Комиссар Борзан. Дело №2. Рапира приходит в дождь

Александр Елизарэ, 2019

В ночном поезде преступник пронзает холодным лезвием телохранителя банкира, а часом ранее, у проводницы того же вагона неизвестный высасывает литр крови. Свидетели видели в вагоне высокую старуху. Майор Борзунов начинает личное неофициальное расследование, но контрразведка медлит, не решаясь подключать его официально. В Дубровске, во время ночного дождя, от рук неизвестного убийцы гибнет владелец банка. Опять в деле острое как бритва, лезвие. Борзан выходит на след серийного убийцы. Контрразведка решает использовать отставного майора Борзунова вслепую, натравив на него маньяка и вампира в одном лице. Обложка – фото автора. Содержит нецензурную брань.

Глава IV. Позывной — «Кобра»

Происшествие в маленьком городке у моря словно отрезвило и выветрило то спокойствие и радость обывательского отдыха, что бывает в безмятежном романе о влюбленных. Теперь, когда съемочная группа уехала, забрав с собой необъяснимый ужас происшедшего злодейства в старом особняке, майор Борзунов почувствовал полнейшую скуку и необъяснимую холодную тоску по своей работе и по своему оружию. Проще говоря, чертов маньяк сломал ход безмятежного отдыха с любимой женщиной.

Через пару дней, вечером, когда Борзунов стоял на берегу моря и тупо смотрел вдаль, пытаясь разглядеть «Летучего Голландца» или пиратский бриг, раздался звонок по сотовому телефону. Борзан вытянул резинового монстра из кармана и взглянул на маленький голубой экран. Его смутной радости не было предела.

«Ого? Сам майор Саранцев, зачем же я ему сдался? Может, вызовет в Москву по важному делу?» — подумал Александр.

— Алло, друг, я слушаю тебя, — добродушно и мягко произнес майор Борзунов.

— Рад тебя слышать, Александр. Как сам?

— Все нормально, хотя, некоторые странные происшествия сбили меня с толку. Один тип сломал наш отдых…

— Ничего не говори. Мы в курсе… Запоминай номер телефона в Ейске…

— В Ейске?.. — немного удивился Борзан. — С удовольствием…

— Это телефон моего старинного приятеля. Личная просьба, брось этот городок и поезжай туда, навести старика. Уверен, эта встреча тебе понравится…

— Диктуй, майор! Я запоминаю! — резво ответил Борзунов.

— Это все, завтра сможете выехать?

— Да, завтра с утра и поедем…

— Если бы ты знал Сараци…

— Больше ни звука! Не исключено, что нас слушают. Бывай!

— Понял… — слегка расстроенно произнес Борзан.

Борзуов отключил телефон и сунул его в теплый внутренний карман куртки. Теперь он явственно увидел на горизонте большой трехмачтовый корабль, наверняка с белыми парусами. Корабль новых и невероятных приключений.

— Кто звонил?

Из-за спины появилось любимое и очень любопытное существо в легкой маечке, надетой на голое тело.

— Накупалась? — спросил Борзунов, с удовольствием рассматривая налитую соками молодости невесту.

— Да, но мне скучно одной, ты ходишь хмурый, словно туча…

— Теперь уже нет. Послушай, а у меня для тебя сюрприз.

— Знаю я твои сюрпризы! Мы отправляемся в гости к маньяку? Он пригласил тебя лично, чтобы рассказать, почему он решил кокать людей?

— Милен, ты почти провидица! Завтра утром мы покидаем этот городок со всеми неприятными воспоминаниями, с прогнившей полицией и так далее…

— Саша, я пока что не хочу в Москву и тем более Дубровск. Не поеду…

— Я тоже не хочу… Мы продолжаем наше путешествие, — взмахнул руками майор, словно курсант первого курса. — Нас ждут: новое море, новые пляжи и новые впечатления!

— Так кто тебе звонил? — вновь спросила она.

— Старый приятель, у него дед живет в Ейске, вот и просил навестить старика. Ты ведь не против? Увидим Азовское море, погуляем по старинному городку. Родина Ивана Поддубного, между прочим…

— Что-то ты опять задумал, дорогой?

— Клянусь, ничего! — усмехнулся Александр.

— Смотри, у меня! Ладно, когда выезжаем, командор?

— Через десять часов. То есть, в девять часов утра автобусом до Туапсе, а там поездом до Ейска. Если есть, конечно, прямой рейс.

— Мне уже интересно, а что мы будем делать в купе? — заманчиво спросила мокрая проказница.

— Читать книжки, — ласково произнес майор и страстно обнял свою невесту…

— Смотря какие?

— Для взрослых…

Дорога на Азовское море прошла гладко, в этом поезде не было ни убийц, ни маньяков. Напряжение с Борзунова слетело, как утренний туман, снова было все как в первый раз, и Милена читала книжки в купе в обнаженном виде.

Майору Саранцеву было необычайно тяжело наблюдать за своим другом, выходящим из поезда в Ейске. Сердце его билось, но светиться было нельзя.

Двое мужчин наблюдали за прибывшими в Ейск из старенькой черной «Волги».

— Товарищ полковник, обратите внимание, а вот и наш майор — тот парень, в шортах в крупный цветочек и десантной тельняшке. Я сейчас срочно возвращаюсь в Москву, много работы, а вы постарайтесь сделать так, чтобы этот человек расположился к вам. Он вообще-то добрый, свой парень, как говорится. Дней десять пусть отдохнет. На рыбалку его свозите, на охоту на рябчиков или уток…

— Посмотрим. А эта дамочка с ним? Подружка? — нахмурился усатый старик плотного телосложения с белыми вразлет усами под картофельным носом.

— Нет, все серьезнее. Насколько я знаю, это его невеста, без пяти минут законная жена.

— С виду мужик нормальный. Авантюрист и смельчак, — размышлял вслух старик. — Ну, прощай, майор. Я Маргарите сам позвоню, привет столице!

Майор Саранцев резко вышел из машины и, не оборачиваясь, чтобы не словить случайный взгляд Борзунова, пошел прочь с привокзальной площади. Старик вышел из «Волги», прикурил папиросу еще из Советских запасов и направился к влюбленной паре.

— Молодые люди! Такси в город! Поедемте? Вах, прекрасная пара! Медовый месяц, и все такое, — прозвенел старик и улыбнулся.

— Медовый, медовый, отец. Вот только не знаем куда ехать?

— Ты десантник, что-ль? — с любопытством спросил дед.

— Ну да, было дело…

— Тогда, полезай на броню! Я ведь тоже, в ГРУ служил, сынок! Не обижу…

— В ГРУ? Добро, я сейчас позвоню и сразу поедем.

— Так и звони в машине, поихали! — убеждал Борзунова дед.

— Ладно, поехали. Милена, мы прибыли, тебе нравится?..

— У меня есть варианты выбора?..

«Волга» мягко тронулась и, набирая скорость, поехала по зеленым улицам Ейска.

Борзунов набрал номер, продиктованный майором Саранцевым. Вначале трубку никто не брал. Но вскоре, минуты через две, в бардачке у водителя зазвенел звонок телефона. Старик хохотнул, открыл бардачок и вытащил старенький сотовый кнопочный телефон.

— Алло! Я вас внимательно!.. Говорите, мне что, слушать тишину? Во дают…

— Алло, это я вам звоню?.. Вы кто, вообще? Как так получилось… — удивился Борзунов, рассматривая затылок старика в кепке фасоном на кавказский манер.

— Я?.. А что я, я тут таксую, иногда! А ты кто, алло? — продолжал говорить по телефону дед.

— Послушай, отец, выключи свой телефон, я сижу сзади тебя и ни черта не понимаю!

— А, сынок, так я и ждал твоего звонка! Вот и хорошо. Как раз вас и встретил. Вот ведь совпадение. Сейчас домой приедем, моя жена блинов с изюмом напекла. Держитесь, впереди будет небольшой серпантинчик…

— Ого! Видно, это шутки моего друга, — смутился Борзунов.

— Ничего страшного, оперативная работа, как девицу-то зовут?

— Милена, — улыбаясь, отозвалась она.

— Миленочка, любо! Вот я и говорю! Щас баньку истопим, попарю вас! Ух! Ну а потом и поговорим… О делах, будь они неладны…

— Я все понял… Всё это подстроено майором?

— Все свои, парень, смотри на наш старинный город, местами он прекрасен.

Борзунов смерился с ситуацией и решил спокойно рассматривать красочные приморские пейзажи за окном. Было ясно, что старик этот непростой, а скорее всего, опытный разведчик и конспиратор из старой гвардии. Майор засек время их пути.

Через тридцать минут заехали в ворота небольшого ухоженного фруктового сада. «Волга» остановилась и затихла, словно старая счастливая кобыла, приземлившаяся в знакомом и любимом стойле.

— С Миленочкой я уже познакомился, а как же вас зовут, молодой человек?

— Александром… Александр Брониславович Борзунов, майор полиции.

— Майор?.. Отлично, чувствуется, что дорожите своим званием. А я бывший полковник внешней разведки — Кобрин Станислав Фрунзевич. Очень рад, что вы, не раздумывая, приехали к старику в гости. Знаете ли, у нас тут не так уж и много новостей. Откровенно скажу вам, скучно у нас. Море чаще спокойное. Над городом летают штурмовики разные, спать не дают. Ну, рыбалка иногда. Охота изредка.

— Я не охотник, — сухо отрезал Борзунов.

— Да? Охота разная бывает, не правда ли, майор?

— Совершенно, верно, товарищ полковник…

— Так вот и Иван Максимович Поддубный от скуки в Ейске помер.

— А разве он не родился здесь? — удивился Борзунов.

— Нет, не здесь. Ну, берите вещи и пойдем в дом. Нюра, встречай дорогих гостей! Ребятки к нам из Москвы приехали…

В следующий момент Станислав Фрунзевич проделал замечательные действия, явно направленные на то, чтобы вызвать эффект во взгляде у молодой женщины. Он снял кепку вместе с накладным париком, потом несуразно большие и белые усы, отделил налепленный картофельный нос и в завершении отклеил густые черные брови. Милена захлопала в ладоши и засмеялась. Трюк старого разведчика удался.

— Мы не совсем из Москвы, мы из Дубровска, — ответил Борзунов улыбаясь. — У вас лишнего комплекта не будет, такого же, на лицо, случайно?

— Посмотрим, может, что-нибудь и для тебя найду. А сейчас завтракать и отдыхать! Я в баню, затоплю, попарю вас!

— Попарьте, я тысячу лет не была в настоящей парилке! — воскликнула Милена и лукаво взглянула на Александра, пытаясь вызвать у него звериную ревность, но майор был спокоен, словно утёс на Угрюм — реке.

Через несколько часов в Москве. В комнате для допросов находились двое: майор Семен Саранцев и лейтенант полиции на транспорте Виктор Степанов. Последний был немного скован и даже расстроен, вот уже полчаса он молча записывал все то, что произошло в злосчастном поезде.

— Хватит писать, лейтенант, хватит. Бумага не передает всего, что вы увидели, не так ли? Виктор Сергеевич, давайте попробуем в непринужденной живой беседе вместе вспомнить криминальную ситуацию в ночном поезде и попытаемся воссоздать портрет злодея.

— Злодеев! Их было двое! Я сразу это понял… Мужик длинный, то есть высокий и старуха с тростью! — уверенно произнес лейтенант с горящим взглядом. — Организованная преступная группа налицо. Возможно, ещё и водитель был, что увёз старуху и высокого. Лицо у него неприятное хитрое. Бабку я не видел.

— О! Двое? А может быть трое? Четверо? Где тогда тот, кто выпил литр крови из проводницы? Ее звали Алевтина, кстати редкое имя… — заворчал Саранцев.

— Как звали, она что, того, покойная? — испугался Степанов.

— Да нет, проводница жива и почти здорова. Дает сбивчивые показания и все время плачет. Так тот ублюдок сошел с поезда раньше, но его никто не видел? Мы опросили сотрудников полиции всех станций по пути следования поезда, старуху и высокого парня никто не видел. Видели высокого усатого мужчину с бородкой. Это как, лейтенант?

— Не знаю, он хитер или они… Прошмыгнул, как мышь! Поймаю, пристрелю!

— Но он не голограмма. Скелет, мясо, кожа! Паспорт и билет, в конце концов…

— Может, выпрыгнул на ходу из поезда… — почесал нос лейтенант.

— Неувязочка, лейтенант. Сутками ранее в маленьком городке у моря видели этого же человека. Высокого мужчину, который и там успел наделать дел. Навел ужас на съемочную группу из Москвы, два человека в реанимации. Он был один…

— Один? — Степанов тупо уставился в таракана, ползущего по стене. — Выходит, что один…

— Запомните, профессиональный убийца всегда или, как правило, работает один! Это аксиома! — громко продекларировал майор Саранцев.

— Почему? — спросил лейтенант, продолжая смотреть, как таракан медленно поднимался к потолку.

— Потому, что он считает себя гениальной личностью, не терпит любого влияния. Он одиночка, вампир, оборотень… Да! Как вот, это существо — насекомое — в данном случае таракан — разведчик!

— Старуха тоже была. Её видел главный свидетель. Она сидела перед банкиром в купе и угрожала ему, — выкрикнул лейтенант.

— Что у вас еще? — хмуро спросил Саранцев.

Он подошел к окну, что-то рассматривая на улице, потом перевел взгляд на лицо лейтенанта. Сейчас он обратил внимание на волевой подбородок Степанова, имеющий глубокую ложбину.

— У нее тряслись руки, и башка на тонкой старческой шее… Забыл, как называется этот недуг?

— Синдром Паркинсона, — подсказал ему Саранцев.

— Точно, он самый, так мне описал ее банкир.

— Банкир! Ага, значит, в этом деле пахнет деньгами. А зачем старой женщине деньги?

— Откуда я знаю? — махнул рукой лейтенант. — Зачем преступникам деньги? Они сами не знают. Наверное, это их навязчивая идея заполучить все деньги этого мира?

— Ясно, у вас пока мало опыта. Как правило, старым женщинам денег не нужно, они все в церковь несут…

— В церковь?.. — усмехнулся лейтенант и почесал мочку правого уха.

— Именно. А откуда у вас шрам на подбородке, делящий его почти пополам?

— Это мои тренировки по фехтованию шпагой и рапирой. Тренер задел, уже давно. Я кандидат в мастера спорта…

— Похвально, это может нам пригодиться, дорогой вы наш лейтенант…

— Да, ладно… — покраснел Степанов.

— Я скоро вернусь. Надо поужинать. Сидите и никуда не уходите. Вы меня услышали?

— Есть, товарищ майор! Сижу и жду вас…

— Вот так! Почитайте пока книги, вон там на полке, — улыбнулся Саранцев.

Майор вышел и закрыл дверь комнаты на два замка. Степанов остался в полной глухой тишине и чувствовал себя арестантом. Он подошел к книжной полке, посмотрел на обложки книг и попробовал вынуть одну. У него ничего не вышло это были муляжи. Через двадцать минут в дверь кто-то вставил ключ и медленно начал поворачивать его в замке. Степанов предположил, что за дверью теперь был другой человек. Он не ошибся. На пороге стоял сутулый старик с тростью, с белой бородкой, в дурацких роговых очках и помятом синем пиджаке. Старик прошел и с трудом присел напротив юноши.

Помолчав с минуту, он открыл папку и, не поднимая взгляд на лейтенанта, захрюкал:

— К-хе, что тут у нас? А, рапорт лейтенанта Степанова В. С. о происшествии в поезде. Сейчас почитаем, занимательно…

— А вы кто?.. — удивился Степанов и поднял голову на вошедшего.

— К-хе, я? Впрочем, Петр Иванович Бианки, психолог. Так, хорошо, угу…

— Что?.. — недовольно спросил лейтенант. — Какой к черту Бианки?

— Мне все ясно, вы можете идти. Вы правдивый, но глупый юноша.

— Я глупый? Я офицер полиции! Вы как себя ведете? Если вы пожилой человек, так можете смеяться над офицером? Вы это бросьте, психолог… Вы не с того начинаете…

— Нет, конечно, не обижайтесь, юноша. Но вы близорукий птенец… Пошел вон!

— Я вас сейчас взгрею, папаша! И не посмотрю, что вы кашляете и дышите через раз. У меня приказ майора никуда не выходить! Я выполню его…

— А вы не стесняйтесь, попробуйте, давайте, взгрейте старого пердуна! А ну-ка? Чихал я на приказы майора, его вызвали в главное управление! Когда он придет, я не знаю…

Вдруг старик разразился смехом, изловчился, подбежал ближе и дал лейтенанту болезненный подзатыльник. Степанов не на шутку разозлился и бросился в драку. Старику чудесным образом удавалось избегать встречи с кулаками и ладонями лейтенанта. Через три минуты юноша в изнеможении присел на стул и попросил передышки.

— Я не понимаю, кто вы? Но вы не старик. Урод ряженый…

— Конечно, не старик! Я майор Саранцев, мой юный друг…

— А, но?.. Как же я не признал вас в гриме старика? Чертов болван? Мне стыдно…

— Ну что, теперь снова будете утверждать, что старушка с тростью существует?

— Нет, теперь не буду, вы мне преподали жестокий урок! Майор, благодарю вас за спарринг, вы отличный каратист, а я беспомощный юнец.

— Это исправимо, Виктор Сергеевич. У вас есть энергия, пытливый ум. Умение контролировать нестандартную ситуацию. Вы ведь служили в десантных войсках?

— Так точно. Заместитель командира взвода, в разведывательной роте дивизии.

— Отлично. В вас чувствуется закалка и хорошая дисциплина.

— Я виноват, что убийца под видом старой женщины улизнул от меня.

— Нет, нет, вы все сделали правильно. Он бы просто проткнул вас, если бы вы его попытались задержать. Мы его возьмем позже. Нам важно узнать, для чего и по чьей указке он вершит свои чудовищные расправы. Это важнее, чем его поимка или ликвидация. Это фанатик, мотивированный и злобный фанатик с отменной театральной подготовкой…

— Я вспомнил, он проговорился, что тоже служил в ВДВ! Начинал в Гайжюнае, в Литве…

— Ого? В каком году? — поднял брови Саранцев.

— Этого он не сказал, нес какаю-то чушь про свинарник и все такое…

— Значит, открыл часть своей биографии, потом опомнился и слился, — удовлетворенно проговорил Саранцев. — Мы проверим и эти сведения. По вашим описаниям составим электронный портрет. Пока все. Вы свободны, Виктор Сергеевич. От лица контрразведки благодарю за службу…

— Нет! Я не уйду! Черт, я что-то еще вспомнил, не до конца!

— Спокойнее, лейтенант. Подышите. Может, надпись, слово, фамилию или имя?.. Что?..

— Точно! Он назвал свое имя! Но я его не запомнил!

— Он его придумал. Не стоит расстраиваться так, — загадочно пропел Саранцев.

— Нет, он сказал его откровенно, у него вылетело! Потому что он хотел завлечь меня в купе и выпить мою кровь…

— Да?! Он приглашал вас?

— Ещё как, он просто настаивал на совместном ужине в его купе.

— Дерзкий, очень дерзкий потрошитель… Что же за имя? Русское, английское, может немецкое или французское?

— Немецкое! Гербильд, нет! Не то! Гумильт, нет! Черт! Забыл… Скользкое такое имя. Редкое…

— Гамильтон, или может Гельмут?

— О! Вы гений, товарищ майор, точно, так и есть — Гельмут! Он сказал это так, словно вздумал, что я улягусь с ним в постель! Ненормальный шизофреник и педераст!..

— Молодец, Степанов. Мы отлично продвинулись. Держи краба и свободен.

— Если я потребуюсь, буду рад стараться! — отчеканил лейтенант, улыбнулся и подал свою ладонь для рукопожатия.

— Прекрасно, я обдумаю и этот вопрос. Что-то в вас есть, лейтенант. Вы мне напоминаете одного человека…

— Бандита или шпиона? — спросил Степанов и горько улыбнулся.

— Нет, моего очень надежного друга…

— Вашего друга?

— Да, смелого и бесшабашного оперативника!

— Клево! — улыбнулся Степанов и показал ряд белых зубов.

— Поезжайте в нашу гостиницу, вот адрес и ключи от номера, отдыхайте, будем на связи. Ваше начальство в курсе, вы в командировке.

Ейск. Через пару часов баня, сложенная десять лет назад из дерева и обитая внутри дубом и осиной, была истоплена. Станислав Фрунзевич заранее замочил свои секретные веники в горячем тазу и с видом бывалого банщика поджидал гостей в парной. До самого конца Борзунов думал, что Кобрин шутил, что и взаправду будет парить их, но это оказалось не шуткой.

— А, молодёжь, дождался я вас, — проговорил банщик с хищной улыбкой. — Кого будем первого парить? Давай тебя, Сашек, снимай полотенце, клади его на полку и ложись поверх.

— Давайте, я не против…

Борзунов ловко сбросил с пояса полотенце, забрался на верхнюю полку и улегся на живот. Милена, уселась на полку ниже, легко сбросив с себя банное полотенце, оставшись совершенно обнаженной. Она решила подразнить Борзана, но он даже не посмотрел на неё.

— Ой, а я клипсы забыла снять, — хихикнула она и убежала в предбанник.

— Ну, майор, держись! — предупредил полковник. — Веники у меня из можжевельника. Сейчас начнется процесс омоложения.

Настала очередь Милены. Нисколько не смущаясь, она принялась занимать верхнюю полку, встав на коленки и аккуратно разглаживая полотенце под собой. Потом почему-то резко перевернулась и легла на спину. В парилке повисла абсолютная тишина. Двое мужчин не могли произнести не слова, наблюдая за великолепными изгибами тела молодой женщины.

— Ну и что же вы застыли, Станислав? Парьте меня как положено, бейте своими вениками, чтобы всю дурь выбить… — рассмеялась она и закрыла глаза.

— Я, пожалуй, выйду на воздух. Жарковато здесь, — проговорил Борзан и вышел из парилки.

— Ну, девонька, теперь держись…

Кобрин принялся мягко и нежно водить колючими вениками по ее ляжкам, животику и налитым грудям, слегка покалывая ее животик. Потом приказал переворачиваться. Теперь банщик отрывался, за всё что сделала Милена сегодня с ним. Его веники хлестко и больно опускались на ее спину, а потом еще мощнее на раскрасневшиеся ягодицы и ниже до самых ступней. Временами женщина вскрикивала, но вновь погружалась в невероятное блаженство и телесное счастье. Пот катился с нее градом…

— Вставай, Миленочка, хорош уже. А то совсем из тебя дух выбью. Как себя чувствуешь?

— Угу, я счастлива, словно переродилась в девчонку!

— Вот и хорошо. Облейся холодной водой и отдыхать. Я, это, жениха твоего позову…

Вечером того же дня Кобрин пригласил Борзунова на вечернюю прогулку по городу. Вначале старик категорически не хотел брать на прогулку Милену, полагая, что она слаба после бани и парилки, но она была непреклонна. Старый разведчик махнул рукой и согласился.

«Конечно, — размышлял полковник Кобрин, — теперь конфиденциального и секретного разговора с майором не получится. А, ну и шут с ним, к чему эти секреты…»

Друзья спустились к морской улице, выходящей на пляж. К десяти вечера здесь уже было пустынно, море словно спало. Кобрин поглядывал на Борзунова и о чем-то размышлял. Неожиданно на пляже появилась группа подвыпивших молодых людей. Парни разделись и прыгнули в море.

После купания один из них, тело которого было сплошь покрыто говорящими наколками, подошел к Кобрину и настоятельно потребовал сигарету. Старик только развел руками, курил он очень редко. Не оказалось сигарет и у майора.

— Ха, ну и бездари, вы ча, девочки что ли? — усмехнулся нагловатый парень.

— А ты типа мальчик? Замашки свои тюремные брось, и отчаливай! — тихо произнес старик Кобрин.

— Чего, ты что, отец? Опух или непуганый? Петушара!

— Шел бы ты, братан, — мягко произнес Борзан, — своей узкой дорожкой.

— Я-то пойду, пойду. А ты мне, «петушок», не указ. Сейчас спрошу сигаретку у красотки и пойду. Она ча, дочка твоя? Хороша малышка, пальчики обсосешь…

— Она моя жена, — жестко и тихо проговорил Борзунов.

— Я не курю, — сухо ответила хулигану Милена.

— Свободен, парень, тебе пора, — жестко произнес Кобрин. — Гуляй, пока на свободе или жмет гражданская одежка?

— Вот так да, фазаны? Сейчас мы вас на перышки поставим, а ваш телочку с собой в ночной клуб возьмем и там по очереди её и оприходуем… А перышки у нас длинные и острые. Ну, ча, страшно стало, суки мусорские? Деньги и девчонку, живо!

— Как жаль, что у меня нет пушки, паршивец! — громко выкрикнула Милена. — Я тебя найду!

— Ого, какая зубастая акула? Она будет только моей, — рассмеялся зэк и выставил вперед отточенное и довольно опасное «перо».

— Гребаный козлик… Ты, видно, забыл свое место возле параши? Судя по выходкам, ты обычная шестерка. Придется напомнить, — не торопясь проговорил Борзан и резко поднял так кстати валяющуюся рядом на ракушечнике ржавую и мятую стальную трубу.

— Осторожней, майор, у него в правой руке еще нож, тонкий, типа заточки, — прошептал полковник.

— Вижу, у нас все под контролем…

Борзунов не стал дожидаться выпада хулигана, а сам сделал шаг вперед и ударил трубой сбоку по левой ноге бывшего зека. Второй удар пришелся точно по кисти, сжимавшей самодельный клинок. Тощий не успел увернуться и с воплями повалился на песок. Третьего удара не последовало. Четверо его дружков стояли в нерешительности, не осмеливаясь начать избиение отчаянной троицы. Все же, один из них решил напасть сзади на Борзана, но мгновенно получил точный удар ногой в голову от полковника Кобрина.

— Пошли вон! Иначе за решетку! Бегом, подонки! — крикнул в ярости Борзан.

Трое, оставшихся на ногах, бежали, двое остались лежать на пляже.

Борзунов взял в руки заточку, внимательно рассмотрел ее, положил на крупный булыжник рукоятку и резким ударом ноги сломал оружие пополам. Металл оказался хрупким на излом. Главарь шайки что-то простонал в адрес Борзунова, угрожая ему расправой, за что получил мощный удар ступней в солнечное сплетение от Кобрина.

— Гадов нужно добивать, не так ли? — словно себя спросил старик.

— Ладно, пусть еще поживут, — глядя на валяющихся отметил Борзунов.

— Это же надо! Такая неудачная прогулка, — переживал старик. — Ребята, вы извините старика, у нас такое бывает…

— Форс-мажор, ничего страшного, Станислав Фрунзевич, мне не привыкать. Лично я прекрасно размялся, необходимо ведь держать себя в форме, — ответил Борзан и отбросил трубу подальше в море.

— Люблю наш русский бардак, всегда можно найти подходящий металлолом на пляже. Кто сказал, что труба — не холодное оружие? — рассмеялся старый разведчик.

— Напились обормоты, получили по соплям. Нам нужно уйти, нет смысла объясняться еще и с полицией, — сухо произнес майор, явно испытывая удовольствие от своих точных ударов.

— Это точно, Миленочка, давайте руку! Мы уходим домой, вот так! Настоящий разведчик всегда должен уметь вовремя смыться…

Старик взял молодую женщину под руку, и они пошли прочь от пустынного пляжа.

Под звуки ночных сверчков и цикад они устроили чаепитие на летней кухне. Супруга полковника угощала гостей пирожками, начиненными домашним творогом и клубничным вареньем.

— Возможно, вам будет интересна одна история?.. — осторожно проговорил Станислав Фрунзевич, глядя то на Александра, то на Милену.

— Какая история? — поинтересовалась девушка, а потом облизнулась. — Безумно вкусные пирожки. Ничего подобного я в жизни не ела.

— Интересно, безусловно, — многозначительно подтвердил Александр.

— Впрочем, я никогда не рассказывал о себе никому. Знаете, друзья, все ведь засекречено, в том числе и жизнь моей семьи.

— Что же изменилось, Станислав… — тихо спросил Борзунов.

— Вчера был последний день моей подписки о неразглашении государственной тайны. По сути, и государства того уже нет, и герои в земле спят крепким сном… Не видят этого шабаша новой не совсем русской буржуазии. Не могу же я все это унести с собой в могилу…

— Стасик, опять ты? — С укоризной посмотрела на мужа пожилая жена.

— Ну что, Стасик, Стасик… Уже семьдесят восемь лет Стасик. Неси-ка лучше наливку из чернослива. Выпьем за молодых, за обилие детишек в вашей прекрасной семье.

Жена полковника принесла домашнее вино, выпили. Кобрин был мрачен, все о чем-то думал.

— Ну, все, ребята, время за полночь, давайте спать. Завтра будет день, потом и поговорим…

Рано утром полковник постучал в комнату молодоженов. Александр приподнял голову и с трудом освободился от объятий обнаженной подруги.

— Кто там? — тихо спросил майор.

— Сашок, собирайся, уважь меня. Пробежимся к морю и искупаемся…

— Это приказ? — шутливо спросил Борзунов, ловко надевая плавки.

— Нет, что ты…

— Я с радостью, но у меня нет спортивного костюма.

— Спортивные трусы и футболка, кроссовки, прямо за вашей дверью на стуле. Все новое.

— Есть! В таком случае, сейчас буду…

Борзунов с наслаждением взглянул на Милену, спящую в самой соблазнительной женской позе, укрыл ее легким покрывалом и открыл дверь. На спинке стула и вправду висела синяя футболка с красноречивой надписью большими красными буквами — «СССР»; красные атласные трусы и новейшие кожаные кроссовки советского производства фирмы — «Арена».

Через минуту Борзунов был готов. Полковник разминался в саду, вспоминая почти забытые навыки растяжки и приемы карате. Увидав майора, он расплылся в улыбке и воскликнул:

— Браво, Александр! Вперед, к морю!..

Бежали километра три. Борзунов понял, что это была очередная проверка. Искоса поглядывая на полковника, он видел, как по его левому виску течет ручеек пота. Наконец-то, они спустились к морю.

— Сашка, погоди, не ныряй, дай отдышаться старику. Фу, загнал ты меня, чертяга…

— Я пока разденусь. А чья это спортивная форма? Ваша?

— Нет, не угадал…

— Память об СССР? — спросил Борзан и рассмеялся, снимая футболку и кроссовки.

— Память о моем сыне…

— О сыне?.. Ради Бога, простите меня. Я ведь ничего не знаю.

— Ничего, я тебе все о нем расскажу. Хороший был у меня сын. Вот как ты, старлеем был в Афганистане. Погиб мой Колька…

— Погиб?.. Жаль, — произнес Борзан и чуть не заревел.

— А ну-ка, вставай в партер, Сашка, давай немного поборемся. Вольным стилем. Разомни старика малость!

— Идет…

Они взяли друг друга за плечи и начали бороться. Задача была проста: повалить противника на бок, словно быка. Первые три раза победил майор, а потом начал давить Кобрин. В результате, полковник победил со счетом: пять, против трех.

— Хорошо, отлично! Давай купаться, я похоже устал, — рассмеялся Станислав Фрунзевич.

Мужчины разделись до гола и бросились в мягкую Азовскую волну. Борзунов заметил двух небольших дельфинов и очень удивился этому факту.

Накупавшись вдоволь, они загорали на остром ракушечнике. Полковник закрыл глаза и дышал совсем тихо, на его губах блуждала едва заметная улыбка.

— А что, товарищ полковник, переживаете за развал Союза? — как бы вскользь спросил майор, побрасывая полосатые камешки в море.

— Как тебе сказать, Саш, вот, к примеру, эти морские камешки. Им, как я понимаю, многие тысячи лет, они может динозавров видели. Вот им совершенно плевать на всю нашу жизнь вместе с политической картой мира. Лежат они себе на солнышке и греются. А чисто с житейской точки зрения я так скажу: сами во всем и виноваты. Подставились. В восемьдесят четвертом американцы дали слово мировому сообществу, что уничтожат Советский Союз. Вот и сдержали они свое слово. А почему же они так разозлились? А потому, что в Афганистане наши войска стали применять неоправданно мощную военную силу и против кого? Против мирного населения. Только дурак это станет отрицать. Могли бы покаяться и по-быстрому выйти из Афгана. Но нет, дотянули до полного краха. Что жалеть о покойнике, который сам выкопал себе могилу и пустил пулю в лоб из ржавого револьвера…

— А ваш сын… Как он погиб?

— Ты тоже там был, ты поймешь. Саш, а ты в каком звании пошел за речку?

— Рядовым…

— Отличное звание. Честное звание… Мой сын был разведчиком. Погиб во время вывода войск. Просто пил чай в одном дружественном кишлаке с людьми Ахмад-Шаха Масуда. Масуд был очень умным человеком, обладал дьявольской интуицией, он экстренно уехал… В общем, в тот день светило яркое февральское солнце, наши колонны двигались из Афганистана согласно графику. Вдруг над кишлаком пролетели бомбардировщики… Начался сущий ад. Ахмад-Шаха обманули, начали бомбить все населенные пункты по пути движения Советских войск. Что это было? Месть, коварная подлость наших генералов, нарушивших договоренности с Масудом. Так погиб мой сын, точнее, пропал без вести. Он там был не один. В каждом кишлаке находились наши офицеры и солдаты с визитами дружбы. Тем не менее, генеральный штаб отдал приказ бомбить Панджшер. Погибли тысячи мирных афганцев…

— А внуки?.. — с горечью спросил Борзунов.

— Слава Богу у нас их двое. Мальчишка и девчонка. Живут они не в России. Прости, не хочу выдавать страну их нахождения. Так нужно для моего спокойствия. А теперь немного о себе. Мой позывной «Кобра», слыхал когда-нибудь?

— Нет…

— Так вот, в восемьдесят шестом, когда натовская диверсионная группа подорвала Чернобыльскую станцию…

— Вот как?..

— Да… Мне, и моему секретному отряду «Кобра», было приказано охранять городок и никого не выпускать из него, чтобы не вызвать панику в СССР и не допустить утечку информации на международной арене. Ведь в противном случае вся атомная программа СССР катилась бы к черту и рынок производства атомной энергии захватили бы штаты. Чего они и хотели. Потом приехал академик Легасов и приказал срочно все население Чернобыля эвакуировать из города. Радиация была чудовищной. Люди из КГБ строго приказали мне никого из гражданских не выпускать… Сволочи!

— А вы?..

— Я помог Легасову организовать эвакуацию жителей, всех, до последнего котенка. Люди были спасены. После этого на меня и моих офицеров несколько раз покушались неизвестные, а академика убили в его собственной квартире в Москве. А как бы поступил ты, Саша?

— Точно так же, как и вы. Жизнь мирных людей, самое главное на любой войне…

— Жарко становится. Пойдем домой…

Москва. Раннее утро. Кабинет генерал-майора контрразведки Клевер Маргариты Ильиничны. Маленькая сорокапятилетняя женщина с роскошными желтыми волосами пила зеленый чай и читала сводки подозрительных происшествий за последние сутки. На стене часы пробили восемь.

Она нажала кнопку селекторной связи.

— Майор, голубчик, вы уже пришли?

— Да, только что, — сонно ответил майор Саранцев.

— Зайдите ко мне минут через пятнадцать, я сварю кофе…

— Слушаюсь…

— Давай, — она улыбнулась и отпустила кнопку.

Десять минут пролетели незаметно. Маргарите не терпелось узнать новости о Борзунове, вернее о том, что о нем думает полковник Кобрин.

— Разрешите ворваться? — Шутя и громыхая каким-то кейсом в кабинет ввалился майор Саранцев.

— Что это у вас? Надеюсь, не бомба, милый друг? А то ведь сейчас такое время, не знаешь кому и доверять… Многие носят бомбы, как раньше — «Народники».

— Ну что вы, это намного интереснее…

— Поставьте кейс на стол! Откройте, хотя, я угадаю! Золото, бриллианты?

— Пять баллов, в точку.

— Откуда?.. А, кажется, поняла, это то, что добыл майор Борзунов?

— Да, в бандитском притоне.

— Кроликов видел?

Маргарита приоткрыла черную кожаную сумку и осторожно, надев медицинскую перчатку, принялась перебирать золотые украшения, пачки с долларами и пакеты белого порошка.

— И что, этот белый порошок… сахарная пудра…

— Да, вы угадали, чистейший гер…

— Главного взяли? — нервно спросила Маргарита и брезгливо вытащила руку из кейса.

— Пока нет, член шайки оказался сыном мэра Дубровска, он и держал этот общаг. Самое интересное, что этот чемодан у нас временно. Ну, вы понимаете… Вообще, он хранится у Георга Адольфовича Кроликова в личном сейфе…

— И что? «Крол» не сдает его по описи в спец хранилище?

— Не сдает, видно что-то задумал…

— Вот ведь старый навозный жук!

— Опись составлена грамотно и четко. Если что пропадет, ему конец, — улыбнулся Саранцев.

— Хорошо, кейс поскорее верните, так, чтобы муха… Ну вы меня поняли, майор. Что там у Борзунова? Все еще гостит в Ейске?

— Да, уже третий день. Старик пока молчит. Значит все нормально…

— Давайте пить кофе, я совсем забыла. Пряники будете или бутерброды с колбаской? Я вчера купила сырокопченую…

— Один бутерброд с колбаской… Пожалуй, не откажусь.

— После того, как вы познакомились с Борзаном, вы заметно похудели, майор. Мне это нравится, — улыбнулась начальница, нарезая колбаску и выкладывая пластики на белый хлеб.

Маргарита Ильинична любила завтракать в тишине. Ничто в эти минуты не должно было помешать ее блаженству. Все в этой комнате было подчинено ароматам хлеба и только что сваренного кофе. Прошло около пятнадцати минут…

— О! Прекрасно, вот теперь я окончательно проснулась и счастлива. Доложите мне свои соображения по киллеру с холодным оружием в ночном поезде; все ваши мысли, дурацкие тоже можно.

— Я считаю, что у майора Борзунова уже нужно подключать к операции по поимке этого маньяка. Тем более, что Александр Брониславович видел его в поселке на Черном море…

— Нет, я считаю, что это преждевременно. Этот чертов «хлеборез» очень опасен, такие неадекваты обычно, бывшие питомцы психушек. Он может зарезать Борзунова, тогда все, конец моей задумке…

— Возможно, вы правы, ладно… — задумался Саранцев.

— Хлеборез, пила, человек-нож, нам нужно определиться как мы будем называть это существо?

— Так мы подключаемся? Я бы взялся!

— Шпага? Нет! Рапира! Как вы считаете, звучит? — хмуро спросила Маргарита.

— Да, зловеще и опасно. Давайте так и напишем в деле: «Человек — рапира».

— Майор Саранцев, я официально поручаю вам расследование этого дела. Пока только сбор информации. И никому ни слова. Особенно, в неведении должен быть полковник, пардон, уже генерал-майор Кроликов, но мы будем подкидывать ему дезу, вкусную, конечно. Чтоб он подавился…

— Он уже генерал?.. — уточнил для себя майор.

— Тьфу на него! Не могу никак привыкнуть, что этот проныра получил генеральские погоны…

— Кстати, имеется интересный факт, Маргарита Ильинична!

— Что за факт? Ну-ка говорите, не тяните кошку за хвост, а кота за причиндалы…

— Борзунов рассказал мне по телефону один интересный эпизод. Он и его подруга случайно подслушали телефонный разговор предполагаемого убийцы — «Рапиры» — с неким человеком по кличке — «Король».

— «Король»? — она быстро записала что-то в свой блокнот. — Я поняла. Поищем, кто у нас «Король». Кстати, Семен Анатольевич, начинайте подготовку лейтенанта Степанова по нашей специальной программе. Надеюсь, он согласится перейти в нашу команду? Как там в песне пелось: «Команда молодости нашей, команда без которой нам не жить! И ей одной меня судить!..

— Отлично, сделаю его своим помощником… — улыбнулся Саранцев.

— Ишь, чего захотел, дружок! Лейтенант будет работать под командованием майора Борзунова, а вы будете курировать и направлять работу всей группы. Осуществлять общее руководство и следить за полным соблюдением секретности. Я хотела, чтобы у Борзунова было как минимум два оперативника, но пока вот только Степанов…

— Так точно… Разрешите идти?

— Идите, Семен Анатольевич! Секундочку, а этот маньяк, он что, еще и кровь пьет?..

— Точно пока не установлено, но девяносто девять процентов из ста, что он ко всему еще и чертов вампир.

— А вам не кажется, Семен, что в последнее время мы все словно сошли с ума?

— Вот как? — улыбнулся Саранцев.

— С чем это связано? Как вы считаете?

— Никак нет! Не сошли. Просто мир катится в тар-тартары, а так в общем все развивается циклично. Мы работаем над удержанием ситуации!

— Запасайтесь осиновыми кольями и за дело, — серьезно заметила генерал.

Маргарита начала растирать свои виски. Майор Семен Саранцев понял, что пора покинуть кабинет начальницы, он что-то такое опять сморозил; выгнул спину, сделал грудь колесом, повернулся на левой пятке и строевым шагом вышел из кабинета.

Ейск. Полковник Кобрин был хмур. Он внимательно следил за Борзуновым и все время размышлял.

Вечером он достал альбом семейных фотографий и показал свои офицерские фото и фотографии погибшего сына. На Борзунова смотрел веселый, черноволосый, подтянутый старший лейтенант воздушно-десантных войск.

— Это мой сын перед командировкой в Афганистан. Он улетал в отличном настроении, — уточнил Кобрин старший и прослезился. — Его уничтожили свои. Я до сих пор не понимаю, зачем?

— Тело ведь не нашли, вдруг он сумел спастись? — едва слышно предположила Милена.

— Твоя правда, моя девочка, чистая правда, — по-отцовски согласился полковник.

— Я тоже считаю, что ваш сын, возможно, остался жить. Тут ведь как, пятьдесят на пятьдесят…

На следующее утро Александр и Милена уехали на поезде в Москву. Они обещали иногда приезжать к старикам.

«Кобра» поднял трубку массивного черного телефонного аппарата, хранящегося в трюмо, и набрал семь цифр, потом приглушенно произнес:

— Девушка, соедините меня с «Цветком клевера».

— Подождите минуту, оставайтесь на линии…

Ровно через шестьдесят секунд на другом конце трубки, ответили:

— Слушаю вас, «Кобра».

— Он вам подойдет, однозначно. Но я не знаю…

— Чего же вы не знаете? Сомневаетесь в его данных или возможностях?

— Напротив, этот человек имеет сильную волю и стальные нервы. Он не предаст вас. Просто, я не уверен, захочет ли он работать у вас?

— Это уже не ваша забота! От лица службы благодарю вас. До свидания, дорогой мой. Не грустите, я почему-то уверена, что все будет…

— Больше не слова. Целую и обнимаю вас…

— Взаимно…