Хранитель планеты

Александр Житинский, 1987

«Эту историю я узнал благодаря неисправному лифту. Но обо всем по порядку. Я живу в новом доме на одиннадцатом этаже. У нас два лифта – маленький и большой грузовой. Однажды я возвращался домой поздно вечером. Нажал кнопку и стал ждать лифт. Подошел грузовой и с шипением распахнул дверцы. Я зашел и уже поднял руку, чтобы нажать кнопку, как вдруг услышал крик…»

Глава 4. СБОР ОТРЯДА

На следующий день в школе Дуня вела себя вполне дружелюбно. На переменках расспрашивала про Глюка. Я, как дурак, ей рассказал, что ПИНГВИН передает мою информацию в Центр. Похвастался, что в Центре уже прочитали Толстого и сейчас прорабатывают энциклопедию.

— Очень хорошо… Молодец, — кивала Дунька, а глазки у нее были узкие-узкие.

После уроков Дуня объявила, что сейчас состоится пионерский сбор на тему «Моральный облик товарища». И пошла в учительскую за Татьяной Ильиничной.

Не люблю я наших сборов! На задней парте вечно сидит Татьяна Ильинична и подсказывает нам, про что говорить. И мы говорим, как заведенные. Получается, что это она говорит, только нашими голосами. Я считаюсь неактивным, потому что всегда отмалчиваюсь.

Пришла Дуня с Татьяной Ильиничной, все расселись, и начался сбор.

Дуня прочитала повестку дня. Там оказался один пункт: моральный облик пионера четвертого звена Бориса Быстрова.

Мой моральный облик? Во дела! Я, конечно, рот открыл от удивления — не ожидал такого.

Почему меня? Мой моральный облик не хуже, чем у других. Я даже макулатуру собираю. Потрошу каждую неделю Буневича, он мне дает связки научных журналов… Вообще-то я был уверен, что будем обсуждать Юрку Родюшкина. Он связался с фарцовщиком по кличке Панасоник, и они торчат по воскресеньям у гостиницы «Прибалтийская».

А Дуня читает дальше:

— В отряде случилось чрезвычайное происшествие, — говорит.

Дальше выложила все, что я ей рассказал про Марцеллия и про Глюка.

— Пионер с таким общественным лицом, — говорит, — не имеет права быть Хранителем планеты. Особенно в период сложной международной обстановки.

Про то, как появилась на блюде голова Марцеллия, она ни слова не сказала. Вспомнила, наверное, как у нее поджилочки затряслись!

Ну, наших-то никакими пришельцами не проймешь. Им все до лампочки. Сидят, пялятся, ждут, когда сбор кончится.

Юрка Родюшкин обрадовался, что его не трогают, хлопнул меня по спине:

— Проси, чтобы Марцеллий приволок оттуда телевизор в часах, — говорит. — Там есть, я знаю!

Откуда он знает, фарца несчастная! Я сидел, как пришибленный. Вот уж не ожидал, что Дунька меня заложит! С младшей группы детского сада вместе. Какое ей дело, как распорядились в Центре Вселенной? Назначили меня, значит, так надо. Верно я говорю?

— Я предлагаю Быстрова переизбрать, — говорит Дуня. — Пусть подтянет учебу, дадим ему общественное поручение. Может быть, потом и станет снова Хранителем планеты.

— Ты, что ли, меня избирала?! — заорал я. — Кто избирал, тот пускай и переизбирает!

— Если хочешь знать, мне стыдно за человечество! — кричит она мне в ответ. — Если такие, как ты, станут представлять нашу Землю в космосе…

Короче, завела свою шарманку. Наши, у которых электронные часы с мелодиями, стали на кнопки нажимать. По классу музыкальные отрывки запищали. У нас так на любую болтовню реагирует.

— Ты сам должен отказаться, — сказала Дуня.

Вот уж фиг! Небось самой захотелось передавать в Центр информацию!

— Не имеете права, — говорю.

Дунька на Татьяну Ильиничну смотрит. Выручайте, мол! Та поднялась из-за парты и вышла к доске. По-моему, она тоже растерялась.

— Дуня, — спрашивает она, — почему ты меня не предупредила о вашей инициативе? Я и не знала, что у вас новая пионерская игра…

Хорошая игра! Видела бы она голову Марцеллия на блюде!

— Это не игра, Татьяна Ильинична. Это взаправду, — Дунька говорит.

— Я понимаю, понимаю, — кивает учительница. — Ко всему нужно относиться ответственно. Боря, конечно, поторопился взять на себя обязанности… Как это?

— Хранителя планеты, — Дунька подсказывает.

— Вот-вот… Мне кажется, один человек вообще не должен… Это же большой объем работы, отчетность… А что, если взяться за это начинание всем отрядом?

В классе опять электронные мелодии запищали.

— Соберем информацию о жизни в капиталистических странах и у нас, проведем сбор… — размечталась Татьяна Ильинична. — Можно написать письмо президенту Рейгану с требованиями…

— Мы уже писали, — встрял Родюшкин. — Он не ответил.

— Помолчи, Родюшкин! О твоих связях с иностранными туристами мы еще поговорим!

— Рейган — не турист. Он президент. И я с ним лично не знаком.

— Не исключено, — говорит, — что с этой инициативой можно будет обратиться в ООН. Поедем в Соединенные Штаты… Помните спектакль «Дитя мира»?

Тут все оживились. Кому же неохота прокатиться в Штаты?!

Вскочила Маша Сумская, она всегда лезет первой, затараторила:

— Я считаю, что Татьяна Ильинична права! Давайте возьмемся всем отрядом! Выступим с пионерским почином, чтобы хранить планету от войн и экологии! Про нас «Пионерская правда» напишет.

И села.

Я страшно разозлился. Втянут в это дело пионерскую печать, потом хлопот не оберешься. Ну я и дурак! Кому проболтался — девчонке!

Все сделали задумчивые лица, смотрят на Татьяну Ильиничну.

— Молодец, Маша, — говорит она. — Очень дельная мысль. Надо, чтобы все знали. Теперь у нас гласность.

— Но ведь не каждый достоин быть Хранителем, — гнет свое Дунька.

— Далеко не каждый, — согласилась Татьяна Ильинична.

Она снова пошла на заднюю парту, а наши стали выбирать хранителей планеты. Причем про планету никто не думал. Думали о поездке в Штаты. Все понимали, что поехать могут человек пять, не больше. И принялись бороться. Поднялся страшный крик: выдвигали кандидатуры, обсуждали, голосовали… Про меня никто и не заикнулся. В результате избрали Дуньку, Машу Сумскую, Витьку Куролесова, у него папа в ТАССе работает, и отличника Мишу Валиха. Татьяна Ильинична сказала, что куролесовский папа поможет нам доставать важную для планеты информацию. То есть не нам, а им.

Наконец Дуня обратила на меня внимание.

— Боря! Ты как пионер обязан подчиниться решению сбора отряда, — говорит.

Глаза сделала такие принципиальные, что хоть топись!

— А теперь вопрос о ПИНГВИНе… — добавляет она, как бы между прочим.

— Держите карман! — заорал я. — ПИНГВИН мой, личная собственность! Мне подарили!

— Постойте, какой пингвин? Ничего не понимаю. При чем здесь пингвин? — это Татьяна Ильинична с задней парты волнуется.

Дунька ей снова объяснила, что это тот самый передатчик информации, который передаст их паршивые заметочки в Центр Вселенной.

— Ну, пингвин поживет в зооуголке, — Татьяна Ильинична рукой махнула и на часы смотрит. — Давайте заканчивать.

Вопрос о ПИНГВИНе проехали.

Все, как и Татьяна Ильинична, думали, что это такая игра. Только мы с Дунькой знали, что все взаправду. Поэтому она и старалась захапать ПИНГВИНа, понимаете? Знала, что без него все их сведения равны нулю. Тут даже тассовский папа не поможет.

— Ладно, потом решим о ПИНГВИНе, — сказала Дунька и закрыла сбор.

В раздевалке она не постеснялась подойти ко мне и заявить, что действовала, мол, из принципа. Значит, я не имею права обижаться.

Если бы не девчонка, стукнул бы!

— Я вот сейчас Глюку все опишу про тебя на бумажке, — говорю, — а он в Центр передаст. Про твой моральный облик. Хочешь?

— И пожалуйста! Если там наши, они поймут. А если какие-нибудь не наши, то и разговаривать с ними не о чем!

Выпрямилась и ушла, как ходячая каланча.

Вот так они меня переизбрали.

Сначала я не придал этому значения, хотя и обидно было. Лезут не в свои дела. Дома я и вправду написал, что было на сборе. Но ПИНГВИНу не стал пока показывать. А то подумают там про нас бог знает что! Я все еще надеялся, что они пошумят и успокоятся. Никто же не знает, как хранить планету!

Конец ознакомительного фрагмента.