конечно, не уверен на сто процентов, но, думаю, так оно и есть.

— Н-да… — А что я мог еще сказать, услышав такое? — Если все так, как ты говоришь, то и правда все мои апелляции — только трата времени.

— Думаю, да, — без ножа резал меня младший.

— Что, совсем без шансов?

— Если бы было «без шансов», я бы тебе ничего не сказал вообще, — отпив глоток кофе, признался брат. — Лучше уж ничего не знать и пытаться что-то изменить… — Тут тот редкий случай, когда мы совпадаем по мировоззрению. — В общем, тебе надо стать тем, кем ты был до предательства Жанны. Тогда у тебя появится шанс. Нет, детей тебе не вернут, но хотя бы видеть их сможешь.

— Да ты бредишь! — вырвалось у меня непроизвольно.

— Мое дело было предложить. Не веришь брату, так я пошел, — сказав это, он поднялся с кресла и принялся застегивать джинсовку.

— Сядь. — Мне удалось взять себя в руки. — Я готов слушать, бред — не бред, но, если это шанс, я тебя выслушаю.

— Хорошо, — он тут же уселся обратно. — Я же знаю, что ты на самом деле не такой, каким пытаешься быть сейчас. Я же вижу, что ты по-прежнему мой добрый брат, а не расчетливая и бесчувственная скотина, за которую последние годы принимают тебя все, с кем ты знаком. Дело за малым, показать, что ты не превратился в беспросветного циника окончательно.

— Я неплохо умею играть роли. Думаешь, такой цирк прокатит? — Я уже начал строить в голове планы и комбинации, как обдурить ВИ, выставив себя добреньким и вообще лапочкой.

— Нет, не прокатит, — Лёшка тяжело вздохнул. — ВИ не обманешь. Ты и правда должен стать тем, кем был раньше, реально, а не наигранно.

— Это как? — Спросил я в легком замешательстве. — Прошлого не воротишь! Нельзя по щелчку пальцев вернуться в себя прошлого! В одну реку дважды не войти.

— А то я не знаю и не учился на психолога четыре года. — Брат был как-то подозрительно спокоен. — Все ты можешь, братец. Да и не надо тебе многого, мне видно, что ты вырастил себе крепость, обнес себя холодными стенами равнодушия, чтобы никто больше не смог тебе нанести рану. Но за этими стенами ты тот же, кем был.

— Думаешь, четыре года отучился и можешь читать меня как открытую книгу? — Мой голос был полон сарказма.

— Не забывай, я знаю тебя всю жизнь, — он хитро подмигнул. — От меня не спрячешься.

— Увы, брат, увы… Но твой план не реализовать никак. Для этого мне придется слишком многое менять в жизни. Я трезво оцениваю свои силы и не смогу сейчас заводить новые знакомства, жить, как ты говоришь, с «открытым забралом». Просто не смогу, физически.

— Тем более, скажи правду. Ты ушел в виртуальные миры и положил большой болт на реальность, обидевшись на все и всех?

— Не ушел, а зарабатываю там деньги, — сам не понимаю почему, но я начал оправдываться.

— Не без этого, не без этого… Но вот скажи, у тебя новые знакомые за восемь лет в реале появились?

— Нет. — Тут я вынужден признать его правоту.

— Впрочем, этого и не надо.

— Поясни? — Что-то я совсем запутался.

— Что ты знаешь о «Тьюринге»^[1]?

— Ты об ученом или об игровом мире?

— Об игровом мире, — и он пытливо посмотрел на меня.

— Ну… Слышал, конечно, а кто не слышал…

Полгода назад самый богатый человек на Земле — Алан Вран, изобретатель виртуальности, запустил свой новый проект. Игровую виртуальную вселенную «Тьюринг». Реклама уверяла, что эта виртуальность ничем не отличима от реальности, что все ощущения, доступные человеку, в ней возможны в полной мере. Рекламная компания была грандиозна, народ буквально повалил в эту игру десятками миллионов. За первую неделю эта игра уверенно заняла первое место по числу подписчиков, которых перевалило за полмиллиарда. Но был нюанс: Вран создал живой мир, в котором НПС были псевдоразумны и реально реагировали на окружающую обстановку, то есть легко могли пройти тот самый тест Тьюринга, в честь которого и была названа игра. Удалось это мультимиллиардеру только потому, что этой виртуальностью управлял ВИ, единственный «частный ВИ» в мире. Именно по этой причине Врану удалось добиться всех заявленных в рекламе характеристик.

Только вот я даже не посмотрел в сторону этой игры. Не только потому, что в ней нельзя было вводить или выводить реальные деньги, за этим следил ВИ, и ни один хакер или пройдоха не мог его обмануть. Но и по той причине, что я верил обещанию Врана создать «живых НПС». Как только прочел это в брошюре, помню, глумливо засмеялся. Перед глазами невероятно четко сформировалась картинка, как будут реагировать эти НПС на игроков. Кто-кто, а я прекрасно осведомлен, как ведут себя люди в игровых мирах. Подло, безобразно, убивают по прихоти, приходят в игру срывать накопившееся за день раздражение и прочее. Как оказалось, я был прав. Не прошло и месяца, как количество подписчиков «Тьюринга» сократилось в десятки раз. По сети ходило множество историй и анекдотов о незадачливых игроках, которых начали убивать НПС за творимый людьми произвол. Надо сказать, Вран и правда был гением и создал-таки живых НеПиСей, создал то, что если не похоронило его игру, то уж задвинуло далеко назад в популярности. Сейчас эта вселенная насчитывала всего тринадцать миллионов подписчиков и была полностью убыточна, выживая только за счет финансовых вливаний миллиардера, который не желал бросать свой проект. К тому же эта игра была удивительно хардкорна, что тоже пришлось не по нраву основной массе игроков. Что стоит один делевел в случае смерти! Это же смех один, такие жесткие условия уже более полувека никто не вводит в играх.

— И при чем тут «Тьюринг»? — допив кофе и поставив чашку на стол, спросил я брата.

— ВИ — не закрытые автономные системы, они общаются между собой, ведут непрерывный обмен информацией. Доказав одному из них, что ты не навредишь своим детям, ты докажешь это и ВИ арбитража.

— Уверен?

— Нет. Но я думаю, что это так. Я не предложил бы тебе этого, если бы не верил. Я переживаю за тебя.

— Да, понял я понял… — собравшись с мыслями, произнес я. — То есть ты предлагаешь, чтобы я начал играть в эту игру и за время игры попытался бы доказать ВИ, ею управляющему, что я няшка?

— Нет! — Лёха тут же замахал руками, перевернув, слава богу, уже пустую чашку из-под кофе. — Обмануть ВИ, находясь в виртуальности, которой тот управляет, — невозможно.

— Да-да, — я кивнул, но сам подумал, что все же брат зря сомневается в моем актерском мастерстве.

— Ты просто попробуй. Не получится, так подашь апелляцию в следующем году. — Его тон ясно дал мне понять, как он переживает за меня.

— Хорошо, попробую. — Я и правда уже не верил в положительный вердикт суда. — Приду домой и закачаю клиент.

— Нет! Твоя капсула не потянет «Тьюринг», нужна специальная.

— Хорошо, — вновь кивнул. — Куплю новую.

— И снова нет, — он достал из внутреннего кармана смятый флаер. — Вот, — и протянул его мне.

— Что это?

— Здесь адрес «центра Врана». Тебе надо не играть, а жить в игре, то есть вообще жить.

— Это как?

— В «центре Врана» можно арендовать капсулу и полностью погрузиться в виртуальность. Не выходя в реал вообще. Это была мечта Врана — создать такой мир, в котором человек может жить.

— А есть, спать и, извини, срать как?

— В центре стоят полностью автономные капсулы, и администрация обязуется следить за поддержанием жизнедеятельности тел игроков. У них отличное оборудование и лучшие медицинские специалисты. Есть люди, которые уже три месяца живут в его виртуальности. Ни разу не выходя в реал, и с ними все нормально.

— И ты недавно обвинял меня в том, что я оторван от реала и ушел в игры? А теперь предлагаешь такое?

— Да. — Его взгляд был тверд, он искренне верил в то, что говорил. — Пообещай мне, что попробуешь!

— Два месяца, Лёша, два месяца, это я тебе обещаю, а потом начну готовить новую апелляцию.

— Хотя бы полгода.

— Три месяца.

— Полгода, брат, за меньшее время ты ничего не достигнешь, поверь мне как психологу.

— Как недоучившемуся психологу?

— Да.

— Хорошо, полгода. — Он говорил это так, что я реально испугался, что если откажусь, то навсегда потеряю брата, единственного близкого мне человека во всем мире, единственного кто остался рядом. — Сейчас приду, почитаю мануалы и уже на следующей неделе пойду в этот центр.

— Нет. Ты пойдешь сейчас. Ничего не читая и ничего не зная об игре.

— Почему?

— Так будет лучше. Ты должен полностью погрузиться в этот мир, жить им, а не играть. Ты же любил читать книги про попаданцев. — Я кивнул, было у меня такое увлечение, лет девять назад. — Вот и представь себе, что ты попал в мир «Тьюринга» и вынужден там жить. Повторяю, не играть, а жить.

— Ну у тебя и условия. Как это — зайти в игру, по сути, ничего о ней не зная? Я же нубом буду полным, плодом для насмешек.

— Я долго думал, прежде чем решиться на этот разговор. Даже консультировался у своих преподавателей, не разглашая имен, конечно. В общем, делай, что говорю. Не получится — разрешаю тебе меня вообще больше никогда не слушать и игнорировать все мои советы.

— Ладно, но я твое обещание запомнил, — горько усмехнулся я.

— Отлично, — он расплылся в улыбке. — А сейчас, извини, я же опаздываю!

Тепло попрощавшись с братом, расплатился за кофе и вышел из кафе. Минут пять стоял на продуваемом западным холодным ветром Невском, решая, что же делать дальше. А затем поймал такси и поехал прямо по указному в брошюре адресу. А что мне терять? Квартира закрыта и оплачена на год вперед, встреч у меня никаких нет, деньги за вещи, выставленные на аукцион, автоматически будут переведены на мой банковский счет, так что нечего откладывать на потом то, что можно сделать прямо сейчас. Тем более я опасался передумать, потому как чем дольше думал, тем все больше предложение брата казалось мне безумным.

Ехать пришлось недолго, центр Врана занял здание закрытого шесть лет назад Витебского вокзала, разумеется, серьезно его переделав. Снаружи постройка не изменилась, зато внутри претерпела колоссальные изменения, превратившись в высокотехнологичный комплекс, обслуживающий интересы корпорации Врана на территории Северо-Западного региона России.

На ресепшене указал, по какому я вопросу, и меня направили на второй подземный этаж, даже выделив в сопровождающие миловидную молодую девушку. Там я заполнил все файлы и заплатил всего десять тысяч за полгода моего тут будущего пребывания. Смешные цены у них, если учесть, что в эту сумму не только входит игровая подписка, но и они обязуются меня кормить, поддерживать мое тело в здравии и вообще заботится о нем. Конечно все это будет делать автоматика капсулы, в том числе и мышечный массаж, чтобы поддерживать тонус, но тем не менее снимать квартиру было если и дороже, то ненамного. Демпинг в чистом виде, но у Врана денег «куры не клюют», если такова его блажь, то мне же лучше.

Специально, не читая даже рекламы, посвященной игре, и игнорируя все пояснения, разделся и принял душ в специально отведенном кабинете. Ложиться в автономную капсулу нужно было полностью обнаженным. Потом, под присмотром двух врачей, улегся в медицинский саркофаг и инстинктивно задержал дыхание, потому как едва закрылась его крышка, капсула начала заполняться проводящим раствором. Правда, прежде чем эта жижа дошла до моего носа, мое сознание погрузилось в виртуальность…

Примечания

1

Тест Тьюринга — эмпирический тест, идея которого была предложена Аланом Тьюрингом в статье «Вычислительные машины и разум», опубликованной в 1950 году в философском журнале «Mind». Тьюринг задался целью определить, может ли машина мыслить.

Стандартная интерпретация этого теста звучит следующим образом: «Человек взаимодействует с одним компьютером и одним человеком. На основании ответов на вопросы он должен определить, с кем он разговаривает: с человеком или компьютерной программой. Задача компьютерной программы — ввести человека в заблуждение, заставив сделать неверный выбор».