Всё так и было…

Александр Дмитриевич Дудин (2024)

В книге описаны жизненные истории, услышанные или увиденные автором в разные годы. Безусловно, некоторые фрагменты приукрашены, ведь добротного, интересного рассказа не могло бы получиться без авторских придумок и местных речевых оборотов.

БОРЬКИНА БОЛЕЗНЬ

Бабка Агафья открыла дверь и, наскоро скинув с ног калоши, прошла на кухню. Поставив на стол подойник, она, тяжело дыша, села на табурет и со слезами на глазах произнесла, потешно растягивая слова:

— Ми-и-трий! Кажись, Борис Николаевич помира-а-ат. Да хватит в газету пялиться! Слышишь, нет ли? Сдохнет ведь, может, прирезать, чтоб не мучился. Всё хоть мясо какое-никакое. Говорила ведь, выложить его надо, так нет, пущай поживёт, пока Сенькину свинью не покроет. Свинью-то ту зарезали давно и съели, а хряк наш так и ходит вонючий. Кооператоры недоделанные!

Дед Митяй отложил газету, встал с дивана и, нехотя потянувшись, вышел на кухню:

— Ну чего там опять? Всё тебе неймётся, как управляться, так со скандалом: то не так, это не этак. Утром в стайке прибирался — всё путём, всё на своих местах. Борис Николаевич твой песни пел, я его даже коровьим скребком почесал. Эх, как была ты тёмной, так тёмной и осталась. Ну не кастрировали, так и что? Всё зависит от концентрации скатола в мышечной ткани. Ведь половой гормон андростерон проявляется только при термической обработке, сырое мясо хряка даже специалист не определит. Я вот давеча в журнале прочитал, что в промышленную переработку свинины…

— А-а-а, — перебил его истошный крик бабки Агафьи, — ирод ты окаянный! Долго ещё будешь нервы мне трепать? Беги в стайку, сдохнет ведь порося!

Митяй махнул рукой, сунул босые ноги в резиновые сапоги и, ворча, ушёл, нарочито шаркая подошвами по дощатому настилу двора.

В стайке было темно. Маленькое окошко, расположенное на северной стороне постройки, было настолько засижено мухами и покрыто сенной пылью, что почти не пропускало дневного света. Старик ввернул в патрон электрическую лампочку и, приглядываясь, почти на ощупь, открыл дверку кутуха. Кабан лежал в углу, задрав ноги кверху, и жалобно стонал. Почти всё тело его покрылось красными пятнами, с каждым выдохом изо рта выступали сгустки бесцветной пены.

Народился поросёнок, как говориться, «не ко времени», в преддверии нового года. За пять минут до боя курантов супоросная свинья Манька выдала первый плод, как раз в тот момент, когда началась поздравительная речь нового правителя. В честь такой «исторической» минуты и прозвали младенца его небезызвестным именем. Полтора года кормили, обхаживали и вот тебе на…

Дед Митяй похлопал борова по щекам, потрепал за уши. Борис Николаевич продолжал лежать в той же позе, совершенно не реагируя на реанимационные действия хозяина.

— Однако сдохнет! — подумал старик и вышел из стайки.

Во дворе, рядом с поливочной бочкой, стояла бабка Агафья и разводила в литровой банке марганцовку.

— Вот дезинфекцию готовлю — отравили порося. А, может, заразился чем? Эпидемиев-то развелось страсть сколько! Телевизор посмотришь, так оторопь берёт! Сейчас отпаивать буду! Может, полегчает сердешному. Тут Оксанка Федькина в магазин побежала, да я наказала к Ивану Петровичу заскочить, пришёл чтобы.

— Ваня-то Коротков тебе на кой сдался! Он всю жизнь в анатомичке проработал, какой из него ветеринар?! Да и не видит ни хрена. Очки толщиной в два пальца, а он ещё и лупу с собой таскает, — с иронией ответил дед Митяй.

Оксанка сбегала в магазин, и через полчаса бо́льшая часть улицы уже знала, что у Митьки Савватеева отравили кабанчика.

Немного погодя пришёл Иван Петрович Коротков и, на ходу, от самой калитки, скоренько поздоровавшись, затараторил:

— Я вот «Большую ветеринарную энциклопедию» прихватил, сейчас посмотрим, что за хвороба на вашего порося напала. Я даже закладку вложил, где свинячьи болезни описаны, чтоб долго не искать.

В срочном порядке проведя осмотр больного и разложив фолиант на завалинке, присутствующие принялись постигать скотоврачебную науку. Через пару минут к ним присоединилось еще несколько соседских «знахарей». Низкорослая, веснушчатая молодуха, кумова дочка, тыкая пальцем в рисунок, твердила, перебивая пожилых оппонентов:

— Вота, гляньте-ка, пятна точно, как у Борьки. Пятна-то, как у него, — и. тыкая в книгу, прочла, запинаясь, — ве-зи-ку-ляр-ная эк-зан-тема.

— Сама ты зантема окулярная, — перебила её бабка Агафья и, отталкивая родственницу локтем, ткнула пальцем в картинку, — здеся пятна мелкие и бурые, а у нашего — розовые и большие, вот, как тут…

Споры продолжались минут двадцать. Кто-то находил сходство Борькиной болезни с трихофитией, кто-то с рожей, а кто-то вообще находил признаки стригущего лишая.

— Ёлы-палы, — неожиданно вскрикнул Иван Петрович, постучав указательным пальцем по виску, — к Зырянихе надо идти, она же до пенсии в ветеринарке работала. Эта-то точно определит, что почём.

Кумова дочка сбегала домой и, вернувшись, провозгласила:

— Позвонила, скоро прибудет!

И, действительно, не прошло и двадцати минут, как во двор вошла высокая, стройная, но уже немолодая женщина. Она, не вдаваясь в подробности, командным тоном приказала присутствующим мужикам вытащить умирающего хряка на чистый воздух. Надев резиновые перчатки, ветеринарша принялась осматривать кабана. Не прошло и двух минут, как она выдала «на гора́» свой вердикт:

— И стоило меня беспокоить. В чём проблема? В чём проблема, я вас спрашиваю? Рассолу капустного ему, да побольше, вот и всё лечение. И какой леший догадался кабана напоить до поросячьего визга? Вот и страдает животина с перепою!

Стоявшие вокруг больного хряка хозяева и соседи недоумённо пожимали плечами, не понимая, в чём тут закавыка. Поросёнка отпоили капустным рассолом с простоквашей, и к вечеру он уже бегал по двору, как ни в чём не бывало.

Прошло два дня. С утра, управившись и выгнав на поскотину корову, хозяева уселись чаёвничать.

— А знаешь, Митя, Бориса Николаевича-то, я… того… напоила. Самогонку на сушёной вишне настаивала, а как процедила, то ягод полную чашку в поросячье ведро и вывалила. Утром пошла управляться, а он ходит по кутуху и, знай себе, песни напевает. А к обеду и слёг.

— Я тогда ещё догадался, — ласково ответил дед Митяй, поглаживая жену по руке, — да говорить не стал. Соседи-то у нас — сама знаешь, разнесут по всему околотку, будет потом народ потешаться. А тапереча пусть ходят и думают, какая такая нечистая сила у Савватеевых хряка спаивает. Я им ещё загадку подброшу — скажу, что по ночам ходит кто-то по двору и свет в стайке зажигает. Поутру у коровы молоко пропадает, а для достоверности стайку на ночь буду на амбарный замок закрывать, чтоб все видели.

У бабки Агафьи нервно передёрнулись плечи. Махнув на мужа рукой, она почти шёпотом проговорила:

— Да будет тебе, старый, совсем жути на меня нагнал. А мужикам скажи, пусть думают, что на нашей улице нечисть по ночам правит. Я вот в магазине слышала от одной, что у кого-то кур с петухом напоили.

Дед Митяй почесал затылок и с философским видом произнёс:

— На зерне, знать, бражку настаивали! Ох, и знатный же самогон из пшенички!